Впервые за все время ее глаза наполнились слезами. Словно потеряв дар речи, Мэнди опустила голову.
Я столько раз через это проходила, что точно знала, о чем она хотела рассказать. Но легче от этого не становилось. Я коснулась ее руки.
- Мне очень, очень жаль, Мэнди.
- Я сама только-только узнала. Собиралась записаться на прием к врачу, чтобы убедиться наверняка, а потом уже все рассказать Луи. Но уже тогда я знала. Мы так долго пытались…
Я закрыла глаза и почувствовала, как застыл Гусман.
- В чем дело? - спросил он.
- Мне очень жаль, агент Гусман. Она… ваша жена… Вы должны были стать родителями.
По мнению Гусмана, я перегнула палку. Он не сумел вовремя подавить вспышку гнева, но все же медленно и болезненно осознавал правду.
- Это она вам сказала?
- Да. Вы пытались целый год. И наконец все получилось.
- Нет, - помотал он головой, не зная, стал ли жертвой жестокого розыгрыша, или прямо сейчас видит невозможное. Но, судя по всему, решил дать себе шанс поверить. - И как мне все устроить? Под каким предлогом я должен перекопать весь свой задний двор по указке какой-то чокнутой, чтобы при этом и самому в психушку не загреметь?
Кит улыбнулась:
- Анонимная наводка. Всегда прокатывает.
- Если хотите, - сказала я Мэнди, - можете перейти. Это моя работа. Я, видите ли, билет на ту сторону без пересадок. Прямиком к вашим родным и друзьям, которые вас ждут.
- Шутите? И не увидеть физиономию Син, когда мой муж арестует эту мымру? Вот уж нет, сестричка.
Я кивнула и покосилась на Нгуена. Может быть, с оттепелью в наших отношениях я и поторопилась, но он точно начинал мне верить. Хвалить меня он не стал, зато и не пялился злобно перед тем, как выйти из конференц-зала. Что ж, можно сказать, у нас наметился прогресс.
- А знаете, - начала Кит, когда я засобиралась уходить, - вы так и не сказали, почему позвонили.
- И то правда. В общем, спасибо.
- За что?
- За Нью-Йорк.
- Вы помогли спасти целую семью.
- Но вы мне поверили. Даже когда у меня была амнезия. Для меня это много значит.
- Правда? И как много?
- В смысле? - уточнила я, но Кит уже врубила режим переговоров. - О каком возмещении идет речь?
- О некоторой доле информации, - пожала плечами она. - Ничего суперважного.
- И какая же информация вам нужна?
Кит уставилась на меня серьезным взглядом:
- Как у вас это получается?
Она и так знала довольно много. Уж точно больше, чем те, кто отвергает любые признаки сверхъестественного как дурацкую фикцию. Но Кит не знала всех моих, так сказать, регалий, а я собиралась хранить ее девственность в области знаний о том, кто такая Чарли Дэвидсон, как можно дольше. Поэтому ответила:
- Древний китайский секрет.
- Уверена, что все представители китайской культуры сочтут такое заявление оскорбительным.
- Согласна. К тому же, они разбираются в боевых искусствах, и все такое…
- Вот именно. - Мы уже подходили к выходу, как вдруг Кит остановилась и положила руку мне на плечо. - Однажды, Дэвидсон, я узнаю все о вашей загадочной заднице.
Понятия не имела, что она любительница анального секса.
- Ладненько, но, может, сначала на ужин пригласите?
Глава 8
Я не из тех девушек, которые довольствуются простым "пока смерть не разлучит нас". У меня есть вопросы.
Когда это случится?
Почему обязательно должна быть смерть?
И можем ли мы по пути к смерти где-нибудь перекусить?
Мем
На обратном пути в офис я сделала здоровенный крюк, чтобы проехать мимо дома Фостеров. Миссис Фостер - та самая женщина, которая (скажу прямо, раз уж нет способа приукрасить информацию) похитила Рейеса, когда он был еще младенцем. А когда Фостеров чуть не раскрыли, они продали его чудовищу, которое Рейеса вырастило. Эрлу Уокеру.
С самого возвращения я взяла себе за правило кататься по их району и проверять, на месте ли машина миссис Фостер. Просто чтобы убедиться, что семейство никуда не испарилось. А еще я следила за ними через интернет. Рано или поздно им светит обвинение сразу в двух похищениях. И мне понадобится все, что я сумею накопать, когда придет время представить это дело Диби. К тому же, раз уж сейчас я работаю с помощником окружного прокурора, то можно и его втянуть в веселье.
На этот раз миссис Фостер была дома. До сих пор я ее ни разу не видела, но свернула на улицу как раз в тот момент, когда она заходила в дом с охапкой продуктов в руках. Я ее ненавижу. И от того, что наконец смогла ее увидеть, ничего не изменилось.
Я решила не пользоваться наружной лестницей. Загнала Развалюху под навес и пошла к задней двери в бар. Накрапывал дождик, который в такой холодный день казался почти теплым. И все же к тому моменту, как я переступила порог и направилась в кабинет Рейеса, я слегка промокла и замерзла.
Рейес сидел за столом с какими-то документами и, когда я вошла, даже не поднял головы. У меня появилась возможность осмотреться по сторонам. Кабинет остался точно таким же, как при папе, включая семейные фотографии на полках и стенах, на которых и без того свободного места было с гулькин нос из-за всяких полицейских причиндалов. Карты, награды, старые наручники… От вида наручников мысли сразу покосились не в ту степь.
Надо было срочно брать себя в руки. Или Рейес действовал на меня сильнее, чем раньше, или мои фаллопиевы трубы готовились к вторжению.
Я оглянулась узнать, заметил ли Рейес, что я заметила наручники. Казалось, он глубоко задумался, хотя я не сомневалась, что он заметил и мое присутствие, и то, куда свернули мои мыслишки.
Я решила еще немного поразглядывать кабинет и стала просматривать фотографии. Оказавшись здесь неделю назад, впервые после долгого отсутствия, я очень удивилась. Все в нашей жизни отремонтировали и улучшили, а бар остался прежним. Однако одно дело - ничего не менять в баре, и совсем другое - не переделывать кабинет.
И вдруг я заметила небольшую перемену. Некоторые фотографии, которые остались от папы, Рейес все-таки убрал. Не тронул только те, на которых была я. Причем необязательно даже на переднем плане, как, например, на фотке, которую мы сделали в Южной Калифорнии на отдыхе, когда я училась в младших классах.
На снимке Джемма демонстрировала свой кособокий песочный замок, а я маячила на заднем фоне. Растягивала пальцами рот и показывала язык. Ах да! Еще и глаза к носу свела. Без скошенных глаз никакая крутая фотка крутой не будет. Вид у меня был, конечно, не самый удачный, но Рейесу, похоже, нравилось.
- Пришла еще раз вылить на меня ушат ледяной воды? - спросил он.
Я повернулась. Так и не подняв головы, Рейес по-прежнему изучал какие-то документы.
- Какой еще ушат? - уточнила я, но он не ответил. - Над чем работаешь?
- Над завещанием.
Испытав прилив тревоги, я обошла стол.
- Над завещанием? Зачем тебе завещание?
В конце концов он посмотрел на меня:
- Ты, должно быть, шутишь.
Мне хотелось поспорить, но он прав. Нашу жизнь безопасной не назовешь. Отрицать это было бы просто-напросто смешно. Но ведь "смешно" - мое второе имя.
- У меня есть план, - сказала я, меняя неудобную тему на удобную.
- Моя смерть в нем предусмотрена? Если да, то придется подождать денек-другой. Нужно вернуть эти бумаги нашим адвокатам.
- У нас есть адвокаты? - Круто! Никогда не думала, что я из тех, кто нанимает адвокатов. - В общем, не важно. Я придумала, как вернуть нашу дочь.
Наконец-то мне удалось по-настоящему привлечь внимание Рейеса. Он отложил ручку и откинулся на спинку кресла. Самое обычное, ничем, казалось бы, не примечательное движение, а у меня по коже все равно от волнения побежали мурашки.
Рукава рубашки Рейеса были закатаны, открывая взгляду мощные предплечья, сильные ладони и длинные, способные на многое пальцы.
На этот раз он точно заметил, куда я смотрю, но даже не шелохнулся, не пригласил меня в свое личное пространство, а просто ждал. Чего? Что я продолжу говорить? Сделаю первый шаг?
Не зная, что и думать, я все-таки больше склонялась к первому варианту.
- В общем, чтобы план сработал, нам понадобятся дюжина шприцов, баллон веселящего газа, серийный убийца и танк.
Рейес ничего не ответил, и меня слегка пришибло от того, что он не стал насмехаться над моим списком покупок. Даже не подверг его сомнениям. Поэтому я решила уточнить последний пункт:
- Танк из тех, что в армии бывают.
- Я знаю, что такое танк, - отозвался Рейес низким мягким голосом.
- Ну, мало ли. Вдруг ты подумал про судовой танк для горючего или для хранения рыбы…
- Нет. Я тебя понял с первого раза.
Он смерил меня мерцающим взглядом, и в темных омутах я заметила искры любопытства. Страшно захотелось хоть на секундочку сместиться в другое измерение, чтобы увидеть Рейеса в сверхъестественном виде, но имелось у меня подозрение, что он знает, когда я это делаю. Пришлось держать себя в руках.
- Как думаешь, получится? - спросила я.
- Ты про план?
- Ага.
- Я его еще не слышал. Ты рассказала только о том, что понадобится для его осуществления.
- Ну да, точно.
Все это время я пыталась избавиться от желания, которое, не обращая ни малейшего внимания на голос разума, сжигало вены и разливалось у меня в животе. Само собой, я потерпела катастрофическое фиаско. Пришлось опять обойти стол и сесть напротив Рейеса, чтобы между нами оказалась хоть какая-то дистанция. И здоровенный кусок древесины. Впрочем, все было без толку. Наверное, потому, что я хорошо знала, что может сделать Рейес с этим куском древесины, если все-таки захочет до меня добраться. Хотя было очевидно, что ничего такого он не хочет.
Глубоко вздохнув, я приготовилась выложить все подробности плана, но вместо этого спросила:
- Ты можешь мне рассказать, что тебя беспокоит?
Рейес и бровью не повел. Выражение лица никак не изменилось. Он просто смотрел на меня. Из-за невозможно длинных ресниц казалось, что в приглушенном свете его глаза сияют еще ярче.
- У нас гости.
- Так вот в чем дело! Тебя беспокоит мальчик на потолке?
Однако ответа я не услышала. В кабинет вошел Ош, которого в сверхъестественном мире знают под именем Ошекиэль. Причем вошел как ни в чем не бывало, словно ему не нужно было находиться в совершенно другом месте.
- Ош, - не на шутку встревожилась я, - почему ты здесь?
Засунув руки в карманы, Ош на мгновение опустил голову. Как всегда, черные волосы до плеч прикрывал черный цилиндр. Вот только сегодня на Оше был еще и длинный плащ, такой же черный, как и все остальное. И тяжелые байкерские ботинки.
В ожидании ответа Рейес встал из-за стола.
- Мы ее перевезли.
Меня с ног до головы обдало обжигающим жаром, потому что, едва прозвучали эти слова, Рейес потерял контроль над эмоциями. А мои эмоции привели к другому результату. Сердце оказалось в горле, и нервную систему перегрузило адреналином.
- Где она? - спросила я, подступая ближе к Ошу.
Он втянул голову в плечи и еще глубже засунул руки в карманы джинсов.
- Не могу сказать, и ты прекрасно это знаешь.
Я напала на него быстрее, чем успела подумать. Плевать, что он самый смертоносный из всех, что видел ад, даэва - демон низшего уровня, натренированный для сражений и закаленный в боях. Для меня он девятнадцатилетний пацан, который о моей дочери знает больше, чем я сама. Внезапно несправедливость всей этой ситуации показалась мне невыносимой.
Держа за горло, я впечатала его в стену. Он обеими руками схватился за мое запястье, но и не думал бороться.
В ту же секунду рядом оказался Рейес.
- Датч, - тихо произнес он, коснувшись моей руки, которая сжимала горло Оша.
Вот только если Рейес не хотел мне помочь придушить пацана, то толку мне от него прямо сейчас никакого. Свободной рукой я обхватила и его горло. Рейес поднял голову, словно был даже рад такому повороту событий.
Мне нужно было знать, где моя дочь. Почему ее нужно перевезти - это одно. И совсем другое - не знать, где она находится. Если ей понадобится моя помощь, вариантов у меня негусто.
Валери, которая, по словам Куки, была одной из официанток Рейеса, прекратила протирать стол, заглянула в кабинет и тут же ретировалась, видимо, заметив, как рассердился босс.
- Датч, - сдавленно, но твердо повторил Рейес.
А я уже соскользнула в другое измерение и смотрела, как вокруг меня паром клубится аура Оша. Он по-прежнему и не пытался сопротивляться. По-прежнему держался за мое запястье одной рукой, но вторая уже лежала у меня на плече. Я знала, что он быстрый, как молния, и такой же смертоносный, поэтому ни капельки не сомневалась, что он что-то задумал.
Вокруг Рейеса бушевала тьма. Извечное пламя перетекло с него на меня. В любой другой день мне бы показалось, что меня сжигают живьем, но сейчас я лишь раздражалась еще сильнее.
- Где моя дочь?
Ош молча покачал головой, до последнего подчиняясь полученным приказам. Что ж, я вполне могла гарантировать, что сегодня действительно будет его последний день. От моей ярости затряслись стены, и из кухни послышался визг. Видимо, визжала официантка Валери.
- Датч, - опять заговорил Рейес, - он не может нам сказать. И ты сама это знаешь.
- Тогда он умрет, жалея, что не сказал.
Дай я себе труд присмотреться к мужу, то заметила бы, как они с Ошем переглянулись. А долю секунды спустя мое лицо уже расплющилось о деревянный пол кабинета. Эти двое так быстро все устроили, что я и не заметила. Значит, они замедлили время. А я, видите ли, стояла и тормозила, как напичканный литием псих. Оставалось лишь надеяться, что не успела пустить слюни.
- Теперь понимаешь?
Моргнув, я застонала под давлением страшного веса и попыталась вспомнить, о чем мне говорили. Что бы это ни было, "да" наверняка будет самым удачным ответом.
- Да, - выдавила я, корчась под тонной конечностей и торсов. Святой ежик! Ну и тяжелые же они!
- Что я сказал? - спросил Рейес.
Черт его дери!
- Что вы оба слезете с меня на хрен, и Ош скажет мне, где моя дочь.
- Ответ неверный.
Меня прижало еще сильнее, и я опять застонала. Груз поражения был почти непереносимый. Как и давящая на меня масса мышц и локтей. Клянусь, они весили килограммов двести пятьдесят. Каждый.
Руки мне завели за спину и для проформы прижали парой колен. Одна рука (видимо, Рейеса) обвилась вокруг шеи, а другая так сильно прижимала мою голову к полу, что я видела каждую трещинку в деревянных половицах.
К сожалению, в таких обстоятельствах я ничего добиться не могла. Будь у меня возможность нормально говорить, я бы позвала на помощь, но сейчас не могла даже наполнить легкие достаточным количеством воздуха, чтобы издать хоть что-то похожее на крик.
- Мы отпустим тебя, если пообещаешь никого не убивать.
В ответ я невнятно проворчала и получила еще килограммов по двадцать давления на каждый квадратный сантиметр в районе живота.
- Ладно! - наполовину простонала, наполовину пропищала я.
Очень медленно с меня стали снимать вес, словно хотели убедиться, что я опять не взбешусь. При этом мое лицо оставалось прижатым к полу. Видимо, кто-то рассчитывал, что рано или поздно я прорасту. Пущу корни. Зачем еще что-то так старательно к чему-то прижимать?
Сквозь туман кислородного голодания прорвался тихий женский голос:
- У вас тут… все в порядке?
- Нет, - начала говорить я, но чья-то сильная ладонь скомкала мне лицо.
- Да, - сказал Рейес, - спасибо.
Откуда-то из-за Валери послышался громкий хохот. Должно быть, это Сэмми, главный повар и предатель в одном лице. Меня же явно расплющили на полу против моей воли, а он что? Плевать ему, вот что. Как и те, кто не давал мне подняться, Сэмми определенно входил в Лигу Выдающихся Козлов.
- Порядок, Валери, - сказал он. - Они так постоянно балуются.
И это офигеть какое преувеличение!
- Ясно, - неуверенно пролепетала Валери.
Затуманенными от слез глазами я увидела ноги - Сэмми уводил официантку прочь.
А потом меня подняли. Я вдохнула полной грудью, молча радуясь тому, что в качестве предостережения Рейес прижал меня к стене. Иначе я бы точно грохнулась.
- Замедлять время нечестно, - сказала я, запрокинув голову и пытаясь отдышаться.
- Ты первая начала, - отозвался Ош, который, сложившись пополам, одной рукой уперся в колено, а другой растирал себе горло и тыкал в него длинными пальцами то тут, тот там, проверяя на сохранность.
Рейес прижимал меня к стене всем телом. За целую неделю у меня это был единственный интим, поэтому я решила насладиться ощущениями по полной программе. Тем более что кончики языков пламени гладили мне лицо и насыщали теплом кожу.
И вдруг до меня дошло, что я натворила. Я угрожала одному из лучших друзей. Одному из малочисленных созданий на Земле, кто может помочь нам защитить Пип. Одному из того мизерного количества существ, кто ради этого готов пожертвовать собственной жизнью.
Меня захлестнуло чувством вины. Никогда в жизни я вот так не выходила из себя. Или все-таки выходила? Может быть, именно поэтому архангел Михаил пытался меня убить в кафешке в штате Нью-Йорк? Неужели мне действительно абсолютно неподвластны собственные силы?
Покашляв, Ош выпрямился, прислонился к стене, смежной с той, где была приклеена я, и тоже запрокинул голову, прижавшись затылком к деревянной панели. Пытаясь отдышаться, он делал длинные глубокие вдохи.
- Мне очень жаль, - прошептала я Рейесу.
Длинные пальцы легли мне на шею, а секунду спустя Рейес зарылся лицом мне в волосы. Он пах молнией. Эмоции искрили, как ток. Сильное тело казалось пустыней после проливного дождя - свежей, поразительно красивой и опасной.
- Ты как? - спросил он, согревая мне дыханием шею.
- Уже нормально.
Рейес отстранился, заглянул напоследок мне в глаза и, отойдя на несколько шагов, отвернулся. Я прикоснулась к щеке и развернулась к фотографии, чтобы увидеть свое отражение в стекле, однако рассмотреть смогла лишь размытые черты, которые выглядели вполне обыкновенно. Что со мной не так? Почему мой муж от меня отворачивается?
- Глаза, - сказал Ош, будто прочитал мои мысли.
Рейес смерил его сердитым взглядом, но Ош никогда не видел в моем муже угрозы. Интересно, что он скажет, когда узнает, что Рейес - бог? А может быть, он уже в курсе. В конце концов, Ош был в аду, когда Люцифер создавал себе сына, смешивая энергию бога с адским пламенем, чтобы закалить его, сделать сильным и несокрушимым.
Уточнить по поводу глаз я не успела, потому что услышала, как по ступенькам мчится Куки. Подруга пронеслась через зал, ворвалась в кабинет и, едва взглянув на меня, поняла, что что-то не так.
- Что случилось? - выдохнула она, прижимая к груди ладонь.