- Да, я помню, миледи. Жду не дождусь возможности снова повидаться с княгиней Дианой. У меня все будет готово, можете не беспокоиться. Я знаю, что княгиня любит покои Лэвиндер, - они будут подготовлены к ее приезду. К слову сказать, я послала Розмари погулять с Ладой и срезать немного цветов, чтобы вы могли взять их с собой в Лондон. Она сейчас во французском саду. Вас не затруднит, миледи, послать ее наверх позавтракать, когда будете уходить?
- Ну конечно же, нет. Вы замечательно придумали с цветами, Вэл, большое спасибо. Чао!
- До свидания, миледи, счастливого пути.
Франческа ласково улыбнулась домоправительнице и поспешила обратно в круглый зал. Бросив по привычке на ходу взгляд на старинные викторианские часы, приобретенные еще ее дедом, она заметила, что уже немного опаздывает. Она подхватила заранее собранные маленький чемодан и дорожную сумку с ремнем через плечо и выбежала наружу. Торопливо пройдя по устланной каменными плитами террасе, она спустилась по каменной лестнице, ступени которой были проложены между расположенными на разных уровнях лужаек, поросших густой травой, своими цветом и шелковистостью напоминавшей изумрудный атлас Лестница вела в тенистый сад, окруженный старой, потемневшей от времени кирпичной стеной, покрытой мхом и увитой побегами плюща с темными глянцевыми листьями.
Франческа издали заметила Розмари с Ладой, крохотным щенком фризской породы, подаренным ей Виктором в апреле. Франческа хотела сначала назвать песика Enchelada, но польщенный Виктор все же сказал, что такая кличка мало подходит для столь прелестной маленькой собачки. Они сошлись на том, чтобы сократить прозвище, и назвали щенка просто Лада. Песик, которому теперь было почти шесть месяцев, стал неотступной тенью Франчески и всюду семенил за нею. Виктор и Франческа обожали этот белый шерстяной клубочек. Виктор упросил ее захватить собачку на этот уикэнд с собой.
Нижний сад был очень древним. Его заложила много веков назад шестая графиня Лэнгли по прозвищу Француженка, чью красоту в свое время увековечили Гейнсборо и Ромни и на которую внешне так сильно походила Франческа. Поэтому нижний сад часто называли французским. Сегодня он горел и переливался всеми возможными оттенками ярких летних цветов и благоухал июньскими розами и лавандой, в изобилии росшей по краям цветочных клумб. Сложный смешанный аромат разных, буйно цветущих многолетних растений был разлит в воздухе.
Улыбка тронула губы Франчески, когда она увидела, как Розмари, десятилетняя дочка Вэл, с важным видом водит Ладу на поводке по мощенным камнями дорожкам сада, крепко сжимая свободной рукой большой букет роз и других цветов.
- Привет, Розмари, милая, - сказала Франческа, легко сбегая с последних, поросших мхом ступеней.
При виде ее Лада немедленно пришла в неистовый восторг, с радостным лаем норовя ухватить подол ее лимонно-желтого полотняного платья.
- Боже милостивый, Лада, можно подумать, что мы с тобой расставались не на час, а на целый месяц, - приговаривала Франческа, ласково поглаживая щенка. - Большое тебе спасибо, что ты немножко погуляла с ней, - обратилась она к Розмари, - и за этот чудесный букет тоже.
Розмари с поклоном вручила ей цветы.
- Я уверена, что срезала для вас самые лучшие, леди Франческа, как мама велела, завернула в газету и перевязала бечевкой.
- Вижу, что ты все сделала превосходно. Ну, пошли, дорогая, я спешу.
- Да, леди Франческа.
В дальнем конце нижнего сада в кирпичной ограде была калитка, закрытая старинной дверцей из толстых досок, обитых коваными железными украшениями. К ней и направилась Франческа с Розмари, сопровождаемая путающейся и прыгающей под ногами Ладой. Когда они подошли к калитке, Розмари присела и нежно обняла щенка.
- Веди себя хорошо, Лада, и скорее возвращайся. Я буду скучать по тебе, - прошептала она и с видимой неохотой отдала поводок Франческе. Та взглянула на нее с высоты своего роста и сказала:
- Запри за мной дверь, дорогая, а потом скорее беги в замок. У твоей мамы готов завтрак, так что не задерживайся.
- Хорошо, леди Франческа, не буду. До свидания.
- До свидания, Розмари.
Франческа распахнула калитку и, закрыв ее за собой, постояла немного на дорожке, ведущей к величественным кованым железным воротам заднего въезда в парк при замке, ожидая, пока Розмари запрет дверь. Эта часть парка Лэнгли была категорически закрыта для посторонних, и Франческа с недоумением посмотрела на мужчину с подростком, сидящих на низкой ограде выгона рядом с подъездной дорожкой. Поравнявшись с ними, выглядевшими смущенными и чувствовавшими себя явно неловко, Франческа остановилась.
- Прошу прощения, - вежливо, но твердо заявила она, - но эта часть парка закрыта для публики. Вероятно, вы не знали об этом, но, так или иначе, вы нарушили границы частного владения.
Быстро взглянув на нее, мужчина с легкой усмешкой ответил:
- Прошу прощения, ваша милость, мы не знали. Мы только-только расположились на пикник. - Он указал глазами на несколько больших надорванных пакетов, разложенных на каменной ограде. - Но если вы настаиваете, то мы сейчас же уберемся отсюда. Полагаю, что мы обязаны…
Он замолчал, продолжая пристально смотреть на Франческу. Она нахмурилась, ощущая неловкость от своей строгости. На дворе был такой чудесный солнечный летний день, а эти люди, живущие, по-видимому, в одном из промышленных городов, расположенных поблизости, так редко имеют возможность подышать свежим воздухом, насладиться красотами сельской природы. Слегка смягчившимся тоном она сказала:
- Мне очень жаль, что приходится просить вас удалиться отсюда. Но это приватная часть поместья. Вам самим будет удобнее во дворе замка. Там есть маленькое кафе, где подают напитки и мороженое. Вы сможете устроить свой пикник там.
Мужчина покачал головой.
- Это нам не по карману, леди Франческа, - рассмеялся он. - У нас своя жратва с собой и свой чай. Поднимайся, Парень, нам лучше сматываться отсюда.
- О нет, не беспокойтесь, - торопливо остановила его Франческа. - На этот раз вы можете остаться здесь, но если вы приедете сюда снова, то тогда вам следует воспользоваться общественной частью парка.
Она улыбнулась мальчику, испытывая сострадание к нему: он казался таким болезненным и недоразвитым. Но ее улыбка тотчас же исчезла, когда ее взгляд натолкнулся на неприкрытую враждебность, застывшую в устремленных на нее светлых холодных глазах мальчика. Вздрогнув, Франческа отвела взгляд в сторону и, с присущей ей наблюдательностью, сразу обратила внимание на бинокль, лежащий на стене. Странно, подумалось ей, откуда у этих двоих такая дорогая вещь. Мужчина, уловив ее заинтересованность, проследил за направлением ее взгляда и пояснил:
- Мы наблюдаем за птицами, леди Франческа, а этот театральный бинокль мой Джимми выиграл на школьных соревнованиях. Он прирожденный натуралист, мой Джимми, ваша милость.
- Это замечательно, - склонила голову Франческа. - Ну ладно, наслаждайтесь своим пикником, не стану вам мешать.
Она поспешила прочь, хмурясь и изо всех сил сжимая поводок Лады. Она почти бежала по дорожке, подгоняемая сжигавшим ее нетерпеливым желанием поскорее встретиться с Виктором, ждавшим ее с машиной на Лэнгли-лейн. Она чувствовала, что начинает дрожать, и призналась себе, что ей очень не понравились эти двое. Но даже если они были браконьерами, она мало что могла с ними поделать. В последние месяцы на Лэнгли и другие соседние поместья нахлынули браконьеры, а ее отец временно нанял несколько мужчин из деревни для охраны их угодий. Если Джимми со своим отцом наткнутся на кого-либо из сторожей, будь то деревенские парни или ребята из полиции, у них будут серьезные неприятности.
"Интересно, каким образом они проникли в наши владения?" - подумала Франческа и, подходя к задним воротам, была почти уверена в том, что найдет новые запоры на них сломанными. К немалому ее облегчению запоры оказались целы. Выйдя через ворота на Лэнгли-лейн, Франческа тщательно заперла их за собой и потрясла створки, чтобы убедиться в прочности замков, после чего бросила в сумку ключи, выданные ей Кимом. Она оглянулась и посмотрела сквозь прутья ворот. Двое сидели на ограде невозмутимо поглощая свой завтрак. Возможно, она заблуждается на их счет, и, скорее всего, они совершенно безобидны, но все равно, когда она вечером будет звонить Киму из Лондона, ей следует все рассказать ему и предупредить о возможных браконьерах, разгуливающих по их поместью.
"Бентли" Виктора был припаркован всего в нескольких метрах вниз по шоссе. Он выскочил из машины и, сломя голову, улыбаясь во весь рот и размахивая руками, бросился навстречу Франческе. Завидев Виктора, Лада устремилась к нему, туго натянув поводок и скуля от восторга. От Франчески потребовались немалые усилия, чтобы сдержать резвого щенка, не уронив при этом чемоданчик, сумку и букет. Радостно смеясь, она небрежно уронила чемодан на землю и безоглядно бросилась в его широко раскрытые объятия, припала головой к его широкой груди. Виктор крепко прижал ее к себе, покрывая поцелуями лицо и волосы. Потом наклонился и нежно потрепал по голове Ладу.
- Ну разве можно тебя забыть, маленькая моя, - тихо пробормотал он, почесывая белый хохолок на крошечной головке щенка. Потом он выпрямился и, взяв Франческу под подбородок, заглянул ей прямо в глаза. Неприкрытое страстное желание горело во взгляде его темных глаз. Он поцеловал ее в губы и проговорил: - Какое счастье, что моя девочка снова со мной. Ожидание было адски трудным для меня.
- Да, я это знаю. У меня было такое чувство, будто весь мир ополчился против нас, Вик.
- Ну если не весь, то заметная его часть, - с кривой понимающей усмешкой ответил Виктор. - Но теперь все позади. Пошли, детка, пора сматываться отсюда.
Несколько минут спустя Виктор выруливал свой "бентли" с Лэнгли-лейн на Харроугейт-роуд, а Лада маленьким пушистым клубком устроилась на переднем сиденье между ними. Франческа ощутила то чувство облегчения, которое всегда испытывала рядом с Виктором, и забыла обо всем. Его эксцентричность, стремление сохранять в тайне их отношения сразу потеряли для нее всякий смысл. Она искоса взглянула на него, и у нее захватило дух, а сердце бешено забилось. Всякий раз, когда они встречались после даже самой недолгой разлуки, ее всегда потрясали его красота, мужественность, неоспоримое превосходство над всеми другими знакомыми ей мужчинами. Несмотря на изматывающую работу над фильмом, бесконечные изнурительные ночные съемки, постоянно возникающие проблемы, которые он должен был решать, Виктор выглядел невероятно бодрым. Здоровье буквально распирало его. На нем были одеты бледно-голубая рубашка из очень тонкого хлопка и темно-синие облегающие брюки. Рубашка была очень дорогой и такой тонкой, что сквозь нее просвечивала загорелая кожа его атлетического торса. Взгляд Франчески задержался на его широкой спине, мощных мускулистых руках. Как ей не терпелось ощутить объятие этих рук на своем теле! Она перевела взгляд на его темноволосую, хорошо вылепленную голову, привлекательный профиль, широкие, сильные ладони, лежащие на руле. Любовь к нему вспыхнула в ней с новой силой, и она с трудом подавила желание протянуть руку и коснуться его. О, как она любила его! И как невыносимо, испытывая к нему чувство такой глубины и силы, расставаться с ним даже на мгновение. Франческа быстро отвернулась и посмотрела в окно, несколько раз судорожно глотнув. Наконец немного успокоившись, самым небрежным тоном, который сумела изобразить, спросила:
- Гус уехал в Лондон без осложнений, Вик?
- Конечно. Только нам пришлось около часа прождать поезд в Харроугейт, поскольку мне не терпелось удрать из гостиницы утром как можно раньше. Поэтому я воспользовался твоим советом, и мы остановились в отеле "Олд-Сван" пропустить по стаканчику-другому. Там оказался чудный маленький бар, точь-в-точь такой, как ты говорила. Потом я подбросил Гуса к поезду и оставил его там, счастливого и довольного, радующегося свободному уик-энду.
- Прекрасно. Надеюсь, что тебе не пришлось дожидаться меня слишком долго.
- Всего минут двадцать. Я читал сценарий и выкурил одну сигарету, но в основном я размышлял о предстоящих днях.
Он усмехнулся и с обожанием взглянул на нее.
- Мне удалось выкроить целую неделю. Пока группа не вернется на студию, мне практически нечего делать. Несколько деловых встреч с Хилли в "Монархе" - и все. Очень надеюсь, что ты не собираешься подолгу засиживаться в Британском музее, крошка.
Перспектива провести целую неделю с ним вдвоем заставила радостно забиться ее сердце и вызвала широкую улыбку на лице Франчески.
- Нет, конечна Я - вся твоя, мой любимый.
- Ты ею будешь, можешь не сомневаться.
"Буду, буду!" - подумала про себя Франческа, но вслух произнесла:
- Кстати, у меня есть для тебя немало волнующих новостей, Вик.
- Выкладывай их, детка.
- Мне сегодня позвонил из Кэп-Мартина папа, как раз после того, как мы переговорили с тобой. Он сделал предложение Дорис, и она приняла его. Они собираются обвенчаться в ноябре.
- О, это просто великолепно! Действительно, знаменательное событие. И, зная твои чувства к Дорис, я не сомневаюсь, что ты не менее счастлива, чем сама невеста.
Он искоса взглянул на нее и весело рассмеялся.
- Итак, наша Бриллиантовая Лил все-таки добилась своего.
- Бриллиантовая Лил? Это ты придумал такое прозвище для Дорис? - спросила Франческа со слегка натянутой улыбкой, хотя ей не очень понравились слова Виктора.
- Нет, не я, это Катарин. Может быть, немного грубовато, но в самую точку. Дорис - не из тех людей, что скрывает свое богатство. Боже мой, она была просто усыпана бриллиантами в тот уик-энд, что мы вместе провели в замке. Не знаю, как ты, детка, но я был просто ослеплен их блеском, особенно при вечернем освещении.
Франческа невольно рассмеялась.
- Мы все были ослеплены. Но ты не можешь не признать, что Дорис, как никто другой, умеет носить драгоценности. - Поколебавшись немного, она добавила: - Странно, но, говоря со мной, Катарин никогда не употребляла этого прозвища.
- Может быть, она опасалась обидеть тебя?
Виктор быстро взглянул на Франческу и пробормотал:
- Они друг друга терпеть не могут, Чес.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросила Франческа.
- Только то, что они не любят друг друга, - ответил Виктор и пожал плечами. - Не спрашивай меня, почему на этот счет у меня нет никаких конструктивных идей, кроме той, что в них царит дух соперничества. Как мне кажется, Катарин несколько настороженно относится к Дорис и порой позволяет себе критические высказывания в ее адрес, а Дорис, полагаю, может завидовать красоте и молодости Катарин. - Он усмехнулся. - Впрочем, сам черт не разберется в отношениях двух женщин. - Виктор сощурил глаза и улыбнулся Франческе. - В чем я могу быть уверен, так только в том, что ты одинаково мила со всеми. В любом случае, по моему мнению, Дорис превосходная деваха. Твой отец - счастливчик, черт побери!
- Да, ему повезло. Но почему ты называешь Дорис девахой? На мой взгляд, это сомнительный комплимент.
- Но один из твоих самых любимых писателей, мистер Эрнест Хемингуэй, и никто иной, как-то сказал, я цитирую: "Обожаю крепких девах и терпеть не могу напыщенных дамочек". Я с ним полностью согласен, но вовсе не хотел быть грубым или невежливым по отношению к Дорис. Назвав ее "девахой", я это сделал от избытка чувств.
- Я так и подумала. Уверена, что вы с Дорис сразу подружитесь. А что касается их взаимной неприязни с Катарин, то мне кажется, что ты ошибаешься, Вик, честное слово.
Но, не успев произнести это, Франческа тут же вспомнила первую реакцию Катарин на ее сообщение о помолвке. Может быть, в предположении Виктора есть доля правды? "Нет, - решила она. - Катарин была просто сильно удивлена, вот и все".
- Я определенно не замечала никаких признаков неприязни между ними, а Дорис к тому же пригласила Катарин погостить на вилле Замир.
- Катарин приняла приглашение? - быстро перебил ее Виктор.
- Да, и мне показалось, что она была им польщена.
- Тогда я готов признаться, что ошибся, - отозвался Виктор, подумав про себя: "Со стороны Катарин это дьявольская перемена во взглядах. И со стороны Дорис - тоже. Или это первый сигнал к примирению между ними?" Так или иначе, но он был уверен в своей правоте относительно скрытой неприязни между этими двумя женщинами. Франческа - неопытная, любящая их девушка, старающаяся думать о всех людях значительно лучше, чем они того заслуживают. Виктор понимал, что глубокая симпатия, которую Франческа испытывала к Дорис и Катарин, ослепляла ее и мешала видеть их отношения в истинном свете. Не желая продолжать далее этот опасный диалог, он спросил: - А как Ким отреагировал на эту новость?
- Он уже уехал, когда папа позвонил. Я оставила ему записку, а вечером я еще позвоню ему.
Со счастливым видом Франческа откинулась на спинку сиденья. Сидя вполоборота к Виктору, она сообщила:
- Дорис собирается отметить помолвку шикарным балом. Ты, конечно, приедешь, не правда ли, Вик?
- Естественно, - ответил он и с сухим смешком осведомился: - Я приглашен?
- Ты скоро получишь официальное приглашение и Ник тоже, хотя Дорис с ним еще не знакома. Я случайно обмолвилась, что вы оба примерно в это время будете на юге Франции, и Дорис немедленно взяла это на заметку. Ей очень хотелось бы, чтобы ты присутствовал на балу. Твоя поездка в Белью-сюр-Мер остается в силе, не так ли?
Франческа не сумела скрыть свое волнение и нетерпеливое ожидание, ясно прозвучавшие в ее вопросе. Виктор это немедленно заметил.
- Не волнуйся, детка, - заверил он ее, - мы с Ником остановимся в отеле "Ла Резерв". Я тебе говорил, что уже забронировал там два номера для нас. Мы великолепно проведем это лето, Чес. Много солнца и отдыха, немного развлечений, маленькие вечеринки, поездки по всему побережью, - с энтузиазмом перечислял Виктор, стараясь придать своему голосу ту беззаботную легкость, которую он на самом деле не испытывал. Ему вовсе не понравились все эти новости, особенно - присутствие на Ривьере Катарин, и он сейчас испытывал некоторую растерянность. "О Боже! Новые осложнения в моей и так непростой жизни", - подумал он. Виктор с трудом удержал готовый вырваться тяжелый вздох и попытался выбросить из головы неприятные мысли. Мало ли что может произойти до августа. Строить предположения - пустая трата сил. Самое главное для него сейчас заключается в настоящем, точнее в предстоящих нескольких днях.
Его раздумья нарушила Франческа:
- Лето будет чудесным, Вик, я просто уверена в этом, мой дорогой. Оно будет повторением Кенигзее, вот увидишь.
"Нет, повторение невозможно", - подумал Виктор, но промолчал. На какое-то время он полностью сосредоточился на управлении автомобилем, наслаждаясь ощущением полного слияния со своим "бентли" радуясь плавности его хода, мощности двигателя, интимной обстановке его салона. Несколько раз он выезжал из ряда, чтобы обогнать другие машины, набирал скорость на пустынных участках шоссе и снова притормаживал, когда движение становилось более интенсивным. Наконец он достал сигарету из ящика для перчаток, сунул ее в губы, прикурил и, не отрывая глаз от дороги, сказал:
- Кстати, о Нике. Послушай, Чес, у меня для тебя есть грандиозная новость: сегодня вечером он возвращается в Лондон из Нью-Йорка. Думаю, мы с ним пообедаем завтра. О'кэй, детка?