Я пытался сделать ей больно, как она о том и говорила, но я так же хотел ее поцеловать, с того самого момента как понял, что она в доме. Я скучал больше, чем хотела себе позволить. С того момента как она уехала, мне хотелось стереть ее из сознания, и даже памяти, но разве я мог просто взять и забыть о ней? Разве мог не видеть ее и не думать о ней? Но злость и обида были такими сильными, что и их я не мог игнорировать.
Но как только Эшли начала отвечать на грубый жесткий поцелуй, я забыл, что намеревался сделать. Мне хотелось только обнимать ее и целовать, и больше ничего, хотелось, чтобы между нами все было, как и раньше. Но в голове всплыла та ночь, когда она уезжала и что сказала мне, когда я попытался к ней прикоснуться.
Я тут же дернулся от нее, отцепляя от себя руки Эшли, будто бы мне действительно было противно.
- Нет…я не хочу, не прикасайся ко мне. Я начну чувствовать себя грязным. Ты вроде бы мне нечто подобное говорила? – я намеренно грубо говорил с ней, чтобы ей стало больнее, так же больно, как и мне, когда я услышал эти слова от нее. Тогда мне показалось, она ударила меня, и возненавидела в один миг.
- Лэкс…не надо, я знаю, как была не права, я прошу тебя…
- Ты говорила, что не будешь унижаться, и просить, так не делай этого, потому что меня это злит еще больше. – я оттолкнул ее сильнее, и руки Эшли опустились, и сама она словно съежилась. Мне как никогда хотелось обнять ее, быть с ней, но я не мог, не мог, пока во мне было столько злости на нее. Я боялся, что уже никогда не смогу взглянуть на Эшли и не вспоминать о том, что она мне говорила, и что было той ночью.
- Хочешь или нет, но теперь будет все как я и сказал, и у тебя нет выбора – будешь делать, что скажу, потому что у тебя подписан контракт. И вскоре между нами почти все закончится, когда я разорву наши "отношения"…фанатки будут рады. И я тоже. Моей самой большой ошибкой было поверить тебе, ты, как оказалось ни чем не отличаешься от других девушек.
Сказав это, я поспешил уйти отсюда, как можно дальше, чтобы не видеть ее. Расслабиться я смог лишь закрыв дверь своей комнаты, в прошлом "нашей" комнаты. Опершись на дверь, я так и остался там стоять, даже не знаю, сколько времени прошло, а я все стоял, но легче не становилось. Мне было больно, но не потому что все так происходило, а потому, что я так поступал с ней, и ничего не мог с собой сделать. И это было ужаснее всего. Смогу ли я закончить эти отношения когда-нибудь, если при одном взгляде на нее, я уже ни о чем другом и думать не могу.
Невинные глаза Эшли, молящие меня о прощении, это то ее оружие, против которого я не мог устоять, просто она пока что об этом не знала. Эшли даже представить себе не могла, кем стала для меня…я раньше никого так не любил, ни за кого так не боялся, и ни чьи слова еще не приносили мне такой боли, как ее. Но если я не смогу забыть обо всем, то разве смогу продолжить отношения с ней? Нужно избавляться от чувств к ней.
Я вернулась в комнату подавленной и расстроенной, потому что сцена на кухне выбила меня из колеи. Знать, что я по-прежнему нужна Лэксу, но при этом он отчаянно будет сопротивляться мне, такие знание могли лишь доставлять боль. Не знаю, сколько я так просидела на своей новой кровати, пока в дверь не постучали. Я знала, что это не Лэкс, он не бывал столь культурным, потому могла не напрягаться.
- Войдите.
Голова Эдварда появилась в проеме, а потом и все его тело оказалось в моей комнате, на его лице было написано такое чувство вины, что я невольно улыбнулась.
- Занята?
- Нет. Проходи.
Эдвард прошел во внутрь и несмело опустился на кровать возле меня, при этом делая вид, что оглядывается вокруг.
- Как ты?
- Ты уже второй кто говорит мне об этом за сегодня.
- Прости меня…все случилось из-за моего длинного пьяного языка.
Я ничего не могла ему сказать, потому что в чем-то он был прав, но ведь и я была хороша, ведь могла просто выслушать Лэкса. Оглядываясь назад, на то что случилось, я не могла понять, почему была такой истеричкой. И почему слова Эдварда так повлияли на меня.
- Хочешь сделаю тебе педикюр…маникюр? Ногти в ужасном состоянии, и твое настроение тоже. – Эдвард опустился передо мной на одно колено и принялся разглядывать мои ногти на ногах. Мне стало щекотно, когда он взял меня за ногу.
- Ты всем предлагаешь такое поднятие настроения?
- Лишь тебе…и Лэксу, - скомкано сказал он, не смотря на меня.
- И что тебе ответил Лэкс?
- Я думал, что он убьет меня, - честно сознался Эдвард, и мне стало его жаль. Я погладила Эдварда по голове и он к моему удивлению начал плакать. – Он зол на меня, потому что понимает, по чьей вине все случилось, но при этом очень старается сдержаться, чтобы не злиться на меня. Лучше бы он злился!
- Ты не виноват…рано или поздно я бы узнала обо всем, и опять бы повела себя как истерическая дура. Это я была не права, с самого начала, потому что не доверяла ему.
Эдвард еще некоторое время поплакал в моей комнате, и мне приходилось успокаивать его, вместо того, чтобы сосредотачиваться на своих проблемах, и это было даже не плохо.
Позднее зашел Эйтан, он не стал говорить со мной о нашей с Лэксом ситуации, а просто принес свой ноутбук, чтобы мы могли посмотреть фильм. Время от времен он бегал вниз и приносил еду и напитки, словно понимал, что я не хочу сегодня спускаться вниз. Мне было приятно, что у меня есть компания и я могу не думать о проблемах, что только начинали назревать. И еще я была рада, что Шон так и не пришел. Невыносимо было мне, но он рядом со мной тоже бы мучился. Я это прекрасно понимала, чтобы не происходило в моей жизни, да и Шон видимо тоже. Иногда я уставала быть ему благодарной.
И чем больше дней проходило, тем четче я понимала, что это действительно конец.
Репетиции проходили так, как и говорил Лэкс. И если у меня иногда не было сил даже встать с кровати, у него словно появился дополнительный живительный заряд энергии, и я иногда начинала его ненавидеть за это. Он не смотрел на меня, а когда смотрел, то будто бы не видел, и я не знала, что мне делать. Говорил со мной Лэкс только тогда, когда ему было необходимо, но при этом все вокруг замерзало, и даже остальные застывали вокруг нас.
Мы как сумасшедшие готовились к записи и к альбому. И вот настал день когда мы уезжали из Ньюпорта, чтобы поехать в Бостон, откуда и должно было все начаться. Еще месяц назад, я бы ждала этого дня, но сегодня мне было действительно страшно и плохо. Если бы ничего не произошло, у меня была бы поддержка Лэкса, мы бы все еще были бы вместе. А теперь я одна, совсем одна. И то что парни поддерживают меня, мне не слишком то и помогало, потому что нельзя было разрушать группу из-за наших отношений.
Там впервые я познакомилась с Бином, нашим продюсером, и это была не та встреча, о которой будешь мечтать всю жизнь. Он оказался малоприятным человеком, но с бульдожьей хваткой, как о нем выразился Эйтан. Низкого роста, слегка лысеющий, но прикрывающий это париком, а еще на нем был дорогой костюм, который выглядел как будто снятый с чужого плеча. Но я уже плыла по течению, и ни на что не обращала внимания, даже на появление Райли, потому что она делала вид, что едва знает Лэкса, а он ее.
Мы разместились в еще одном съемном доме, наподобие того, в котором жили Кори и Макс, и переезд в Бостон дал мне возможность посещать их, а еще Милли с мужем, но вдруг я поняла, что больше не могу ходить по улицам, как дальше. Меня начали узнавать.
В первый раз такой моей прогулки, я отделалась легким испугом от нападения каких-то девиц, кричащих мне, что они больше подходят Лэксу, чем я. В следующий раз меня обступили школьницы не старше 13 лет, прося дать им автограф, и чем дольше мы жили в Бостоне, тем чаще люди стали обращать на меня внимания. Последовав совету Кори, я стала носить солнцезащитные очки на пол лица, и кепку, но все равно это не обманывало всех подряд – меня узнавали на улице, в магазинах, даже в аптеке уже не молодая женщина сказала, что знает кто я такая, потому что ее дочь очень любит группу "Предательство". Да, это наверное был мой самый первый действительно странный автограф на пачке тампонов. Но самой большой проблемой было то, что я не могла постоянно ходить пешком как в Ньюпорте, а пользовалась общественным транспортом, и уж там быть не узнанной было очень проблематично.
В один из дней после не слишком то удачной репетиции я поспешила домой к Кори и Максу, я могла бы поехать и с ним, так как со времени нашего поселения здесь мы репетировали всем составом. Но у Макса были еще дела, и я не стала напрашиваться лишь бы уехать подальше от Лэкса и его отстраненности. Иногда мне было страшно, потому что я была словно прозрачная, как привидение, потому что Лэкс говорил со мной вежливо и отстраненно, но не смотрел на меня, а если смотрел, то так, будто я не существую.
Сегодняшняя репетиция не стала исключением, и из-за этого мое настроение портилось, я отвлекалась, Лэкса же это выводило из себя и он орал на всех, но со мной единственной говорил так, будто я была слабоумным ребенком. Я не могла так долго это выносить.
Шумные улицы несколько выветрили из моей головы плохие мысли, но печаль оставалась, куда ей было деться, если я только то и делала что думала о Лэксе. Я не могла поверить, что он меня не простит, и никогда не сможет простить. Разве можно так из-за одной моей ошибки, все стереть – то что было между нами не должно просто так пропасть. И все что я могла сделать, так это проявить терпение. Терпеливо ждать, когда Лэкс решит забыть о той ночи и той недели, когда меня не было. Ждать и надеться, а еще терпеть, но я уже устала от всего этого.
Несколько недель, а мне кажется что мы вечность уже не были близки, стали как чужие. Еще я боялась того, что Лэкс решится на месть близостью – придет ко мне однажды в комнату, и я не откажусь, а на следующий день мы опять будем чужими. Я ужасно боялась этого, но сны мучили порой сильнее любой реальности, потому что там, во сне мы могли быть вместе, я могла прижиматься к нему в любой момент, поговорить, услышать его мнение, поцеловать.
Думая об этом я едва не пропустила свою остановку, по крайней мере на меня никто не обратил внимания в автобусе, так как он был переполнен. Когда я вышла, до дома Кори оставался какой-то квартал и тут началось. Я случайно задела плечом парня, и извинилась разворачиваясь и попутно поправляя очки которые сползли, и он меня узнал.
- О! Вы ведь Эшли из "Предательства"!
С таким же успехом он мог мне цель повесить на лбу. Тут же прохожие стали останавливаться, а я застыла, не зная что делать.
- Да нет, вы ошиблись, - попыталась уладить ситуацию я, но это вышло так неуверенно и неумело, что меня и не стали слушать.
- Дайте автограф!
- Что в тебе нашел Лэкс?!
- А ты только с Лэксом!??
- Бросай Лэкса и начинай встречаться со мной!!
Меня словно парализовало когда руки с блокнотами, просто какими-то бумажками, чеками и даже продуктами потянулись ко мне, прося дать автограф. Я попыталась ответить нескольким и уйти, но это оказалось сложнее, потому что толпа стала плотной, и я чуть ли не задыхалась. И в то время, когда мне казалось, что я не смогу отсюда вырваться, сильная рука потянула меня на себя, пробивая путь сквозь толпу, а затем затолкала в машину. Авто двинулось с места прежде, чем я поняла, кто это был. А когда поняла, то не знала, что мне делать – радоваться ли, или же расстроиться.
Это был Лэкс, и по его лицу я поняла, что он в бешенстве.
- Разве я тебя не предупреждал, чтобы ты одна не ходила в город?! Ты еще даже представления не имеешь что такое популярность!
Я тяжело дышала, сглатывая слезы, только не понятно отчего – то ли из-за испуга, то ли из-за его беспокойства. Мне было радостно, что он не проехал мимо, и не оставил меня здесь одну.
- Как ты тут очутился?
- Я еду к Кори…и заметил толпу, и мне хватило доли секунды, чтобы понять, что только один человек может вызвать столько неприятностей.
Мне стало неловко от его слов, но он был прав, я постоянно доставляла ему неприятности, и сегодняшний день не стал исключение. Сначала репетиция, а теперь вот это происшествие.
Прошло несколько минут, когда я поняла, что мы едем не к Кори.
- Куда мы едем, дом Кори в другой стороне, - тихо сказала я, не веря тому, что может это начало примирения.
- Мне необходимо с тобой поговорить. Так не может продолжаться и ради группы я должен это сделать, как бы не хотел.
Холодный ветерок пробежался по моей шее, и скользнул за пазуху. Я догадывалась, что это может быть, и так же боялась. Наверное Лэкс решил убрать меня из группы, чтобы я не доставляла ему проблем и волнений. И опять слезы на глазах, и уже из-за другой причины. Но я промолчала, потому что не знала, что сказать ему.
Мы остановились и я только тогда поняла куда он меня привез. Это был главный парк Бостона, и не смотря на то, что был разгар рабочего дня, здесь кружило и отдыхало много народу. Лэкс поставил машину, недалеко от входа, и сам выбрался наружу, не забыв при этом накинуть на голову капюшон и надеть очки. Я последовала его примеру, но перед этим проверила в зеркале заднего вида, насколько сильно растеклась тушь – но оказалось, совсем не видно что я плакала, тушь Эдварда творила чудеса.
Я последовала за ним к одной из лавочек, но мне совсем не хотелось садиться, хотя и пришлось. Сердце сдавило отчаяние, да только что я могла сделать. Я ведь знала, что ни мольба, ни просьбы, а тем более упрашивания на Лэкса не подействуют.
- Думаю, нам стоит хотя бы попытаться наладить рабочие отношения, - как только я села сказал Лэкс, и это так буднично прозвучало из его уст, что я даже вздрогнула. – Наши неудачные отношения плохо влияют на группу, и мне это не нравится. Давай постараемся все забыть, и делать вид, что ничего не было. Непродолжительно время нам еще придется играть пару, и это все и так усложняют. А я уже устал от таких мучений.
- Тогда почему не можешь простить меня? – едва дыша отозвалась я, пряча руки в карманах джинсовой куртки. На улице не было холодно, но руки стали ледяными.
Лэкс насмешливо посмотрел на меня, и тогда я действительно поняла, что все подходит к концу. Я и Он – этого в скором времени уже не будет, так как отношения продолжали видимо жить лишь в моем сердце. Но как так случилось, что Лэкс все быстро забыл? Я просто не могла поверить и принять этот конец.
- Потому что мне этого больше не надо, - запросто отозвался он, и вскочил бодро на ноги. – Итак, надеюсь теперь у нас будут лишь деловые отношения. Поскорее забывай все. Через три дня концерт, и ты должна подготовиться ко всему – интервью, фотосет, концерт – все это отнимает силы.
Я задержала дыхание, иначе боюсь что начала бы кричать и рыдать, сердце друг разорвалось на куски от вида этого хладнокровного Лэкса, и я подумала, что лучше бы он меня выгнал. Быть с ним лишь деловыми партнерами…интересно, как долго я смогу жить и терзаться всем этим? Наступит ли день, когда я так же как и Лэкс, смогу спокойно говорить о наших отношениях, забыть их просто?
- Отвезти тебя к Кори? Хотя и так знаю о чем она захочет поговорить – они двое хотят чтобы мы стали крестными родителями Линдсей, и надеюсь ты согласишься не смотря на то, что случилось между нами. Через пару лет все забудется, так что отказываться не из-за чего.
Мне нужно было несколько секунд, чтобы взять себя в руки, прежде чем ответить ему, если не так же холодно, то почти равнодушно.
- Да…ты прав. Через пару лет все забудется.
Не знаю, то ли Лэкс не ожидал от меня такого ответа, а может было еще что-то, но он явно разозлился, и вся холодность вмиг слетела с его лица. И не смотря на то, что он мне говорил на той лавочке, в последующее время он все так же продолжал себя вести, а иногда и более грубо.
И пусть концерт был уже близко, и я дрожала только от мысли, что нужно будет выйти на такую огромную сцену и взять на себя столько ответственности, я не могла не думать о том, что он мне говорил. Как бы там ни было, я все еще не могла поверить, что это действительно конец всему. Я ждала какого-то особого знака, что больше не нужна Лэксу, только не знала, что это будет, и будет ли вообще. Во мне оставалась надежда, что мы все же еще будем вместе. И эту надежду давал мне Лэкс, каждый раз ведя себя неестественно со мной, или же злясь, если я разговариваю с Шоном.
За день до концерта я решила, что это еще не все, и что слова Лэкса меня не убедили. А пока что пусть самым важным будет концерт – я должна показать ему какой сильной могу быть, и играть в его игру.
Глава 23. Я напишу тебе песню
День начался с того, что Эдвард разбудил меня ни свет ни заря, заставил выпить какой-то отвратительный напиток, потом принять контрастный душ, потом намазал какой-то гадостью, вонючей и ужасной на вид, а уж после натирал еще каким-то маслом. Из-за практически бессонной от волнения ночи чувствовала я себя отвратительно, и не могла понять зачем все это делать, если концерт вечером. Но Эдвард явно имел свою точку зрения.
- Ты Ангел "Предательства" и потому должна сиять, и никакая косметика не заставит твою кожу сиять, и даже освещение не поможет, если я не сделаю всего этого, - он красноречиво обвел рукой показывая на все те мази которым я подверглась только что.
- Но почему так рано заставил вставать?
- Потому что я садист, не знала? – театрально отозвался Эдвард, и я впервые за утро смогла улыбнуться, потому что даже если Эдвард так не считал, то считали другие. До выступления мы должны были дать интервью, и не пресс-конференцию. Когда отвечаешь на одинаковые вопросы, а другие журналы это записывают. Нет, каждому журналу предоставлялся эксклюзив, и как я поняла, Эдвард так же планировал нас переодевать. Я не представляла, как продержусь этот день и не умру от усталости до вечера, но по словам Эдварда мне полагался дневной сон. Потом должна была быть репетиция, скорее для того, чтобы разогреть руки и себя, но не надрывать голос.
Радовало так же то, то Эдвард заставил и парней пить непонятно из чего сделанный коктейль, по его словам, то питье улучшало роботу связок, а еще помогало им расширяться. Если коктейль был его собственного производства, я готова была подписать петицию против выпуска такой гадости на рынок.
Еще позднее оказалось, что почти до 4 часов Эдвард не предполагал для меня никакой еды – в случае сильного голода йогурт, но ни в коем случае не сок, так как он плохо действует на связки. К общему раздражению добавился еще и голод, и я чувствовала себя такой измученной, что даже не знала, злиться мне или просто расплакаться.
Почти часа два Эдвард потратил на мой макияж и косметику, так что я смогла подремать, не дожидаясь дневного сна. Я вообще днем спать не умела, а он мне такое предлагал! Моя плохая черта моего характера, не умела я перечить людям, не могла взорваться или разозлиться на кого-нибудь, хотя мне очень хотелось.