– По-твоему, счастье – только когда вдвоём? – спросила она.
– А по-твоему?
– Не уверена. Бывает, что лучше быть одной.
– А как же я?
– Лёша, милый! Это другое. Но прошу, не торопи меня. Мне надо привыкнуть, освоиться с тем, что ты есть, что ты рядом. Пока так.
– Оля, а ведь мне не нужно привыкать – ты всегда со мной, даже если мы не вместе. Когда ты рядом – праздник, когда тебя нет – тюрьма с маленьким оконцем, через которое пробиваются лучики надежды на новую встречу.
– А уверял, что не можешь говорить красиво, – отвернулась она, пряча улыбку.
– Как-то само получается.
Ольга сделала несколько шагов, остановилась и решительно повернулась к Алексею.
– Я ведь боюсь привыкнуть к тебе, – неожиданно призналась она.
– Интересное начало… – озадаченно остановился он.
– Не улыбайся! Серьёзно, я боюсь, что привыкну, а потом могу потерять тебя. Это больно.
– Ну, во-первых, ты меня не потеряешь. А во-вторых, тут несколько иная философия, – он медленно двинулся вперёд, увлекая её за собой. – Подумай о том, что никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.
– Интересно, – опустила уголки губ в саркастической улыбке Ольга. – Это как?
– Это как БЫТЬ и ИМЕТЬ. Понимаешь? Быть счастливым или иметь всё для счастья – это разные вещи. Вот послушай: в одной старинной легенде говорится о том, как однажды Счастье обратилось к Богу со словами:
"Господи, людей на Земле становится всё больше, а я – одно. Что мне делать?".
"Будь только с достойными!", – ответил Бог.
"А как узнать достойного?", – спросило Счастье.
"Ты узнаешь его", – сказал Бог и посадил Счастье в глубокий колодец. Несколько дней сидело там Счастье, пока какой-то человек не захотел напиться воды.
"Вытащи меня! – попросило Счастье. – Я исполню любое твоё желание".
"Сначала исполни!", – сказал человек.
"Что ты хочешь?".
"Большой дом. Красавицу жену и много денег!", – пожелал всё разом человек. Рядом с колодцем возник богатый дом, и человек стал жить в нём вместе с красавицей-женой. Доставать счастье из колодца он не спешил. Наоборот, огородил колодец высоким забором и посадил возле него злых собак, чтобы никто, кроме него самого не мог общаться со Счастьем. Но Счастье больше не исполняло желаний человека, сказав ему:
"Я и так много сделало для тебя".
Тогда человек накрыл колодец кованой решёткой. Но со временем деньги у него кончились, дела пошли неудачно, дом обветшал, красавица-жена ушла к другому. За долги этот человек попал в тюрьму.
Случилось, что по тем местам шёл другой человек, увидел закрытый колодец, сбил замок и решил выпить воды.
"Вытащи меня!", – попросило Счастье. Человек спустил верёвку и достал Счастье из колодца.
"А теперь проси, что хочешь!", – сказало Счастье. "Мне ничего не нужно!", – ответил человек и пошёл своей дорогой. А Счастье пошло за ним…
– Кажется, понимаю… – задумчиво произнесла Ольга. – Счастье – это как обладать всем миром, не владея им!
– Да. Быть единым со всем миром – это и есть счастье! Тот, кто владеет чем-то – ограничен, он не может быть свободным под гнётом собственного владения. А чувства – они не терпят никакого гнёта.
– А знаешь, я никогда не торопила события, не подгоняла ход времени. – Ольга смотрела вперёд, куда-то вдаль. – Я знала, что неизбежное произойдёт, случится. Сбудется то, что суждено. Ты увидел меня в кафе. Я увидела тебя. Возникло взаимное притяжение, которое объяснить невозможно. Я корила себя: несвоевременно, глупо, так не должно быть… Сейчас ты сказал, что мы можем обладать друг другом, оставаясь свободными. Неужели такое возможно? Прошу тебя, Лёша: если это сон, сделай так, чтобы я подольше не просыпалась.
Он остановился, прижал её к себе и заглянул в лицо.
– Даже если ты проснёшься, я всегда буду рядом.
– Обещай мне это. – По её глазам он видел, что девушка верит ему.
– Обещаю.
– Покажи мне свою квартиру…
Он заметил, как ещё за квартал до его дома Ольга начала излишне волноваться в машине. Она замкнулась, смотрела в сторону, односложно отвечала на вопросы. Ему удалось поймать её встревоженный взгляд, и в глазах девушки он прочитал неуверенность. Он понял – Ольгу страшит ожидание того, что может произойти у него в квартире.
Остановив машину возле подъезда, он повернулся к её креслу.
– Оля, – мягко произнёс Алексей, – посмотри на меня.
Она подняла глаза.
– Там, – он указал взглядом на дом из белого кирпича, – всё будет только так, как захочешь ты сама. Я не посмею даже прикоснуться к тебе без твоего желания. Пойдём, просто попьём чаю.
Странно, он почувствовал, как волнение девушки передалось и ему.
В лифте, ощущая её близость, он не смог оторвать взор от стены и взглянуть на Ольгу. На этаже слишком поспешно тыкал ключом, не попадая в замок, хотя раньше такого с ним никогда не случалось.
Наконец, он справился со своей дверью.
– Неплохо у тебя! – оценила она интерьер квартиры, сняв пальто и проходя в комнату.
– Прости за холостяцкий беспорядок, – включая везде свет, извинился он, хотя в квартире было уютно и убрано. – Садись в кресло или на диван – где удобнее. Я сейчас что-нибудь приготовлю. Чай? Кофе?
– А можно я посмотрю твою кухню?
– Конечно. – Он пропустил её вперёд, коснувшись пальцами талии и ощутив волнующий запах её волос.
Оказавшись на просторной кухне, Ольга нашла себе место за столом в углу между стеной и шкафом. Алексей заметил: сев под такую защиту, девушка повела себя более уверенно.
За чаем с конфетами он всё поджидал момент, когда она положит руку на стол, чтобы прикоснуться к этой руке. А когда коснулся, забыл все слова, которые собирался сказать. Он только ласково гладил красивые длинные пальцы. Она иногда отвечала ему тем же. Повисшее за столом молчание затягивалось.
– Вчера я написал стихотворение о тебе, – признался он, нарушая тишину.
– Прочитай.
– Я сейчас принесу – наизусть ещё не выучил. – Он поднялся и вышел в комнату.
Когда Алексей появился с толстой общей тетрадью в руках, Ольга поинтересовалась:
– Что там?
– Это – мой дневник, – немного смущаясь, произнёс Алексей. – Правда, я только недавно начал его вести.
– А ты разрешишь мне прочитать его? – попросила она.
Он протянул тетрадь в её руки.
– Дневник твой. Как и его хозяин.
Ольга улыбнулась таким словам, открыла тетрадь и стала читать вслух:
ОЛЯ
Мой сон…
– безумья пробужденье.
Мой стон
в безмолвье звёзд ночных.
Горю, сжигаемый виденьем:
Твой стан дрожит в руках моих.
Я задыхаюсь от желанья,
Терзая душу, плоть и кровь,
И рушит своды Мирозданья
Моя
Безумная Любовь!
И ты…
И я…
Восторг слиянья
В переплетенье буйства тел,
Покров никчёмных одеяний,
Рукой гонимый, облетел…
Упругих бёдер бархат кожи…
Волшебный миг…
И ты – моя!
Из-под ресниц меня тревожит
Твой взор – за гранью бытия…
Но это – сон…
Моя дорога
трудна по жизни и судьбе…
И лишь мой стон дойдёт до Бога В словах молитвы о тебе.
Одна слеза в ночи растает…
Где ты?
Где я…
Безмолвье звёзд…
Но кто-то Мудрый обещает
К тебе построить Звёздный Мост.
Холодный месяц на престоле
Желает погрустить со мной,
Но я ласкаю имя – Оля,
И волос, пахнущий рекой…
Перевернув ещё с десяток исписанных листов, она подняла глаза на Алексея. В их серо-голубой глубине мерцали звёзды, качались моря и двигались континенты.
– Красиво… И как точно… – Она прикрыла тетрадь рукой. – А почему в дневнике ты называешь меня Валькирией?
– Потому, что ты – Валькирия! Я так тебя чувствую – таинственная дева-полубог, подчиняющаяся лишь одному богу Одину и организующая для него битвы.
– А почему ты никогда не говорил мне, что пишешь стихи?
– Потому, что я ещё многого чего тебе не говорил… – произнёс он и поднялся из-за стола. – Оля, иди ко мне…
Она раздумывала мгновение. Затем быстро положила тетрадь на стол, не показывая глаз, слишком поспешно поднялась навстречу, неуверенно сделала первый шаг.
Он коснулся её плеча, обнял, хотел прижать к себе, но понял, что что-то изменилось, – Ольга отстранилась и резко отвернулась к окну, закрыв лицо руками. Он снова попытался обнять её, коснулся груди. Она оттолкнула его руки:
– Нет!.. Уйди…
– Что ты, девочка… – Взяв за плечи, он развернул её к себе. Он хотел видеть глаза.
– Не трогай меня! – Она отскочила к самому подоконнику и повернулась напряжённая, готовая дать отпор.
– Ладно… Всё… – Он сделал к ней только один шаг, стараясь унять своё волнение и говорить спокойно. – Я не буду прикасаться к тебе. Давай сядем…
Закончить фразы Алексей не успел. Её крик сорвался на визг:
– Не приближайся ко мне! – Ольга схватила стоящую на подоконнике белую плоскую тарелку и швырнула на пол под ноги Алексея. На керамическом полу тарелка разлетелась на десятки мелких кусочков.
– Отойди! – рычала она, берясь за следующую. Её глаза, в которых горела решимость, неотрывно следили за его взглядом.
– Всё, – побледнев, примирительно произнёс он, отступая и пятясь вглубь кухни, – видишь, я уже сел за с-стол. Иди, с-сядь рядом.
– Не дождёшься! – Она метнула другую тарелку. Больше посуды на подоконнике не осталось. Её бегающий взгляд, скользя по всей кухне, искал за что зацепиться.
– От-ткрой шкаф с-справа, – посоветовал он, чуть заикаясь от волнения, – т-там ещё с-стоят т-тарелки и чашки. Т-только вазу не бери.
Ольга замерла. Закрыв глаза, она задержала тяжёлый вздох, постояла секунд десять без движения с закрытыми глазами, потом, выдохнув, произнесла спокойно:
– Прости. Я сейчас всё уберу.
– Ну, что т-ты! – Алексей широким жестом развёл руки. – Мне нравится убирать за гостями с-самому, когда они к-колотят мою посуду!
– Я тебя предупреждала!.. – устало бросила она. – Я ещё не готова. Всё равно – прости. Где у тебя веник и совок?
– А почему ты иногда заикаешься? – спросила она, когда они вместе мыли пол на кухне.
– Это у меня с чеченской, – ответил он, отжимая швабру. – Когда очень волнуюсь – бывает проскакивает.
– И кем ты был на чеченской? – Она с интересом смотрела на него.
– Снайпером.
– Ты?! Снайпером? – Ольга не смогла скрыть своего удивления.
– Не веришь?
– Нет!
– Снайпером в роте разведки ВДВ.
– ВДВ – это воздушно-десантные войска?
– Правильно.
– Ты и с парашютом прыгал? – Её удивлению не было предела.
– Двадцать восемь прыжков.
– Ну да!
– Не веришь? Сейчас, только пол домоем, я тебе фотографии покажу, ордена и медали.
– Всё равно у нас сегодня уже ничего не получится, – предупредила она.
– Ты о чём? Глупая… – тихо рассмеялся он, поняв, на что намекает Ольга. – Лучше, расскажи, как так долго обходишься без мужчины?
– Ты хочешь это знать? – Босая девушка, с закатанными по локоть рукавами блузки, опустилась на стул. Её глаза сверлили его насквозь.
– Хочу.
– Зачем?
– Чтобы лучше понимать тебя.
Она отвела глаза, будто сомневаясь: стоит говорить или нет?
– Говори. Твоя тайна не выйдет за пределы моей квартиры.
– Ну, это не тайна… – Набрала полную грудь воздуха Ольга и посмотрела на Алексея. – Многие так поступают… Я иногда пользуюсь игрушками… Ты понимаешь? – выдохнула она и отвернулась. Лёгкий румянец покрыл лицо.
– Это – нормально, – продолжая мыть пол, произнёс Алексей. – Я бы не поверил, если бы ты сказала, что не делаешь этого.
– Почему? – Пересиливая охватившее её чувство стыда, она с любопытством взглянула на двигающегося со шваброй посреди кухни Алексея.
– Потому, что это – нормально. – Он остановился и посмотрел на гостью. – Гораздо хуже было бы для меня, если бы ты оказалась лесбиянкой!
– Ты серьёзно?
– Вполне.
– Эгоист! – Ольга не смогла сдержать улыбки.
– От такой слышу!
– Ну, показывай свои фотографии! – рассмеялась она. – Десантник!..
Они сидели в машине.
– О чём ты думаешь? – спросил он в тишине.
– Я сейчас не здесь…
– Что-то случилось?
– Случилось.
– Что?
– Я ничего не знала о тебе.
– Ну, узнала. И что изменилось?
– Лёша, я – другая. Пойми. Ты не знаешь меня совсем.
– Понял. И что дальше?
– Я погублю тебя!
– А без тебя, Оля, я погибну и сам.
– Не выдумывай…
– Ответь мне, девочка, почему мы страшимся, когда счастье оказывается рядом, когда оно становится возможным, для чего мы наказываем неверием себя и других, почему стремимся ощущать себя несчастными, и думать, что так и должно быть? Для чего мы живём? Скажи.
– Сейчас я ничего не смогу ответить тебе, Лёша. Сейчас у меня не то состояние.
– А я думаю, что ты боишься быть честной даже сама с собой.
– Честной?
– Да. Твоя душа просыпается от спячки, и тебя почему-то пугает это. Ты не хочешь принимать нового ощущения мира, новую себя. Ты закрыта: независима, самодостаточна, но этого не нужно в нашем с тобой мире.
– А что нужно?
– Нужно сделать шаг навстречу друг другу и быть собой, отпустив свою душу на свободу.
– Мне кажется, что после первой нашей встречи, Лёша, моя душа уже мне не подчиняется, – выдавила из себя признание она. – Увидев тебя и уступив своим желаниям, я думала, что смогу, что выдержу. Но вот я дошла до предела. До края. Да, моя душа воспарила, охваченная странным, сильным чувством, которое я не могу контролировать! Но я ослабла. Стала уязвимой. Я чувствую себя незащищённой в пустом пространстве, где очень завишу от тебя. А я не хочу ни от кого зависеть! Лёша, я погублю и себя и тебя.
– О чём ты говоришь? Не понимаю.
– Не о придуманном тобой мире, а о том, в котором мы живём наяву.
– Оля, очнись! Законы жизни неумолимы везде! И в них одним из первых написано слово "Любовь"!
– А какое место в них занимает слово "Смерть"?
– Господи! О чём ты всё время думаешь?! Девочка, прошу, очнись! Посмотри вокруг!
– Мне пора, – засобиралась она.
– Ты можешь дать мне неделю? – неожиданно спросил он, меняя тему разговора.
– Неделю? На что? – Она с интересом смотрела на него.
– Мы поживём моей, как ты говоришь, придуманной жизнью. От тебя нужно будет только одно – просто верить мне и ничему не удивляться.
– Нужно будет жить с тобой? – осторожно поинтересовалась она.
– Рядом со мной. Вместе со мной. Просто жить. И пусть тебя это не пугает.
– А что потом?
– А потом мы вернёмся к этому разговору. Но нужна неделя, когда тебе никуда не нужно будет уезжать. Она у нас есть?
Ольга задумалась на несколько секунд.
– До новогодних праздников осталось девять дней, – произнесла она, медленно растягивая слова и производя подсчёт в уме. – И там три дня… Пожалуй, я могу никуда не уезжать ближайшие две недели.
– Вот и замечательно! Завтра закрывай все свои ежедневники, отменяй все встречи, переноси мероприятия. А послезавтра начинается отсчёт нашей с тобой недели.
– И с чего мы начнём?
– Это – сюрприз! Скоро узнаешь. Ну, договорились?
– Как-то неожиданно…
– Договорились? – более настойчиво повторил он.
– Договорились, – сдалась она.
– Только имей в виду, Ольга: эти семь дней всё твоё время будет принадлежать мне!
– Диктатор какой-то! По-другому нельзя?
– По-другому нельзя. А теперь поцелуй меня.
– Неделя уже началась? – Она послушно прикоснулась к его щеке губами.
– Это не в счёт. Целуй, как следует.
Она снова потянулась к нему. Алексей, улучшив момент, поймал руками её лицо и припал губами к её губам. Ольга почти не сопротивлялась.
– Представляю, что ты потребуешь на неделе! – изобразив возмущение и пряча улыбку, тихо произнесла она, когда он отпустил её голову.
– Помечтай пока. Уверяю – не пожалеешь!
– Ну, я пошла?
– Проводить?
– На сегодня достаточно приключений.
– Тогда до послезавтра?
– До завтра! – Она открыла дверь "Тойоты".
– Не понял? – опешил Алексей, поймав и удерживая девушку за руку.
– Ну, я ведь ещё не справляла новоселье. Завтра приглашаю тебя к себе на ужин часов в семь.
– Вот это настоящий сюрприз! Оля, надеюсь, ты не шутишь!
– А ты думаешь, тебе одному можно шутить подобным образом? – Она, мягко высвободив руку, вышла из машины.
– Пока! – крикнул он вслед. – Завтра в семь часов я у тебя!
Пройдя несколько шагов до подъезда, Ольга обернулась и помахала рукой. Он просигналил фарами.
Девушка вошла в подъезд.
…Испытывая трепет он переступил порог её квартиры. Сразу же поразило множество набросков городских улиц с чёрными силуэтами спешащих по ним людей, мужских и женских портретов, летних и зимних пейзажей, – они были развешены на стенах по всему периметру большой комнаты, скромно обставленной дорогой мебелью: белая панель телевизора, белый диван, два кресла под комплект, журнальный столик, торшер, тумбочка и открытый шкаф для книг – всё белого цвета. Рисунки висели и стояли даже на шкафу.
– В другой комнате только поклеили обои, и там ещё нет мебели. Разместимся здесь. Если хочешь, можем пройти на кухню, – произнесла хозяйка, пропуская гостя в квартиру.
– Я исследую всю жилплощадь, если вы не против? – галантно поинтересовался Алексей, вручая принесённую бордовую розу на длинной ножке, набор чайных чашек с блюдцами и целуя хозяйке руку. – С новосельем!
– Благодарю! – театрально поклонилась она, приглашая его жестом пройти на кухню. – Прошу, месье…
– Классно рисуешь! – похвалил он её работы, проходя мимо и как бы невзначай коснувшись талии девушки рукой.
– Это – черновые наброски. Не обращай внимания. Они мне создают ауру для творческих изысканий.
– Нормально, – как фотообои, – пошутил он.
Окрашенная в кремовые тона и обставленная светлой мебелью кухня удивляла своими размерами.
– Она у тебя в полквартиры! – не смог скрыть своего восхищения он.
– Основная часть жизни женщины проходит на кухне! – продекламировала она и добавила: – Или должна проходить. Садись, где тебе удобно.
Пока хозяйка разбиралась с подарками, Алексей выбрал для себя диван.
На Ольге снова были надеты блузка и джинсы, в которых он уже её видел у сестры. И пока она суетилась у плиты, повернувшись к нему спиной, Алексей придирчиво оглядывал ладную фигуру и думал о том, что, пожалуй, желал бы сегодня увидеть Ольгу в мини-юбке или даже без…
– Чем ты там занимаешься? – не оборачиваясь, подала голос хозяйка.
– Да, так – смотрю. – Алексей почувствовал себя пойманным на месте преступления и отвёл глаза. – Кухней любуюсь…
– У меня от твоих взглядов вся спина горит! – Ольга повернулась с супницей на подносе и, сделав несколько лёгких шагов, поставила её на стол. – Не знаю, что получилось, но я старалась.
– А что там? – полюбопытствовал Алексей, ощутив исходящий от блюда аппетитный аромат.
– А ты посмотри.
Алексей приоткрыл тяжёлую крышку.