Они побывали в кооперативном магазине, где делали покупки на неделю, и каждая из них несла две наполненные до краев хозяйственны сумки. На них были темно-синие зимние пальто, зеленые с черным клетчатые шотландские шапочки и в тон им длинные шерстяные шарфы. Холодный ветер разрумянил их щеки, ставшие похожими на блестящие алые яблоки, а их носы превратил в ярко-красные вишни. Глаза сестер сверкали, и во всем их облике было столько живости и веселья, что Винсент тоже радостно улыбнулся.
– Привет, – произнесли сестры одновременно, улыбаясь Винсенту во весь рот.
– Привет, красавицы, – сказал он в ответ и воскликнул: – Ради Бога, закрой эту дверь Мэгги.
– Ой, извиняюсь. – Двенадцатилетняя Мэгги толкнула дверь ногой. Она захлопнулась с такой силой, что матовое стекло задребезжало.
– Осторожно! – крикнул Винсент и покачал головой, немного сердясь на нее.
Мэгги пробормотала снова "извиняюсь" и проследовала за старшей сестрой к столику рядом с раковиной, на который поставила сумки с продуктами.
Повернувшись к брату и расстегивая пальто, Лоретт спросила:
– Что так тихо, Винсент. Где все остальные?
– Наверху. Или ушли.
– Кто наверху? – спросила Мэгги, как всегда любопытная. Скинув пальто, она бросила его на диван.
– Повесь-ка его, юная леди, – сказала Лоретт, строго взглянув на сестру.
Мэгги скорчила гримасу, но сделала, как ей было велено.
– Так кто наверху?
– Наша мама. Она убирает передние комнаты. И Джек – он читает Дэнни. Мама говорит, что сегодня он должен оставаться в постели из-за сильной простуды, – объяснил Винсент.
– Я так и знала. Я знала, что ему нисколько не станет лучше! – пронзительно закричала Мэгги, драматически закатывая глаза и демонстрируя преувеличенную тревогу. – Я говорила маме. Он кашлял и кашлял всю ночь. Бедный маленький Дэнни, он всегда болеет. Но что вы хотите, он жe самый тщедушный поросенок в помете. – Она сочувственно прищелкивала языком, как умудренная опытом зрелая матрона, и закончила не терпящим возражения тоном: – Поздние дети часто слабы здоровьем.
Винсент отвернулся, сдерживая смех. Мэгги была непредсказуемой девчонкой. Никто никогда не знал, что ожидать от нее. Их отец говорил, что она иногда рассуждает, как древняя старуха.
Однако Лоретт все это совсем не показалось забавным, и она взглянула на свою младшую сестру строго и осуждающе. Она считала, что временами Мэгги становилась слишком дерзкой и что она видит и слышит слишком много для ее возраста. Но Лоретт ничего не сказала. Она подошла к шкафу для верхней одежды и убрала туда свои вещи. Затем из шкафчика над раковиной достала чашку с блюдцем и села за стол рядом с Винсентом. Сняв с чайника чехол, попробовала, горяч ли он, и налила себе чаю, добавив молока и сахара.
Все это время Винсент наблюдал за ней с выражением нежности на лице. Его беспокоила судьба Лоретт. Около года назад она вышла замуж за их кузена Джимми, но брак оказался неудачным. Три месяца назад она вернулась домой, и Винсент вздохнул с облегчением. Он знал, что их союз был обречен с самого начала, и никогда не находил времени для кузена, которого считал мокрой тряпкой.
Лоретт отличалась мягким и добрым характером и была ненамного моложе Винсента – ей было двадцать два. Они всегда были очень дружны. У нее была приятная внешность – светлые волнистые волосы, тонкие черты лица и серые с поволокой глаза, взгляд которых казался загадочным и как бы исходящим из самой души. Высокая и стройная, она сложением несколько напоминала брата, но по-настоящему похожа на него была маленькая Мэгги с ее по-цыгански черными волосами, треугольником выступающими над лбом, и большими зелеными глазами – точной копией его глаз. Олив, средняя сестра, внешне больше походила на Лоретт, но у нее тоже были темные волосы, и она унаследовала от матери светло-голубые глаза. Олив, которой было двадцать лет, вышла замуж в восемнадцатилетнем возрасте за дружка своего детства Хэла и теперь жила с ним по соседству.
Мэгги подошла к сидящим за кухонным столом Винсенту и Лоретт.
Встав рядом со своим любимым братом, она положила одну руку ему на плечо, а другой швырнула на стол пачку "Вудбинса" вместе с мелочью.
– Вот твои сигареты, дорогой наш Винсент. И не вздумай выкурить их все сразу. Потому что еще раз я на улицу не пойду. Кто бы меня об этом не попросил. Даже ты. Вот так. – Плюхнувшись рядом с Винсентом на стул, она добавила, бросив на него вызывающий взгляд: – Если хочешь знать, мне надоело быть для каждого в этом доме девочкой на побегушках.
Откинув назад голову, он громко воскликнул:
– Какая же ты сегодня непокладистая! А за сигареты спасибо, малышка.
– Просто не могу поверить, что все куда-то ушли… в такую жуткую погоду… на улице убийственный холод, Винсент, – сказала Лоретт. – Куда они могли пойти?
– Папа в парикмахерскую постричься. Фрэнк, неутомимый наездник, в конюшни Хардкасла, помогает тренировать лошадей. А ученый Билл в библиотеку возвращать книги.
– Понятно. – Лоретт отпила чай из чашки и после короткой паузы спросила: – Олив не заходила сегодня утром?
– Нет, еще не заходила.
– Я рада, что мы с ней не разминулись. Мы сегодня собирались пойти на вечер старинных танцев, и мне нужно с ней договориться. – Лоретт помолчала и улыбнулась брату от внезапно пришедшей ей в голову мысли: – А ты бы не хотел пойти с нами, Винсент?
– Я бы хотела! – очень серьезно воскликнула Мэгги, переводя взгляд на сестру. – Разреши мне пойти с тобой и Олив, Лоретт. Пожалуйста.
– Нет, нельзя, ты еще маленькая, – отрезала Лоретт. – Ну как, Винсент, что ты думаешь?
Он покачал головой.
– Нет. Хотя за приглашение спасибо.
– Но почему же нет? – настаивала Лоретт. – Тебе бы понравилось. Соглашайся, скажи, что пойдешь.
Он еще решительнее покачал головой.
– Туда он идти не хочет, Лоретт! Там ему не интересно, – закричала Мэгги, – по субботам он всегда ходит в пивную. Но сначала заходит в приходский зал и оглядывает там всех девушек, вот что я слышала. Готова поспорить, что именно поэтому он часами стоит, прихорашиваясь, перед зеркалом. Не удивительно, что папу это просто сводит с ума. Он тщеславен, наш Винсент, и любуется собой. Он все время смотрит на себя в зеркало, можно подумать, что он девушка.
Винсент в ярости уставился на сестру.
– Ты становишься нахальной маленькой дрянью, ты знаешь это, наша Мэгги?
Застыв на своем стуле, Мэгги пронзительно закричала:
– Смотри, чтобы папа не услышал, что ты так меня называешь, наш Винсент! А то он так тебе врежет, что ты улетишь очень далеко отсюда.
– Как бы не так, – выпалил в ответ Винсент.
– Ну-ка, вы двое, успокойтесь, – вмешалась Лоретт, сердито глядя на брата с сестрой. Она погрозила пальцем Мэгги.
– Ты в своем возрасте слишком много себе позволяешь, так что впредь следи за собой. А ты, Винсент, должен бы понимать, что нельзя с ней так разговаривать. И ведь ты знаешь, что маме это тоже не нравится.
– Да, – пробормотал Винсент, сердясь на себя за то, что позволил девчонке вывести его из себя.
Мэгги, искренне раскаиваясь в том, что дразнила брата, облокотилась на стол и заглянула в его холодное и неприступное лицо. Раздосадованная, она сказала тихо:
– Я виновата, Винсент, прости меня, – и, дотянувшись до его руки, сжала ее. – Давай опять будем друзьями. Кстати, ты сказал, что дашь мне что-то за то, что я пошла за твоим "Вудбинсом".
– Если ты не будешь вести себя прилично, я надеру тебе уши, – проворчал Винсент.
– Вот это да! – выдохнула Мэгги. – В таком случае я в последний раз выполнила твое поручение, Винсент Краудер. Ты не держишь своих обещаний.
Сам не зная почему, он вдруг начал смеяться. С веселым блеском в глазах он протянул руку и взъерошил волосы Мэгги. Затем подвинул к ней шестипенсовик.
– Вот тебе, малышка, положи в свою копилку.
Мэгги смотрела на него, светясь от счастья.
– Ну нет. Я собираюсь потратить это немедленно. Спасибо.
Винсент задумался. Закурив сигарету, он тихо проговорил:
– Ты не думаешь, что пора решить вопрос с Джимми, Лоретт. Ты заходила в Лидсе к адвокату… по поводу развода.
– Да, конечно, у меня как раз назначена встреча с ним в следующую субботу. Джимми на все согласен, – сказала Лоретт.
– Папа так будет рад это услышать! – провозгласила Мэгги, прежде чем Винсент успел что-либо сказать. – Он всегда считал твой брак неудачным, Лоретт. Он говорит, что вот так и рождаются идиоты… я имею в виду, когда женятся двоюродные брат и сестра и у них появляются дети.
Лоретт посмотрела на нее в изумлении. Она побледнела, ее мягкие серые глаза затуманились. Она, пошатываясь, встала, бросилась к ведущей на лестницу двери и резко ее открыла.
– Пожалуй, я пойду помогу маме, – хрипло прошептала она и бросилась вверх по лестнице.
Винсент в ярости повернулся к Мэгги.
– Ты никогда ничему не научишься, девица! Почему, ради всего святого, ты вечно треплешь языком и суешься не в свое дело?
– А что я такого сказала? – запричитала Мэгги. – Ведь папа в самом деле не одобрял, что она вышла замуж за Джимми Уэллса.
Винсент резко поднялся, клокоча от гнева. Он смотрел на свою младшую сестру, еле сдерживаясь. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не ударить ее. Он хотел схватить и трясти ее так, чтобы все в ней задребезжало. Наконец он выговорил:
– Ты знаешь, так же хорошо, как и я, как переживает Лоретт из-за того, что она не забеременела.
Непоколебимая в своей правоте, Мэгги заявила:
– Ну, если то, что говорит папа, правда, так даже хорошо, что этого не случилось, это же факт!
Винсент поднял глаза к потолку и громко застонал.
– Бабьи сказки! Наш папа всегда отстает от времени, ибо живет вчерашним днем. – Он прошел через комнату к шкафу и достал оттуда свое пальто.
Мэгги воскликнула:
– Куда ты?
– Куда-нибудь, чтобы быть подальше от тебя.
10
Винсент увидел ее через витрину зоомагазина. Сначала он не мог поверить собственным глазам. Он стоял, застывший на месте, с изумлением вглядываясь в нее. Затем заслонив глаза руками от света, прижался к самому стеклу. Да, это была она – собственной персоной. Стояла и разглядывала волнистых попугайчиков. Потом он заметил находившегося рядом с ней ребенка. Сердце Винсента упало.
Неужели она замужем? Нет, этого не могло быть. На танцах она была без кольца. И безусловно, она слишком молода, чтобы иметь такого большого сына. Нет, скорее всего это ее брат. И она, по всей видимости, собирается купить ему попугайчика, так же, как и он, решивший купить какую-нибудь птичку или зверька своему маленькому братику Дэнни. Поэтому он и отправился в этот магазин.
Ну что ж, подумал Винсент, от стояния на улице нет никакого толка, так что лучше уж войти внутрь. Его рука автоматически потянулась к галстуку, он поправил узел, затем, глубоко вздохнув, открыл дверь магазина.
Звон колокольчика заставил девушку оглянуться на дверь. При виде его глаза ее расширились. По-видимому, она была так же поражена, как и он за минуту до этого.
Винсент улыбнулся ей.
Она улыбнулась в ответ, и на ее щеках обозначились ямочки.
Он подумал, что у нее самая умопомрачительная улыбка из всех, что ему приходилось видеть. Ободренный ее дружелюбием, он направился через магазин к ней.
По-прежнему повернувшись в его сторону, она следила за ним со все возрастающим интересом.
Остановившись перед девушкой, Винсент отметил ожидающее выражение ее глаз. Он снял шляпу и, снова улыбнувшись, сказал:
– Извините… Мне бы хотелось узнать, помните ли вы меня?
– Ну конечно, помню. Мы танцевали последний вальс в приходском зале… в ночь костра. И должна извиниться за то, что не поблагодарила вас тогда за приглашение на танец. Вы, должно быть, подумали, что я вела себя невежливо.
Она была леди. Пораженный, испытывая смятение, он стоял, не сводя в нее глаз. Голос изменил ему, как и привычное спокойствие. С чего бы девушке такого воспитания интересоваться подобными ему? – думал он, все крепче сжимая в руках свою шляпу. Чувство огромного разочарования охватило его. Она была для него недоступна. В этом не было никакого сомнения. И так же, как она не могла вымолвить ни слова на танцах, он лишился дара речи теперь и чувствовал себя полным идиотом.
Воцарилось неловкое молчание.
Нарушил его мальчик, спросивший пронзительным тонким голоском:
– Как вас зовут?
Девушка воскликнула строго, но тихо:
– Ну, как же ты так! Это грубо! Следи за своими манерами, молодой человек.
– Я Винсент Краудер, – быстро ответил он, ухватившись за представившуюся возможность. Он удивился тому, что его голос звучит вполне нормально; это помогло ему восстановить утраченную было уверенность в себе. Посмотрев вниз на мальчика, он широко улыбнулся ему, благодарный судьбе за его присутствие.
Ребенок повернул к Винсенту свое маленькое умное личико и, протянув руку, заявил:
– А я Теофил Белл из Калфер-Хауза, Верхний Армли.
Винсент пожал ему руку и, пытаясь говорить так же торжественно, как и он, сказал:
– Я очень рад нашему знакомству. Надеюсь, мои слова тебя не обидят, но у тебя очень необычное имя, просто удивительное имя, парень.
– Оно означает "любимый Богом" по-гречески, – объяснил Теофил, важно выпячивая свою маленькую грудь. Он слегка улыбнулся Винсенту и добавил: – Но ты можешь звать меня Тео для краткости.
– Это очень мило с твоей стороны, большое спасибо, так я и буду тебя называть.
Подняв голову, Винсент посмотрел на девушку. Он откашлялся и, полностью обретя самообладание, а с ним и дерзкую невозмутимость улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.
– Вот, – сказал он, – теперь вы знаете мое имя. Могу я иметь честь узнать ваше?
– Да, конечно, мистер Краудер. Я Одра Кентон. – Ее улыбка была такой же теплой и приветливой, как и его, и она протянула ему руку.
Приняв ее, Винсент удивился тому, каким твердым и сильным было ее рукопожатие. И какой маленькой была сама рука, как и вся девушка – крошечная и изящная. Он удерживал ее руку дольше, чем было необходимо, будучи не в состоянии отпустить ее и глядя в чистые, очень яркие синие глаза, которые напомнили ему о васильках. Неожиданно он подумал: "Я не могу позволить этой женщине уйти. Никогда. Ни за что. Я хочу, чтобы она осталась со мной на всю жизнь".
Он был чрезвычайно потрясен такой мыслью.
Моргнув, Винсент наконец отпустил ее руку и отвел взгляд, пораженный неправдоподобностью своих чувств. Сама идея женитьбы была для него абсурдной, а уж жениться на этой девушке – положительно смехотворна. Она была не такая, как все. Особенная. Леди. И вряд ли он, ученик каменщика, будет ей сколько-нибудь интересен. Очевидно, она была родственницей Беллов, принадлежавших к местной аристократии, важных людей с кучей денег и земли. Да и, помимо всего этого, женитьба в настоящее время совсем не входила в его планы, ему нужно было еще пожить и погулять, прежде чем он даст привязать себя к женскому фартуку. Такая затея годилась только для дураков. Ведь ему исполнится всего двадцать пять в июне.
Все эти мысли пронеслись в его голове за несколько секунд, и теперь ему хотелось немедленно убежать из магазина и скрыться, пока не поздно. Но он с раздражением обнаружил, что не может сдвинуться с места. Его ноги, казалось, приросли к полу. Он почувствовал себя не в своей тарелке, ему было неловко с самим собой, а значит, и с ней, и он продолжал мять в руках поля своей фетровой шляпы.
Теофил потянул Винсента за пальто и сообщил:
– Мы ищем волнистого попугайчика, мистер Краудер. А что вы хотите купить?
Слава Богу, что здесь этот мальчик, снова подумал Винсент, а вслух сказал:
– Честно говоря, я и сам точно не знаю. – Переключив все свое внимание на ребенка, он наклонился к нему и доверительно сообщил: – Понимаешь, Тео, я пришел купить что-нибудь своему маленькому брату. Ему четыре года. Но когда я уходил из дома, то не догадался спросить у него, кого бы ему хотелось. Так что теперь я в затруднении. Ты кажешься мне очень опытным молодым человеком по части домашних животных и птиц. Может быть, ты посоветуешь мне что-нибудь?
– Дайте мне минуту подумать. – Тео с умудренным видом кивнул, поджал губы, и его лицо приняло крайне сосредоточенное выражение. Он обвел своими наблюдательными глазами зоомагазин, вплотную подошел к Винсенту и сказал: – Это довольно трудно. Предложить что-нибудь стоящее, я имею в виду. Понимаете, выбор здесь небольшой.
Услышав эти слова, сказанные с такой прямолинейностью, Винсент расхохотался:
– Смотри, чтобы мистер Хэррисон этого не услышал. Он считает, что у него самый лучший зоомагазин в Армли.
– Так оно и есть, потому что это единственный магазин, – ответил Тео, улыбаясь во весь рот и, очевидно, чрезвычайно довольный собой.
– Маленькие мальчики должны быть видны, но не слышны, – заметила Одра, однако это увещевание прозвучало уж очень мягко. Смех щекотал ей язык и мелькал в глазах. Она взглянула на Винсента и, пожав плечами, пробормотала: – Ну что тут можно поделать?
– Он в самом деле забавный чудак, – заметил Винсент.
Тео, поочередно поглядывая на каждого из них, наконец остановил взгляд своих черных, блестящих, как бусинки, глаз на Винсенте, который, по-видимому, заворожил его.
– Я думаю, вы должны купить своему брату попугайчика, – сказал он. – По крайней мере, у мистера Хэррисона их много, и есть, из чего выбрать. Пойдемте, мистер Краудер, я вам покажу. – Он потянул Винсента за рукав. – Как его зовут? Вашего брата?
– Дэнни.
Винсент позволил мальчику подвести себя к клеткам с птицами, во множестве стоящим вдоль стены магазина. Какое-то время они вдвоем с интересом их рассматривали, затем Винсент проговорил с восхищением в голосе:
– Должен сказать, Тео, они очень красивые.
Одра присоединилась к ним. Винсент моментально почувствовал, что она остановилась рядом. Его беспокоили чувства, которые она пробуждала в нем, и сильное физическое влечение. Ему хотелось взять ее за руку, вывести из магазина и пойти с ней куда-нибудь, где они были бы одни. Он хотел сжать ее в объятиях, он страстно желал близости с ней. Желание становилось неодолимым – он почувствовал, как его лицо обожгло жapoм, и мучительно сглотнул, пытаясь сосредоточиться на птицах.
В это момент Одра сказала:
– Тео хочет вон того справа, мистер Краудер. Того, что в зеленой клетке. Что вы скажете? Он вам нравится?
Винсент только кивнул. Тео объявил:
– Одра покупает его для меня, мистер Краудер.
– Ну не везучий ли ты парнишка? – пробормотал Винсент.
– Да, везучий. Давайте, мистер Краудер, выберите попугайчика для Дэнни. За ним легко ухаживать. Его не нужно прогуливать, как собаку, и прокормить стоит недорого.
– Верно, – согласился Винсент. Он опять овладел собой, и они с Одрой переглянулись, забавляясь ребенком.
Тео продолжал настаивать.
– Вы только посмотрите вот на этого. Какая красивая птица. Держу пари, что Дэнни она понравится. Это прекрасный экземпляр австралийского длиннохвостого попугая: зеленовато-желтое тело с ярко-синим оттенком на щечках и в перьях хвоста и с коричневыми полосками вдоль крыльев.
– Длиннохвостый? – повторил Винсент озадаченно. Он нахмурился, глядя на Тео. – Я думал, что это волнистый попугайчик.