– Конечно, заплатишь, – строго посмотрела на него врач. – За лекарства. Лечить будем. Но я обязана о каждом таком случае сообщать в милицию.
– Люся, – понизил голос Пётр, – вот этого делать не надо.
– Петя, – предупреждающе сдвинула брови женщина-врач, – не учи меня делать мою работу. Ты же знаешь, как это строго… – Она посмотрела на Алексея. – Вы тоже милиционер или как этот, – она кинула взгляд на Петра, – бывший?
– Что значит "милиционер"? – застыл на месте Алексей и медленно перевёл взгляд с сестры Петра на него самого. Догадка поразила Алексей своей невозможностью. – Ты – мент?
– Он бывший омоновец, – ответила за брата сестра. – А вы не знали? Интересно…
– Не напрягайся! – бросил Пётр новому знакомому. – Долгая история… Сейчас я – временно безработный. При случае как-нибудь расскажу.
– Ладно, – бесцеремонно прервала их диалог Людмила. – Без меня разберётесь! А девушке придётся побыть у нас четыре-пять дней. Это – самое меньшее.
– Может, она быстрее пойдёт на поправку? – с надеждой в голосе предположил Алексей. – Через пять дней Новый год. Дома и стены помогают…
– Четыре дня – самый минимум. – Людмила была непреклонна. – Перед Новым годом, я думаю, вы, Алексей, сможете забрать её домой. Но ещё с неделю она должна будет полежать. Лекарства и мази я выпишу. Вам всё понятно? – Она смотрела строгими глазами врача.
– Понятно, – с готовностью ответил Алексей. – А я на эти дни могу оформить путёвку в ваш санаторий?
– Да, – утвердительно качнула головой Людмила. – Внизу на первом этаже в приёмном отделении. Но сегодня, наверное, уже поздно – все уходят в пять часов. Завтра прямо с утра и оформитесь.
– А сегодня что делать? – с надеждой в голосе спросил Алексей.
– А поехали ко мне! – предложил Пётр.
– Спасибо, конечно, – извиняющимся тоном произнёс Алексей, – но я Ольгу не оставлю. Можно мне до утра вместе с ней побыть в палате? Она ведь там одна. А я тихо… – Он умоляющим взглядом смотрел на врача.
– Не положено.
– Люсь? – вступился Пётр. – Видишь, парень любит девушку. Волнуется. Разреши?
– А когда меня с работы выгонят, ты моего ребёнка кормить будешь? – повысила женщина голос на брата.
– Буду! – заверил тот.
– Ты сам-то безработный! – прозвучал в ответ укор. – Будет он! – Врач посмотрела на Алексея уже совсем не строгим взглядом:
– Ладно. Сегодня я дежурю. Оставайтесь. Но завтра с семи утра до девяти, где хотите, гуляйте. Вас тут не должно быть! А в девять придёте оформляться.
– Вот и ладно! – засобирался Пётр и посмотрел на Алексея: – Давай деньги, я сейчас сгоняю до магазина. Куплю, что скажешь: колбасы, хлеба, сок какой-нибудь. Что ещё?
– Молока для Ольги и творога, – попросил Алексей. – При переломах рекомендуют. Правильно? – Он посмотрел на врача.
– Совершенно верно, – кивнула головой та.
– А для тебя что-то нужно купить? – Пётр обращался к сестре.
– Ужином я запаслась, – отказалась от его услуг Людмила.
Алексей полез в карман и вытащил деньги:
– Две тысячи хватит?
– Более чем… – усмехнулся Алексей, глядя на смятые банкноты.
– И вот ещё четыре тысячи за услуги. – Алексей протянул все деньги Петру. – Бери. Это, как договаривались.
Пётр деньги взял и взглянул на Людмилу:
– Живём! А ты говоришь – безработный!
Алексей повернулся к стоящей на стульях за его спиной чёрной кожаной сумке, раскрыл её и вытащил одну пачку долларов.
– Тут десять тысяч, – произнёс он, держа деньги перед притихшими в изумлении новыми друзьями. – Не отказывайтесь, пожалуйста. Вы нам с Ольгой очень помогаете. И я уверен – ещё поможете. Возьмите и поделите по-братски. Думаю, пополам будет справедливо. Ну, берите!
Он почти насильно сунул деньги в упаковке в руку Людмилы.
– Вы не банк, случайно, взяли? – пролепетала та, рассматривая новые доллары в своей ладони. – Мне с криминалом дела не нужны.
– Деньги наши. Заработанные. Мы с Ольгой не так богаты. Но ваша помощь нам сейчас просто необходима – успокоил Людмилу Алексей, легонько потрепав по руке, неуверенно держащей пачку валюты. – Поставьте Олю на ноги.
Людмила, передав доллары оторопевшему брату, медленно пошла по коридору в сторону ординаторской.
– Ну, ты даёшь! – вполголоса воскликнул Пётр, глядя на Алексея. – Не жалко?
– Не говори глупостей! Считай, что это бандиты Ольге на лечение припасли. Вот мы их и тратим по назначению…
Когда после ухода медицинской сестры, Алексей осторожно вошёл в палату, тихо притворив за собой дверь, Ольга ещё не спала. Она, повернув голову, смотрела в его сторону.
– Лёша, где мы? – спросила Ольга.
– У друзей. В подмосковном санатории. – Он подошёл к кровати и опустился на стоящий возле тумбочки стул. – Не беспокойся: тот парень, что выручил нас, и твой лечащий врач – это брат и сестра. Они ребята надёжные.
– Мы с тобой с самого утра ничего не ели. Я всегда морю тебя голодом. – По лицу девушки скользнула улыбка. – Видишь, какая из меня хозяйка.
– Пустяки. Сейчас придёт Пётр. Классный парень! Я тебя с ним познакомлю. Он побежал в магазин за продуктами для нас. Сообразим по-быстрому ужин. Потерпи чуть-чуть.
– Мы здесь надолго?
– Думаю, что Новый год будем встречать уже дома… У меня дома, – помолчав, уточнил Алексей. Он посмотрел на Ольгу и, чуть помедлив, продолжил: – Я тебя познакомлю с родителями. Они у меня хорошие. А знаешь какие умные!
– А если я не поправлюсь?
– А если нет – то нам и здесь не плохо. Ёлку посреди палаты поставим! И Деда Мороза со Снегурочкой закажем. Денег, слава богу, у нас теперь достаточно – девяносто тысяч баксов! – Алексей указал взглядом на кожаную сумку, стоящую у кровати.
– Было сто.
– Десять я отдал Людмиле и Петру за помощь и молчание.
– Надо переложить деньги и избавиться от сумки, – посоветовала Ольга. – Вещественное доказательство…
– Так и сделаем, – согласился Алексей, и усмехнулся: – Голова-то у тебя болит, но соображает! Значит, скоро поправишься.
Открылась дверь, и на пороге возник высокий мужчина с пакетами в руках. Пётр вернулся быстро. Купленных продуктов могло хватить на неделю.
Алексей познакомил своего нового друга с Ольгой, и пока Пётр с интересом что-то говорил лежащей на кровати девушке, стал распределять продукты по полкам работающего в палате холодильника.
– Я приеду завтра, чтобы узнать, как вы тут. – предупредил перед уходом Пётр, помахав рукой Ольге через плечо Алексея. – Если что – у вас есть номер моего мобильного.
– Спасибо за всё, – по-доброму улыбнулся Алексей, пожимая протянутую на прощание сильную руку.
– Это тебе спасибо!
– За что? – удивился Алексей.
– За то, что есть ещё настоящие мужики в России! – Пётр шагнул через порог и закрыл за собой дверь.
Приготовив лёгкий ужин из творога и молока, Алексей заставил Ольгу поесть.
Девушка лежала на кровати, её голова возвышалась на подушке, а Алексей кормил её из ложечки, словно ребёнка.
Ольга уснула. Алексей улавливал её ровное дыхание в другом конце палаты, а сам всё ещё лежал с открытыми глазами и думал. Думал о несправедливости жизни. Думал о том, как однажды уже погиб, выручая его, один хороший человек – его командир. Именно гибель командира взвода заставила Алексея пересмотреть своё отношение к жизни и к людям. Именно гибель взводного подтолкнула Алексея к решению подписать пятилетний контракт на сверхсрочную службу – он отдавал долг за убитого товарища. Воспоминания…
…Капитан повернулся лицом к ожидающим в полной экипировке солдатам роты разведки и, махнув призывно рукой, приказал:
– Сержантам, пулемётчикам, гранатомётчикам и снайперу, подойти!
– По данным нашей разведки, – начал он без предисловий, когда группа крепких парней в камуфляжах плотно столпилась вокруг, – там, в горном массиве бандформирование – что-то около пятидесяти человек. В основном – молодёжь. Нас больше и на нашей стороне – фактор неожиданности, а также опыт и преимущество в оружии. У "чехов" всего пара гранатомётов РПГ и пара пулемётов. "Калашами" они владеют хуже нас. Они из них стрелять учатся. А для успеха главное – слаженные действия. Поступим следующим образом: я с двумя пулемётами и с двумя десятками бойцов второго взвода обойду и через час атакую лагерь боевиков с тыла со стороны села. Со мной пойдёт один расчёт с гранатомётом. Выдавим их из леса. "Чехи" побегут сюда. А здесь-то их и встретите вы. Засаду нужно расположить дугой, чтобы перекрыть все возможные пути выхода из леса. Дайте бандитам втянуться в низину и уже не выпускайте их оттуда. Брать живыми не обязательно. На руках этих, с позволения сказать, боевиков кровь семьи учителя, кровь жены и детей участкового, и кровь всех родственников председателя местного сельсовета. Все меня поняли?
Ответом была тишина.
– Значит, поняли! – удовлетворённо кивнул головой ротный. – Итак: первым отрядом командую я. Командовать вторым отрядом здесь, в засаде, будет старший лейтенант Крылов. И что б никого не упустили, черти полосатые! Понятно, десантники?
– Есть! – по-военному коротко отозвался Крылов.
– Кто прозевает хоть одного "чеха" – оставлю в следующую операцию очки драить в казарме! – Ротный исподлобья обвёл взглядом окружавших его рослых спецназовцев. – Это всем понятно, богатыри мои?
– Понятно, – ответил за всех Крылов.
– Поглядим! – по-отечески посмотрел на него ротный. – Дай закурить.
Взводный полез за сигаретами в карман пятнистого комбинезона.
– Крылов, ты сам распределишь людей и обозначишь сектора обстрела! Снайпер выберет себе позицию индивидуально, – продолжал командир роты, сделав две глубокие затяжки сигаретой и остановив свой тяжёлый взгляд на Алексее Разанове. – Его первая задача – выбить гранатомётчиков и командиров. Задача остальных бойцов – сбить бегущих в кучу. Поэтому начинайте бить по флангам. Пусть кучкуются к центру. Потом пулемётчику легче будет работать. На радиосвязь выходить только после того, как бандиты втянутся в низину на дистанцию открытия огня. До этого – режим полного радиомолчания! Чтоб не перехватили. И запомните: уйти не должен никто! Всем ясно? – Ротный повернулся лицом к командирам взводов.
– Так точно! – нестройным дуэтом ответили офицеры-спецназовцы.
– Ладно, – выкинув недокуренную сигарету, изобразил подобие улыбки на волевом лице ротный. – Все свободны! Всем проверить готовность к бою. Крылов, останься.
– Вот что, Коля, – обратился ротный к старшему лейтенанту, когда младшие командиры разошлись по своим подразделениям, – этот снайпер, что придан тебе, ещё не обстрелян. Присмотри за ним в бою.
– Понял, Владимир Васильевич. – Подчинённый назвал ротного не по Уставу.
– Не оплошай, Николай…
Дав необходимые указания, командир роты повёл второй взвод вдоль опушки леса в обход лагеря боевиков мимо невысоких лысых холмов.
Алексей, прикинув в уме свой сектор стрельбы, стал, как учили в школе снайперов, оборудовать позицию за камнями.
Старший лейтенант Крылов грамотно распределил оставшихся людей, приказав замаскироваться и ничем не выдавать своего присутствия. После пары негромких окриков Крылова над притаившейся засадой повисла тишина. В этом напряжённом безмолвии стрекот кузнечиков, казалось, разносится до самого горизонта. Невысоко над головой Алексея Разанова в сторону гор пролетела большая птица, и ему показалось, что он услышал звук рассекаемого крыльями воздуха.
Позиция снайпера располагалась на гребне высоты чуть впереди позиций стрелков и несколько в стороне, и это давало возможность держать в поле зрения спуск с горы и поляну под ней, подъём на гребень и каждого бойца в засаде. Правда, место засады снайпера могло простреливаться с холма у кромки леса. Но Алексей понадеялся, что чеченцам будет некогда забираться на этот холм.
Вскоре к Алексею присоединился Крылов.
– А что, удобный сектор обстрела! – оценил он выбор сержанта. – Молодец! Пулемёт бы сюда, да жаль, нет у нас второго.
– Справимся, – ответил ему Алексей.
– Это твой первый бой, Разанов?
– Первый, товарищ старший лейтенант. – Посмотрел на молодого командира Алексей. Крылов был старше лет на пять.
– Как ощущения? Коленки не дрожат?
– Для снайпера главное – чтобы руки не дрожали, товарищ старший лейтенант, – улыбнулся в ответ Алексей.
– Молодец! – снова похвалил офицер. – Чувство юмора на войне – не последнее дело. Ну, смотри, гранатомётчиков не пропусти! И за тем холмом посматривай.
Крылов, пригибаясь, ушёл на позиции разведчиков к пулемёту.
Казалось, что минуты ожидания складываются в часы. Безжалостно палило полуденное солнце, и ощущение того, как голову и плечи жгут его горячие лучи, постепенно перерастало в уверенность, что это длительное ожидание и тишина так нестерпимо выматывают силы. Алексей чувствовал, как вместе с повисшим безмолвием в колыхающемся воздушном мареве накапливается напряжение, исходящее от присутствия четырёх десятков притаившихся в засаде и изнывающих от зноя людей. Алексей ощущал физически это гнетущее напряжение. Но он сидел и терпеливо ждал, как его учили этому в школе снайперов.
В натянутой и готовой лопнуть каждую минуту тишине два взвода спецназовцев просидели уже больше часа, когда, наконец-то, впереди, за лесом, раздались первые одиночные выстрелы, перерастающие сначала в редкие короткие, затем длинные и частые автоматные и пулемётные очереди, и взрывы гранат. "Только бы не промазать!" – как молитву твердил Алексей, тревожно вслушиваясь в звуки приближающегося боя.
– Вон смотри! Пошли! – неожиданно толкнул его в бок незаметно подкравшийся Крылов. У Разанова ёкнуло внутри, и он прижался подбородком к сухому прикладу винтовки, стараясь рассмотреть в приближении оптического прицела участок леса в указанном направлении, и увидеть хоть что-нибудь. Ему показалось, что это воздух пришёл в движение. В оптику прицела он заметил что-то мелькнувшее между деревьями раз, другой – и тут же догадался, что это люди. На пределе дальности прицельного выстрела "Калашникова" из леса выбегали фигурки в зелёных камуфляжах с тёмными полосками автоматов. Неуклюже подпрыгивая, они семенили по камням в низину. Вооружённые люди, ничего не подозревая, бежали прямо на засаду спецназа.
И вот раздалась первая близкая автоматная очередь, будто лопнули один за другим несколько детских воздушных шариков, и тут же упал на камни один из бегущих. Но рассеянная толпа упрямо продолжала движение вперёд. За первой автоматной очередью прозвучала вторая, затем третья… И сразу по гребню высоты, занятой десантниками, рассыпалось уже несколько десятков автоматных очередей, превращающих отчётливый звук отдельных выстрелов в сплошной треск и грохот. Им стали отвечать, приглушённые расстоянием, "Калашниковы" из бегущей толпы. Но для противника оборудованная за укрытиями засада была неуязвима. Выбегающие из леса люди один за другим, взмахивая руками, как подбитые птицы, падали на камни. Некоторые ещё продолжали шевелиться, ползти, но лежащих становилось всё больше.
"Так и для меня не останется", – подумал Алексей. Оторвавшись от прицела, он заметил группу из пяти человек, которая, умело маневрируя, падая, поднимаясь, переползая от укрытия к укрытию, бежала растянутой цепочкой прямо к позиции снайпера во фланг засады. Вёл группу опытный вояка – иногда сквозь выстрелы со стороны леса до Алексея долетали чёткие выкрики команд на незнакомом языке. Алексей облизнул пересохшие губы, поднял голову над камнями, чтобы лучше рассмотреть бегущих. Припавший к прицелу дымящегося автомата Крылов зашипел на него:
– Не выдавай позицию! Не высовывайся!
Но Разанов уже увидел свою первую цель – ручной гранатомёт, и вторую – того, кто вёл за собой всю группу. Привычно и натренировано двигающийся под пулями невысокий крепкий мужчина в зелёном камуфляже без головного убора отдавал короткие команды, лишь иногда оборачиваясь. Разанов рассмотрел развивающиеся тёмные волосы и короткий автомат в его руке. Алексей изменил свой план: быстро прицелившись, он одним выстрелом достал из своей СВД черноволосого. И успел увидеть, как упал и больше не поднялся полевой командир, и как залегла вся его группа. Почти сразу же глухо хлопнул гранатомётный выстрел. В середине перед позициями спецназа поднялся фонтан из камней и земли. Заметив краем глаза, откуда был произведён пуск гранаты, Алексей чуть повёл стволом винтовки. Прозвучал следующий выстрел снайпера. Не успевший залечь гранатомётчик покатился вниз по камням. Снова подала голос снайперская винтовка, тут же неловко клюнул головой в землю ещё один из бегущих с пулемётом в руках. Следующим выстрелом Алексей сбил с ног командира, крайнего в цепи.
Но нескольким боевикам всё же удалось достигнуть низины и выйти из сектора обстрела Алексея. Теперь они находились и вне зоны действия пулемётчика.
В одно мгновение осознав, что должен сделать, Алексей привстал над камнями на колено и, выдернув чеку, швырнул в низину лимонку, за ней тут же – другую. Он полез рукой за третьей, когда по барабанным перепонкам больно ударили – один за другим – звуки взрывов. Рядом хлестнула в уши длинная автоматная очередь. Крылов, прикрыв собой Алексея, стрелял, поднявшись во весь рост.
– Назад! – стреляя, кричал Крылов. – В укрытие! Куда лезешь… твою мать!
Это были его последние слова. Несколько пуль почти одновременно пробили грудь офицера и голову…
Из укрытия за камнями Алексей заставил замолчать заработавший с холма у леса чеченский пулемёт.
Задачу спецназовцы тогда выполнили. Но среди троих погибших был и командир взвода разведки старший лейтенант Крылов…
Утром Алексей оформился в рецепшине санатория в одну палату с Ольгой, сделав запись в графе листка прибытия: "муж, жена".
Днём, когда приехал Пётр, Алексей отогнал "Форд" обратно в контору по прокату. Потом оттуда по мобильному телефону позвонил в свой филиал Галине и предупредил, что задерживается в столице до праздников, и попросил взять на себя организацию и проведение новогоднего вечера с коллективом филиала.
– Всем передавай привет! Скажи, что соскучился. И поздравь с наступающим Новым годом! Деньги на подарки возьми у секретаря. Она знает. Отчёт за неделю отправь в Москву с моей электронной почты. Я ещё позвоню. – Алексей отключил трубку.
С начала работы филиала он ни разу не пропускал такие важные, с его точки зрения, для сплочения коллектива мероприятия, как 8 марта, 23 февраля и Новый год. Но теперь в его жизни происходили бурные изменения.
Из здания конторы по прокату автомобилей Алексей вышел на улицу, где его поджидал возле своих "Жигулей" Пётр. Осмотревшись, Алексей сел в его машину.
По пути к санаторию они, сделав остановку, решили пообедать в придорожном кафе.
– И за что, всё-таки, тебя попросили из ментуры? – поинтересовался Алексей, когда они скучали за столиком в ожидании сделанного заказа.
– А ты посмотри вокруг, – вместо ответа проворчал Пётр. – Видишь много русских лиц?
– Не понял, – усмехнулся Алексей, оглядывая посетителей и работников кафе.
– Я говорю – в столице русскому человеку скоро некуда будет податься.
Через минуту он продолжил: