– Насколько я понимаю, вы дружили с леди Оливией?
– Да, много лет, – ответила Кэролайн сухим, лишенным всяких эмоций голосом.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали нам, что произошло в ту ночь, когда угнали вашу машину.
Сиксмит и Салливан с восхищением посмотрели на Хэрри. Он вел допрос как истинный мастер своего дела: не либеральничал, но и не бросался в лобовую атаку. Поведав миссис Уосборо, при каких обстоятельствах была обнаружена ее машина, он, однако, не торопился, обвинить ее в оказании содействия преступнице или в сокрытии фактов. Сиксмит, к примеру, повел бы себя куда более агрессивно, а главное – не стал бы раскрывать свои карты и сообщать информацию, связанную с угоном. Для начала он бы спросил, почему миссис Уосборо солгала инспектору Пайку, сказав, что до его звонка не имела представления об угоне.
– Еще бы вам этого не хотеть, – холодно заметила между тем Кэролайн Уосборо, комментируя слова Хэрри, но не давая на них ответа.
Вошел слуга с массивным серебряным подносом, на котором стояли большой серебряный чайник и фарфоровые чашки и блюдца.
Миссис Уосборо сменила гнев на милость, любезно улыбнулась и проворковала:
– А не выпить ли нам сначала чаю, старший следователь? До того, как я начну рассказывать?
Пока хозяйка разливала чай и передавала гостям чашки, в разговор неожиданно вступил ее муж, до сих пор хранивший молчание:
– Вы можете дать нам слово, старший следователь, что все, о чем мы вам сегодня сообщим, не дойдет до прессы?
– Ничего не могу вам обещать, пока не выясню, что именно вы намереваетесь мне сообщить. Только в этом случае я буду знать, смогу выполнить вашу просьбу или нет, – сказал Хэрри, мысленно отметив, что в этот момент мистер Уосборо взглянул на своего адвоката, словно пытаясь заручиться его одобрением.
– Делать нечего, Джайлз, придется рассказывать все, как было. Остается только пожелать, чтобы старший следователь принял все-таки вашу просьбу во внимание, – произнес сэр Альфред.
– Итак, миссис Уосборо? – ледяным голосом сказал Хэрри.
По тону старшего следователя Кэролайн определила, что тот не позволит ей водить его за нос и тянуть время. Сделав несколько глотков чая, она поставила чашку на блюдечко и заговорила:
– Что ж, начну с самого начала. Было около одиннадцати вечера. Мы с мужем находились в постели и читали. Потом Джайлз отложил книгу и уснул. Через некоторое время я услышала, как кто-то забарабанил в парадную дверь. Признаться, ничего особенного я в этом не усмотрела. Как известно, дружба – понятие круглосуточное, и друзья частенько нас навещают, когда проезжают мимо, направляясь в ночной ресторан на углу Беркли-стрит. К тому же мы редко ложимся спать рано, и наши друзья хорошо об этом осведомлены.
У Риверса был свободный день, поэтому открывать двери пришлось мне. Я спустилась в холл, нажала на кнопку "интеркома" и услышала голос гостьи. Это была Оливия. Я сразу поняла, что она сильно взволнована и возбуждена. "Кэролайн, благодарение Господу, ты дома! Прошу тебя об услуге – ты можешь одолжить мне свой автомобиль?" – спросила она. "Входи", – предложила я. Мне вдруг показалось, что она начала паниковать. Но подняться Оливия отказалась. "Не могу. Случилось нечто ужасное, и я не хочу тебя в это впутывать. Мне и машину-то просить у тебя не следовало, просто другого выхода нет. Мне необходимо как можно скорее уехать из Лондона". Сделав паузу, миссис Уосборо продолжила: – Я подумала, что она в очередной раз поругалась с принцем Али. Когда она от него убегала, это означало, что она его боится. Боится, что он может что-нибудь с ней сотворить. Я тоже опасалась за ее безопасность. Принц и вправду приносил ей множество страданий, но ему удалось так крепко ее к себе привязать, что она была просто не в состоянии окончательно уйти от него. Впрочем, Оливия тоже немало досаждала принцу, так что они друг друга стоили.
– Ты сгущаешь краски, дорогая, – мягко сказал Джайлз Уосборо.
Хэрри одарил его нелюбезным взглядом. Зачем он вмешивается, когда Кэролайн Уосборо неожиданно разговорилась и сообщила ему, Хэрри, куда больше, нежели все остальные друзья Оливии, вместе взятые?
– Продолжайте, миссис Уосборо, прошу вас, – попросил старший следователь.
– Больше особенно рассказывать нечего. "Когда ты вернешь мне машину?" – спросила у нее я. "Мне вряд ли удастся это сделать лично. Тебе позвонят и скажут, откуда ее можно забрать. Ты же сделай вид, что машину у тебя угнали, но ты об этом даже не подозревала", – сказала мне Оливия. Я спросила, когда я увижу ее снова, и она ответила: "На этот раз мы расстаемся надолго. Прости меня, Кэролайн". Признаться, после этих слов на сердце у меня защемило. В ее голосе была бездна отчаяния… Я попросила Оливию подождать. Сказала, что возьму ключи и брошу их ей в окно. Я нашла ключи, но потом мне в голову неожиданно пришла мысль, что она, возможно, нуждается в деньгах. Открыв окно, я перегнулась через подоконник и спросила, не нужны ли ей деньги. "Ох, я об этом как-то не подумала. Да, нужны. Дай мне все, что у тебя есть", – сказала она.
Миссис Уосборо помолчала и вздохнула.
– Именно в эту минуту я поняла, что дело куда серьезнее, чем мне показалось вначале. Оливия была не просто напугана, она была в отчаянии, как будто ей угрожала какая-то страшная опасность. Возможно даже, речь шла о ее жизни и смерти. Я бросилась к себе в спальню и хотела было разбудить Джайлза, как вдруг поняла, что нельзя терять времени. Открыв встроенный в стену сейф, я достала оттуда две пачки банкнот, потом положила деньги и ключи от машины в коробку из-под обуви, снова спустилась в фойе и бросила коробку в окно. Уж и не знаю почему, но напоследок я ей крикнула: "Беги в полицию. Там тебе помогут!" Оливия же засмеялась сквозь слезы и ответила: "Увы, дорогая, теперь полицейские – худшие мои враги, до конца жизни. Благослови тебя Бог за то, что ты оказалась дома и помогла мне. Если тебя спросят, говори, что меня ты не видела, а про угон машины ничего не знаешь. Тебе позвонят и скажут, где она. Что касается денег, свяжись с моим адвокатом сэром Джонатаном Коветтом. Он их тебе вернет". Потом она послала мне воздушный поцелуй и исчезла. Я никак не могла уснуть: ужасно за нее беспокоилась. Все произошло так быстро и так неожиданно. Сколько же все это длилось? Минут пять – десять, не больше. Мне не хватило этих нескольких минут, чтобы обдумать случившееся. В самом ли деле Оливии угрожала опасность или мне так только показалось? Но я знала одно: моя подруга в беде и я должна ей помочь. И помогла, не рассуждая, не задумываясь о последствиях. Когда Джайлз утром проснулся, я рассказала ему о ночном происшествии. Он очень расстроился, когда узнал, что Оливии, возможно, угрожает серьезная опасность. Но он, как и я, полагал, что она бежала от гнева принца Али. Обдумав все как следует, мы потом даже порадовались за нее: решили, что она наконец нашла в себе силы порвать с ним. Кроме того, Джайлз сказал, что, если мы хотим держаться от этого дела в стороне, самое разумное поступить так, как советовала Оливия.
Хэрри перебил Кэролайн – в первый раз за все время разговора:
– А когда вы узнали, что Оливию подозревают в убийстве ее любовника, принца Али? – спросил он.
– Когда Джайлз, прихватив собак, отправился на прогулку вокруг Беркли-сквер. По дороге он купил утренние газеты, а потом вернулся домой, чтобы приготовить завтрак. Узнав из газет о том, что случилось, мы пришли в ужас. Зато лучше стали понимать, почему Оливия отказалась войти в дом и ни словом не обмолвилась о произошедшем. Она не хотела втягивать нас в этот скандал. Кроме того, у нее просто не было времени на разговоры.
– О том, что она появилась у нас в ночь убийства, мы никому не говорили. Ни друзьям, ни тем более полиции. Мы вообще решили об этом помалкивать и ничуть не раскаиваемся в содеянном. Сэр Альфред, однако, нас предупредил, что, если полиция до нас все-таки доберется, нам придется рассказать о случившемся. Ну вот, теперь вы все знаете, – подытожил Джайлз.
– А вам не приходило в голову, что вас могут привлечь к ответственности за сокрытие фактов и помощь преступнице? – вмешался в разговор пылавший праведным гневом Джо Сиксмит.
Хэрри выразительно на него посмотрел, взглядом предлагая замолчать.
– Вы что же, действительно собираетесь предъявить подобные обвинения моим клиентам, старший следователь? – сухо осведомился сэр Альфред.
– Позвольте задать вам еще несколько вопросов, миссис Уосборо, – сказал Хэрри, оставляя вопрос сэра Альфреда без внимания.
Кэролайн вопросительно посмотрела на своего адвоката. Тот утвердительно кивнул, давая ей понять, что на вопросы старшего следователя отвечать необходимо.
– Говорите, моя дорогая. Ведь вам нечего скрывать, правда?
– Стало быть, если бы мы не приехали к вам сами, вы продолжали бы хранить молчание. Я вас правильно понял, миссис Уосборо? – уточнил Хэрри.
– Вы правильно меня поняли, старший следователь, – подтвердила Кэролайн.
– Значит, вы, подобно вашим друзьям, решили изо всех сил тянуть время, чтобы дать возможность Оливии ускользнуть от преследователей?
– Именно. Что еще может сделать друг ради близкого человека, которому требуется время, чтобы выпутаться из затруднительного положения? Мы, однако, продолжаем надеяться, что Оливия со временем одумается, вернется в Англию и предстанет перед судом, чтобы изложить свою версию случившегося и оправдаться.
– Сколько денег было в коробке из-под обуви, миссис Уосборо?
– Десять тысяч фунтов, – ответил за жену Джайлз.
– По нашему требованию все счета леди Оливии заморожены. Так что с этими деньгами ей далеко не уйти. Если, конечно, не найдется какой-нибудь доброхот вроде вас, который снабдит ее средствами. Но мы все равно ее поймаем, и тогда правосудие осуществится, – с пафосом произнес Хэрри.
При этих словах на лицах друзей леди Оливии проступило выражение неприязни и страха, что не ускользнуло от внимания детективов.
"Черта с два вы ее поймаете, ублюдки!" – вот что они сейчас думают, решил Джо Сиксмит.
Хэрри переключил внимание на сэра Альфреда:
– Я не стану возбуждать дело против ваших клиентов. В этом нет необходимости, поскольку, как мне кажется, миссис Уосборо оказала леди Оливии услугу до того, как узнала, что ее подозревают в убийстве принца.
Поднявшись со стула, Хэрри пожал руки супругам Уосборо и сэру Альфреду.
– А что же пресса? – спросила Кэролайн.
– Даю вам слово, что от нас журналисты ничего не узнают.
Когда детективы попрощались с хозяевами, Джайлз и сэр Альфред выразили желание проводить гостей до двери. Распахнув дверную створку, Джайлз повернулся к Хэрри и спросил:
– Есть какие-нибудь сведения об Оливии?
– Никаких. Леди бесследно исчезла, – ответил Хэрри.
– Есть опасения, что после убийства принца Оливия может отважиться на некий красивый жест, – пробормотал Джайлз.
– Что же это за жест такой, позвольте узнать? По-моему, в ее положении самое разумное – сдаться властям.
– Она может, фигурально выражаясь, броситься на меч. Если, конечно, уже на него не бросилась, – заявил Джайлз Уосборо.
Глава 5
Старший следователь Фред Пайк познакомился с владельцем паба "Фокс", когда он, Пайк, нагрянул со своими людьми в Сефтон-под-Горой, обошел там дом за домом, расспрашивая жителей, а потом обследовал Сефтон-Парк и прилегавшие к нему лесные угодья в поисках улик, которые помогли бы установить личности неизвестных, бросивших свой автомобиль посреди дороги. Джетро подозревал, что, хотя инспектор и его помощники проделали отличную, на высоком профессиональном уровне работу, ничего определенного им узнать не удалось, а это его, Джетро, устраивало как нельзя лучше.
На фоне поднявшейся газетной шумихи об исчезновении Оливии случай с брошенной машиной стал постепенно отступать на второй план, и по этой причине у большинства местных жителей складывалось впечатление, что забытый на дороге автомобиль и исчезновение леди Оливии никак не связаны между собой.
Фред Пайк не торопился говорить Джетро о том, что он нашел-таки ниточку, которая связывала брошенный автомобиль и пропавшую женщину воедино. Досужие рассуждения о братстве законников и о том, что полицейский в отставке остается полицейским до конца своих дней, мало его трогали. Он рассматривал Джетро как одного из возможных свидетелей, и не более того. Как Фред и ожидал, показания Джетро и остальных обитателей Сефтона-под-Горой не позволили расследованию ни на йоту продвинуться вперед, а потому снабжать Джетро дополнительной информацией по делу леди Оливии старший следователь Оксфорда не посчитал нужным.
Сидя у себя в кабинете и размышляя над всем этим, Фред Пайк улыбался по той, наверное, причине, что ему удалось оставить бывшего полицейского в неведении о реальном положении дел.
Впрочем, имелась еще одна причина, чтобы не вдаваться в пространные беседы с Джетро, – показания почтальона. Тот заявил, что утром, когда обнаружил машину, он видел в лесу неизвестного ему человека с собаками Джетро, и добавил, что владелец паба своих собак прежде никому не доверял.
Недавно Фред ездил в Лондон на встречу с Хэрри Грейвс-Джонсом и его командой. Лондонцы поздравили старшего следователя Оксфорда с удачей: как-никак Пайк без посторонней помощи обнаружил связующую нить между брошенной машиной и исчезновением леди Оливии. Поездка произвела на Фреда незабываемое впечатление: он и представить себе не мог, что в расследовании этого дела задействовано такое количество людей. В Лондоне ему дали понять, что если следы беглянки и можно отыскать, то скорее всего это удастся сделать в Сефтоне-под-Горой.
Фред думал, что Хэрри, Джо Сиксмит и Дженни Салливан обоснуются в Оксфорде, и был разочарован, когда Хэрри поставил его в известность о намерении устроить свою штаб-квартиру непосредственно в Сефтоне-под-Горой, другими словами, в пабе "Фокс".
Сняв трубку, Фред набрал номер "Фокса" и попросил подозвать к телефону Джетро.
– Ну, Джетро, как идут дела? – спросил Фред. – Комнаты наверху все заняты?
– Нет, но народу в пабе по-прежнему много.
– Вот и отлично. Стало быть, три спальни на втором этаже свободны – я вас правильно понял, приятель?
– И гостиная тоже.
– Отлично. Хочу снять у вас все эти помещения с сегодняшнего дня и на неопределенное время. На имя Грейвс-Джонса. Для моих друзей из Лондона. Вот, собственно, и все. Разговор на этом заканчиваю, поскольку дел по горло.
Услышав гудки, Джетро повесил трубку и неторопливо допил крепкий кофе, в который предварительно плеснул виски.
Люди из Нового Скотленд-Ярда, не иначе, подумал он. И наверняка в связи с делом об исчезновении Оливии. Парням из Лондона удалось пронюхать, что Оливия обыкновенно укрывалась от треволнений лондонской жизни именно в Сефтоне-под-Горой.
Джетро после первой встречи с Пайком понял, что старший следователь что-то недоговаривает, и испытывал из-за этого некоторое раздражение. С другой стороны, мысль о том, что сыщики из Нового Скотленд-Ярда будут жить под его крышей и он сможет наблюдать за их работой, вызывала у него приятное возбуждение и заставляла быстрее биться сердце.
Джетро, как и Пайк, не особенно верил во вселенское братство полицейских и, как хозяин деревенского паба, более всего заботился о спокойствии и благополучии местных жителей. Тем не менее возможности пообщаться с лондонскими сыщиками он бы не упустил ни за что на свете.
"Что ж, придется на время подружиться с этими парнями", – подумал с довольной улыбкой Джетро, но тут же дал себе зарок, что никакой полезной информации ни от него, ни от жителей деревни лондонцы не получат.
Джетро позвонил по нескольким местным номерам, договариваясь с их абонентами о разного рода поставках, – так он делал всякий раз, когда появлялась перспектива сдать комнаты. Затем, пройдя на кухню, он объявил поварихе Селине Мейберри и Чиппи Косби, ее помощнице, что комнаты на втором этаже сданы. Унылых вздохов не последовало, женщины заулыбались. Когда Джетро сдавал внаем комнаты, прислуга обычно радовалась. Жильцы у Джетро были большей частью именитые, и по этой причине, когда появлялись гости, самооценка не только у хозяина заведения, но и у его прислуги повышалась.
В общем, в деревне Джетро уважали прежде всего потому, что он превратил свой паб в центр местной общественной жизни. Не все, правда, разделяли моральные принципы Джетро, но недругов у него не было. Он был щедр, относился к обитателям деревеньки по-дружески и всегда был готов отстаивать их интересы. В таком небольшом местечке, как Сефтон-под-Горой, люди всегда знали, что происходит в деревне, отлично друг с другом уживались и, в сущности, являлись членами одной большой семьи. В то же время вмешиваться в частную жизнь своих собратьев, а уж тем более осуждать их было здесь не принято. В деревне не нашлось бы ни единого жителя, который бросил бы в Джетро камень за то, что тот вечно старался повысить статус своего паба и превратить его чуть ли не в частный загородный клуб. И всем, конечно, очень нравилось, что своим Джетро всегда делал скидки.
Большей частью комнаты на втором этаже "Фокса" снимали мужчины. Кроме того, что арендовали жилье, они брали у Джетро на прокат удочки, чтобы порыбачить, или охотничьи ружья, если им хотелось пострелять дичь в компании с Бухананами и их приятелями. Джетро предоставлял своим постояльцам еще и стол, причем очень неплохой. Об этом прекрасно знали некоторые маститые писатели, время от времени останавливавшиеся в "Фоксе", чтобы провести несколько не обремененных заботами дней в буколической идиллии английской глубинки.
Джетро, в прошлом детектив, а ныне любитель водить компанию с сельской знатью, почитатель Шекспира и игры на лютне, был столпом местного общества, а в качестве такового не мог себе позволить, чтобы люди из Нового Скотленд-Ярда хотя бы в малейшей степени побеспокоили своим присутствием обитателей Сефтона-под-Горой.
К счастью, вышло так, что волноваться из-за вторжения лондонских детективов Джетро не пришлось. Они в еще большей степени, нежели владелец паба, были убеждены, что им необходимо вести себя достойно и скромно, не нарушая местных традиций.
Когда Джо Сиксмит переехал через маленький, сложенный из камня мост, от которого до Сефтона-под-Горой было уже рукой подать, роскошное оксфордширское утро клонилось к полудню. Деревья, выстроившиеся по краям узкой дороги, выглядели как на картинке, а само местечко оказалось точь-в-точь таким, как Джо и ожидал. У него даже появилось чувство, что он вторгается на территорию отгороженного от всего мира заповедника, где царит изумительный покой и живут люди, не имеющие представления о том, что на свете существуют секс, преступления и скрывающиеся от правосудия женщины.