Эннис подняла брови. Сэмюэль Ингрэм, могущественный клиент Чарлза, в делах был беспощаден и никому не делал поблажки. Можно себе представить, как унизительно казалось аристократу такого ранга, как лорд Эшвик, быть должником этого человека.
– И в чем же были эти затруднения?
– Ну, ты наверняка помнишь, об этом писали газеты. Ингрэм и Хамфри Тилни были совладельцами судна "Северный принц", которое полтора года назад отправилось в колонии, груженное товаром и деньгами. Была такая шумиха.
– Могу себе представить. Там вроде бы была куча серебра, да?
– Не только, еще банкноты, золото и бог знает какие еще ценности.
– И все, конечно, было застраховано?
– Да, но Хамфри Тилни все, что у него было, потратил на финансирование своей доли предприятия. При нормальных условиях он покрыл бы свои издержки за пару лет, но все пошло не так, и в итоге он задолжал тридцать тысяч. Ингрэм выкупил его долги, чтобы помочь ему, иначе он завяз бы еще глубже, занимая у ростовщиков.
– Надо же, какой благодетель нашелся, – с иронией проговорила Эннис, подумав про себя, что такие люди, как Сэмюэль Ингрэм, редко делают что-то по доброте душевной. Чарлз насупился.
– Послушай, Эннис, Ингрэм запросил вполне разумный процент…
– И ты еще удивляешься, почему лорд Эшвик недоволен, – язвительно отозвалась Эннис.
– Но так делается бизнес, – сказал Чарлз, словно оправдываясь.
– Ну-ну… Я полагаю, не было никаких сомнений в том, что корабль затонул? Ингрэм случайно не прибавил к своим грехам еще один, обманув своих страхователей?
– Черт побери, Эннис, – возмутился Чарлз, – конечно, нет! Судно точно затонуло. И ради бога, не ляпни что-нибудь такое при посторонних!
Горячность Чарлза немало удивила Эннис.
– Тихо-тихо, Чарлз, не кипятись, – успокоительным тоном проговорила она. – Я просто спросила. Кстати об Ингрэме. Я читала в "Лидс меркьюри" про пожар на его ферме в Шоусе. Это не поджог?
– С чего ты взяла?! И вообще, что за вопрос?
– Да ладно тебе, хоть передо мной-то не играй! Я же знаю, что мистера Ингрэма в этих местах не любят. Читала я и про поджог, и про угрозы.
– Ну, – растерянно заговорил Чарлз, – я признаю, были кое-какие сложности в Шоусе в связи с огораживанием общинных земель, не могли договориться насчет ренты на этот год…
– Ты заговорил как адвокат, – вздохнула Эннис.
– Но я и есть адвокат. В конце концов, я поверенный мистера Ингрэма. Я должен быть беспристрастен.
– А мистер Ингрэм наверняка считает, что ты должен его поддерживать. За это он тебе и платит, – резко проговорила Эннис.
Чарлз покраснел от гнева.
– Зачем же грубить-то? Я просто удивляюсь, как ты находишь женихов для своих девиц, если позволяешь себе разговаривать с мужчинами, как говоришь со мной!
– К счастью, джентльмены женятся на девушках, а не на мне, – весело сказала Эннис. – Я, как ты знаешь, больше замуж не собираюсь.
– Не пойму почему. По крайней мере не пришлось бы работать.
– Нет уж, спасибо, я предпочитаю независимость. Ты же знаешь, я не люблю бездельничать. Да и вообще, я пришла к выводу, что положение замужней женщины не для меня.
– Неудивительно, если ты так же не стеснялась в словах с Джоном, как со мной.
Эннис молча уставилась в окно. Ни для кого не было секретом, что она и ее пожилой муж были несчастливы в браке. Даже сейчас, по прошествии восьми лет, вспоминать об этом было тяжело.
– Прости, Эннис, – пробормотал Чарлз. – Я не хотел тебя обидеть.
– Дело не в этом, – быстро заговорила Эннис. – Но ты же сам знаешь, какие взгляды были у Джона на женщин и их место. Ну а с тех пор, как я освободилась и эти требования на меня больше не давят, я, возможно, стала чересчур смелой.
– Может быть, есть и такие мужчины, которым нравится, что жена читает газеты и имеет твердые взгляды, – нерешительно проговорил Чарлз.
– Ты думаешь? Что-то мне такие не встречались. – Эннис улыбнулась. – Так что это, наверное, и к лучшему, что я не хочу замуж.
Карета замедлила движение около серого каменного дома и, въехав под арку, остановилась в мощенном булыжником дворе.
– За домом есть сад, – сказал Чарлз, оживляясь, – и еще я нанял пару служанок. Есть гостиная и маленькие гардеробные при спальнях, – продолжал рассказывать Чарлз, чувствовавший себя виноватым за допущенную недавно бестактность. – Все вполне современное. Я уверен, что это то, чего ты хотела.
– Спасибо. И вид из окон хороший. Надеюсь, поблизости нет пивнушек или буйных соседей? Мне бы хотелось избавить девушек от нежелательных сцен.
Чарлз открыл рот, чтобы ответить, и в этот момент с улицы донеслось громкое "Поди! " кучера и мимо дома пролетел зелено-золотой фаэтон. Фаэтон, вильнув, исчез в воротах соседнего дома. Эннис вздернула брови.
– Так это мои соседи?
– Ну да, – убито пробормотал Чарлз.
– Эши, милый, – промурлыкала Марго, перегибаясь через подлокотник кресла, в котором сидел Адам, – а что бы сказала твоя матушка, если б узнала, что ты привез меня сюда?
Адам поднял глаза от "Йорк геральд". У самого его носа была соблазнительная ложбинка между грудями девушки. Адам как бы в раздумье остановил на ней взгляд, потом снова уткнулся в газету.
– Марго, голубушка, поди сядь, ты мне загораживаешь свет. Трантер сейчас принесет чай.
Мисс Мардин отошла к дивану и легла, приняв соблазнительную позу.
– Эши, – капризно произнесла она, – ты не ответил на мой вопрос.
Адам вздохнул и отложил газету. Нет, пока он не напоит мисс Мардин чаем и не отвезет в ее роскошные апартаменты в отеле "Грэнби", почитать ему не удастся. Вообще-то он планировал отвезти ее прямиком туда, но одна из лошадей потеряла подкову, пришлось остановиться в гостинице "Надежда", ну а потом Марго заявила, что никуда не поедет, пока не напьется чаю на Черч-роу.
– Я уверен, Марго, мама пришла бы в восторг, увидев тебя здесь, – сказал он. – Она несказанно огорчится, что ее не было в городе.
– Но пока мы здесь, – снова заворковала Марго, хлопая ресницами, – давай займемся чем-нибудь приятным. Эши…
Адам поднял брови.
– Почему бы и нет? Можем поболтать, выпить чаю и даже… – он улыбаясь помедлил, – подумать, как мы поедем в Нерсборо!
Мисс Мардин надула губки. Она не любила, когда над ней подшучивали.
– Я имела в виду что-то другое, намного приятнее.
– Правда? Но знаешь, вряд ли Себу понравилось бы, если б я поймал тебя на слове.
– А он ничего не узнает. Ну, пожалуйста, Эши, я сгораю от любопытства. Лидия Трент говорит, ты восхитительный, настоящий жеребец.
– Мне, конечно, лестно слышать этот восторженный отзыв мисс Трент, но, увы, мой ответ остается "нет", голубка. Себастьян, может, и не узнает, но я-то буду знать о своем предательстве.
– Мужчины… Вечно-то вы печетесь о своей чести, – проворчала мисс Мардин. – Разве я этого не стою, скажи, Адам!
Адаму подумалось, что нет, не стоит, но сказать вслух он это не решился, хотя и славился своей открытостью. Вот уже восемь лет, как он овдовел, и за эти годы пользовался благосклонностью не одной певицы, актрисы или танцовщицы вроде мисс Трент, а также некоторого числа томимых скукой светских дам. Несмотря на экстравагантный отзыв мисс Трент, погоня за женщинами особо не увлекала его. В череде любовных историй было что-то механически-однообразное, а он, испытав однажды настоящую любовь, в душе остался романтиком.
Полгода назад произошел случай, из-за которого прошлое вдруг нахлынуло на Адама с неодолимой силой и окончательно отвратило его от любовных похождений. В тот вечер они ужинали у Джосса Тэлента – он, Себ Флит и еще несколько человек. Постепенно все разошлись по клубам и балам, а он остался. Они с Джоссом сидели, попивая солодовое виски и разговаривая о том о сем. Было уже поздно, когда вошла Эми Тэлент. Она поцеловала мужа, пожелала покойной ночи и озабоченно посоветовала не засиживаться слишком долго. Адам понял по глазам Джосса, что тот скоро выпроводит его из дома, уж очень ему хочется поскорее пойти к жене. Вот тогда это и произошло. Адам вдруг почувствовал такой приступ зависти, что у него чуть не остановилось сердце. Нет, он ничего не испытывал по отношению к жене Джосса, просто впервые после стольких лет в его душе ожила память о теплых и искренних отношениях, которые у него когда-то были, и ему стало невыносимо горько.
Мисс Мардин поняла, что он думает о чем-то своем. Она отошла к окну и, раздвинув портьеры, выглянула в него.
– Посмотри, Эши, это не тот англичанин, которого мы встретили в гостинице? Обожаю таких мужчин – весь из себя правильный, строгий. Так и хочется сорвать с него одежду и посмотреть, что будет!
– Я уверен, Лефой был бы просто в восторге, – заметил Адам. – Слушай, оставь ты это подглядывание из-за занавески. Это так по-мещански.
Мисс Мардин и не подумала послушаться.
– Так они, наверное, наши соседи. Эши, иди посмотри! С ним его кузина. Ты когда-нибудь видел такой уродливый капор?
Адаму почему-то стало обидно за кузину Чарлза Лефоя, почему – непонятно. Сначала Эннис Вичерли показалась ему бесцветной, скучной особой из тех, что обречены проводить свои дни в гувернантках или классных дамах. Но лишь до того момента, когда они встретились взглядами. У нее были живые веселые глаза. После этого он стал наблюдать за ней. Она явно забавлялась, глядя, как кокетничает Марго и как жмется Лефой. Эта скучная на вид компаньонка или кто там еще на самом деле умна и жизнерадостна. А еще она подкупила его чистотой, которая угадывалась в ней. Ему захотелось увидеть ее еще раз.
И вот, пожалуйста – она бродит под яблоней в саду. Его собственный сад полого спускался от террасы вниз к небольшой лужайке, дальше была стена, а за ней – соседский сад. При других обстоятельствах он был бы недоволен таким расположением. Он дорожил своим правом на одиночество, а в Хэррогейте дома стояли слишком тесно. Иное дело – поместье в Айнхоллоу, уединенное, тихое, пустынное.
Адам смотрел, как Чарлз Лефой подает руку кузине, помогая вернуться на дорожку. Лефой был сугубо неприятен ему из-за роли, которую сыграл в ограблении его зятя. Соглашаясь с тем, что крушение "Северного принца" было не более чем дьявольским невезением, он все равно не мог не винить во всем Лефоя. Ведь это он вовлек Хамфри в эту сделку. Хамфри Тилни был слабым человеком и легко поддался на обещания скорого обогащения. Вместо этого потерял все и обрек свою жену на нищету.
Когда в прошлом году Хамфри скончался и Адам узнал истинные размеры его долгов, он счел делом чести выплатить все и спасти сестру от позора. То, что последовало за этим, было унизительно и оскорбительно. Ингрэм даже не скрывал, что наслаждается происходящим, и Адам возненавидел его.
Но леди Вичерли была ни при чем. Мало того, обнаружив, что они соседи, Адам, не ожидавший ничего интересного от своего пребывания в Хэррогейте, подумал, что, может, все не так и плохо. Вообще-то он собирался ограничиться лишь кратким визитом в свое поместье в Айнхоллоу, но теперь решил побыть в Хэррогейте и побольше разузнать об Эннис Вичерли.
– Посмотри! – воскликнула Марго, показывая пальцем на Эннис. – Ну кто так одевается?! Нет, ты только взгляни на ее дурацкий капор!
Адам вздохнул. Эннис с кузеном шли по дорожке, о чем-то разговаривая. Черное платье было действительно безобразно, но, развеваясь при ходьбе, все равно не могло скрыть ладной фигуры. Вот капор хорошо бы выбросить на помойку.
В этот момент леди Вичерли развязала ленты и нетерпеливым жестом отбросила капор. Он покатился по траве и остался лежать под деревом, а Эннис Вичерли звонко рассмеялась. Лучи предвечернего солнца упали на ее лицо, повернутое к кузену.
– Вот это да… – Мисс Мардин позабыла даже про свой французский акцент. – Ты посмотри на ее волосы!
Адам посмотрел и больше не отрывал глаз.
Масса светлых волос, освободившихся от капора, упала и рассыпалась волной по плечам и спине. Они блестели словно золото.
– Черт побери! – только и смог сказать Адам, поймав себя на том, что улыбается. – Ну и что ты думаешь теперь, Марго?
– Что я думаю? Да то, что надо быть последней дурой, чтобы прятать такую красоту! Да с такими волосами и хорошей фигурой она могла бы стать известной куртизанкой. Ну, конечно, она не такая красивая, как я, но все-таки…
– Она компаньонка, потому и прячется, – сказал Адам. – Никому не понравится, если она будет красивее своей подопечной.
– Но зачем наниматься в компаньонки, если можно стать куртизанкой? Не понимаю.
– Тебе этого не понять, – пробормотал Адам и, бросив еще один взгляд на Эннис Вичерли, отошел к креслу, сел и, пока дворецкий с двумя лакеями накрывали на стол, снова взялся за газету: В ней сообщалось, что Сэмюэль Ингрэм купил права на взимание дорожной пошлины и строит два шлагбаума на Скиптонской дороге. Один из них должен был появиться возле Айнхоллоу…
– Дорогая, что ты думаешь о дорожных пошлинах? – обратился он к мисс Мардин.
Девушка одарила улыбкой удивленного дворецкого и повернулась к хозяину.
– Эши, милый, я ничего не думаю, зачем ты спрашиваешь? Политика, экономика… все это так скучно! Я никогда не читаю газеты. – Она с сомнением посмотрела на Адама. – Если бы я знала, что ты такой скучный, я бы лучше поехала на гастроли в Челтнем. Адам улыбнулся.
– Уж извини, дорогая. Может, ты найдешь кого-то получше? Вот мистер Лефой, например.
Марго отмела кандидатуру Лефоя одним взмахом белой ручки.
– Может, поначалу это и будет забавно, а что потом? Он же небось такой зануда, что с тоски помрешь! Неужели в Хэррогейте никого нет поприличнее? Ну, Эши, мне скучно!
– Тут пишут, что приехали граф и графиня из Глазго, – сообщил Адам, глядя в газету, – хотя, боюсь, граф слабоват будет для тебя, да и с деньгами у него не очень. Вот еще лорд Бойлс… тоже не подходит. Ага! Сэр Эверард Добл. Молод, достаточно состоятелен, если память мне не изменяет. Может подойти.
– Сэр Эверард Добл… – повторила мисс Мардин. – Ладно, посмотрим. А ты что будешь делать?
Адам уткнулся в газету.
– Найду, чем заняться. У меня куча дел по поместью…
Из сада донесся женский смех. Адам прищурился. Надо как следует все разузнать об Эннис Вичерли. Очень странная она компаньонка.
– Но это же все так скучно, дорогой, – проговорила, зевая, Марго.
– Наоборот, – с улыбкой возразил Адам. – У меня предчувствие, что будет очень интересно.
Глава вторая
Билеты на выступление мисс Мардин в Хэррогейте достать было очень трудно, лишь через две недели Чарлзу Лефою удалось забронировать ложу в Королевском театре. И вот наступил заветный четверг, и Эннис вошла в ложу с двумя мисс Кроссли. Вскоре она убедилась, что следить за сценой и в то же время опекать двух беспокойных девиц крайне утомительно. Приехав в Хэррогейт, девушки каждый день куда-нибудь выезжали, а вечера превращались в вечеринки. Оказавшись в театре, Эннис фактически впервые видела их обеих рядом с собой одновременно. Но все было прекрасно, потому что в театр пришли все ее родные – Чарлз, Сибелла и ее муж Дэвид.
– Очень неплохо, правда? – Эннис присоединилась к раздавшимся в зале аплодисментам. Марго Мардин крутанулась на месте и упорхнула за кулисы. – Мисс Мардин действительно талантлива.
Сибелла, когда-то очень красивая, а сейчас несколько увядшая и располневшая, показала ей глазами на мужчин и подмигнула.
– Я слыхала, мисс Мардин талантлива не только как танцовщица!
Эннис засмеялась. Вид прелестной мисс Мардин в прозрачном одеянии привел в восторг мужскую часть публики. Она заглянула в программку.
– Сейчас антракт. Девочки, не хотите размять ноги?
– Нет, спасибо, леди Вичерли, – ответила Фэнни Кроссли. – Мы с Люси посидим здесь. Мы… тут так странно одеваются…
Девушки захихикали. Эннис тихонько вздохнула. Она заметила, что девицы Кроссли перегибаются через перила ложи, высматривают молодых людей в зале и стараются привлечь их внимание. Мисс Фэнни, одетая в пышное платье, которое, по мнению Эннис, подошло бы скорее взрослой даме, то и дело что-то, смеясь, шептала на ухо сестре, и та кивала головой. Люси Кроссли была простодушной девочкой, ее недостатком было то, что она со всеми соглашалась.
В первые две недели после приезда сестер Кроссли Эннис еще как-то пыталась наставить Фэнни на путь истинный, делая ей замечания. Но все было напрасно. Фэнни была вульгарной до мозга костей, и, в отличие от младшей сестры, на нее ничто не действовало, а если и действовало, то зачастую обратным образом: она начинала вести себя еще хуже назло компаньонке. Кончилось тем, что Эннис отступилась от Фэнни, стараясь думать лишь о крупной сумме, которую пообещал ей сэр Роберт Кроссли, если она найдет женихов для его взбалмошных племянниц.
– Ты видела, Эшвики тоже взяли ложу, – вполголоса сказала Сибелла, наклонившись к уху Эннис. – Знаешь, мне было так неудобно. Сам-то лорд Эшвик был в Лондоне, но его родные частенько наезжали в Хэррогейт из Айнхоллоу. Я просто не знала, как себя с ними вести, в маленьком городе так или иначе со всеми встречаешься. И все знают про вражду между Эшвиком и мистером Ингрэмом, а я чувствовала себя неловко, потому что Чарлз тоже в этом замешан… – Она умолкла, несчастными глазами посмотрев на Чарлза, разговаривающего с Дэвидом.
Эннис успокоительно похлопала ее по руке. Сибелла, как и Люси Кроссли, хотела, чтобы всем было хорошо, но так ведь не бывает.
– Чарлзу по работе полагается…
– Знаю. – Сибелла сжала руку Эннис. – Он зарабатывает на жизнь. Отец ничего не оставил ни ему, ни мне. И все же, знаешь, Эннис, не нравится мне его работа. И почему это я из-за его работы должна любезничать с Сэмюэлем Ингрэмом и его женой? О, мне кажется, они идут к нам…
Эннис проследила за ее взглядом. Сэмюэль Ингрэм мало изменился с тех пор, как Эннис видела его в последний раз. Высокий, тучный, он важно шагал, глядя перед собой. Его сюртук был перегружен золотой отделкой, на правой руке блестел перстень с печаткой. Шедшая под руку с ним Венеция Ингрэм сияла как звезда. Эннис смотрела, как Ингрэм заботливо ведет жену между столпившимися людьми, придерживая ее за талию. Вид у него был словно у раздувшегося индюка. Поговаривали, что молодая жена – единственная слабость Сэмюэля Ингрэма.
– Кто эта леди, вон там, со стариком? – завистливым тоном спросила Фэнни Кроссли. – Какая красивая…
– Это миссис Ингрэм, – ответила ей Сибелла и, поймав взгляд Эннис, состроила гримаску. – А мистер Ингрэм вовсе не стар, мисс Кроссли…
– Должно быть, он очень богат, если женился на такой женщине, – задумчиво произнесла Люси.
– Пойдемте походим, девушки, – с неожиданной твердостью сказала Сибелла. – Надо подвигаться. Если будете все время сидеть, растолстеете – что о вас подумают мужчины? Давайте спустимся в фойе.
– Люси! – закричала Фэнни. – Ты посмотри, там на галерке лейтенант Гривс и лейтенант Норвуд! Мы с ними вчера познакомились на променаде.
– Лейтенант Норвуд! – Люси внезапно покраснела. – Ой, пошли скорее вниз, а то они уйдут!
Девушки выскочили из ложи, а Сибелла опустилась на свой стул.