Несколько мгновений спустя Дорис поднялась и прошла в дальний конец террасы, откуда открывался превосходный вид на залив, в котором они купались, теннисный корт и поблескивающее в отдалении, будто жидкое стекло, Средиземное море. Заслонив рукой глаза от солнца, Дорис оглядела ту часть залива, которая была прямо под ней внизу, и отметила про себя, что она опустела. Дорис вернулась к своему столу, села, взяла ручку и дописала последние приглашения.
Неожиданно на ступеньках лестницы, ведущей на террасу из сада, появилась Франческа в сопровождении Дианы.
- Э-гей! - крикнула Франческа, помахав рукой Дорис.
Та взмахнула рукой в ответ, подумав про себя, как очаровательно выглядят кузины в своих ярких бикини. Капли воды поблескивали на их загорелой коже, влажные волосы у обеих были собраны конскими хвостами и перевязаны ленточками на затылках. Они показались Дорис сказочными эльфами, когда радостные и беззаботные, во всем блеске своей молодости и красоты, взявшись за руки и широко улыбаясь, подбежали к ней. Франческа поцеловала Дорис в щеку и, падая в кресло, спросила:
- Ну что, наши мушкетеры отправились на поиски приключений?
- Да, дорогая, ты всего на минуту разминулась с ними, - с видимым удовольствием ответила Дорис. - Боюсь, что остаток дня вам придется провести в моей компании. Они приглашены на обед и вернутся только к вечеру.
- О, как чудесно иногда остаться одним, - заявила Диана, опускаясь в кресло. - Для разнообразия! Мы сможем спокойно поболтать о разных женских делах, которые они находят никчемными или даже фривольными. Например, обсудим, что наденем завтра вечером на прием у Виктора или на бал на следующей неделе, а Дорис, может быть, даже расскажет нам о своем подвенечном наряде.
Дорис с улыбкой кивнула, но, прежде чем она успела что-то сказать в ответ, в разговор вклинилась Франческа:
- А кто пригласил их на обед, Дорис?
- Банки Амфер.
- О Боже, а я и не знала, что они здесь, на Ривьере. Папа не сказал, приехала ли с ними их дочь, Белинда?
- Нет, об этом он ничего не говорил, но мне надо взять ее на заметку. Если она приехала с родителями, то ее тоже надо пригласить на бал вместе с графом и графиней Уинтертон.
- О да, Дорис, вы обязаны пригласить Бел. Она - настоящая супердевочка, в самом деле, очень оригинальная и очень забавная. В свое время ей пришлось вынести много насмешек в танцклассе у мадам Росоковской. Бедняжка, она тогда была чудовищно толстой. Многие девочки называли ее Белли Бантер после того, как появилась книжка комиксов про жирного мальчика Билли Бантера. Думаю, что…
- Как это жестоко! - воскликнула Диана.
- Да, детям порой свойственна жестокость. Белинда не обращала внимания на насмешки и внешне сохраняла спокойствие. Но в глубине души она страшно переживала, я это знаю. Мы подружились, и девочки от нее отстали, но зато стали звать нас с нею Твидлдум и Твидлди.
Франческа сморщила носик и весело рассмеялась.
- Старушка Бел потом здорово отомстила всем этим несносным насмешницам, став писаной красавицей с фигурой фотомодели. Она будет украшением бала, так что пригласите ее, Дудлес, тем более что у вас еще осталось много приглашений в резерве.
Дорис рассеянно кивнула, думая про себя о том как это типично для добросердечной Франчески - всегда поддерживать и защищать униженных и оскорбленных.
- Кстати, о бале, - заявила она. - Нам надо надписать карточки с именами гостей. Всего предстоит изготовить их около ста семидесяти пяти штук. Вот вам список приглашенных, а где-то тут должны быть авторучки. - Дорис отыскала ручки под ворохом бумаг и поставила на стол пустую коробку из-под обуви. - Готовые карточки будем складывать сюда.
Вооружившись ручкой, Диана заявила:
- Держу пари, что за час я надпишу полсотни карточек. Ческа, вызываю тебя на соревнование!
- Я обгоню тебя, Дибс, и сделаю все шестьдесят, - пригрозила Франческа, уже склонившаяся над столом.
Дорис с удовлетворением убедилась в их прилежании, быстроте и внимательности. Девушки трудились молча, ручки в их пальцах летали над бумагами, и был слышен только легкий стук карточек, падающих в обувную коробку от "Делмана". Дорис работала намного медленнее, в основном потому, что её голова была по-прежнему занята другими заботами. Когда она наконец оторвалась от письма, чтобы посмотреть на часы, то оказалось, что они проработали уже почти полтора часа. Дорис призвала своих помощниц остановиться.
- Думаю, что на сегодня хватит, как вы считаете?
- Да, я уже начинаю писать неразборчиво.
Диана отложила ручку, пересчитала вычеркнутые ею фамилии из списка и с довольным видом провозгласила:
- Ага, я написала пятьдесят пять!
Франческа, тоже закончившая работу, с победным смехом крикнула:
- Я выиграла, Дибси-ду! У меня шестьдесят пять!
- Против моих жалких сорока, - усмехнулась Дорис. Она потянулась и заметила: - Так или иначе, мы сделали достаточно много. Я заметила, что Ив прикатил тележку с напитками. Уверена, что мы заслужили по бокалу шипучки перед ленчем.
Она поднялась и пошла открывать бутылку шампанского. Франческа и Диана, пересмеиваясь, последовали за ней. Отдыхая и попивая "Дом Периньон" из хрустальных бокалов, они втроем болтали о разных пустяках, наслаждаясь щедрым солнцем и величественным видом, открывавшимся с террасы. В конце концов Диана направила течение беседы в сторону предстоящей свадьбы.
- Хватит секретов, дорогая, - обратилась она к Дорис. - Расскажите же нам наконец, в чем вы думаете венчаться? Мы умираем от любопытства.
- Я еще окончательно не решила, - задумчиво ответила Дорис. - Знаю только одно - платье будет от Балмейна. В конце лета я собираюсь поехать в Париж переговорить на эту тему с его директрисой и хорошей моей приятельницей Жиннет Спанье. Она всегда дает мне советы относительно моего гардероба. Уверена, что Пьер придумает для меня что-нибудь особенное. Думаю, что для такого случая подойдет лучше всего строгий костюм или, может быть, платье с накидкой из того же материала, отделанной мехом. Я хочу, чтобы Пьер сшил и для вас обеих платья подружек невесты. Это будет моим вам подарком.
- Боже, Дорис, как вы щедры! Вы это серьезно? - Удивленная и одновременно восхищенная Франческа смотрела на Дорис сияющими глазами.
- Конечно, я не шучу. Думаю, что моя чудесная свита должна быть одета лучше всех.
- Какой чудесный подарок, Дорис! Я всегда мечтала иметь платье от Балмейна, большое спасибо, - сказала Диана.
- Да-да, спасибо, Дорис. А нам надо будет поехать с вами в Париж? Полагаю, что - да, не так ли?
Удовлетворенная реакцией девушек на ее слова, Дорис тепло улыбнулась и, заражаясь их молодым энтузиазмом, воскликнула:
- А как же! Нам с вами предстоит замечательная поездка. Мы проведем в Париже несколько дней, осмотрим все достопримечательности. Естественно, вы обе будете моими гостьями.
Девушки с еще большей признательностью поблагодарили ее, а Франческа с легкой грустью заметила:
- Как жаль, что бедняжка Катарин не может быть тоже подружкой, не правда ли?
- Да, - пробормотала Дорис и отвернулась, чтобы подлить шампанского в бокалы.
Диана с интересом взглянула на Франческу и спросила:
- Кстати, когда она приезжает на виллу? Ким что-то говорил об этом, но я запамятовала.
- Завтра, примерно в это время, - ответила Франческа зазвеневшим от радости голосом. - Я по ней соскучилась и очень рада, что она успеет побывать на приеме у Виктора в "Ла Пират". Там было бы совсем не то без моей дорогой Кэт. Думаю, что она ужасно вымотана, и всем сердцем надеюсь, что ей удастся здесь хорошо отдохнуть. Эта девушка трудится как маленький троянец, и я совсем не завидую ей, которой приходится иметь дело со всеми этими Моголами от кино. Они все такие требовательные!
Никто не отозвался на ее речь, и Франческа весело затараторила дальше:
- Возвращаясь к разговору о свадьбе, Дудлес. Я очень надеюсь, что папа все же пригласит миссис Моггс. Когда я спросила его об этом, он как-то странно на меня посмотрел. Но в конце концов она принадлежит к числу старейших слуг нашей семьи, а он собрался послать приглашения всем жителям деревни и служащим поместья. Будет невежливо, если он обойдет ее.
Дорис и Диана удивленно переглянулись и одновременно рассмеялись.
- Надеюсь, что ты сделаешь ей новую шляпку, Ческа? - усмехнулась Диана.
- Прекрасная мысль. Мне надо будет придумать для нее что-нибудь шикарное. Она обожает мои поделки.
- А дядя Дэвид?
- Папа? Ну что он понимает в женских туалетах! - весело фыркнула Франческа.
- Не скажи, достаточно много, - улыбнулась Дорис, любовно глядя на нее. - Но если это имеет для тебя такое значение, то я настою, чтобы миссис Моггс получила приглашение.
- Почему ты не предупредила, что приезжаешь на день раньше, Катарин? - спросил Ким, остановившись в нерешительности посреди застекленной веранды.
- Но тогда бы не получился сюрприз, не правда ли, дорогой? - звонко засмеялась Катарин.
- Думаю, что да, - тихо отозвался Ким, не переставая все же жалеть о том, что она предварительно не позвонила ему. Когда они с отцом и Кристианом вернулись с обеда у Амфера, Катарин уже поджидала его на вилле, и это вывело его из равновесия.
Катарин пристально следила за ним, пытаясь угадать настроение и задаваясь вопросом, не совершила ли она какой-либо faux pas. Может быть, у англичан считается дурным тоном приезжать раньше назначенного времени без предупреждения? Нет, это вздор! Ведь не более часа назад Франческа с восторгом и волнением приветствовала ее.
- Хорошо, разве ты не рад, что мне удалось вырваться сюда сегодня? - проворковала Катарин, соблазняюще и одновременно вызывающе глядя на Кима своими необыкновенными бирюзовыми глазами.
- Рад.
Ким потушил сигарету и, резко выпрямившись, впился в Катарин взглядом. Она сидела на небольшом плетеном диванчике, гигантские листья какого-то экзотического растения, росшего в кадке рядом, слегка затеняли ее лицо. "Какой тоненькой, даже хрупкой выглядит она в этом простом и строгом, лишенном всяких украшений, полотняном темно-синем платье", - подумал Ким. Катарин шевельнулась, и ее лицо, позолоченное лучами заходящего солнца, проникающими через стекла веранды, стало необыкновенно красивым. У него перехватило дыхание от ее изысканной красоты, и Ким застыл, пораженный ее очарованием, не в силах отвести глаз. С огромным трудом он заставил себя перевести взгляд и уставился куда-то в пространство поверх ее темноволосой головки. После минутного замешательства Ким направился к креслу напротив Катарин. Он опустился в него, и его взгляд снова стал сосредоточенным и непримиримым.
- Почему ты лгала мне? - тусклым, лишенным каких-либо эмоций голосом спросил он.
Катарин с изумлением взглянула на него. Она вскинула голову и, казалось, не понимала, о чем он ее спрашивает.
- Почему ты лгала мне? - повторил свой вопрос Ким. - Кэти Мэри О'Рурк?
Катарин в растерянности, как от удара, откинулась назад и сидела так, судорожными, короткими вздохами втягивая в себя воздух. Все ее очарование растаяло, глаза померкли. Казалось, что она парализована и больше не способна вымолвить ни слова.
- Так звучит твое настоящее имя, не правда ли? - тихо, но угрожающе потребовал ответа Ким.
Она промолчала, и он быстро заговорил вновь:
- Твое молчание подтверждает, что я прав. Я хочу знать, почему ты мне лгала?
Он придвинулся к Катарин, и его прозрачные глаза наполнились гневом. Испытывая отвращение к себе, но не в силах справиться со своим возмущением, он решил быть до конца безжалостным. Он обязан знать правду.
- Я жду ответа, я требую от тебя ответа!
Катарин сцепила руки и крепко сжала их, чтобы унять дрожь.
- Я вовсе не лгала тебе, Ким, - прошептала наконец она, - я просто не сообщила тебе своего настоящего имени. Я никому не называю его…
- Я - это не кто-то еще, - перебил ее разгневанный Ким. - Я - твой жених, пусть пока еще и неофициальный. Я сделал тебе предложение, и ты приняла его. Ты согласилась стать моей женой. Или ты забыла об этом? У тебя тогда была прекрасная возможность быть откровенной со мной. Почему ты не воспользовалась этой возможностью?
- Я не подумала, что это так важно для тебя, - растерянно ответила Катарин.
Ким недоверчиво уставился на нее.
- Не так важно! Господи, что за странные взгляды на жизнь у тебя? Мы бы все равно узнали рано или поздно твое настоящее имя… - Он недоуменно покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда. - Людям, меняющим имя, обычно есть что скрывать. А что заставило так поступить тебя? Что хотела скрыть ты?
- Ничего, - энергично запротестовала она. - Когда я поступала учиться в Академию, то отбросила фамилию О'Рурк и назвала себя Темпест. Мне показалось, что это более звучное имя.
Катарин изо всех сил пыталась обрести самообладание, и на ее лице появилось некое подобие улыбки. Она постаралась придать легкость своему тону.
- Для актрисы нет ничего необычного в том, чтобы иметь сценический псевдоним. В Голливуде это обычное дело. Множество кинозвезд там выступают не под своими фамилиями.
- Я в этом не сомневаюсь, но ты упустила из виду один важный нюанс: ты собираешься стать моей женой, виконтессой Инглтон. Настанет день, и ты станешь двенадцатой графиней Лэнгли, а это само по себе налагает на тебя определенную ответственность. Кажется, ты не понимаешь, что вокруг имени женщины на которой я собираюсь жениться, не должно быть никаких тайн или даже легкого намека на нарушение приличий. Поэтому я считаю непростительной безответственностью с твоей стороны не видеть необходимости в том, чтобы быть со мной честной и откровенной. Интересно, ты и дальше собиралась скрывать от меня правду? Или ты намеревалась продолжать обманывать меня в надежде, что я никогда не докопаюсь до истины?
- Ну-ну, продолжай, Ким! - воскликнула Катарин, пристально глядя на пего. Убежденная в том, что всегда сумеет обвести его вокруг пальца, она почувствовала, что сумеет, при должной ловкости, выскользнуть из той западни, в которую ее загнал Ким. - По тому, как ты все это изобразил, можно подумать, что я - убийца, скрывающаяся от правосудия. Конечно, мне следовало бы тебе все рассказать, я даже соби…
- Может быть, ты также намеревалась мне сообщить о том, что ты вовсе не сирота, - перебил ее, сверкнув глазами, Ким, - кем ты представлялась с момента нашего знакомства?
Возмущенно глядя на нее и не дожидаясь ответа, он гневно вскричал:
- Как не пыталась бы ты оправдать свою ложь вокруг своего имени, ты не сможешь, повторяю, не сможешь отрицать, что самым возмутительным образом солгала мне о своем семейном положении! Скажи мне, Катарин, как это можно быть сиротой при живом отце? - Его голос зазвенел от гнева. - Твое поведение по отношению ко мне достойно сожаления, и оно пугает меня. Я потрясен твоей нечестностью! Ты ужасно обидела меня ею. Ты осквернила также самую преданную дружбу моей сестры и доброе расположение к тебе моего отца. Не могу передать, как он возмущен. В нашем кругу, Катарин, презирают лжецов, - закончил он свою речь и дрожащими руками закурил сигарету.
Катарин похолодела, желудок сдавил спазм, будто она проглотила твердый комок. Какое несчастье, что он узнал обо всем столь преждевременно! Теперь она потеряла все свои козыри. Но ей хватило ума и хитрости сообразить, что в ее положении попытки оправдываться, каяться или защищаться только ослабят ее позиции. Поэтому она сразу перешла в атаку. Выпрямившись, с холодным презрением и даже с оттенком превосходства в голосе она заявила:
- За всем этим чувствуется рука Дорис. Шпионить за людьми! Вмешиваться в их частную жизнь! Какая низость! Я очень удивлена, что твой отец не находит достойной порицания эту ее… сомнительную деятельность. Я, по крайней мере, таковой ее считаю. Дорис, а не я, заслуживает осуждения.
Ким почувствовал, как его лицо обдало горячей волной.
- Дорис совершенно определенно не занималась никакими расследованиями, касающимися тебя. Она слишком чиста и порядочна, чтобы быть замешанной в таком грязном деле, как шпионаж. Информация случайно попала ей в руки…
- Ага, я оказалась права! Я была в этом уверена! - с оттенком триумфа и некоторой бравады вскричала Катарин. Но и то, и другое было наигранным, поскольку в глубине души она оставалась глубоко растерянной и еще только-только нащупывала линию своего дальнейшего поведения. - Позволь сказать тебе кое-что еще, Ким. Уверяю тебя - ты ошибаешься. Я глубоко убеждена в том, что Дорис приложила все силы для расследования моего чикагского прошлого, стараясь откопать там какую-нибудь грязь обо мне. Пускай, меня это мало волнует. Ей ничего там не выкопать. Мне нечего скрывать, как я тебе уже говорила. У меня нет никаких "скелетов в шкафу".
- Я не вполне понял, к чему относится твоя последняя тирада, и не намерен удостаивать ее ответом. - Ким впился в нее взглядом и нахмурил лоб, который пересекла глубокая борозда. - Ты же не можешь отрицать, что у тебя есть отец и он живет в Чикаго?
- Нет, это правда. У меня были свои причины поступать так, как я поступила, и в этот уик-энд я как раз собиралась все тебе объяснить, хотя теперь ты вряд ли этому поверишь. - Катарин равнодушно пожала плечами. Ироническая усмешка скривила ее прелестные губы. - Но, кажется, мне не придется ничего рассказывать. Дорис, эта мастерица шпионажа, избавила меня от лишних хлопот. Пусть она еще немного покопается в грязи и представит тебе полный отчет.
Ким с негодованием воззрился на нее. Его кровь вскипела. Он с большим трудом справился с искушением схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. Гневно сжав губы, он запустил руку в карман брюк и достал помятый почтовый конверт.
- Я не позволю тебе переводить огонь на ни в чем не повинную Дорис. Случилось так, что несколько недель назад, когда она ездила за покупками в Монте-Карло, Дорис случайно встретила в магазине свою старую знакомую из Чикаго. В разговоре с нею Дорис ненароком упомянула твое имя и сказала, что мы с тобой встречаемся. Это было ничего не значащее замечание, сделанное ею в одном ряду со многими другими, касающимися ее собственных дел. На другой день она получила от той женщины вот это письмо, в которое была вложена вырезка из местной газеты. В статье говорится о тебе и есть твоя фотография, сделанная на съемках в замке Лэнгли. Вот письмо. Пожалуйста, прочти его.
Катарин с угрюмым выражением лица и вызовом в глазах опустилась обратно на диван и крепко сцепила руки, лежащие на коленях.
- Я не желаю читать его.
- Тогда я сам прочту его тебе, - сердито сказал Ким, которого приводили в ярость надменная поза Катарин, ее показное равнодушие.
Он вынул из конверта письмо. Ким уже знал его наизусть, и ему не составило труда отыскать нужное место.