Решение, судя по реакции Олумба, было сюрпризом и для него. Валяр что-то попытался проворчать насчет доверия, а также порочности любых сепаратных сделок, если таковые кем-то вынашиваются, но осекся, услышав ставший вдруг металлическим голос Хлоупа:
- Мое дело ваших вложений не касается. Вопросы будут?!
Таковых не оказалась. Лишь Алакид недоуменно и с некоторой обидой посмотрел на Олумба, несколько раз нервно сжав и разжав кулаки. Тот это заметил и сказал:
- Езжай к себе, я, как только освобожусь, сразу заскочу. Не думаю, что опоздаю больше чем минут на сорок.
И вместе с Хлоупом вернулся в комнату. Едва дверь захлопнулась, "божий одуванчик" буквально взвился на дыбы, обрушившись на явно опешившего от неожиданного напора хозяина:
- Не знаю, да и знать не хочу, чего вы там с Алакидом задумали, - разбирайтесь сами. Но мне нужны мои бабки!
- Я вас прекрасно понимаю!
- Мне от этого не легче!
- Кто мог предвидеть столь умопомрачительный форс-мажор?
- Не знаю! И знать не хочу. Зато не сомневаюсь в другом: шкуру с твоей задницы пустят на абажур. Причем кустарным производством столь оригинального светильника займутся без малейшего промедления.
- Шум вокруг затеи с тюрьмами стоит такой, что, боюсь, мне не даст кредита ни один банк. Да еще на такую сумму! Ведь затей, подобно нашей, от деловых кругов не утаишь. А, следовательно, денежные мешки знают: в случае ее провала, я - на мели.
- О каком провале ты осмеливаешься говорить?!
- Господин Хлоуп, мы…
- Не хочу ничего слышать.
- Я постараюсь…
- Да уж, постарайся! - Хлоуп не скрывал зловещего сарказма.
Глава 26
Сколько фотороботов им пришлось составить! Пожалуй, не менее сотни. Иногда казалось: сейчас Клод плюнет в лицо Синклеру и уйдет. Однако какая-то неведомая сила удерживала от опрометчивого решения. Журчащие, словно хрустальные горные ручьи, объяснения купидоновцев обволакивали сознание, звучали логично и убедительно.
Представления человека об идеале, на их взгляд, подвержены влиянию десятков факторов. Начиная от состояния геомагнитного поля планеты, индивидуальной реакции на солнечные аномалии и заканчивая временем суток и набором поглощенных накануне продуктов. Полученные в результате скрупулезных исследований данные позволяют с минимальной погрешностью определить, какие черты у имярек доминируют, а какие - выражены вовсе слабо. На основе этих параметров - фантастика, да и только! - и составляется "карта чувственности". И, уже руководствуясь ею, с помощью некой секретной компьютерной программы специалисты подбирают для клиента "эмоционального двойника" противоположного пола.
В данном случае результатом многочасовых нервных истязаний стал фоторобот той, в которую Клод… влюбился без оглядки. Если бы о подобном рассказал кто-нибудь другой, он бы без тени малейшего сожаления высмеял ущербного бедолагу. Но с собой поделать ничего не мог. Свершилось невероятное! Клод с ума сходил по девушке, которая никогда ему даже не снилась.
А неблагозвучное "КУПИ, Джентльмен, Отчаявшись, Надежду" перестало вызывать протест. Ибо, несмотря на весь скепсис, выходило - надежду купить все-таки …можно.
Глава 27
- Ты что последнее дни ходишь, словно недоваренного ямса объелся? - Захира подняла переполненный недоумения взгляд на мужа. - Или возникли непредвиденные проблемы?
Если откровенно, то Олумб временами терпеть не мог супругу. Однако та прекрасно готовила. И не какую-то там похлебку из сорго или проса, а многие классические европейские блюда, к которым он привык за время бесчисленных стажировок на старый континент. А пальмовое вино и настойку из сахарного тростника экс-танцовщицы их отведавшие искренне признавали непревзойденными алкогольными шедеврами.
Что, собственно, и определило судьбу женщины. Ибо для Олумба хороший аппетит, вызванный пищей, не шел ни в какое сравнение с самым сильным оргазмом. Иными словами, сексом он пресыщался, а едой - никогда. И благоверная, как могла, угождала великовозрастному лакомке.
- Кое-какие проблемы, действительно, возникли, - не стал скрытничать обычно не очень-то распространявшийся дома о служебных и даже околослужебных делах Олумб.
- Это случайно не связано с тем персонажем, похожим на засушенный росток мангового дерева? Забыла, как его… Ну, тот - на букву "х"…
Олумб на несколько мгновений неподвижно застыл в неудобной позе - столь неожиданной оказалась фраза жены.
- Имеешь в виду господина Хлоупа? - индифферентно спросил он, стремясь придать голосу как можно больше безразличия.
- Его!
- А почему ты думаешь, что мои неприятности могут быть каким-то образом связаны именно с ним?
- Страус на хвосте принес!
- Но я не шучу, дорогая! - когда было нужно, Олумб умел становиться нежным. - И потом, сколько раз тебе повторять: новости приносит сорока, а не страус. На этот случай у нее имеется весьма длинный хвост.
- Это о приличных людях новости приносит сорока. А о таких, как Хлоуп, - именно страус.
- Но почему, моя изящная Айседора?! - откровенно льстил супруге "подкованный" едва ли не на всех европейских богемных перекрестках Олумб.
- Потому что информация об уродах может "транслироваться" только с помощью таких же уродливых "средств связи". Каковым, в отличие от сногсшибательного, если верить тебе, сорочьего, и является страусиный хвост.
- Ты по-прежнему меня удивляешь! - в голосе супруга появились, как он их не прятал, настороженные нотки: Захира воистину непредсказуема.
- А ты меня давно уже нет! - похоже, сегодня откровенничать вознамерился не только мужчина.
- Что ты хочешь этим сказать? - Олумб решил до конца оставаться дипломатом. С него хватит, под самую завязку, рискованной "заморочки" с Хлоупом и остальной компанией, чтобы позволить появиться еще одной головной боли.
- Только то, что я УСТАЛА! - на глазах Захиры появились слезы.
- Так давай наймем прислугу. Кстати, я это, видит Всевышний, предлагал не единожды!
- Не о физической усталости речь!
- Тогда о какой? - развел руками Олумб.
- Ее родной сестре - редко вспоминаемой мужчинами всех рас - моральной!
- Захира - анализы тебе в голову! - ты меня пугаешь! - сбросил он маску.
- Уже который год мы живем под одной крышей, а ты за все это время по-настоящему и минуты не был рядом со мной! Я одинока не тогда, когда сама, а когда мы вдвоем.
- Как ты можешь даже подумать подобное, не то, что сказать?!
- А ты считаешь, раз бывшая танцовщица - значит, обязательно пустозвон. Мешок, набитый кокосовой стружкой.
- Откуда такое взяла? Какая цеце тебя укусила?!
- Вот еще одно убедительное доказательство твоего тщательно скрываемого, но от этого не менее обидного, чувства изначального, заложенного самой природой, превосходства.
- Я тебя не узнаю! Или это - не ты?!
- Нет, я! А не узнаешь потому, что никогда и не пытался узнать.
Олумб, может быть, впервые за долгие годы совместной жизни почувствовал себя не в своей тарелке. И где? Дома!
- Все, я не буду заканчивать ужин!
- Как хочешь! - холодно произнесла Захира. - Тем более, тебя, наверное, уже накормили.
- Кто? И где? - уставился на супругу все больше запутывающийся в ее словах, будто креветка в рыбацких сетях, Олумб.
- Там, откуда приехал.
- С работы!
- Ври, да не завирайся! Я звонила - на месте тебя не оказалось.
- Я сейчас все объясню! - Он по настоящему недоумевал: супруга еще никогда не вела себя по отношению к нему так агрессивно. - Ко мне заехал приятель…
- И этим приятелем оказался никто иной, как этот замухрышка Хлоуп.
- … и мы отправились к нам на виллу.
- Не забудь уточнить - не вдвоем, а в компании.
- Ты опять ставишь меня в тупик! - шевелящимся на максимальных оборотах извилинам Олумба, похоже, не хватало места в черепной коробке - то ли та оказалась тесновата, то ли подобный хаос в ней проектировщиками не предусматривался изначально. Он не мог понять, откуда у жены, сроду делами супруга не интересовавшейся, столь полная информация о его передвижениях? И в чем, собственно, она свою "червивую" половину подозревает?
Уж не пронюхала ли о том, что, используя связи в банковских кругах, он и ее сбережения вложил в треклятый проект с тюремным оборудованием? Если, не приведи господи, все накроется медным тазом, афера немедленно выплывет на свет божий. А известие, что благоверный промотал ее капитал, превратит Захиру в кару небесную. О подобном исходе он не хотел и помыслить. Ведь под угрозой окажутся не только карьера, супружество, но и - Хлоуп не шутил! - его, Олумба, жизнь. Чтобы вывернуться, нужно немного времени и много везения.
- … относительно же тупика, - Захира закончила фразу, которую он, погруженный в собственные мысли, как следует, не расслышал, - то не я тебя приперла к стенке, а ты сам себя загнал в угол.
- С чего ты взяла? - Олумб продолжил словесное перетягивание каната, ибо не понимал, что происходит. Поэтому в меру искусно тянул резину: а вдруг что-нибудь прояснится?
- Что тебя связывает с Хлоупом?!
Внутри у Олумба, несмотря на жару, похолодело. Будто кто-то в желудок микро-морозильную камеру сунул. Неужели Захира все-таки что-то знает? Иначе почему с таким упорством и меткостью бьет в одну точку?
- Любопытно, какие у тебя могут быть претензии к человеку, с которым ты ни разу не виделась?
- Достаточно того, что знают о нем другие!
- А кто они?! И что… знают?
- Не прикидывайся несмышленышем, помещающимся поперек кровати.
- Чтоб мне с этой самой кровати навернуться, если вру!
- Понимаешь, я устала от одиночества… вдвоем. И от твоей, особенно в последнее время, бесконечной лжи.
- Устала от… одиночества вдвоем и… моей лжи? - Олумб едва не начал заикаться. Что за день? Мир, будто необъезженный рысак, становился на дыбы.
- А то нет!
- Но почему? Разве я недостаточно внимания уделяю своей крошке?
- Искренне?! Или для вида? Чтобы, например, продемонстрировать друзьям, какой ты заботливый семьянин.
- Ты преувеличиваешь!
- К сожалению, нет! Столько лет терплю. Терпела бы и дальше. Если бы…
- Если бы?.. - Олумб понимал, что относительно "одиночества вдвоем" жена права на все сто и ломался, скорее, для вида. Куда тревожнее слова "Терпела бы и дальше". Интересно, что же произошло такого, чего Захира "терпеть" не может?
- Если бы… не Хлоуп.
- Дался тебе этот трефовый король!
- А что ты, собственно, о нем знаешь?
- Ну, эмигрант. Много лет занимается бизнесом в Заире. Один из проектов мы пытаемся осуществить совместно.
- Ну-ну…
- Что ты имеешь в виду? Не своди меня окончательно с ума…
- А сегодня на виллу вы ездили вдвоем?
- Нет! А это имеет какое-то значение?
- Смотря для кого. Если для тебя, - нет, то для меня - да, имеет.
- Но почему?!
- Потому что твой божий одуванчик - сводник со стажем! Потому что у себя на родине он, предположительно, служил в охранке! И еще неизвестно, чем занимается в Киншасе. Используя для этих целей мягкую подстилку. В лице продажных девок. Так каким бизнесом ты, дорогой, с ним занимаешься? Уж не горизонтальным ли?!
- Боже, Захира! Как ты можешь?! Это, во-первых. И, во-вторых, откуда у тебя такие кошмарные сведения?
- Считаешь, выдумываю, да?
- Даже не знаю, что сказать?! - совершенно искренне признался Олумб. - И откуда у тебя данные о Хлоупе?
- Значит ли это, что ты многого не знаешь?
- Клянусь!
- И компанию вам ни разу не составляли длинноногие красавицы?
- Когда у меня самого жена - солнышко ясное?!
- Оставь дурацкие комплименты! Я с тобою, как никогда, серьезна.
- Я не злюсь! А просто на четкий, недвусмысленный вопрос, хочу получить такой же не размытый ответ. Итак?
- Какие красавицы?! С чего ты взяла?
- Но ты ведь несколько минут назад признал, что на виллу ездил не только с Хлоупом.
- И сейчас - не старайся подловить - не отрицаю. С нами еще был народ. Но… мужчины. Те, кто участвует в последнем проекте, о котором несколько минут назад я тебе уже говорил. Так что встреча была исключительно деловой. Но как ты узнала, что я был с ним… с ними на вилле?
Олумб, немного успокоившись, уже налегал на добровольно прерванный ужин.
- Не забыл мою подругу Саоми? Ну, ту брюнетку, с которой мы вместе танцевали в ансамбле. Она меня навестила.
- А сей факт какое отношение имеет к нашему разговору?
- Самое непосредственное. Дело в том, что явилась она не сама, а с кузиной. Вышедшей в свое время замуж и переехавшей на постоянное место жительства в Конго - на родину Хлоупа. Так вот, представь себе, она о нем порядочно наслышана! От общих знакомых. И мнение - едино: он - ужасный человек. Беспринципный, жестокий, изворотливый, низменный. А теперь выкладывай, что за общий бизнес у тебя с таким человеком?
- Сейчас объясню. Но ты скажи прежде: а Саоми с кузиной, как узнали, что я с ним имею что-то общее?
- Бедненький! Ты совершенно забыл, что у Саоми "хижина" в том же месте, что и наша. Вот они с кузиной тебя там случайно застукали и пришли к выводу, что сей господин, любитель галстуков жутких размеров, втравил тебя в нехорошую историю. Ну, и первое, что нам всем трем пришло в голову, - женщины легкого поведения.
Однако теперь тебе верю. Относительно дам легкого поведения. Что же касается остального, то тебя, действительно, что-то гложет. И если не женщины, то, разрази меня гром, …Хлоуп. Он все-таки втянул тебя в нехорошую историю. Разве не так?
- И не то, чтобы да, и не то, чтобы нет.
- То есть?
- Проблемы у меня - ты права! - действительно, возникли. Но Хлоуп тут ни при чем.
- Я не верю!
- Правда, милая!
- Совсем ни при чем? Ни на вот такую капельку?
- Если быть точным, то на капельку - да. Ну, на несколько капелек. Однако сей дождик вызвал я сам. И никто другой.
- Что-то ты такое завернул - теперь уже я ничего не пойму. И потом - дождик предвидится какой - грозовой?! Или так себе - легкий летний душ? Даже не контрастный.
- Как тебе сказать…
- Как есть, так и скажи.
- Понимаешь, проект, о котором я тебе говорил, - целиком моя идея. А деньги в него вложили Хлоуп и еще несколько человек. И тут появились, как бы поточнее выразиться, труднопреодолимые препятствия. Я делаю все, чтобы их устранить. И уверен, что это удастся. Однако партнеры, в первую очередь, Хлоуп, ждать не хотят. Иными словами, я, дорогая, во временном финансовом цейтноте.
- Неужели ничего нельзя сделать? Объясни этим людям ситуацию. Пусть подождут.
- Других, хотя и с невероятным трудом, уговорить удалось. А вот Хлоуп…
- Видишь, я заочно чувствовала - от этого типа нужно держаться на расстоянии. И более, чем уверена: он тебе угрожает!
- По большому счету, да.
- Мерзавец!
- Он сам очутился в сложном положении. Вложил в дело еще и не принадлежащие ему средства. А их с него требуют.
- Но ты же эти сволочные деньги не присвоил! И намерен вернуть. В конце концов, я готова, если вопрос стоит именно так, помочь тебе собственными. Бери, если ситуация безвыходная!
- Ни при каких обстоятельствах! Еще чего не хватало! - поспешно произнес Олумб. - Даже не смей думать об этом. Выкручусь и так.
- Я ведь за тебя не на шутку переживаю. И считаю, ты совершаешь ошибку!
- Надеюсь, не роковую! - Олумб обнял Захиру за плечи и, сам себе удивляясь, поцеловал.
Как в молодые годы, закрыв при этом глаза.
Если бы он этого не сделал, то увидел бы: супруга, судя по ее загадочному виду, явно что-то замыслила.
Глава 28
Похоже, он слишком поздно обратил внимание на вылетевшую из-за поворота легковушку. Расстояние между взбесившимся автомобилем (кто в центре города ездит на такой скорости?) и пешеходом сокращалось подобно уровню спиртного в бутылке на столе у измученной жаждой опохмелки компании. Клода же, к его ужасу, будто кто-то стреножил - замер как вкопанный. Откуда взялось это рычащее чудовище? Ведь буквально секунду назад на переходе горел зеленый свет.
Еще миг - и случится непоправимое. Он погиб!
Внезапно привычный уличный гам взорвала мощнейшая шумовая бомба. На перекресток на всех парах влетала пожарная машина, водитель которой в последний момент на всю катушку врубил сирену. Раздирающий душу фальцет визжащих тормозов. Перекошенное не то от страха, не то от возмущения лицо регулировщика. У Клода в крови - месячный запас адреналина. И тут же - режущий слух скрежет металла, запах жженой резины, чей-то визг.
В чувство его привела врач вызванной на место происшествия кареты скорой помощи. Суя под нос ампулу с чем-то чрезвычайно едким, качала головой:
- Вы оба родились в рубашках.
- Кто - "оба"? - не понял Клод.
- Персонально вы и водитель легковушки. Она столкнулась со спецмашиной. Вас зацепило оторвавшимся бампером. И - лишь легкие царапины. А владелец машины ушел, немножко прихрамывая, - видимо, ушибся. Благодарите ангела-хранителя за чудесное спасение. Еще мгновение - и колес вам бы, по утверждению свидетелей, не избежать!
- А вы случайно не видели, куда подевался едва не наехавший на меня автомобиль? - Клод недоуменно крутил во все стороны головой, однако, кроме пожарного монстра, поблизости никакого транспорта не заметил.
- Уехал! - сказала доктор.
- Как уехал?! - удивился он. - Не выяснив, как самочувствие пострадавшего? Не поинтересовавшись наличием у меня страховки? Не оформив протокол дорожного происшествия?
- Ну, допустим, пока вы находились без сознания, этот господин - весьма, кстати, навязчиво! - интересовался вашим физическим состоянием. Я его успокоила.
- А сколько я пребывал… в отключке?
- С учетом времени, которое понадобилось нам на дорогу, минут десять. Не больше.
- И этого хватило, чтобы не только побеспокоиться обо мне, но и разобраться, кто в данном случае прав, а кто - виноват? Плюс оформить соответствующие документы? Наконец, решить проблему с погашением страхового полиса пострадавшего пожарного автомобиля, являющегося собственностью города?!
- Это, как вы понимаете, не входит в компетенцию доктора. Но кое-что вам, такому симпатичному парню, скажу. Хозяин легковушки после того как убедился, что не только крупные, но даже травмы средней степени у вас напрочь отсутствуют, немного потряс перед регулировщиком пухлым бумажником. И все проблемы были решены. Кстати, вон приближается полицейский. Так что у вас появляется прекрасная возможность узнать подробности из первых уст.
Преисполненный чувства собственного достоинства, медленно подплыл регулировщик. И с ходу взял быка за рога:
- Вы знаете, что грубо нарушили правила дорожного движения?
- Я думал…
- Ах, вы еще и думали! - издевки его вороньему карканью было не занимать.
- Во всяком случае, мне казалось, что дело обстоит как раз наоборот: я шел на зеленый свет, а легковой автомобиль двигался на красный.