Это чаепитие у всех на глазах доставляло обеим дамам огромное удовольствие. Они знали, что весь Квинстаун судачит о странных отношениях владелиц "отелей". Однако Хелен не опасалась, что о ней будут болтать окружающие. Около сорока лет тому назад Дафну, которой тогда было тринадцать лет, послали в Новую Зеландию под ее опекой. Лондонский приют хотел избавиться от некоторых воспитанниц, а в Новой Зеландии не хватало горничных. Хелен тоже ехала в неизвестность, чтобы выйти замуж за тогда еще незнакомого мужчину. Церковь Англии оплатила ей проезд как сопровождающей группы девочек.
Хелен, которая прежде была гувернанткой в Лондоне, использовала трехмесячное путешествие для того, чтобы позаниматься с подопечными, научив их правилам этикета и придав некоторый лоск манерам, чем до сих пор пользовалась Дафна. Впрочем, тогда ее карьера горничной провалилась, равно как и брак Хелен. Обе женщины встретились снова, изнывая от давящих обстоятельств, но извлекли из них максимально возможную пользу.
Теперь они обе насторожились, заслышав шаги Илейн на задней террасе дома. Хелен подняла свое узкое, изборожденное глубокими морщинами лицо, на котором выделялся острый нос, свидетельство о родстве с Илейн. Ее волосы, в молодости темно-русые, с каштановым отливом, уже пронизанные седыми прядями, по-прежнему были густыми. Чаще всего Хелен собирала их в тугой пучок на затылке. Ее серые глаза светились проницательностью и неослабевающей любознательностью - особенно сейчас, когда она увидела сияющее лицо Илейн.
- Ну-ну, дитя! Судя по твоему виду, ты только что получила рождественский подарок. Что новенького?
Дафна, кошачьи черты которой казались несколько резковатыми даже тогда, когда она улыбалась, оценила вид Илейн менее невинно. Она видела подобное выражение на лицах дюжин девушек, которым казалось, что они нашли среди своих клиентов принца. И каждый раз, когда сказочный принц на поверку оказывался лягушкой или даже жабой, Дафне приходилось проводить не один час, утешая их. Поэтому, когда Илейн приблизилась к ним, на лице Дафны появилась настороженность.
- У нас новый постоялец! - радостно возвестила девушка. - Старатель из Ирландии.
Хелен нахмурилась. Дафна рассмеялась, ее зеленые глаза насмешливо сверкнули.
- Он не заблудился, Лейни? Ирландские золотоискатели обычно устраиваются у моих девочек.
Илейн энергично покачала головой.
- Он не такой… Простите, мисс Дафна, я хотела сказать… - она откашлялась, - он джентльмен… как мне кажется.
Морщины на лице Хелен стали еще глубже. У нее был свой опыт общения с джентльменами.
- Сокровище мое, - смеясь, ответила Дафна, - ирландских джентльменов не бывает. Все, кто там относит себя к дворянскому сословию, родом из Англии, поскольку остров с незапамятных времен принадлежит англичанам: обстоятельство, из-за которого ирландцы до сих пор волком воют, стóит им пропустить пару стаканчиков. Большинство глав ирландских кланов были смещены, их заменили английскими дворянами. И с тех пор они только и делают, что наживаются за счет ирландцев. Последнее, что они сделали, это заставили своих арендаторов тысячами умирать с голоду. Настоящие джентльмены! Но вряд ли твой старатель из них. Они держатся за свои клочки земли.
- Откуда вы столько знаете об Ирландии? - с любопытством поинтересовалась Илейн. Владелица дома терпимости восхищала ее, но, к сожалению, толком поговорить с ней удавалось нечасто.
Дафна улыбнулась.
- Милая моя, я ирландка. По крайней мере на бумаге. И когда переселенцы начинают грустить, это их страшно утешает. Я даже акцент переняла… - Дафна перешла на ирландский, и теперь рассмеялась даже Хелен. На самом деле Дафна родилась где-то в портовых кварталах Лондона. Но жила под именем ирландской иммигрантки. Брайди О’Рурк не пережила путешествие, и ее паспорт попал в руки юной Дафны через одного английского матроса.
- Ладно, Пэдди, можешь называть меня Брайди.
Илейн захихикала.
- Он не так разговаривает… Уильям, новый постоялец.
- Уильям? - возмущенно переспросила Хелен. - Молодой человек представился по имени?
Илейн поспешно покачала головой, чтобы не дать повода к неприязни по отношению к новому постояльцу.
- Конечно же, нет. Я прочла в регистрационной форме. Его зовут Мартин. Уильям Мартин.
- Не то чтобы это ирландское имя, - заметила Дафна. - Имя не ирландское, акцента нет… Здесь что-то нечисто. На вашем месте я бы для начала как следует проверила этого парня, мисс Хелен!
Илейн бросила на нее враждебный взгляд.
- Он порядочный человек, я это знаю! Он даже хочет купить в нашем магазине старательские принадлежности…
Эта мысль утешила ее. Если Уильям придет в магазин, она снова увидится с ним, что бы ни думала на его счет бабушка.
- Конечно же, это сразу делает его человеком чести! - усмехнулась Дафна. - Однако хватит о нем, мисс Хелен, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я слышала, к вам приезжают гости с Киворд-Стейшн. Это миссис Гвин?
Илейн еще некоторое время послушала их разговор, а затем удалилась. О том, что скоро в гости приедет другая бабушка и ее, Илейн, кузина, в последнее время и без того было много разговоров. А ведь в коротком визите Гвинейры не было ничего необычного. Она часто приезжала к своим детям и внукам и тесно дружила, в первую очередь, с Хелен О’Киф. Когда она останавливалась в ее пансионе, за разговорами женщины частенько засиживались за полночь. Необычным было скорее то, что на этот раз Гвинейру должна была сопровождать кузина Илейн, Кура. До сих пор этого никогда не случалось, а теперь слегка смахивало… на скандал! Когда речь заходила на эту тему, мать и бабушка Илейн понижали голос, да и письмо Гвинейры детям не дали прочесть. Обычно Кура не питала пристрастия к путешествиям, особенно ради того, чтобы навестить своих родственников в Квинстауне.
Илейн почти не знала Куру, несмотря на то что они были примерно одного возраста. Кура была на год младше Илейн, и во время редких визитов Илейн в Киворд-Стейшн у девочек почти не находилось тем для разговоров. Слишком разными по характеру они были. Попадая в Киворд-Стейшн, Илейн не могла думать ни о чем, кроме верховой езды и овец. Простор бесконечных пастбищ и сотни животных, которые на них паслись, приводили девушку в восхищение. К тому же ее мать Флёретта в буквальном смысле расцветала, оказавшись на ферме. Ей нравилось скакать наперегонки с Илейн в сторону покрытых снегом вершин, которые, несмотря на весь безумный галоп лошадей, не становились ни на дюйм ближе.
Зато Кура предпочитала сидеть дома или в саду, только и думая, что о новом фортепьяно, которое прислали грузовым транспортом в Крайстчерч из Англии для О’Кифов. Поэтому Илейн считала ее довольно глупой девушкой, хотя, конечно же, ей тогда было всего двенадцать. Разумеется, не последнюю роль сыграла и зависть. Кура была наследницей Киворд-Стейшн. Однажды ей будут принадлежать все эти лошади, овцы и собаки - а она совершенно не умеет ценить этого!
Что ж, Илейн уже шестнадцать, а Куре пятнадцать. Есть надежда, что между обеими девушками появилось больше общего, а значит, на этот раз Илейн сможет показать кузине свой мир! Наверняка гостье понравится бойкий городок Квинстаун, расположившийся у озера Вакатипу. Во-первых, он гораздо ближе к горам, чем Кентерберийская равнина, а во-вторых, здесь сотни съехавшихся изо всех уголков мира старателей, которые обладают духом первопроходцев и мечтают не только о том, чтобы выжить. В Квинстауне есть процветающий самодеятельный театр со своей труппой под руководством священника, группы по сквэр-дансу, а парочка ирландцев сумела сколотить ансамбль, который играет ирландскую народную музыку в пабе или в общинном центре.
Илейн подумала, что нужно непременно рассказать об этом Уильяму, - вдруг ему захочется сходить с ней на танцы! Теперь, когда она отошла от скептически настроенных дам, сидевших в саду, лицо девушки снова засияло. Полная надежд, она вернулась за стойку администратора. Может быть, Уильям еще разок пройдет мимо…
Впрочем, первой появилась бабушка Хелен. Она приветливо поблагодарила Илейн за то, что та заменила ее, и тем самым дала понять, что в ее присутствии больше нет необходимости. Тем временем уже почти стемнело - наверное, именно поэтому Хелен и Дафна не стали засиживаться в саду. К вечеру открывался паб, и Дафне нужно было приглядеть за порядком в заведении. Хелен не терпелось посмотреть на регистрационную запись нового постояльца, который произвел на ее внучку столь сильное впечатление.
Дафна, уже собравшаяся уходить, заглянула ей через плечо.
- Из усадьбы Мартинов… Звучит благородно, - заметила она. - Ну что, все-таки джентльмен?
- Это я выясню очень быстро, - решительно заявила Хелен.
Дафна кивнула и улыбнулась про себя. Молодому человеку предстоял инквизиторский допрос. На эмоциональные отношения у хозяйки пансиона было плохое чутье.
- И присматривайте за малышкой! - напоследок сказала Дафна. - Она уже стала добычей этого ирландского вундеркинда, а это может иметь непредвиденные последствия. Особенно если он джентльмен.
К огромному удивлению Хелен, при ближайшем рассмотрении новый постоялец произвел на нее не такое уж негативное впечатление. Напротив, когда молодой человек появился, он был чист, выбрит и одет, как подобает. Хелен также отметила, что костюм у него из самого лучшего сукна. Он вежливо поинтересовался, где можно поужинать, и Хелен рассказала ему об услугах довольствия, которые она предлагала своим гостям. В принципе, нужно было записываться заранее, но ее усердные поварихи Мэри и Лори сумеют наколдовать что-нибудь из еды. Поэтому Уильям устроился в прилично обставленной столовой, за красиво накрытым столом, в компании несколько натянуто державшейся молодой дамы, которая работала учительницей в недавно открытой школе, а также двух сотрудников банка. Обслуживающая их прислуга поначалу удивила: Мэри и Лори, две веселые упитанные блондинки, оказались близнецами, которых Уильям не смог бы отличить при всем желании. Остальные гости, смеясь, заверили его, что это совершенно нормально. Отличить Мэри и Лори с первого взгляда могла только Хелен О’Киф. Хелен тоже рассмеялась. Она знала, что отличать их умела и Дафна.
Совместный ужин, конечно же, представлял собой идеальную возможность расспросить Уильяма Мартина, чтобы узнать о нем побольше. Впрочем, Хелен даже не понадобилось расспрашивать его самой, за нее это сделали другие любопытные гости.
Да, он действительно ирландец, не единожды сказал Уильям, причем чуть резковато, когда оба банкира в очередной раз поразились отсутствию у него акцента. Его отец разводит овец в графстве Коннемара. Это подтвердило предположение, появившееся у Хелен сразу же, когда она услышала, как разговаривает Уильям. Он оказался отлично воспитанным молодым человеком, который никогда не опустился бы до ирландского диалекта.
- Но корни у вас английские, не правда ли? - поинтересовался один из банкиров. Он был родом из Лондона и, похоже, немного разбирался в ирландском вопросе.
- Семья моего отца приехала из Англии двести лет тому назад! - раздраженно объявил Уильям. - И если вы собираетесь говорить о переселенцах…
Банкир поднял руки, пытаясь успокоить собеседника.
- Простите, простите, друг мой! Вижу, вы патриот. Что же тогда прогнало вас с зеленого острова? Неприятности из-за этой истории с гомрулем? Следовало ожидать, что лорды отметут это с порога. Но если вы сами…
- Я не крупный землевладелец, - ледяным тоном заметил Уильям. - Не говоря уже о графстве. Вполне возможно, что мой отец в некотором роде симпатизирует палате лордов, но… - Он закусил губу. - Простите, это к делу не относится.
Хелен решила сменить тему, пока этот сорвиголова не отреагировал еще более резко. В том, что касается его темперамента, он, без сомнения, ирландец. Кроме того, юноша поссорился с отцом. Вполне возможно, что это стало причиной для эмиграции.
- И теперь вы решили искать золото, мистер Мартин? - словно бы мимоходом осведомилась она. - Вы уже застолбили участок?
Уильям пожал плечами. Внезапно показалось, что он не очень уверен в себе.
- Не совсем, - смущенно ответил он. - Мне сообщили о некоторых местах, которые якобы очень многообещающи, но я еще не решил…
- Вам стоит найти себе партнера, - посоветовал старший из банкиров. - Лучше всего, если это будет опытный человек. На золотых приисках довольно много ветеранов, которые приняли участие в золотой лихорадке в Австралии.
Уильям скривился.
- Зачем мне партнер, который ищет десятилетиями и еще ничего не нашел? От такого опыта я готов отказаться. - Его светло-голубые глаза презрительно сверкнули.
Банкиры рассмеялись. Хелен же барские замашки Уильяма показались не к месту.
- Вы не так уж неправы, - заявил банкир постарше. - Но здесь почти никто не сумел сколотить состояние. Если хотите дельный совет, молодой человек, то забудьте о поисках золота. Лучше займитесь тем, в чем разбираетесь. Новая Зеландия - рай для того, кто хочет начать новое дело. Практически каждая профессия обещает больший доход, чем поиски золота.
"Вопрос лишь в том, учился ли этот юноша какой-то стоящей профессии", - подумала Хелен. До сих пор ей казалось, что это хоть и прилично воспитанный, но довольно избалованный отпрыск богатого дома. Посмотрим, как он отреагирует, когда натрет мозоли, пытаясь отыскать золото.
Глава 2
- Что это вы здесь делаете?
И без того раздраженное настроение Джеймса МакКензи вылилось на его сына Джека и его друзей, Хона и Мааку. Троица закрепила корзину на одной из кордилин, придававших подъезду к усадьбе Киворд-Стейшн экзотический вид, и упражнялась прицельно забрасывать в нее мяч. По крайней мере до тех пор, пока не появился отец Джека, чье недовольное лицо заставило мальчишек остановиться.
Они совершенно не понимали, почему он так разозлился. Ладно, садовник был бы не в восторге от того, что подъездную аллею превратили в игровую площадку. Он ведь так старается аккуратно разравнивать светлую гальку и ухаживать за цветочными клумбами! Мать Джека тоже любила, чтобы фасад Киворд-Стейшн выглядел представительно, поэтому тоже могла бы отреагировать резко, если бы увидела корзину для баскетбола и затоптанную траву. Но отец Джека обычно совершенно спокойно относился к подобным вещам. Мальчики скорее предполагали, что он поймает мяч, который только что упал к его ногам, и тоже попытается забросить его в корзину.
- Разве в это время вы не должны быть в школе?
А, вот откуда ветер дует! Вздохнув с облегчением, Джек радостно улыбнулся отцу.
- В принципе, да, но мисс Уитерспун отпустила нас. Ей нужно собирать вещи и все такое… для путешествия. А я даже не знал, что она едет с Курой.
На лицах мальчишек - как на веснушчатом Джека, так и широких коричневых маори - читалась радость по поводу того, что, судя по всему, их ждет еще несколько свободных деньков. А Джеймс готов был вот-вот взорваться. Хизер Уитерспун, молодая воспитательница, была гораздо более удачной мишенью для гнева, чем трое баскетболистов.
- Для меня это тоже новости! - проревел МакКензи. - Так что не спешите радоваться. Я быстро спутаю планы этой госпожи!
Теперь он действительно поднял мяч, бросил его в корзину и, к собственному удивлению, попал.
Монди, красивая трехцветная колли, следовавшая за ним по пятам, радостно подпрыгнула за мячом. Джек с трудом опередил ее. Даже страшно подумать, что будет, если она прокусит настоящий баскетбольный мяч, о котором он мечтал неделями, пока его наконец не прислали из Америки. Крайстчерч, ближайшее к Киворд-Стейшн крупное поселение, медленно превращался в настоящий город, но баскетбольной команды здесь еще не было.
Джеймс улыбнулся сыну, а Монди смотрела вслед мячу обиженно и в то же время с жадностью.
Джек подозвал собаку, погладил ее и с облегчением улыбнулся отцу. Очевидно, все снова в порядке. Отец и сын редко ссорились, они не только были очень похожи внешне - лишь рыжину в волосах и склонность к веснушкам передала Гвинейра по наследству своему сыну, - но и характером. Еще в раннем детстве, словно щенок пастушьей собаки, Джек ходил за отцом по пятам, по конюшням и загонам для овец, сидел в седле впереди него (причем не мог нарадоваться скорости), валялся на соломе с его собаками. К настоящему моменту тринадцатилетний паренек уже ощутимо помогал на ферме. Во время последнего перегона овец с летних пастбищ ему впервые разрешили ехать со взрослыми, и он был невероятно горд тем, что не сплоховал. Джеймс и Гвинейра МакКензи чувствовали то же самое. Оба каждый день радовались этому поздно родившемуся ребенку. Никто из них даже не думал о детях, когда после бесконечных лет несчастной любви, разлук, непонимания и превратностей судьбы они наконец-то сказали друг другу "да". Гвинейра тогда уже перешагнула сорокалетний рубеж, и никто не был готов к еще одной беременности. Маленького Джека, похоже, это ничуть не заботило, он даже слегка поторопился, увидев свет спустя семь месяцев со дня свадьбы, после совершенно безоблачной беременности и относительно легких родов.
Несмотря на раздражение, заставившее его подниматься по подъездной дороге торопливым шагом, Джеймс с нежностью улыбался про себя, думая о Джеке. Все, что было связано с этим ребенком, радовало его: Джек отличался понятливостью, удивительно легко справлялся с работой на ферме и наверняка стал бы отличным учеником, если бы эта мисс Уитерспун хоть немного утруждала себя при выполнении своих обязанностей!