- Не хочу, - бурчу, не желая даже сидеть с ним рядом, не говоря уже о еде.
- Запихну насильно, - шепчет он, наклонившись в мою сторону.
Я подаюсь ему навстречу и нагло и вызывающе глядя в глаза, цежу сквозь зубы:
- Запихай вон той сучке, да поглубже, - после чего отодвигаюсь и как ни в чем не бывало, улыбаюсь остальным ребятам.
- Надо поговорить, - слышу его раздраженный голос буквально через минуту.
- Тебе надо ты и говори, мне не надо, - отворачиваюсь от него, воспользовавшись тем, что брюнетка тянет его за руку.
- Малая, - зовет меня с другого конца стола Егор, - ты не надумала принять мое предложение? - дружелюбно улыбаясь спрашивает он.
- Хм, пока нет, но как только, так сразу.
- Слушайте, мелкой не налили, - спохватывается Андрей, смотря в мой бокал, наполненный соком, на что получает грозный рык Ромы.
- Маленькая еще, пусть сок пьет.
После некоторой заминки вечно позитивный Андрюха продолжает свои издевки над насупленным другом:
- Малая, для тебя новое правило! - закидывает удочку интриган.
- И? - подношу бокал к губам, маскируя улыбку. Я то знаю чем тут пахнет. Андрей никогда просто так ничего не спрашивает.
- С этого дня ходишь на работу только в таким коротких юбках и еще каблуки не забудь! - восторженно произносит он эту реплику.
- Ты издеваешься что ли, прятать такие ножки!!! - а после этой необдуманной фразы, получает обиженное цоканье со стороны своей спутницы и Ромин тяжелый взгляд. Не могу удержаться от соблазна позлорадствовать и боковым зрением слежу за Роминой реакцией. Могу сказать точно, он злой как черт. Нет, на первый взгляд он абсолютно спокоен и создается впечатление, что вообще не слышал сказанное. Но меня не проведешь. Я вижу его ярость в сжимающих до бела пальцах столовый прибор, в громком стуке его стакана из-под виски об стол, который он одним махом отправляет.
- Окей, это я запросто, - расплываюсь в зловещей улыбке. Но через несколько минут, я понимаю, что мое нервозное состояние возвращается снова. И дабы успокоиться, прошу извинения и направляюсь в женский туалет. Сделав дела, выхожу из кабинки, но тут же натыкаюсь на крепкую мужскую грудь с самым волнующим парфюмом на свете.
- Давай поговорим, - тоном не терпящим возражений говорит он. Серьезен и непреклонен как скала. Даже если б я и попыталась уйти от него, от такого не получилось бы.
- Не хочу, - отворачиваюсь и стараюсь бочком пройти мимо. Но не тут то было. Он не дает мне возможности побега, перекрыв дверной проем своим гибким сильным телом.
- Вообще-то это было обидно, - Рома складывает перед собой руки и издевательски приподымает бровь.
- Чего? - моему возмущению нет предела. Он мне еще про "обидно" говорит?
- Твоя песня. Ты подмочила мою репутацию и раскрыла наш роман, - задорный взгляд и кривоватая улыбка словно масло разжигает мой внутренний огонь злости. Шуточки ему все…
- Ты подмочил мое доверие! - прожигаю его убийственным взглядом. А руки так и чешутся врезать хорошенько, так сказать в чувства привезти.
- Ты сделала свои выводы! - все так же спокойно, смеясь говорит он.
- Ну… удиви же меня, - отступаю на пару шагов, и складываю на его манер перед собой руки.
- Чертенок, ну хватит, - качает он головой, будто я глупый ребенок и уже до крайности утомила его своим ребячеством.
И тут меня сорвало.
- Что хватит? Я тут хожу в воду опущенная скучая по тебе. Думаю: бедный на работе трудится. А потом вижу: О! Сидит за соседним столиком мой ненаглядный, да еще в компании другой! Ты солгал мне! Ты меня обманул! - яростно жестикулируя возмущаюсь я. А ему хоть бы хны.
- Да мы собрались за час. Паша получил классный чин, решил почему то сегодня проставиться, вот и надумали съездить, тем более развеяться хотелось, - абсолютно спокойным голосом отвечает он. Как будто не оправдывается, а издевается надо мной.
А мне так обидно стало от его "развеяться". Значит в моей компании не развеешься.
- То есть обжиматься с другой бабой в твоем понимании "развеяться"?
- Я с ней е обжимался… Мы ее не звали, она сама подрулила. Это судья нашего участка, от нее зависят мои показатели.
- О! Так ты у нас показательная проститутка?! - кричу я, будучи невероятно злой от его откровенных издевательств. А в ответ только тихий смех и искрящиеся глаза. Ну как с таким человеком разговаривать?
- Нет, просто она почему-то тащится от меня, но у на с ней ничего никогда не было. Так периодически подваливает на наши гулянки. Я был с ней просто тактичен и вежлив.
- А лапать себя ты ей из вежливости даешь? Ну и вали к ней, вежливый и воспитанный ты наш!
- Да на хер она мне не нужна, я себе ничего лишнего не позволял! - наконец-таки его веселость куда-то девается, сменяясь раздражением.
- Ну подумаешь, потанцевал разочек, посидел рядышком, потерпел ее общество. Мы же не в монастыре, - продолжает он свои объяснения, тем временем, пытаясь поймать меня. Я же отскакиваю от него, не дав такой возможности.
- Ты понимаешь, как это смешно? - просто не верю свои ушам. И это объяснения взрослого мужчины.
- Смешно, что ты ревнуешь как безумная и как школьница злишься всем на потеху, - загнав меня в угол комнаты, он опираясь рукой о стену, нависает надо мной как хищник над жертвой.
- То есть я еще и посмешище, ну спасибо. Все, иди к своей судье, отрабатывай показатели, если по другому не умеешь! - со всей силы отталкиваю его в грудь, на что он разворачивается и хлопая дверью уходит. Я уже было хочу разреветься во все горло, от переполняющих эмоций, как из соседней кабинки слышится тихий скрежет и открыв дверцу выходит Анька. Ну вообще класс. Теперь точно секрет наш раскрыт.
- Оксан, ты дуреха, - подходит она к раковине и включив воду, моет руки.
- Чего? - удивлению нет предела. Сегодня чем дальше, тем чудесатее получается.
- Нашла к кому ревновать, - невозмутимо продолжает та.
- Вот Наташка… другое дело, там стоит поднапрячься, а эта… дохлый номер. Она на него уже года два вешается и все без толку.
- Что за Наташка?
- Слушай, - игнорируя мой вопрос говорит Анька, направляясь к двери.
- Девчонка ты нормальная. Я тебе совет дам… Беги пока целая, не пара он тебе. Да и вообще кому-либо из нас… Это Катька дура по нему сопли вешает.
- А кто пара? - складываю перед собой руки и смотрю на нее недоверчивым взглядом.
- Неважно. Просто поверь, номер дохлый. Поиграет и попрощается. Все я пошла, - машет мне ручкой и удаляется. Нормально вообще?!
Несколько минут уходит на обдумывание ситуации и приведении себя в порядок. Насчет Ромы все понятно, конечно, я сразу понимала, что он далеко не святоша. Умеет красиво говорить и совершать поступки если надо. А если не надо, даже на эмоции не выйдет. Анька меня удивила. Для чего ей вдруг понадобилось говорить мне такое? И кто эта Наташа? В общем, сделав несколько глубоких вздохов для успокоения себя, и поняв, что толку от них как с козла молока, открываю дверь и выхожу из помещения. Гордой походкой, не спеша прохожу мимо злополучного столика следователей и направляюсь к своим друзьям. На Ромку я невозможно зла, даже не знаю, что ему надо сделать такого, чтобы растопить лед. В общем делать мне там больше нечего. Ребята потихоньку сворачивают удочки. Несколько парней собирают музыкальный установки, складывая те в машине. Кирилл и Сашка все еще за столиком. Сашка восседает на коленях друга и кормит его фруктами. Да, вечеринку и правда пора заканчивать. Обернувшись к столику Ромы, не вижу его, и к еще большей злости не обнаруживаю там и брюнетку. Наверняка пошел показатели нарабатывать. Не имея и малейшего желания восседать здесь, я говорю подруге о намерении прогуляться, и ухожу в сторону небольшой лесопосадки, с края от ресторана.
Я отхожу вглубь деревьев, и выхожу на небольшую полянку, неподалеку от которой к собственному удивлению обнаруживаю стоянку.
- Ненавижу, бубню себе под нос, и с всунутыми руками в карманы юбки футболю кроссовками разбросанные по земле хвойные шишки.
- Как же я тебя ненавижу! И себя дуру ненавижу! - под ногами жалобно хрустят сухие ветки, а перед глазами непроглядная темнота. Только со стороны стоянки от единственного висящего фонаря падает тусклый свет, кое-как освещая мне путь.
- Ненавижу, - уже громче вслух, скорее от бессилия, чем от злости. Испуганно подпрыгиваю, слыша сзади тихий шорох шагов, сопровождаемых хрипловатым смехом. Знакомая дрожь мгновенно несется по венам. Вот, черт…
- Уже все белочки этой посадки в курсе как ты меня ненавидишь, - поворачиваюсь не спеша и вижу его как всегда идеального и до чертиков волнующего. Как всегда, руки в карманах, а на губах застыла хищная улыбка. Такой уверенный, сильный, словно тигр крадется за жертвой. И понимает, гад что подстерег меня и заманил, понимает и предвкушает противостояние. Ведь я не из слабых, покорных жертв, буду сопротивляться и царапаться. Но его это только возбуждает. А я отступаю на пару шагов, но уже понимаю, что из этой схватки мне победителем не выйти…
- Ненавижу тебя! - скрещиваю перед собой руки.
- Знаю, знаю, - ухмыляется он. Но стоит, не двигаясь с места.
- Знаешь?! Ни черта ты не знаешь! Представь, как я тебя ненавижу, так вот я в сто раз сильнее тебя ненавижу! - в ответ на мой запал, он подходит близко-близко, притягивает к себе и удерживая в крепком захвате зарывается носом в моих волосах с животным удовольствием вдыхая запах. Его близость как удар под дых, моментально выбивает воздух из легких и действует как парализующий яд. Я стараюсь держать себя в руках, но с каждым вдохом его терпкого запаха, моя злость и мой запал рассеиваются в прах.
- Ненависть тоже сильное чувство, - довольно шепчет он и крепко удерживая одной рукой за талию, во избежание побега, второй медленно, но уверенно слегка касаясь кожи ведет по бедрам, забираясь под подол юбки.
- Такая короткая, с этих пор только при мне и по дому будешь в ней ходить, - взглядом победителя наглым, триумфальным смотрит он сверху вниз.
- Чего? - его наглость немного отрезвляет меня, и я снова начинаю брыкаться.
- Весь отдел пускал слюни, глядя на твои ножки, а я как никогда был близок к убийству, - его пальцы обхватывают полушарие моей попы и слегка сжимают. Я бессознательно выгибаюсь навстречу, проклиная себя на чем свет стоит. Но его близость и его обжигающие прикосновения сильнее уязвленной гордости. Они каким-то способом пробуждают во мне самые первобытные, животные инстинкты, желания. Сейчас все о чем я могу думать, только то, как сильно я хочу почувствовать его в себе. На себе. Как сильно мне хочется почувствовать тяжесть его крепкого тела. Но я буду ни я, если доставлю ему удовольствие, признав поражение. Рома же, почувствовав сникшее сопротивление, отпускает мою талию и расстегнув пару пуговиц топа, накрывает рукой полушарие груди поверх лифчика. Его хриплое тяжелое дыхание как спусковой крючок и я уже вовсю подаюсь вперед, крепко хватаясь за его плечи.
- Судья недостаточно хороша оказалась? - на эту реплику он поднимает заторможенный потемневший взгляд, отрываясь от лицезрения моего оголенного тела и встречает издевательский изгиб моих бровей и прищуренные глаза.
- Никто… никогда… только ты, - его хриплый тихий шепот и моя полная остановка сердца. Его губы накрывают мои и словно от резкого скачка напряжения в сети мой мозг отключается.
Все… это финиш, заключительный аккорд, концовка моего протеста. Я горю, я пылаю, я объята пламенем только из-за одной фразы, сказанной им. Наши губы голодные, истосковавшиеся друг по другу. Он наказывает меня, забирает поцелуем все у меня: волю, сопротивление, оставляя лишь похоть. Я и не замечаю как, подхватив на руки он подходит к своему авто вместе со мной и усаживает меня на капот машины, разводя мои ноги в стороны, устраиваясь между ними. Растягивая края топика, проводит горячими пальцами меж грудей и оттягивая вниз чашечки лифчика, оголяет грудь. А потом несколько минут голодным животным взглядом любуется этой картиной.
- Моя, - хриплый шепот и его губы повсюду. Юбка, топ - все летит в стороны. Его брюки и рубашка с содранными мной пуговицами туда же. Стыд? Контроль? Приличия? По-моему, мы с ним никогда не знали таких слов. Его пальцы сжимает меня, словно я самое дорогое в его жизни, целует словно никак не может напиться мной, как будто хочет заклеймить каждый сантиметр моего тела. А когда он наполняет меня собой, от взрывного удовольствия я разлетаюсь на ошметки. Даже холодный металл капота машины, соприкасающийся с моим обнаженным телом не в силах остудить охватившую меня агонию.
И в этом нет ничего пошлого, вульгарного. Нет ни грязных словечек, ни наиграно громких вздохов. Есть только мы настоящие, оголенные друг перед другом, искрящиеся как электрические провода. Есть только мои всхлипы, его звериное рычание, мои пальцы, оставляющие глубокие борозды царапин на его спине и ребрах, его жадные губы, оставляющие багровые засосы на моей белой коже. Мне абсолютно все равно, что мы делаем это на темной, пыльной парковке, что нас могут увидеть. Мне плевать на то что он тот еще козел и впереди у нас куча схваток за жизнь. Сейчас я была ЕГО. Мы как два путника, измождённые жаждой и наконец-таки набредшие на оазис, не могли оторваться друг от друга. Оргазм, который накрыл меня с головой, был не похож ни на что. Он буквально разорвал меня и собрал воедино. В этот момент я чувствую себя цельной как никогда раньше.
"Я люблю его" - эта мысль вспарывает мои вены, когда я слышу его утробное рычание, чувствую его руки, до боли сжимающие мои ягодицы. Чувствую неконтролируемую дрожь его тела, вижу его уязвимость, ранимость. Улыбка растягивает мои искусанные губы от осознания того, что я смогла довезти его до предела. Этого вечно уверенного в себе, надменного, авторитетного мужчину.
Рома прижимает меня к себе, пытаясь отдышаться и повержено кладет голову мне на плечо. Я обвиваю его торс ногами и оттолкнувшись от капота, он усаживается вместе со мной в салон машины. Мы не разговариваем, мы больше не выясняем отношений. Мы не тратим время на эту бесполезную в нашем случае чушь. Включая обогрев, он просто поднимает меня и усадив к себе на колени еще раз овладевает мной. Наверное у нас окончательно срывают тормоза. Как же я люблю его, - думаю я, а он в это время берет меня снова и снова. После того, как немного насытившиеся и уталившие внутреннего зверя, мы начинаем ощущать себя в пространстве, Рома пересаживает меня на пассажирское сидение и выходит из машины. Подобрав нашу одежду, накидывает на меня истерзанную рубашку, а сам в одних брюках усаживается за руль и крепко удерживая меня одной рукой увозит нас к себе. А дома в его темной спальне, на белых прохладных простынях начинается все по новой. Всю ночь напролет мы как неистовые не можем насытиться друг другом. Он берет меня опять и опять, не давая времени на передышку. И останавливается только когда за окнами брезжит рассвет, а я уже в полном изнеможении от тысячи оргазмов и сумасшедших ласк, падаю замертво на его сильную грудь. Он нежно водит кончиками пальцев вдоль моего позвоночника, а я под громкий стук его сердца начинаю уплывать в забвение. Дрейфуя в практически бессознательном состоянии, сквозь пелену сна, слышу едва различимый шепот:
- Спи, любимая…
Глава 8
Мне сниться море и пляж. Я лежу и греюсь на жарком солнышке, спину холодят прохладные капли долетающих до меня брызг волн, смываемые легкими прикосновениями чьих-то нежных губ. Кого то волнующего и до чертиков необходимого мне. Перевернувшись на спину, приоткрываю глаза и понимаю, что морем тут и не пахнет, а вот одним головокружительным красавчиком очень даже.
Я вижу морщинки в уголках его смеющихся глаз и довольную улыбку на губах. Он сидит, наклонившись надо мной на краю кровати и нежными пальцами проводит по очертаниям моего лица. Такой домашний, такой родной, - с мокрыми от душа волосами, одетый в одни плавки. Не прерывая зрительного контакта, все также с легкой улыбкой на губах он наклоняется и целует мою грудь, а потом приподымается на локтях, и накрывает мои губы. Я вдыхаю полной грудью его запах, который сейчас особенно силен и уже хочу пожелать доброго утра, но он не дает мне заговорить.
- Тшшш, - в ответ на мой вопросительный взгляд, его выражение лица из игривого становится серьезным.
- Чертенок, прости дурака, - и таким открытым и молящим взглядом смотрит в глаза.
- Хм, - вырывается смешок, а затем я смотрю по сторонам.
- Стоп… Чуешь? - замираю и приподымаюсь на локтях, выставив указательный палец вверх.
- Что? - он тоже выпрямляется и мотает головой, пытаясь понять, что же я там узрела.
- Что-то в лесу сдохло… - шепчу я, сделав большие глаза, - огромное такое…
- Не смешно, я тут серьезные вещи говорю между прочим, - пытается сделать обиженный вид, но потерпев в этом деле фиаско, не выдерживает и разражается смехом.
- Переживаешь? - умиляясь его непосредственности, спрашиваю я.
- Еще как… опять пропадешь, ищи тебя… - он приближает свое лицо близко-близко к моему. И такой у него взгляд открытый, как говорится душа нараспашку.
- Ты поэтому всю ночь меня загонял, чтобы убежать не могла? - в ответ на мой вопрос его лицо озаряет довольная улыбка.
- Так что, заслужил я смягчения приговора? - через некоторое время он вновь возвращается к этой теме.
- Может прекратишь болтать и делом займешься уже, умник? - смеюсь я, на что он буквально запрыгивает на меня и со свойственной ему пылкостью, доказывает свою невиновность. Доказывает аргументированно, доказательно, методично, как истинный профессионал своего дела. После чего, Рома крепко прижимает меня к себе, а я лежу на его груди и любуюсь красотой его тела.
- Чертенок, надо собираться, мы опять опаздываем, - шепотом, с присущей его голосу легкой хрипотцой, говорит он мне на ушко, а у меня табун мурашек по спине.
- Можно я не пойду сегодня в школу, мама? - смеюсь я и зарываюсь лицом в основание его шеи.
- Можно, на работе ты заслужила выходной, начальник доволен, - смеется он и ойкает, получив увесистый шлепок по голой груди. После чего встает и направляется к шкафу. А я как завороженная смотрю на это произведение искусства. У него идеальная фигура: массивные грудные мышцы, могучий торс, узкие бедра, широкие плечи, высокие ноги с литыми мышцами, а брюшной пресс похож на плитку шоколада. Словно скульптура, словно результат работы гениального мастера своего дела.
- У меня к тебе серьезный вопрос, - говорю я, дождавшись, когда он повернется в мою сторону.
- И?
- Как называется твой парфюм?
- Пайот, - немного подумав отвечает он, - это не парфюм, просто гель для душа. Улыбаясь, я подымаюсь с кровати и обхватывая его шею руками, прижимаюсь к нему.
- Чертенок, мы опаздываем, и нас там завтрак ждет, - смеется он, а сам, хитрюга, опускает руки на мою пятую точку, продолжая крепко удерживать.
Так как моя одежда после вчерашнего накала страстей, осталась забытой в его машине, после наскоро принятого душа, мне приходится облачиться в его футболку и шорты. Этакий "типок с района" получился с меня. Рома, же одетый с иголочки, похохотав всласть с моего вида, хватает за руку и ведет сквозь многочисленные коридоры в сторону кухни. Стоит нам войти туда, воздух моментально покидает легкие. Я пытаюсь быстренько сбежать, но Рома, удерживающий мою руку, не дает такого шанса.