Я резко выдернула руку, она взметнулась вверх, ударила его по лицу, из-за этого он споткнулся и немного отступил назад. Теперь люди смотрели на нас, со слабым-интересом-что-такое-происходит-пока-музыка-не-играет. Как я такое допустила? Одно неприятное замечание от Криса, и вот я отброс из бара, дерущийся на публике с парнем по имени Шерман? Я чувствовала, как мне становится стыдно, отчего мое лицо покраснело. Все смотрели на меня.
- Ладно, ладно, что здесь происходит?
Это был Адриан, вышибала, как обычно слишком поздно для реальных разборок, но всегда не упускающий шанс показать всем свою власть.
- Мы просто болтали у бара и собираемся теперь выйти на улицу, а она капризничает, - сказал Шерман, потянув свой воротник. - Сумасшедшая сучка. Она меня ударила.
Я стою, потираю руку, ненавижу себя. Я знала, что если я обернусь, то снова увижу ту девушку, такую слабую и потерпевшую поражение. Она пойдет к парковке, без проблем. После той ночи на вечеринке она заслужила такую репутацию. Я ненавидела ее за это. Настолько, что чувствовала, как в горле поднимается ком, который я подавляю, так как я лучше ее, гораздо лучше. Я не Лисса: я не выпускаю боль на показ. Я храню ее надежно спрятанной, чем кто-либо. Я так делаю.
- Боже, он опухает.
Шерман ноет, потирая свой глаз. Ну и слабак. Если бы я ударила его специально, ну, все было бы иначе. Но это была случайность. Я даже не прикладывала никаких усилий для этого.
- Хочешь, чтобы я вызвал полицию? - спрашивает Андриан.
Мне внезапно становится так жарко, и я чувствую, как из-за пота рубашка прилипает к моей спине. Комната наклоняется, немного, и я закрываю глаза.
- Ох, Господи, - слышу я, внезапно кто-то берет меня за руку, слабо сжимая ее. - Вот ты где! Я опоздал только на пятнадцать минут, милая, не надо устраивать разборки.
Я открываю глаза и вижу Декстера, он стоит рядом со мной. Держит меня за руку. Я бы выдернула ее, но, если честно, я считаю, что так будет лучше, учитывая происходящее.
- Это тебя не касается, - говорит Андриан Декстеру.
- Вообще, это моя ошибка, - быстро и бодро отвечает Декстер, словно мы все его друзья, которых он случайно встретил на углу улицы. - Это так. Видишь, я опоздал. И это вывело мою сладкую из себя.
- Боже, - выдыхаю я.
- Сладкая? - повторяет Шерман.
- Она его стукнула, - говорит Андриан Декстеру. - Может, стоит вызвать копов.
Декстер смотрит на меня, затем на Шермана.
- Она тебя ударила?
Теперь Шерман не выглядит таким уверенным, вместо этого он теребит свой воротник и оглядывается.
- Ну, не совсем.
- Милая! - Декстер смотрит на меня. - Ты правда это сделала? Но она такая кроха.
- Осторожней, - говорю я под нос.
- Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? - шепчет он. Затем снова бодрым голосом добавляет: - Я в том плане, что я уже видел, как ей крышу сносит, но чтобы она ударила кого-то? Моя Реми? Да в ней и девяноста фунтов нет.
- Либо я вызываю копов, либо нет, - говорит Андриан. - Но я должен вернуться к двери.
- Забудь, - отвечает ему Шерман. - Я ухожу.
Затем он уходит, но я успеваю заметить, что да, его глаз действительно набух. Зануда.
- Ты, - Андриан указывает на меня. - Иди домой. Сейчас же.
- Будет сделано, - говорит Декстер. - И спасибо вам за то, что тепло и профессионально разрулили эту ситуацию.
Мы покидаем Андриана, размышляя над тем, обиделся ли он. Как только мы выходим на улицу, я вырываю руку от Декстера и спускаюсь по ступенькам по направлению к телефону.
- Что, и никаких спасибо? - спрашивает он.
- Я могу о себе сама позаботиться, - отвечаю я. - Я не слабая женщина, которую нужно охранять.
- Очевидно, - говорит он. - Тебя только что чуть не арестовали за нападение.
Я продолжаю идти.
- И, - продолжает он, выбегает передо мной и идет спиной вперед так, что у меня не остается выбора и приходится смотреть на него. - Я спас твою шкуру. Итак, ты, Реми, должна быть немного благодарна. Ты пьяна?
- Нет, - отрезаю я, хотя вполне возможно споткнулась обо что-то. - Я в порядке. Я просто хочу позвонить, чтобы меня подбросили домой, ладно? У меня была действительно дерьмовая ночь.
Он отступает, засовывает руки в карманы.
- Действительно.
- Да.
Теперь мы у телефона. Я шарю в карманах: мелочи нет. И внезапно меня словно поражает - спор с Крисом, драка в баре, моя личная несчастная вечеринка, и, ко всему этому, все напитки, что я смешала за последние несколько часов. Моя голова болит, я ужасно хочу пить, и теперь я застряла. Я закрываю глаза рукой и делаю несколько хороших глубоких вдохов, чтобы подготовить себя.
Не плачь, ради Бога, говорю я себе. Это не ты. Больше нет. Дыши.
Но это не работает. Ничто не работает этой ночью.
- Давай, - тихо говорит он, - Расскажи мне, что не так.
- Нет, - шмыгаю я, и ненавижу то, как это прозвучало. Слабо. - Убирайся.
- Реми, - отвечает он. - Расскажи мне.
Я трясу головой. Как я могла знать, что все будет по-другому? История может быть той же, легко: я пьяная, в пустынном месте. Кто-то здесь, протягивает мне руку. Такое случалось раньше. Кто может меня обвинить за холодное, черствое сердце? И это сделало свое дело. Я рыдала, злясь на себя, но не могла остановиться. Единственный раз, когда я позволяла себе быть слабой - это дома, в кладовой, наблюдая за звездами, чувствуя, как голос отца звучит у меня в ушах.
И мне бы очень хотелось, чтобы он был здесь, даже хотя я и понимала, что это глупо, что он даже не знал меня, чтобы меня спасти. Он сам сказал об этом в песне: он меня подведет. Но все-таки.
- Реми, - тихо говорит Декстер. Он не трогает меня, но его голос очень близко, он очень нежен. - Все хорошо. Не плачь.
Позднее, у меня займет минуту вспомнить, как точно все происходило. Повернулась ли я первая и придвинулась, или он. Я точно знаю, что мы не встретились на полпути. Было небольшое расстояние, об этом даже не надо спорить. И может не важно, он сделал первый шаг или я. Все, что я знаю, это то, что он был там.
Глава 7
Я проснулась с сухостью во рту, тяжелой головой и звуками гитары, раздающимися со стороны двери напротив комнаты. Было темно, но к тому месту, где лежала я, тянулась полоска света, прямо до края кровати, в которой я, очевидно, спала до настоящего момента.
Я быстро села, и у меня закружилась голова. Боже. Это было знакомо. Не место, но то чувство, проснуться в чужой кровати в полном замешательстве. В такие моменты я была счастлива, что не было свидетелей моего абсолютного позора, когда я проверила, что да, трусы все еще на мне, и да, я все еще в лифчике, и да, хорошо, ничего важного не случилось потому, ну, девочки это знают.
Господи. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох.
Ладно, ладно, говорю я себе, просто подумай секунду. Я осмотрелась вокруг, чтобы найти особые детали, которые могли бы прояснить, что на самом деле произошло с тех пор, как память меня покинула, когда Декстер и я были у телефонной будки. Слева от меня было окно, на подоконнике которого стояли вещички, похожие на снежные шарики. Стул на другом конце комнаты был покрыт одеждой, а у двери в стопках лежали диски. Наконец, на краю кровати, в куче были свалены мои босоножки, свитер, который был завязан у меня на груди, мои деньги и права. Я их туда положила? Ни в коем случае.
Даже пьяная, я бы их сложила. Ну уж пожалуйста.
Внезапно я слышу чей-то смех, а затем несколько приглушенных гитарных аккордов.
- Ты дала мне картошку, - пел кто-то, затем опять следовал смех. - Ну а я хотел кумкват… Я просил тебя о любви… Ты сказала - подожди, это что, мой творог?
- Я голоден, - протестовал кто-то. - А тут только специи.
- Тогда ешь специи, - отвечает другой голос. - Творог нам не по карману.
- В чем проблема, чувак?
- Правила дома, Джон Миллер. Не покупаешь еду - не ешь. Точка.
Хлопнула дверца холодильника, секунду стояла полная тишина, затем вновь раздались звуки гитары.
- Он такой ребенок, - сказал кто-то.
- Ладно. На чем мы остановились?
- Кумкват.
На этот раз я узнала голос. Это был Декстер.
- Кумкват, - повторил другой голос. - Итак…
- Я просил тебя о любви, - пел Декстер. - Ты сказала, сделать что?
Я стряхнула с себя одела, которыми я была накрыта, выбралась из кровати, затем надела туфли. По каким-то причинам от этого мне стало лучше, я более контролировала себя. Затем я засунула свои права обратно в карман, натянула свитер и села подумать.
Во-первых: время. Часов не было, но я заметила спутанный телефонный кабель, выглядывающий из-под кровати, погребенный под парой рубашек. Здесь царил беспорядок. Я набрала номер, чтобы узнать время и температуру, прослушала прогноз погоды на пять дней и после этого узнала, что сейчас 12:22. Бип.
Мне досаждало то, что кровать не собрана. Но это не моя проблема. Мне надо добраться домой. Я набрала номер Джесс и покусывала свой розовый ноготь, ожидая неизбежного гнева.
- Ммммрррррр.
- Джесс?
- Реми Стар. Я собираюсь надрать твою чертову задницу.
- Эй, хорошо, но послушай…
- Где тебя черти носят?
Теперь она полностью проснулась, стараясь говорить достаточно сердито и при этом сохранять свой голос спокойным. У Джесс было много талантов.
- Ты в курсе, что Хлоя меня всю ночь доставала с тобой? Она сказала, что высадила тебя в восемь тридцать у Бендо, чтобы ты выпила еще кружку пива, Боже мой.
- Ну, видишь ли, в конце концов, я осталась там подольше.
- Ясно. А я, в конце концов, поехала туда тебя искать и слышала, что ты не только напилась, но также влезла в драку, и более того, ушла с каким-то парнем и вовсе исчезла. Какого черта ты думаешь, Реми?
- Я понимаю, что ты в бешенстве, ладно? Но прямо сейчас мне надо…
- Ты думаешь, мне приносили удовольствия повторяющиеся звонки от Хлои и ее рассказы о том, что ты, возможно, мертва или типа того, и это все моя вина, потому что предполагается что у меня, очевидно, есть что-то вроде психической связи, которая помогла бы мне понять, что тебя надо забрать, даже без телефонного звонка?
На этот раз я молчала.
- Ну? - огрызнулась она.
- Слушай, - шепчу я. - Я напортачила. Успешно. Но сейчас я в доме того парня и мне нужно выбраться, и, пожалуйста, ты можешь помочь мне?
- Скажи мне, где ты.
Я сказала.
- Джесс, я действительно…
Клик. Ну ладно, теперь мы обе можем злиться на меня. Но, по крайней мере, я поеду домой.
Я подошла к двери и наклонилась на нее. Звуки гитары все еще раздавались, и я могла слышать, как пел Декстер что-то о картошке и кумквате, снова и снова, словно он ждал, когда его посетит вдохновение.
Я приоткрыла дверь, затем заглянула в проем. Справа была кухня, где стоял видавший виды пластмассовый стол с неподходящими друг другу стульями, холодильник с картинками и кушетка в коричнево-зеленую полосочку, прислоненная к окну.
Декстер и парень, в котором я признала Теда, гитариста, сидели на столе, между ними стояла пара банок пива.
Собака, которую я встретила ранее, спала на кушетке.
- Может быть кумкват - не совсем то слово, - сказал Декстер, облокотившись на свой стул - деревянный, раскрашенный в желтый - именно так, как запрещали учителя в школе - балансируя на задних ножках. - Может, нам нужен другой фрукт.
Тед перебирал струны гитары.
- Например?
- Ну, я не знаю.
Декстер вздохнул, запустил обе руки в волосы. Они были волнистыми, и это только добавило им объем, они свободно распались, когда его руки опустились.
- Как насчет гранатового дерева?
- Слишком длинно.
- Нектарины?
Тед склонил свою голову набок, затем сыграл еще один аккорд.
- Ты дала мне картошку, а я хотел нектарин…
Они посмотрели друг на друга.
- Ужасно, - решил Декстер.
- Ага.
Я закрыла дверь, вздрогнув, когда она издала небольшой щелчок. Было бы ужасно столкнуться с Декстером после того что случилось - или не случилось. Но мысли о том, что там был кто-то еще, было достаточно, чтобы сделать побег из окна необходимостью.
Я забралась на кровать и отодвинула снежные шарики - Боже, кто, старше десяти лет, коллекционирует снежные шары? - затем отодвинула защелку. Сначала она застряла, но я надавила плечом, и она поддалась с легким стуком. Не много места, но достаточно.
Одной рукой снаружи, и уже готовая начать извиваться, я почувствовала маленький, но ощутимый укол совести. Я о том, что он привел меня в безопасное место. И, судя по вкусу в моем рту и по прошлому опыту, вполне вероятно, что я дошла до определенной точки. Я не помнила, как добралась сюда, значит, он меня тащил. Или нес. Ох, позор.
Я упала на кровать. Мне нужно сделать что-то хорошее здесь. Но Джесс уже в пути и у меня небольшой выбор.
Я осмотрелась вокруг: недостаточно времени, чтобы привести в порядок всю комнату, даже несмотря на то, что мои навыки в уборке были легендарными. Если я оставлю записку, то это будет рассмотрено как открытое приглашение связаться со мной, и, если честно, я не была уверена, что хочу этого. Ничего не оставалось кроме уборки кровати. Что я и сделала, быстро и тщательно, с ровными уголками и трюком с подушкой - это мой фирменный секрет.
Даже в Четырех Сезонах они не делают лучше.
Итак, с более чистой совестью я протолкнула себя через (маленькое) окошко, стараясь быть бесшумной, и вполне в этом преуспевала, пока не ударилась о заднюю стену дома во время прыжка, оставив следы возле электросчетчика. Небольшие. Затем я пересекла двор, чтобы найти Джесс.
Было время, когда я была известна своими уходами через окно. Для меня это был предпочитаемый способ уйти, всегда, даже если путь к двери был свободен.
Может, это было позором, наказанием, которое я выбрала для себя, потому что я знала, в моем сердце, что то, что я сделала - плохо. Это было моей карой.
Через две улицы, на Колдуэлл, я свернула на обочину к знаку Стоп и подняла руку, щурясь от фар Джесс, когда она подъехала ближе. Она доехала, открыла дверь и затем уставилась прямо вперед, безмятежно, пока я садилась.
- Как в старые времена, - просто сказала она. - Как это было?
Я вздохнула. Было слишком поздно вдаваться в детали, даже для нее.
- Как раньше, - ответила я.
Она включила радио, мы пересекли улицу, затем дом Декстера, по пути из этого района. Передняя дверь была открыта, на крыльце темно, но из-за света внутри я смогла различить Манки, сидящего там, его нос был прижат к стеклу. Возможно, Декстер еще не знает, что я ушла. Но, на всякий случай, я сползаю, чтобы меня не было в поле зрения, хотя я знаю, что в темноте и на такой скорости он меня не обнаружит, даже если постарается.
На этот раз я проснулась от стука.
Не просто стука: стука в ритме, который был мне знаком. Песня. На деле она звучала как "Oh, Tannenbaum".
Я открыла один глаз и осмотрелась. Я была в своей комнате, в своей кровати. Все на месте, пол чистый, моя вселенная именно такая, как мне нравится. Кроме стука.
Я перевернулась, зарыла лицо в подушку, предполагая, что это была одна из кошек моей матери, у которых всегда случались небольшие нервные срывы в ее отсутствие, и она атаковала мою дверь в надежде, что я дам ей корма Фэнси Фист, который они поглощали при каждом удобном случае.
- Пошла прочь, - промычала я в подушку. - Я предупредила.
И потом, только потом окно над моей кроватью внезапно открылось. Скользнуло вверх, легко как шелк, напугав меня до смерти, но не настолько, когда Декстер проскользнул в него, сначала головой, а затем оставшимися конечностями.
Его нога задела мой прикроватный столик, отправив часы в полет через комнату и с шумом разбив их о двери кладовой, в то время как его локоть ударил меня прямо в живот. Его вину немного умаляет то, что он тотчас же покинул мою кровать, вместо того, чтобы плюхнуться туда с глухим звуком, и приземлился на ковер у трюмо. Все эти маневры, хоть и выглядели очень сложными, закончились через несколько секунд. Затем стало очень тихо.
Декстер поднял голову, огляделся, затем снова положил ее на ковер. Он все еще выглядел ошарашенным от удара. Я знаю, каково ему. У меня окно на втором этаже и карабканье по решеткам, что мне приходилось делать неоднократно, было дерьмовым занятием.
- В конце концов, ты могла бы, - говорит он с закрытыми глазами: - Сказать "до свидания".
Я сажусь, натягиваю одеяло на грудь. То, что он вот так растянулся у меня на ковре, казалось нереальным.
Я даже не знала, как он нашел мой дом. По факту, вся траектория наших отношений, всё, начиная с того дня, когда мы встретились, было словно один долгий сон, прерывистый и странный, полный вещей, которые должны были иметь смысл, но все было не так. Что он сказал мне в первый день? Что-то о природной связи. Он уверял, что заметил это с самого начала, и возможно это было объяснением, почему мы снова и снова встречаем друг друга. Или он просто чертовски настойчив. В любом случае, я чувствовала, что наши пути пересеклись.
Надо сделать выбор.
Он сел, потирая лицо ладонью. Не страшно за одежду: по крайней мере, он себе ничего не сломал.
Затем он посмотрел на меня, словно теперь была моя очередь говорить или что-то в этом духе.
- Ты не хочешь связываться со мной, - сказала я. - На самом деле не хочешь.
Он встал, немного поморгал, подошел к кровати и сел. Затем наклонился ко мне, провел рукой вверх по моей, затем по шее, притянул меня поближе к себе, и примерно секунду мы оставались в таком положении, смотрели друг на друга. И тут внезапно пришло воспоминание о прошлой ночи, моя память словно открылась и выпала мне на руки, где я смогла все хорошо рассмотреть. Это было словно картинка, кадр: девушка и парень стоят у телефонной будки. Девушка закрыла глаза руками. Парень стоит перед ней и наблюдает. Он тихо что-то говорит. И затем, внезапно, девушка делает шаг вперед, упирается лицом ему в грудь и поднимает руки, чтобы запустить их ему в волосы.
Итак, это была я. Может быть я и раньше об этом знала, и именно поэтому я сбежала. Потому что я не показываю слабость: я ни от кого не завишу. И если он такой, как другие, то просто дайте мне уйти, со мной все будет в порядке. Уйти будет легко, удобно забыть то, что я держала в сердце, сжатое в тугой комок, спрятанное ото всех.
Теперь Декстер сидел очень близко ко мне.
Казалось, что этот день может развиться в разных направлениях, словно веб-сеть, с бесконечными возможностями. Какой бы ты ни сделал выбор, особенно тот, которому противишься, он всегда будет иметь влияние на остальное, на что-то в большей степени, как дрожь под твоими ногами, на что-то в меньшей, что ты едва ли заметишь какие-либо перемены.
Но все это происходит.
Итак, пока весь остальной мир продолжает свое существование ничего не подозревая, пьет кофе, читает о спорте и забирает вещи из химчистки, я наклоняюсь вперед и целую Декстера, тем самым делая выбор, который изменит все. Может быть где-то прошла рябь, небольшое колебание, маленький сдвиг во вселенной, едва заметный.