- Нет, это цена, - фыркнула девушка. Поздняя гостья все больше ей нравилась. - Я в нашем магазине ничего не могу себе купить, даже в день зарплаты.
- С моей пенсией тут тоже особо не разгуляешься, - согласилась Анна Петровна.
- Вы, похоже, замерзли. Присядьте, согрейтесь. У меня чай есть горячий. Хотите?
- Спасибо, милая, не откажусь.
Анна Петровна устало опустилась в глубокое уютное кресло и взяла из рук заботливой девушки чашку чая.
- Ну и погодка! - поежилась продавщица, посмотрев на улицу через большую витрину. - Хороший хозяин собаку не выгонит. А вы что в такое время на улице гуляете?
Девушка смутилась, поняв, что выразилась неудачно и двусмысленно.
- Извините, я не то хотела сказать.
- Не обращай внимания, милая, я просто гуляю. Вот такая вот привычка - гулять каждый вечер в любую погоду.
- Вы пока посидите, отдохните. А мне нужно отойти ненадолго. Дела, знаете ли. - Девушке почему-то показалось, что остроумная и уверенная в себе гостья хочет побыть одна.
Через десять минут Анна Петровна поставила чашку и встала. На улицу выходить жутко не хотелось, но сидеть в магазине и распивать чаи, пользуясь гостеприимством молоденькой продавщицы, было глупо и неудобно. Как бы ей за это гостеприимство еще и не попало - Анна Петровна несколько раз поймала на себе изучающий взгляд строгой дамы лет тридцати пяти в деловом костюме. То ли директриса, то ли еще какой начальник.
- Уже уходите? - подошла к ней девушка.
- Да, милая, спасибо тебе за чай. Да и вообще спасибо. Ты очень хорошая девочка. Будь счастлива.
Продавщица очень мило покраснела, смутившись от похвалы.
- И вам счастье не помешает. Идите осторожней, очень скользко сейчас.
Она долгим взглядом проводила вышедшую в метель гостью.
- Твоя знакомая? - поинтересовалась подошедшая менеджер салона. Именно ее взгляд ловила на себе Анна Петровна.
- Нет, - потупилась девушка. - Просто женщина. Мне почему-то захотелось ей помочь. Она совсем замерзла и промокла.
- Добрая ты, Машенька, - с некоторым даже осуждением произнесла начальница.
- Алена Андреевна, она же ведь никому не мешала, посетителей-то нет совсем! - начала защищаться Маша.
- Да ладно, я ж не зверь какой, - улыбнулась Алена. - Интересная женщина. Вроде бы обычная тетка, а что-то в ней есть.
- Я тоже заметила! - воодушевленно подхватила девушка. - В ней чувствуется… порода, что ли! Благородство.
- Где-то я ее видела, - не обращая внимания, продолжала размышлять вслух Алена. - Или она на кого-то очень похожа.
- А еще у нее руки очень красивые. Пальцы тонкие, ухоженные. И… перстенек такой… очень непростой. Кажется, старинный. У меня дед ювелиром был, я разбираюсь немного. Такой перстенек с полмашины должен стоить. А сама одета очень скромно.
- Какая-нибудь представительница обнищавшего дворянского рода, которая Советскую власть сумела пережить? - поинтересовалась Алена, и, не дожидаясь ответа, распорядилась: - Ты давай заканчивай потихоньку тут все дела. Закрываться будем. Кто в такую погоду, да еще в такое время, к нам припрется?
Она развернулась и сделала несколько шагов по направлению к своему кабинету. И вдруг остановилась.
- Не может быть! Черт возьми! Или я сошла с ума, или это была Анна Селиванова!
- Какая еще Анна Селиванова? - недоуменно спросила Маша.
- Ну да, откуда тебе знать, - усмехнулась Алена. - В театре ты бываешь, наверное, пореже, чем на дискотеке. А когда фильмы с ней шли, ты еще своих кукол одевала. Очень известная в свое время актриса была. Да что-то давно ее на сцене не видно. Впрочем, может, это я давно в театр не ходила. На днях обязательно надо выбраться. Может, вместе сходим?
Маша недоверчиво улыбнулась, одновременно и польщенная, и удивленная приглашением начальницы. Но шпилька про дискотеки перевесила.
- А почему бы и нет? Последний раз в театре я не была никогда. Пора восполнить пробелы в образовании и воспитании.
5
Когда Евгений с Жанной вошли в квартиру, Кирилл Ильич сразу понял - неприятности отнюдь не закончились. Более того, они, похоже, только начинаются. А разгон молодежной гулянки был просто небольшой разминкой перед серьезной драмой.
Они вошли вместе, но одновременно как бы по отдельности, не глядя друг на друга и не разговаривая.
- Привет, батя! - поздоровался Женя, сбрасывая куртку. Голос его звучал глухо и принужденно.
Жанна вообще не поприветствовала свекра, стремительно и не раздеваясь пробежала в свою комнату. Через несколько минут она вышла, уже переодетая в домашний халат, плюхнулась в кресло, включила телевизор и начала перебирать программы на дистанционке, не задерживаясь ни на одной больше двух секунд. Кирилл Ильич терпеть не мог такие скачки по эфиру. Тем более что психологи говорят, будто это особенность мужчин, хотя ни он, ни сын этим не страдали. А вот для невестки бездумное тыканье на кнопки было любимым развлечением.
Женя гремел посудой на кухне, согревая себе чай. Кирилл Ильич решил от греха подальше не вмешиваться в и так раскаленную до предела обстановку, и молча продолжил убирать последствия внучкиной вечеринки.
С двумя чашками чаю вошел сын, молча и как-то подчеркнуто аккуратно поставил одну на столик возле своей жены, а сам уселся в другое кресло, так же подчеркнуто внимательно уставившись в телевизор, на котором Жанна наконец нашла какое-то безумное ток-шоу по своему вкусу.
Повисло напряженное молчание. Кирилл Ильич почему-то вспомнил, как в похожей ситуации Даша однажды выдала: "Мент родился". Все тогда дружно заржали, и Кириллу Ильичу пришлось, чтобы не выпасть из струи, тоже дежурно улыбнуться, хотя смысла шутки он так и не понял. Наверное, что-то из современного молодежного сленга.
- Кирилл Ильич, шли бы вы спать, - недовольно нарушила тишину Жанна, не отводя глаз от телевизора. - Нашли время убираться.
Быстрый взгляд на часы показал, что еще только половина десятого. Кирилл Ильич хмыкнул и едва удержался от замечания, что еще не все детские программы закончились и даже до разрешенной рекламы пива еще целых полтора часа. Но промолчал. Вместо этого он аккуратно отставил в сторону недоубранную посуду и как мог дружелюбнее спросил:
- Жанночка, у вас ведь завтра выходной с Женей? Не посидите с Артемкой? А то боюсь, что его родители будут не в состоянии за ним последить.
Первой реакцией было недоуменное и недовольное фырчание, будто на кошку пролили воду. Наконец Жанна решила высказаться по-русски:
- В чем, собственно, дело? Вообще-то мы намеревались с Евгением прогуляться по магазинам. Все-таки Новый год на носу. По-моему, в свое время я с Дашей достаточно понянчилась, чтобы с собственным сыном она занималась сама.
Кирилл Ильич в очередной раз прикусил язык, чтобы не напомнить, что с Дашей как раз большую часть времени проводили он и его жена, в то время как Жанна по полной программе приобщалась к прелестям столичной жизни. Он вопросительно посмотрел на сына, но тот лишь глубже уткнулся в какую-то газету, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
- Кстати, Кирилл Ильич, а вам-то что мешает хотя бы один денек посвятить своему правнуку? - Женя дернулся, как от электрического удара, но все равно голоса не подал. - Вы же все равно на пенсии, делать вам нечего…
- Как раз завтра у меня есть чем заняться, - сухо ответил Кирилл Ильич, уже поняв, что никаким деланным дружелюбием его невестку не проймешь. И с чего это он вздумал, что она может согласиться кому-то помочь?
- И что же это за дела у вас такие важные? Важнее собственного внука! - издевательски пропела Жанна.
- Вашего внука, Жанна. Вашего! - То, что у нее уже есть внуки, выводило Жанну из себя. А за слово "бабушка" она готова была горло обидчику перегрызть. Пока она судорожно глотала воздух, подбирая слова пожелчней, Кирилл Ильич уведомил собравшихся: - Я завтра еду на дачу, нужно там все в порядок привести. Снегом, поди, все замело. Да и дом протопить надо, иначе отсыреет.
- Не надо ничего топить, - хмуро подал голос сын. - Ни к чему это.
- То есть? - остановился отец. Что-то в голосе сына ему не понравилось. Очень не понравилось, прямо до комочка под горлом.
- Мы решили продавать дачу.
- Вот как… Вы, значит, решили. - Кирилл Ильич несколько секунд собирался с мыслями. Эта новость была как удар поддых. - То есть со мной посоветоваться вы посчитали излишней тратой времени и нервов. Что ж ты так, сынок?
Кирилл Ильич с горькой укоризной смотрел на своего сжавшегося в комок сына и не мог даже на него обидеться. Не его это решение, понятно же. Но ведь он же мужчина, должен же хотя бы такие серьезные решения принимать сам! Жанне на дачу плевать, эти сотки всегда были для нее даже не тяжелой трудовой повинностью - для Кирилла Ильича и его семьи дача не являлась источником пропитания или поводом повозиться на земле, - это был форпост чужой власти, где она переставала быть хозяйкой положения. Но Женя! Он же понимал, как много для отца, да и для всей его семьи, значит этот домик с участком!
- Ты же знаешь, сынок, что я много лет строил ее своими руками. Вложил в нее всего себя, всю душу. Там ты вырос, дочка твоя там на ноги встала… Эта дача - все, что у меня осталось от моей прежней жизни. Что ж ты даже не спросил меня?
Женя встряхнул газету, пытаясь выпрямить согнувшийся лист, потом еще раз и, наконец, смял ее и швырнул в угол.
- Потому и не спросил, что не хотел вашу лирику выслушивать, - начала было Жанна.
- Да помолчи ты, в конце-то концов! - вскинулся Женя, отчего у Жанны глаза полезли на лоб, как в диснеевских мультиках. - Папа, молодым надо квартиру покупать, это же ясно! Причем срочно! В таком бардаке жить просто невозможно. И они никогда людьми не станут, пока не слезут с родительской шеи и не начнут самостоятельно жить и принимать решения. Ведь не могут три поколения жить в одной трехкомнатной квартире! Не могут!
- В квартире не могут, - согласился Кирилл Ильич. - А на даче запросто. Пускай туда переезжают. Все условия там есть. Печь топить - не велика наука. Маршрутка рядом. Телефон есть, электричество тоже. Колодец во дворе. Удобства, извините, теплые. Тишина, свежий воздух. Артемка там богатырем вырастет. Если что - я всегда на помощь приду. А нет - так вы переезжайте. Это же меньше пяти километров от Москвы! Люди в Химках или Солнцево дальше живут - и вполне себя москвичами чувствуют.
- Господи, какой пафос! - воскликнула невестка, придя в себя от неожиданного "взбрыка" покорного мужа. - Можно подумать, у вас там коттедж со всеми благами цивилизации! Прямо загородную виллу расписали! Простите, Кирилл Ильич, просто нет сил никаких с вами спорить. Кого может заинтересовать ваш… сарай! Обычный сарай! Покупатели заплатят только за землю. А хибару вашу снесут ко всем чертям или будку для собаки из нее сделают. А на участке нормальный дом поставят!
- По две тысячи долларов за сотку в дачном кооперативе. Всего десять соток. Двадцать тысяч условных единиц, как сейчас принято выражаться. Вы даже хрущевскую однокомнатную квартирку в Ивантеевке не купите на эти деньги. Куда же вы собрались переселять своих детей с внуком?
Жанна беззвучно открывала и закрывала рот, потеряв дар речи от столь неожиданной осведомленности свекра в вопросах цен на недвижимость. К такому повороту событий она не была готова, пребывая в уверенности, что вздорный старикан никак не может быть помехой в сделке, которую она так удачно продумала.
- Пап, у нас сейчас несколько покупателей. Уже конкретных, с деньгами, - пришел на помощь Евгений. - Сейчас пока торгуемся, кто больше денег даст. А сразу после новогодних каникул пойдем к нотариусу и оформим куплю-продажу.
- Несколько покупателей, говоришь? - Кирилл Ильич остро взглянул на сына, игнорируя невестку. - Судя по тому, что сосед Иван Григорьич свою неплохую дачку продавал больше года, да так и не продал, то вы либо темните, либо занимаетесь продажей моей дачи за моей спиной уже очень давно. Забавно.
Жанна с Женей переглянулись. Старик был прав на все сто процентов. Причем двукратно. Затея с дачей началась с полгода назад, Женя до сих пор об этом молчал, потому что был уверен, что ничего у них из этого не получится. И сейчас они отцу сказали далеко не все.
- После Нового года, значит? - продолжал Кирилл Ильич. - Ты береги меня, сынок, до после Нового года. А то не ровен час - помру. А в завещании-то дачку я не вам отписываю.
- Ты чего, отец? - оторопел Женя.
- Да так, - махнул рукой Кирилл Ильич. В груди что-то оборвалось, и стало почему-то очень легко и свободно дышать. Было горько, немного тоскливо, но душу уже ничто не ранило. Решение было принято. - Вот что я вам скажу, дети мои. Дачи моей вам не видать. Можете обижаться, можете жаловаться в Лигу сексуальных меньшинств. Вы знаете - я своих решений не меняю. Спокойной ночи.
- Боже мой! - театрально воскликнула Жанна, хватаясь руками за голову. - Это невыносимо! Он невыносимый старик!
- Бать, ты куда?
- Пойду погуляю на сон грядущий, подумаю, что мне с вами дальше делать.
Выйдя из подъезда, Кирилл Ильич подошел к своей "ракушке" и с усилием поднял дверь. Сверкающая краской и хромом белоснежная "двадцать первая" "Волга" смотрела на хозяина преданными круглыми глазами фар. Гордость Кирилла Ильича, любовно выпестованная и "вылизанная" раритетная машина, та самая, со звездой на радиаторе, таких уже почти не осталось. Ему за нее "БМВ" предлагали. Но что такое баварская консервная банка по сравнению с этой красавицей? Она никогда не подведет, не предаст… Не то что сын…
Кирилл Ильич забрался в просторный салон и задумался. Жаль сына, чертовски жаль! А ведь был отличным мужиком, отцовской гордостью. Не был хитрованом, не ловчил, шел прямой дорогой, пусть и не легкой. После школы поступил в военное училище с первого раза. Тогда это было очень престижно, не как сейчас. И вот на выпускном вечере познакомился новоиспеченный офицер с молоденькой девчушкой из Саратова. Большие восторженные глаза, стройная фигурка, длинные волосы. Одним словом - красавица. И лейтенант Скрынников не устоял. Через месяц, приехав в отпуск перед назначением, как и полагается благородному офицеру, он познакомил родителей со своей избранницей. Вечер удался на славу, было весело, пили вино, много шутили. Жанночка тогда Кириллу очень понравилась. Лишь на следующий день после их отъезда Евгения, жена Кирилла и мама Жени, задумчиво сказала:
- А ты знаешь, Жанночка - девушка серьезная, хваткая.
- Что ты имеешь в виду? - не понял Кирилл.
- Она мне сказала очень интересную фразу: "Чтобы стать женой генерала, надо выходить замуж за лейтенанта". Она смотрит очень далеко.
Тогда Кирилл отмахнулся от сомнений, не придав им значения. Но жизнь все расставила по своим местам. Жанночка очень быстро сходилась с женами Жениного начальства, и он как по волшебству попадал всегда на самые удачные для карьерного роста места. Но тут грянула демократия. Жанночка опять очень быстро сориентировалась и убедила мужа уволиться из армии совсем незадолго до того, как то же самое решили сделать очень многие способные офицеры. И все бы хорошо, да вот к барахтанью в мутных волнах новой российской экономики Женя оказался не приспособлен, ибо был слишком честен и прямолинеен. В итоге вместо отличного и перспективного офицера он превратился в очень средненького, если не сказать больше, коммерсанта, отца безбашенной невоспитанной дочки, мужа по-прежнему статной и красивой жены, которая взяла власть в семье в свои руки. Жалкое зрелище.
Кирилл Ильич тяжело вздохнул и повернул ключ в замке зажигания. "Волга" послушно отозвалась сытым и мощным рокотом двигателя. Кирилл Ильич еще не решил, куда ехать. Надо было просто развеяться. И действительно подумать, что делать дальше.
6
Снег тем временем немного унялся. Не перестал совсем, но, во всяком случае, уже не слепил, и Анна Петровна хотя бы начала понимать, где находится и куда ее ноги несут.
Предновогодняя суета большого города всегда ее радовала и давала массу пищи для наблюдений. Она любила город, любила людей. Город питал ее своей энергией, заставлял жить сильно, быстро, с полной отдачей. Иногда от этого бешеного ритма накатывала усталость, но с ней Анна Петровна отлично наловчилась бороться: пару дней поспать до обеда и плюнуть на все дела - и ты снова как новенький. В целом же она была типично городским жителем и своего обитания в деревне просто не представляла. Город был ее средой обитания, ареалом, за пределами которого ее жизнь просто была бы невозможной.
А наблюдение за людьми было ее любимым занятием. С такой наблюдательностью, умением подмечать совершеннейшие мелочи, анализировать их и делать далеко идущие выводы Анне Петровне надо было бы не актрисой быть, а писателем или сыщиком. Хотя и в ее ремесле подобные навыки никогда не были лишними. Ее роли, поддержанные таким богатым "натурным" материалом, всегда получались очень жизненными, правдивыми и естественными.
Вот и сейчас она шла по городу, сквозь забавные и не очень картинки его жизни. Яркий елочный базар, где шикарные ели соседствовали с дешевыми елочками, у которых иголок было меньше, чем у кактуса. Продавец, что выплясывал джигу вокруг елок, был совершенно серый от холода. А самое примечательное было то, что столь несвойственным ему делом на посту продавца новогодних елок, занимался негр. Сколько раз за день он слышал сакраментальную шутку: "Что, замэрз, Маугли?", знает только он сам.
С диким воплем: "Догоню - ноги вырву!" за двумя шпанятами пронесся солидного вида дядя, которому эти пацаны зашвырнули мощную петарду под днище автомобиля. Стоило бы вырвать, соглашалась Анна Петровна, которая ежегодно ожидала смерти от инфаркта из-за таких вот "бомбистов" под самый Новый год. В предпраздничные дни Москва напоминала Бейрут времен войны, так все вокруг стреляло. А сама новогодняя ночь, особенно в районе двенадцати часов, живо вызывала ассоциации со штурмом Грозного в девяносто пятом. Да, стоило бы вырвать ноги. Жаль, не догонит, сердешный. Пузо-то из-за спины видать, как еще за рулем помещается?