- Здесь стоял длинный стол на сорок человек. По-моему, длинные столы гораздо элегантнее круглых, на десять персон, которыми все обзавелись в последнее время. Конечно, это продиктовано жилищными условиями - у кого сейчас просторная столовая… Миссис Хотон часто говорила, что сорока гостей более чем достаточно, если это не фуршет. Ей всегда удавалось создать обстановку, в которой человек ощущал себя частью избранного круга.
- А где кухня? - поинтересовалась Минди.
Она не первый раз была в квартире, но не имела возможности подробно осмотреть триплекс и теперь притихла от почтительной зависти. Она даже не представляла, в каких роскошных условиях протекала жизнь миссис Хотон, но ведь Луиза жила на широкую ногу задолго до того, как Минди с Джеймсом сюда переехали. Пройдя через двустворчатые двери, открывающиеся в обе стороны, Билли показал Аннализе буфетную и чуть дальше - кухню, неожиданно скромную, с линолеумом и дешевыми ламинированными столешницами.
- Луиза сюда не заходила, - пояснил Билли. - Это территория прислуги. Такое своеобразное проявление уважения.
- А если ей хотелось попить воды? - спросила Аннализа.
- Звонила по телефону. В каждой комнате установлен аппарат с отдельной городской линией. Для начала восьмидесятых это было очень современно.
Аннализа посмотрела на Минди, поймала ее взгляд и улыбнулась. До этого момента Минди не знала, как относиться к гостье, по уверенному и независимому виду которой трудно было что-либо отгадать. Значит, чувство юмора у миссис Райс имеется.
Они поднялись на второй этаж и осмотрели главную спальню миссис Хотон, ванную и гостиную, где Луиза с Билли Личфилдом провели немало приятных часов. Заглянув в три спальни для гостей, поднялись на третий этаж.
- А здесь, - объявил Билли, распахивая филенчатые двери, - pièce de rеsistance - бальный зал.
Аннализа прошлась по черно-белому, как шахматная доска, мраморному полу и остановилась посередине комнаты, рассматривая куполообразный полоток, камин и стеклянные двери. Зал был чудо как хорош - Аннализа и подумать не могла, что в Нью-Йорке есть квартиры с такими комнатами. Поистине, Манхэттен полон тайн и сюрпризов. Оглядывая зал, рыжеволосая красавица понимала, что еще никогда в жизни ничего не желала так, как этот триплекс.
Сзади подошел Билли.
- Я всегда говорил - если человеку не понравится этот дворец, значит, ему вообще ничто не понравится.
Даже Минди не нашлась что сказать. В атмосфере квартиры остро ощущалось алчное желание, которое Билли назвал бы вожделением, - специфическое состояние, вызванное проживанием на Манхэттене, болезненная страсть к жилью экстра-класса, толкающая людей на ложь, жизнь в исчерпавших себя браках, проституцию и даже убийство.
- Как вам квартира? - спросил Билли у Аннализы.
Сердце молодой женщины учащенно билось. Ей хотелось купить триплекс сегодня, сейчас, прежде чем кто-нибудь еще увидит его и загорится, но острый ум юриста диктовал ей успокоиться и не подавать виду.
- Чудесная. Самый подходящий для нас вариант. Будем думать. - Она взглянула на Минди. Ключи от триплекса в буквальном и переносном смысле находились в руках этой дерганой, невротичной женщины с глазами навыкате. - Но у моего мужа свои причуды: он непременно хочет увидеть финансовую отчетность по дому.
- Это элитный дом, - обиделась Минди. - У нас безупречная репутация по ипотеке. - Открыв стеклянную дверь, она вышла на террасу, с которой был прекрасно виден край балкона Инид Мерль. - Посмотрите, какой отсюда вид!
Аннализа послушно вышла. Стоя на террасе, она ощутила себя носовой фигурой корабля, плывущего по морю манхэттенских крыш.
- Великолепный, - согласилась она.
- Значит, вы из… - начала Минди.
- Вашингтона, - ответила Аннализа. - Мы переехали в связи с работой Пола, он у меня трудится в сфере финансов. - В церкви Билли Личфилд шепнул ей избегать сочетания "менеджер хеджевого фонда" и посоветовал "сферу финансов" - стильное многозначное определение. "Разговаривая с Минди, делайте упор на то, что вы самые обычные люди", - сказал он. - А вы сами давно тут живете? - вежливо спросила Аннализа, ловко меняя тему.
- Десять лет, - ответила Минди. - Мы очень любим наш дом и район. Мой сын ходит в школу в Виллидже, это невероятно удобно.
- Да, - согласилась Аннализа.
- У вас есть дети?
- Еще нет.
- В нашем доме обожают детей, - заметила Минди. - Сэм просто всеобщий любимец.
Подошел Билли Личфилд, и Аннализа решила, что настало время для решающего хода.
- Ваш супруг - Джеймс Гуч? - как бы между прочим спросила она.
- Да. А откуда вы его знаете? - удивилась Минди.
- Я читала его последнюю книгу, "Одинокий солдат", - объяснила Аннализа.
- Эту книгу прочли всего две тысячи человек, - возразила Минди.
- Я обожаю этот роман. Американская история - моя страсть. Ваш муж - замечательный писатель!
Минди колебалась, не зная, верить ли Аннализе, но ей понравилось, что гостья ищет пути к сближению. Теперь, когда с Джеймсом хотела подписать контракт сама Apple, Минди готова была признать, что ошибалась в оценке его писательских способностей. Когда-то Гуч действительно демонстрировал яркий литературный дар (не в последнюю очередь поэтому Минди за него и вышла), может, затухающий костер снова разгорится?
- Сейчас выходит новая его книга, - заявила она. - Верите или нет, но издатели прочат ей популярность не меньше, чем у Дэна Брауна.
Произнеся это, Минди и сама невольно прониклась сказанным, начиная верить, что Джеймса ждет успех. "Наконец-то мы утрем нос Окленду", - подумала она. А если Райсы купят квартиру, это станет крушением надежд и для Инид, и для Филиппа.
- Мне пора на работу, - сказала Минди, протягивая руку Аннализе. - Надеюсь, мы скоро увидимся.
- Я потрясен! - воскликнул Билли, когда они с Аннализой шли по тротуару вдоль дома номер один. - Вы понравились Минди Гуч - событие без прецедента!
Аннализа улыбнулась и подняла руку, останавливая такси.
- Вы действительно читали "Одинокого солдата"? - спросил Билли. - Там восемьсот страниц сухого, как тост, текста!
- Читала, - призналась миссис Райс.
- Так вы с самого начала знали, что Джеймс Гуч - муж Минди?
- Нет. Я нашла информацию про нее в Google, когда мы выходили из церкви. В одной статье упоминалось, что она замужем за Джеймсом Гучем.
- Умно, - похвалил Билли. Остановилось такси, и Личфилд галантно открыл дверцу.
Аннализа села на заднее сиденье.
- Я привыкла выполнять домашнее задание, - пошутила она.
Как и ожидалось, должность референта Окленда оказалась легче некуда. Три раза в неделю - в понедельник, среду и пятницу - Лола приходила в квартиру Филиппа к полудню. Сидя за крошечным столом в просторной, залитой солнечным светом гостиной, она старательно притворялась занятой - по крайней мере первые несколько дней. Филипп работал в кабинете, не закрывая дверь, и часто выглядывал, прося Лолу найти, например, точный адрес ресторана, существовавшего на Пятой авеню в семидесятые годы. Лола не понимала, зачем это Окленду - в конце концов, он пишет сценарий, так почему бы не выдумать и ресторан, как персонажей?
Когда она спросила об этом, Филипп присел на подлокотник кожаного кресла у камина и прочел ей лекцию о важности аутентичности в литературе. Сначала Лола была заинтригована, затем заскучала, а в конце очарована - не словами Окленда, но тем, что он разговаривает с ней как с равной. Так повторялось неоднократно, но всякий раз Окленд вскакивал с места и бежал в кабинет, словно что-то вспомнив, и оттуда раздавался стук клавиш. Тогда Лола убирала мешающие пряди волос за уши и, сосредоточенно хмурясь, искала в Google нужный адрес. Но ее хватало ненадолго, и через пару минут она уже читала Perez Hilton, проверяла свой контакт на Facebook и тайком смотрела новые серии "Холмов" или видеоклипы на YouTube. В обычном офисе за подобные шалости ей бы не поздоровилось - подругу Лолы по колледжу недавно уволили с должности помощника юриста как раз за использование Интернета в личных целях, - но Филипп не возражал, видимо, считая это частью работы своего референта.
На второй день Лола нашла в YouTube клип, где девушка в шикарном свадебном платье с открытыми плечами лупит зонтиком мужчину на обочине шоссе. На заднем плане стоял белый лимузин - видимо, машина сломалась и невеста вымещала злость на водителе.
- Филипп! - позвала Лола, заглядывая в его кабинет.
Окленд, сгорбившись, что-то печатал. Длинные темные волосы почти полностью закрывали лицо.
- А? - отозвался он, отрываясь от работы и откидывая волосы назад.
- Кажется, я нашла для вас полезную информацию.
- Адрес "Грушевого дерева"?
- Кое-что получше. - И Лола показала ему видеоклип.
- Ух ты! - удивился Филипп. - Это что, на самом деле происходит?
- Ну конечно. - Они послушали, как невеста осыпает водителя отборной бранью. - Вот это, я понимаю, аутентичность, - сказала Лола, садясь на свой маленький стул.
- А еще такие есть? - спросил Филипп.
- Да сотни, - уверенно ответила Лола.
- Хорошая работа, - с уважением сказал Филипп.
Лола решила, что, несмотря на стремление к аутентичности, Окленд плохо знаком с реальной жизнью. Между тем ее собственная жизнь в Нью-Йорке текла совсем не так, как Лола ожидала.
Вечером в субботу она ходила в клуб с двумя девушками, с которыми познакомилась в очереди на собеседование. Хотя Лола и считала их заурядными, других знакомых в Нью-Йорке у нее не было. Развлекаться в квартале Митпэкинг оказалось интересно, но унизительно. В два клуба их не пустили, но они нашли третий и встали в очередь. Сорок пять минут они стояли за натянутой полицейской лентой, наблюдая, как подъезжавшие на внедорожниках и лимузинах звезды беспрепятственно проходят в клуб. Девушкам оставалось лишь завистливо вздыхать, мечтая о членстве в этом эксклюзивном клубе, но зато они увидели аж шестерых знаменитостей. Очередь сразу зажужжала разговорами, словно гремучая змея затрясла хвостом, и все полезли за сотовыми в надежде на удачный кадр. Войдя в клуб, девушки снова ощутили разницу между собой (никем) и звездами (всем). Знаменитости сидели в огороженной веревочным барьером эксклюзивной зоне со шкафообразными охранниками по периметру, и на столиках стояли бесчисленные бутылки с водкой и шампанским, а безымянные "пока ничто" вынужденно толпились у бара, терпя толчки от отрывавшихся на танцполе. Бармена приходилось ждать по полчаса, полученные бокалы все держали бережно и пригубливали нечасто, не зная, когда получат следующий дринк.
Так жить нельзя, решила Лола и начала активнее искать способ пробиться в элиту нью-йоркского общества.
Вторую рабочую среду она пролежала на диване в гостиной, читая таблоиды. Филипп ушел в библиотеку, приказав ей вычитать сценарий на предмет опечаток.
- У вас что, проверка орфографии не работает? - удивилась Лола, когда босс протянул ей сценарий.
- Я ей не доверяю, - объяснил Окленд.
Лола послушно занялась сценарием, но вспомнила, что сегодня выходят свежие таблоиды, и пошла в киоск на Юниверсити. Она обожала гулять по Пятой авеню. Проходя мимо швейцаров, она небрежно кивала им, словно уже жила в доме.
Таблоиды оказались неинтересными - никто из знаменитостей не попал в реабилитационную клинику, не прибавил и не потерял несколько фунтов и ни у кого не увел мужа. Лола с раздражением отбросила наскучившие журналы, огляделась и вдруг сообразила, что Филиппа нет дома и можно разнюхать обстановку.
Она подошла к стене с книжными стеллажами. Три полки занимали экземпляры "Летнего утра" на разных языках, еще одна была заставлена классикой в красивых переплетах. Филипп коллекционировал первые издания, в частности, за "Великого Гэтсби" он заплатил пять тысяч долларов (узнав об этом, Лола решила, что Окленд с приветом). На нижней полке лежали подшивки старых газет и журналов. Лола взяла The New York Review of Book за февраль 1992 года, полистала и нашла отзыв о романе Филиппа "Темная звезда". Скучища, подумала она, кидая журнал назад. Внизу стопки она высмотрела старый Vogue. Вытянув его, Лола взглянула на обложку: сентябрь 1989 года. Внимание привлек заголовок "Молодые таланты". "Зачем Филиппу хранить такое старье?" - удивилась Лола и открыла журнал.
Ответ нашелся на развороте, в десятистраничном фоторепортаже: молодой Филипп и совсем юная Шиффер Даймонд позируют на фоне Эйфелевой башни, кормят друг друга круассанами в уличном кафе и гуляют по парижским улицам в смокинге и вечернем платье. Материал назывался "Весна любви: обладательница "Оскара" актриса Шиффер Даймонд и лауреат Пулитцеровской премии писатель Филипп Окленд представляют новые парижские коллекции".
Лола унесла журнал на диван и рассмотрела фотографии повнимательнее. Она понятия не имела, что у Филиппа и Шиффер раньше был роман, и сейчас в ней проснулась ревность. За прошедшую неделю она несколько раз ощущала мимолетное влечение к Филиппу, но каждый раз ее останавливал возраст босса - все-таки двадцать лет разницы. Окленд выглядел молодо и поддерживал форму, ежедневно занимаясь в спортзале, да и браки пожилых знаменитостей с молодыми девушками перестали быть редкостью - взять хотя бы жену Билли Джоэла, но Лола все равно опасалась неприятного сюрприза. А вдруг у него старческие пигментные пятна или, чего доброго, импотенция?
Но сейчас, глядя на фото в Vogue, Лола поняла, что не на шутку увлечена Оклендом, и стала придумывать, как его соблазнить.
В пять часов вечера Филипп вышел из библиотеки и направился домой. Он не сомневался, что Лола уже ушла. Сегодня он снова героически удержался и не переспал с соблазнительной референткой. Лола вроде бы тоже строила ему глазки из-под пряди волос, которую имела обыкновение вытягивать и накручивать на палец, но ведь она еще совсем зеленая, хотя и разбирается в Интернете и знаменитостях. В ее жизни пока не случилось ничего значительного, и, честно говоря, Филипп считал молодую референтку несколько инфантильной.
Поднимаясь на лифте на свой этаж, он неожиданно для себя резко нажал на кнопку девятого этажа. Шесть дверей, квартира Шиффер самая дальняя. Он прошел по коридору, вспомнив, сколько времени провел здесь и днем, и ночью, позвонил в дверь и подергал ручку. Тишина. Опять ее где-то носит. Она по-прежнему не бывает дома.
Он поднялся к себе и, поворачивая ключ в замке, вздрогнул при звуке голоса Лолы:
- Филипп!
В холле стоял маленький розовый чемодан лакированной кожи. Лола, сидевшая на диване в гостиной спиной ко входу, обернулась и посмотрела на него через плечо.
- Вы еще здесь, - констатировал Филипп. Он удивился, но не почувствовал раздражения. Скорее наоборот.
- Случилось ужасное, - произнесла Лола. - Надеюсь, вы не рассердитесь?
- Что? - испугался Филипп, сразу подумав о сценарии. Может, снова звонила начальница киностудии?
- У меня дома отключили горячую воду.
- О! - только и смог сказать Филипп. Догадавшись о предназначении розового чемодана, он уточнил: - Вы хотите принять душ?
- Не только. Мне сообщили, что рабочие будут всю ночь менять трубы. Я чуть не оглохла от грохота.
- Ну, они скоро закончат - после шести, я думаю.
Лола покачала головой:
- Мой дом не как ваш. Там квартиры сдаются, поэтому владельцы могут делать все, что хотят. И когда хотят, - подчеркнула она.
- Так что вы намерены делать? - спросил Филипп. Неужели она решила у него переночевать? "Даже не знаю, плохая или хорошая это идея".
- Если вы не против, я посплю у вас на диване? Только одну ночь, завтра трубы обещали починить.
Филипп колебался, соображая, не выдумала ли она эти трубы. Если ремонт всего лишь предлог, надо быть дураком, чтобы выгнать такую красавицу.
- Не против, - ответил он.
- Вот и чудненько, - обрадовалась Лола, спрыгивая с дивана и хватая сумку. - Вы меня даже не заметите. Я буду сидеть на диване и смотреть телевизор. А вы работайте, если хотите, или занимайтесь, чем вам нравится…
- Не притворяйтесь маленькой сироткой, - усмехнулся Филипп. - Я свожу вас на ужин.
Пока она была в душе, он прошел в кабинет и просмотрел полученные сообщения. На некоторые нужно было ответить, но его отвлекали шум льющейся воды и фантазии об обнаженном девичьем теле. Он листал Variety, когда вошла Лола, все еще вытиравшая волосы полотенцем, но уже одетая в короткое платье без рукавов.
Филипп закрыл ноутбук.
- Свожу-ка я вас в "Никербокер". Это здесь за углом, один из моих любимых ресторанов. Не самый модный, но еда хорошая.
Чуть позже, сидя за столиком на двоих, Лола читала длинное меню, а Филипп выбирал вино.
- Обычно я беру устриц и стейк, - заметил он. - Вы любите устриц?
- Обожаю, - улыбнулась Лола, откладывая меню и восторженно уставившись на босса. - Вы когда-нибудь пробовали водку с устрицами? Берете устрицу, кладете в бокал, заливаете водкой и добавляете соус для коктейлей. В Майами мы только это и пили.
Ни разу не пробовав устрично-водочных коктейлей, Филипп не знал, как реагировать. Судя по всему, редкостная гадость, но для двадцатилетних - верх крутизны.
- А что потом? - спросил он наугад и нечаянно попал в точку.
- Ну, мы напились, - начала Лола, поставив локти на стол. - И одна девушка - не моя подруга, но из нашей тусовки - спьяну устроила стриптиз, а рядом оказалась съемочная группа "Девушек без тормозов". А потом клип увидел ее папаша. И взбеленился. Правда, гадость, когда старики смотрят "Девушек без тормозов"?
- Может, он прослышал, чем занималась его дочь, и решил убедиться?
Лола нахмурилась:
- Ни одна нормальная девушка не признается отцу, что выделывалась голышом для Интернета. Хотя некоторые специально так поступают, чтобы вызвать интерес у парней. Им кажется, так они выглядят сексуальнее.
- А вы как считаете? - поинтересовался Филипп.
- Глупости. Ну, переспит с тобой парень, а потом что?
Филипп невольно подумал, со сколькими же парнями переспала Лола.
- А ты когда-нибудь это делала?
- Для "Девушек без тормозов"? Конечно, нет. Я, может, и разделась бы для Playboy или Vanity Fair, потому что это эксклюзивные издания с фотоцензурой…
Филипп, улыбаясь, отпил вина. Она явно хочет с ним переспать, иначе зачем заводить разговор о сексе и раздевании? Лола положительно сводит его с ума.
Ангел на правом плече настойчиво напоминал Окленду, что он не должен превращать деловые отношения в личные, а дьявол на левом подзуживал: "А почему нет? Для нее это явно не первый раз. Может, даже опыт имеется". В качестве компромисса Окленд до неприличия затянул ужин, заказав еще бутылку вина, десерт и напитки. Когда неизбежный момент наступил и пришло время возвращаться домой, Лола встала и с третьей попытки подхватила свою сумку из змеиной кожи. Она нетвердо держалась на ногах, и Филиппу ничего не оставалось, как обнять ее за плечи. На улице она, хихикая, обняла его за талию и прижалась всем телом. Окленд сразу почувствовал, как напрягся его член.