Алексей потер замерзшие руки. Итак, все сошлось. Это был муж Зои, Руслан. Значит, его версия, которую отвергала Зоя, подтвердилась. Алексей стал ходить взад вперед, чтобы согреться и слишком взволнованный, чтобы зайти в подъезд. Потом он решил, что Каролина вряд ли выйдет из дома так рано, и сделал большой круг возле дома, чтобы не привлекать внимания дамы, гулявшей с таксой. Больше всего на свете ему хотелось позвонить Зое. Но он останавливал себя. Сначала нужно все проверить и поговорить с Каролиной, то есть с Катей. Интересно, как она отнесется к известию, что у нее нашлась мама? Обрадуется или заплачет? Должна обрадоваться. Хотя, конечно, узнать, что тебя украл родной отец, будет больно. Он нетерпеливо посмотрел на часы. Было пять минут девятого. К подъезду подошел высокий парнишка лет шестнадцати с сумкой. Он посмотрел на окна и встал напротив подъезда. "Это, наверно, и есть тот самый молодой человек, с которым она приходила на Малую Бронную", - подумал Алексей, с интересом рассматривая парня, нетерпеливо поглядывающего на часы. Наконец, из подъезда выплыла девушка. Алексей смотрел на нее во все глаза. Узнать он ее не мог, он видел ее фотографии, когда ей было пять лет. Но она была похожа на Руслана. Те же черные волосы, смуглая кожа. Выглядела девушка старше своих лет. На ней был короткий коричневый полушубок, черная юбка выше колен и сапожки на высоких каблуках. Алексей сразу понял, что родители не жалеют денег, чтобы одеть ее. Пытаются заглушить чувство вины.
- Каролина, мы опоздаем. Сегодня же контрольная.
- Никто и не просил меня ждать, - девушка вздернула нос. - Я знаю, где находится школа. Ходишь за мной, как привязанный. - она протянула ему сумку, и он послушно взгромоздил ее себе на плечо.
- У меня вообще нет настроения идти в школу, - заявила девушка, рассеянно глядя по сторонам. Алексей поймал ее взгляд. Взгляд взрослой женщины, уверенной, что она красива и желанна. Такой же взгляд был у Зои. Взгляд, который заставляет мужчин совершать отчаянные глупости. Вероятно, это и произошло с Русланом, когда, потеряв Зою, он захотел отомстить ей и украл у нее дочь. Алексей следовал за ними на безопасном расстоянии. Он решил, что не будет подходить сейчас. Дождется, когда у них закончатся уроки и тогда встретит Каролину из школы. А пока ему нужно было прогуляться в ближайшее отделение милиции, чтобы навести некоторые справки. А еще безумно хотелось позвонить Зое. Не для того, чтобы рассказывать новости - для этого надо переговорить с Катей - а просто услышать ее голос.
Глава 16
Закутавшись в длинную шубу, Зоя шла по Кузьминскому парку. Она сама не знала, зачем она сюда приехала. Она даже не собиралась заходить к маме. Просто с утра у нее было такое ужасное настроение, что все валилось из рук. Она попробовала придумать новый фасон вечернего платья, но в голову ничего не приходило. А ведь надо было работать. К Новому году она должна представить вечерние платья в свои два магазина, и надо было чем-то удивить этих богатых дамочек, чтобы они захотели купить именно ее платья, чтобы они чувствовали себя особенными и желанными. Когда карандаш, которым она рисовала эскизы, сломался в третий раз, она решила проветриться. Наверное, она устала. Она вообще устала, устала жить. Эта тоска, казалось, никогда не оставит ее. В таком удрученном настроении она села в свой новенький синего цвета автомобиль, который любовно называла Синька, и оказалась в Кузьминках.
Еще раздраженная на себя и весь мир, она вступила на снежную тропинку и медленно пошла к озеру, вдыхая морозный воздух. Заснеженные деревья и чистый белый снег, сверкающий на солнце сразу подняли ей настроение. И почему она не осталась жить в Кузьминках?! Здесь она была счастлива, не то, что на Малой Бронной, где среди скопища машин и привередливых соседей она никогда не чувствовала себя так спокойно. Эх, если бы можно было вернуть время назад и вновь ощутить себя пятнадцатилетней девчонкой, гуляющей за ручку с Юркой по лесу. Как они были молоды тогда и беззаботны и вся жизнь, чудесная жизнь, казалось, принадлежала им. А что сейчас? Одиночество и работа. Да глупые светские вечеринки, на которых ей приходится бывать. Да еще есть любимая подруга Марьяна, которую она устроила директором в свой магазин и Алексей. Иногда они ходят куда-нибудь поужинать или в театр. Он всегда прощается у дверей, а она никогда не приглашает его остаться.
Ноги сами привели ее на знакомое место. Зоя остановилась. Ну, надо же, та самая скамейка, на которой они тогда сидели с Юрой, и он признался ей, что едет в Афганистан. Им тогда было по девятнадцать лет. Интересно, где сейчас Юрка? Вспоминает ли ее? Наверно, он был единственным мужчиной в ее жизни, которого она любила. Им было так хорошо вместе. Она присела на спинку скамейки и закрыла глаза, вспоминая свое удивительное ощущения счастья, когда они были вместе. Неожиданно услышала, как скрипит снег под чьими-то шагами, и раздраженно оглянулась. "Вот ведь несет кого-то. Не дают побыть в одиночестве". Зоя скользнула взглядом по мужчине в темно-синем пуховике. Что-то в нем было удивительно знакомое. Он сделал еще несколько шагов, и Зоя узнала Юру. Минуту они смотрели друг на друга, жадным взглядом лаская знакомые черты и с обидой замечая морщинки.
- Откуда ты здесь? - наконец спросил он.
- Я просто гуляла. А ты?
- Я часто прихожу сюда, - сказал он, грустно улыбаясь. Зоя заметила, что в его карих глазах больше нет тех искорок веселья, которые ей так нравились. Юра вообще выглядел каким-то поникшим и усталым. - Это же наша скамейка. Помнишь?
- Я узнала, - тихо ответила Зоя, вдруг обрадовавшись, что он приходит сюда.
- Ты не возражаешь, если я посижу с тобой?
- Конечно, нет. Расскажи, как ты живешь? - спросила она, чтобы не молчать.
- Мне нечего рассказывать, кроме того… - он посмотрел на нее, потом отвернулся и быстро сказал: - Ты не поверишь, но я все еще люблю тебя.
- Юра, Юра, - Зоя мягко улыбнулась. - Ты все время признаешься мне в любви. Но ведь это же ты тогда ушел. Это же ты не смог жить с нами. Дело было не во мне. У нас были разногласия, но я бы никогда не решилась на разрыв.
Он взял ее руку в меховой перчатке и прижался к ней лицом. В его жесте было столько отчаяния, что Зоя невольно погладила его по волосам. Он был без шапки, в густых волосах с проседью запутались белые снежинки. Он был все тот же родной мальчишка, с которым они не спали ночами, занимаясь любовью, только чуть-чуть постаревший.
Он смотрел в сторону, не отпуская ее руку.
- Я совершил тогда ошибку. Я понял это почти сразу. Ты была единственной, кого я любил еще со школы. Единственной женщиной на всем белом свете. Я понял это, когда начал встречаться с другими. Я не искал больше любви, но искал забвения. Когда в моей жизни не стало тебя, все мои занятия показались бессмысленными. Я все-таки выбросил ту гитару, которая нас разлучила. Я не смог больше петь, у меня пропал голос.
- Но ты же играешь в ресторане? - Зоя вспомнила мамин рассказ.
- Но разве это то, к чему я стремился? Наверно, теперь я ненавижу музыку, потому что из-за нее потерял тебя.
- Это было не из-за музыки. Это было из-за того, что мы всегда жили в разных мирах, и тебе не нужен был мой мир.
- А тебе мой, - грустно заметил Юра. - Но все же ты пыталась. Ты ходила со мной на вечеринки, которые тебе не нравились, и слушала мои глупые песни. Ты даже поддерживала хорошие отношения с Майклом, которого терпеть не могла. Ты делала это ради меня. А я даже не пытался жить в твоем мире, не хотел даже попробовать стать другом для твоей дочери.
Зое стало грустно. Он все понял, но что толку в его раскаянии. Время безнадежно ушло, остается только сетовать и вспоминать.
- А что сейчас с Майклом? - спросила она после паузы.
Юрка усмехнулся и хорошо знакомым жестом взъерошил волосы.
- Ты опять оказалась права, он никогда не был мне другом. Он подставил меня при первой же возможности, и я с трудом выкрутился из гадкой ситуации.
- Мне жаль, что так получилось. Но все равно, у тебя есть семья, сын.
Он посмотрел на Зою, долгим тяжелым взглядом, из которого сочилась боль.
- Я не люблю их. Наверно, ты была права, когда однажды назвала меня уродом. Я не люблю собственного сына. Он раздражает меня самим фактом своего существования. У него астма, он редко ходит в школу. В основном находится дома и тихо что-то рисует. Он любит рисовать. Иногда у него бывают приступы, и он задыхается. Все это раздражает меня. У меня даже не мог родиться нормальный здоровый пацан. Такой сильный и здоровый, как твоя Катя.
При упоминании о Кате она тихо попросила:
- Не надо так говорить.
Юра обнял ее за плечи и заглянул в глаза.
- Никаких известий?
- Нет, - Зоя отвернулась и заморгала.
- Знаешь, только когда у меня родился сын, я понял, что любил твою Катю. Она хоть и не была моим ребенком, но все же была дочерью от любимой женщины. Просто у меня была такая странная любовь.
- Не надо, Юра. Не ври. Зачем сейчас ворошить прошлое? - Зоя чувствовала, что у нее по щекам текут слезы, а в голове вертелась слова песни Аллегровой, которая ей когда-то нравилась. "Дураки, с тобой мы оба дураки. Растеряли все, что было невзначай".
- Не плачь любимая. Не плачь. Я не достоин ни одной твоей слезинки. Ты прости меня. Я счастлив, что встретил тебя. Ты все такая же красивая. Я слежу за твоими успехами издалека. Я даже заходил в твой магазин на Тверской. Твои платья такие красивые.
- Ты был в моем магазине? - Зоя улыбнулась сквозь слезы.
- Да, только быстро ушел. Продавщица очень странно на меня смотрела. Наверно, я не выгляжу, как мужчина, который может позволить себе купить такую дорогую одежду для женщины.
- Перестань. Ты хорошо выглядишь. Многие мужчины в нашем возрасте толстеют и лысеют, а у тебя такая же фигура, как и в юности и волосы такие же густые.
- Ну, в этом нет моей заслуги. Просто хорошие гены. Знаешь, мои родители жалеют о тебе. Им не нравится моя жена, так же как и мне.
- Зачем же ты тогда женился?
- Думал, что забуду тебя с ней. Но ничего не вышло. Бог жестоко покарал меня за то, что я ушел от тебя. Я даже не могу оставить их, потому что жена не работает, и им будет негде жить. Но я построил дачу. Помнишь, куда я привез тебя в день нашей свадьбы?
- Помню.
- Это там рядом. Я ловлю рыбу, смотрю на воду и вспоминаю тебя. Все же моя жизнь не совсем плохая, в ней была ты, и до сих пор есть моя любовь к тебе.
- Но это же глупо, Юрка, - не выдержала Зоя. - Ты вернись на землю. Наладь отношения с женой, обрати внимания на сына. Отвези его, наконец, за границу. Сейчас лечат от астмы. Ты нужен им. Все, о чем ты сейчас говоришь, уже бессмысленно. Наша жизнь сложилась так, что мы врозь. Я любила тебя, но уже давно все кончено. Я вырвала эту любовь из сердца и заставила себя жить дальше. Был единственный раз, когда я сломалась, это когда исчезла Катя. Но я и после этого нашла в себе силы, чтобы подняться, хотя был момент, когда я думала, что покончу с собой от отчаяния. Я уехала в Париж, чтобы попытаться стать модельером.
- У тебя это получилось.
- Но я работала над собой. Я заставляла себя заниматься и рисовать. Слезы о моем пропавшем ребенке текли на бумагу, размывая фасоны платьев. Но я не сдавалась. Единственное, что я не смогла заставить себя сделать, это придумывать детскую одежду. Прошло время, и не то, чтобы я забыла, но некоторые вещи стали вновь приятны для меня. Моя боль осталась внутри, но я научилась жить с нею. Она взяла его за руку. - Юра, посмотри на меня. Мне очень приятно, что ты меня до сих пор любишь. Твои слова согрели мне душу. Но тебе пора идти дальше.
Их лица были совсем рядом. Он закрыл глаза и поцеловал ее. Тихо и нежно, словно прощаясь.
- Сделай для меня одну вещь, - попросила Зоя.
- Какую?
- Купи цветы для жены и маленькую игрушку для твоего сына. Они это заслужили. Они так долго терпели твою нелюбовь. Тебе надо попросить у них прощения. Ты нужен им, они любят тебя.
- Но моя жена… - попытался возразить он, но Зоя закрыла ему рот ладошкой. - Она замечательная, она родила тебе сына, и она все еще с тобой, несмотря на то, что ты не любишь ее. Подари ей капельку тепла, и тебе самому станет легче.
- Я построил дачу. Дачу для них. Сыну нужен свежий воздух, но она даже не хочет туда ехать.
- Милый ты мой. Ты построил дачу в месте, где ты предаешься мечтам о своей любви, и твоя жена чувствует это. Мы, женщины, всегда чувствуем такие вещи. Вовсе неудивительно, что она не хочет туда ехать. Попробуй продать эту дачу и купить в другом месте, где понравится твоей жене. И пусть она занимается проектом дома.
- Я не могу. Это мое убежище. Знаешь, у меня в спальне нет обоев. Все стены увешаны твоими фотографиями.
- Ты сумасшедший, - Зоя покачала головой. Ну почему она не может на него сердиться. Неужели еще что-то осталось? Вот бы почувствовать все еще раз, так, как было когда-то. Его крепкие руки на своих плечах.
- Знаешь что, пойдем, - она вскочила со скамейки и отряхнула снег с шубы. Заколка упала с волос, и они рассыпались по плечам, но она даже не дала Юрке ее поднять. Она крепко держала его за руку.
- Куда ты так спешишь?
- Не спрашивай, - отмахнулась она. - Я боюсь, что передумаю, если скажу. Это такое сумасшествие.
Найдя на стоянке свою машину, Зоя щелкнула сигнализацией.
- Садись, - коротко сказала Зоя, открывая переднюю дверь.
- Какая у тебя красивая машина, - заметил он, и Зоя вспомнила, что у него всегда была эта страсть к красивым "тачкам". Тогда в девяностые, он с завистью провожал взглядом каждую иномарку, которая проезжала мимо, когда они гуляли. Зоя тогда злилась, она всегда считала машины грудой металла. Ей и сейчас совершенно все равно, на чем ездить. Наверное поэтому у нее и есть эта машина. Она ее купила только потому, что в Париже ездила на такой же. Нам всегда дается то, что нам не очень-то и нужно.
- Я никогда не видел тебя за рулем.
- Мы поедем очень быстро, так что держись, - Зоя улыбнулась. Все-таки это получилось. Она вновь чувствовала себя молодой и почти счастливой.
- И куда же мы все-таки поедем? - его глаза теперь были бархатными, и она даже заметила искорки. Боль ушла, наверно он тоже чувствовал себя молодым.
- Я хочу увидеть эту комнату.
Он не сразу понял.
- Какую комнату?
- Комнату на твоей даче, которая увешана моими фотографиями.
Он смотрел на нее и не верил ее словам. Она собирается поехать с ним на дачу.
- Зоя, это не комната. Эта спальня.
Она улыбнулась.
- Я помню об этом, - она яростно надавила на газ. Машина рванулась с места, взвизгнув колесами.
- Поставь музыку, - сказала она ему. Он достал из кармана куртки диск. Он сам не знал, почему положил его туда. Из приемника полились знакомые слова: "Я хочу быть с тобой".
Зоя улыбнулась, прибавляя скорость и выруливая в крайний левый ряд. Сегодня она поедет так, как никогда не ездила, обгоняя всех. И плевать на то, что дорога скользкая. Дорога в молодость и должна быть слишком быстрой, иначе остановишься и собьешься, а больше уже не хватит смелости, чтобы попробовать повторить неповторимое. На светофоре она остановилась и посмотрела на него.
- Я тоже хочу быть с тобой. Но я хочу, чтобы ты понял - это будет только сегодня. Только сегодня нам снова по двадцать. Завтра нам снова будет сорок. И завтра ты сделаешь все то, о чем я тебя попросила в лесу.
- Хорошо. Я куплю цветы и игрушку сыну.
- Этого слишком мало. Завтра ты научишься жить без меня и наведешь порядок в своей бестолковой жизни. И ты мне это сейчас пообещаешь. Или я отвезу тебя домой.
Он грустно смотрел на нее.
- Научиться жить без тебя?! Я не смогу.
На светофоре зажегся зеленый, но Зоя и не думала ехать. Машины яростно гудели, но ее это не волновало.
- Почему ты не едешь? - спросил Юра, наблюдая, как машины, сигналя, объезжают их, занявших крайнюю левую полосу и мешающих движению на широком проспекте.
- Я не поеду, пока не услышу то, что просила.
Юра заерзал в кресле.
- Зоя, надо ехать. Ты остановилась посередине дороги. Водители нервничают.
- Юра, дело не во мне, дело в тебе. У тебя есть время до следующего сигнала светофора. Я повторяю свое предложение. Сегодня нам по двадцать, и мы едем в наше прошлое, чтобы проститься с ним. Но завтра ты вернешься домой и начнешь новую жизнь, в которой не будет места для всего этого. С завтрашнего дня твоя жизнь посвящена твоей семье. Дети не должны страдать из-за ошибок родителей.
- Но я не люблю свою жену, я люблю тебя.
- Хорошо, сделай это для меня. Сделай это во имя любви ко мне. Неважно ради кого или чего ты это сделаешь. Пусть это будет наша маленькая тайна. Спаси свою семью и вылечи своего сына. И только тогда, слышишь, Юрка, я поверю, что ты меня действительно любишь, и я буду тобой гордиться, потому что знаю, что тебе это было непросто.
Светофор вновь сменился зеленым, и Зоя вопросительно посмотрела на него. Похоже, ей это удалось, в его глазах уже была твердая решимость.
- Хорошо, я обещаю, - глухо проговорил он.
- Вот и умница, - Зоя проехала злополучный светофор. - Поставь еще раз эту песню "Я хочу быть с тобой".
Подобрав длинную шубу, Зоя выбралась из машины, и остановилась у ворот, созерцая кирпичный двухэтажный домик с балконом. Вокруг него в безмолвии стояли заснеженные сосны и ели. К крылечку вела расчищенная тропинка. Юрка воплотил все ее мечты. Она всегда хотела иметь такой домик, куда можно было бы приехать из суетливой и шумной Москвы, чтобы пожарить шашлыки летом и покататься на лыжах зимой.
- Прелестно, - наконец сказала она. - Ты сделал это сам?
- Мне помогал отец.
- Замечательно. Как там говорится, мужчина должен посадить дерево, построить дом, тебе осталось только вырастить сына. Дерево, ты я думаю, что посадил. - Юрка кивнул. - Дом построил. Осталось только одно.
Они зашли на уютную веранду. В доме было тепло. Зоя скинула шубу, оставшись в джинсах и свитере. Юра жадно оглядел ее стройную, как у девушки, фигурку.
- Ты совсем не изменилась, - он обнял ее и зарылся лицом в пушистых волосах. - Ты стала блондинкой, но тебе это идет.
- Я хочу увидеть ту комнату.
Он с трудом оторвался от нее и распахнул дверь.
В просторной спальне, где у окна стояла двуспальная кровать, а на полу лежала медвежья шкура, мебели больше не было. Все стены от пола до потолка были оклеены Зоиными фотографиями. Здесь были и школьные снимки и даже последние газетные и журнальные вырезки.
- Здесь вся моя жизнь, - Зоя подходила то к одной фотографии, то к другой. Юра молча следил за ней.
Внезапно в нем созрело решение. Он больше не сможет здесь жить. После того, как она была здесь с ним, это будет слишком больно. К тому же он дал ей обещание. Он действительно должен покончить с прошлым. Зоя права, во всем права. Если она смогла выстоять, ему стыдно жаловаться. Жизнь для других пойдет ему на пользу, он слишком долго был эгоистом. Он подошел к Зое.
- Тебе нравится этот дом?
- Здесь восхитительно, - глаза Зои горели.
Он нашел ее руку и положил в нее ключи.
- Это твой дом. Тот дом, который я должен был построить для тебя, еще когда собирался на тебе жениться. Но я всегда опаздываю.