- Все же сложно понять? - тому, кто мог осознать душу дерева, нетрудно прочесть в душе человеческой девы. - Тогда давай попробуем посмотреть, как гибель священных рощ нас изменила. Энергетический симбиоз разрушился - наша энергия стала выливаться в никуда, а подпитки жизненными силами природы больше не было. И тогда мы замкнули круг на себя. Танцы, - добавил он, видя, что я не очень понимаю. - Бесконечный обмен тактильной и сексуальной энергиями. Постоянный телесный контакт стал жизненно необходим, постоянный сексуальный контакт с бесконечным количеством партнеров стал необходим…
- То есть, раньше - до гибели Деревьев души - этого не было? - я киваю вверх, на платформу сада, где бурлит огнями и эмоциями бал.
- Зимний Бал как раз был, - улыбается Риниеритин. - И именно такой. Без крови, разумеется, но с всеобщим сексуальным единением. Как ритуальное действо возрождения природы, согревания ее своей энергией. Как символ единения народа - не на словах, а именно самым интимным, самым сакральным действом… Один единственный Бал. Раз в год. А во все остальные дни года - нет, не было и не приветствовалось. Был культ Единственной Возлюбленной, вера в Истинную Любовь, что приходит лишь раз. Да, собственно, не просто вера. Деревья души соединяли навеки. И тем, кто следуя их шепоту, создавали пару, замену погибшей возлюбленной найти не удавалось никогда… А теперь… молодые едва ли помнят вообще, а зачем, собственно, создавать пару. Мир так велик. В нем так много прекрасных тел… А главное - без этого круговорота все равно не выжить, нашел ты пару или нет… Серьезное изменение, верно?
- Да…
- И второе, еще более серьезное: дети. Их рождение - величайшее чудо и величайшее счастье для любого эльвина, ты, думаю, знаешь. Но рождаемость упала не здесь, не в этом мире. Это случилось еще на нашей родине, и именно из-за уничтожения Деревьев души. Энергия. Живительная энергия земли, энергия живой природы, что давали нам деревья. Ее стало не хватать даже уже рожденным. И дети доридэ гибли первыми, ведь мы сильнее других связаны с миром растений, сильнее от него зависим. А когда связи оборвались… Моя младшая дочь умирала дома, у меня на руках. Долго, безнадежно… просто слабела, слабела… И нечем было помочь… Взрослые выжили, хоть и нам это было непросто. Но ни один доридэ уже не зачал ребенка. Даже в том мире. А уж в этом… Так что в книгах написано верно: доридэ - это вымерший вид эльвинов. Вымирающий. Со мной и умрет.
Сглатываю, пытаясь сдержать эмоции. Средняя дочь, младшая… а ведь была еще, соответственно, старшая. И его Истинная Любовь… Даже спросить не смогу, что стало с ними…
- Невеселая у нас вышла с вами беседа. Да еще в такую праздничную ночь… А знаете, у нас ведь в древности тоже были священные рощи. И люди верили, что у дерева можно выпросить душу своего будущего ребенка. Или заключить часть своей души - в дерево или камень… А шаманы - это как ваши коэры - они могли вообще отдать свою душу какому-то месту, чтоб и после смерти хранить свой народ.
- Да, - кивает Риниеритин, - я слышал об этом.
- Я это к тому, что, быть может, в этом мире есть что-то, что подобно вашим деревьям души. Что могло бы стать вашей энергетической связью с миром. На нашей земле так много деревьев, и если даже люди, ощущающие все эти энергии не слишком сильно, смогли почувствовать такую связь, так может быть, есть дерево и для вас.
- Нет, прекрасная дева, нету. Я думал об этом. Искал. Я даже сумел создать на основе местной флоры дерево с нежно-бежевым стволом и голубыми листьями… Оно красиво и навевает ностальгию, но оно - просто дерево. Как и все остальные деревья вашего мира. Это, все же, совсем иной мир, и если мой народ и сможет отыскать здесь потерянную душу, то точно не в деревьях.
- А где же? Вы знаете?
- Знаю, - он чуть улыбается. Его взгляд скользит по мне, словно лаская. Только взгляд. Руки он всю беседу держит сцепленными в замок, не сделав и попытки меня коснуться. - В людях, Ларис. Страна Людей - наша первая истинная попытка возродить собственную душу.
- Убивая душу не возродить, - не могу разделить его энтузиазма.
- Это надо еще осознать. К этому надо еще прийти. А это путь не на годы. Пока сделан лишь первый шаг. Но он сделан. И сделан теми, кто, казалось бы, наиболее далек… Кто виновен в уничтожении священных рощ, кто жил ради войны и воспитывался как воин. Представителями огненного клана. Причем, не рядовыми. Авэнэ и авенэей.
- А вас разве не было среди создателей нашей страны? - мне показалось, он преуменьшает свои заслуги, возвеличивая Анхена. Не то из соображений политкорректности, не то из-за того, что я - дева авэнэ.
- Нет, - огорошивает он. - Меня там не было и близко. Я слишком сильно ненавидел. И огненный клан, и все их начинания. И это мешало мне понять… увидеть истинный смысл происходящего. Принять… В Страну Людей я впервые приехал чуть более пятидесяти лет назад.
- Тогда, выходит, вы сделали очень неплохую карьеру за пятьдесят лет, - улыбаюсь я ему. Все же праздник. А я заставила его вспоминать столь горькие вещи.
- Стремительную, - он подхватывает мою улыбку, и она возвращается ко мне не только изгибом его губ, но и теплом его глаз. Зеленых, как трава по весне, как листва на деревьях. Обычных, земных. И уже оттого притягательных.
- А не окажет ли мне прекрасная дева честь, подарив не только улыбку, но и прогулку по саду? - он все же размыкает свои сцепленные в замок пальцы и галантно протягивает мне руку. - Это место все же настолько специфично, что кажется, будто оно вытягивает из тебя все краски жизни. Обещаю выбирать тропинки, на которых нас не потревожат.
И я попробовала поверить еще одному вампиру, и протянула ему руку, чтоб чуть позднее позволить ему обнять меня за талию и поднять наверх.
А в саду было слишком светло после мигающего сумрака моего убежища, и я некоторое время промаргивалась, привыкая к изменившемуся освещению. Он ждал, отпустив меня сразу, едва поставил на землю, и даже отойдя на шаг в сторону. Чуть склонив голову на бок и глядя так… странно.
- Знаешь, - заговорил, удостоверившись, что я привыкла к яркому свету, - вот ты вспоминала, что у людей в древности тоже были особые деревья. Давай-ка мы попробуем найти твое.
- Мое? Здесь?
- Почему нет? Это большой сад, и здесь множество самых разных растений, и все они земные, а значит, тебе родственные. Возможно, среди них и найдется то единственное, которое примет твою усталость и поделится силой. Все же ты человек, и тебе не должно требоваться много, - жестом предложив мне следовать по одной из тропок, он неспешно двинулся рядом, искоса поглядывая на меня, прислушиваясь к ощущениям.
- У тебя в детстве не было любимого дерева? Возле которого ты любила играть, или к которому тебе хотелось прикоснуться, проходя мимо?
- Да нет, не припомню. А почему вы думаете, что мне нужно дерево? Да еще и столь особенное?
- Ну, прими это за прихоть Древнего, разглядевшего в твоем облике черты своего давно потерянного ребенка. И захотевшего сделать тебе подарок. Тебе ведь сложно здесь, я же вижу. Ты - деревце без корней, тебе надо где-то черпать силы…
Тропинка вела на поляну, там шумела, веселясь, компания. Мы обошли, свернув глубже в чащу. Деревьев вокруг было предостаточно, но некогда доридэ, а ныне Верховный Куратор Страны Людей оставил их без внимания.
- "Древо мое - белая береза, душа моя - летящий лебедь", - вспомнилась мне строчка из песни, вычитанная в книгах Лоу.
- Береза? - зеленые глаза взглянули мне, казалось, прямо в душу. - Нет, едва ли…
- Это просто песня, - поспешила я пояснить.
- Для кого просто, для кого со смыслом, - не согласился Риниеритин, продолжая даже не присматриваться, а скорее даже прислушиваться к окружающим нас деревьям.
Бродили мы долго, обошли несколько платформ, перебираясь на них когда по мосткам, а когда и по воздуху, и тогда он вновь ненадолго брал меня на руки. Но тут же отпускал, едва приземлялся.
Я не очень понимала, что он ищет. Мне казалось, то самое особое дерево должно быть светлым, шелестящим легкой листвой, а он внимательнее приглядывался к хвойным. И выбрал в итоге кедр. Невысокий, впрочем, высоких деревьев здесь просто не было. Ничем особо не примечательный. Только в этой части сада я насчитала шесть его весьма похожих собратьев.
- Этот тянется к тебе чуть сильнее прочих, - пояснил Риниеритин в ответ на мой недоуменный взгляд.
- И что… мне с ним делать?
- Ветки точно ломать не стоит, - улыбнулся вампир. - А так - что захочется. Чаще бывать рядом. Чаще касаться - ладонями, всем телом. Возможно - даже разговаривать. Хоть мысленно, - добавил, уловив мое… мою неготовность к беседе с деревьями.
Спорить с последним эльвийским доридэ, который искренне хочет сделать подарок, не стала. Подошла ближе, приложила ладони к стволу. Постояла, пытаясь прислушаться.
- Сейчас я мешаю, ты вряд ли его услышишь. Да и музыка, огни, шум. Потом, когда не будет посторонних…
- Когда станет так одиноко, что я готова буду говорить даже с деревом? - я улыбнулась, но улыбка вышла несколько горькой.
- Все мы бываем одиноки. Порой - даже в бурном хороводе праздничного танца, - он чуть кивнул в сторону дома, откуда летела, заполняя сад, веселая музыка.
- А я ведь вас от праздника отвлекаю. Это ничего, что они все там, а вы здесь, со мной?
- Он не первый и не последний в моей жизни. А ты избегаешь на него даже смотреть. Так и не привыкла к местным обычаям?
- Да мне казалось, привыкла… Вы лучше расскажите мне про деревья. Мне говорили когда-то, что были эльвины, способные создать дом из живого дерева, уговорить его принять нужную форму. Вы так могли? Или это просто сказка?
- Мог. Правда, был такой дом размером с дерево, а не с эту башню. И уже во времена моей юности многие эльвины предпочитали дома из других материалов. Мы называли такие дома мертвыми, а они - более комфортабельными…
Музыка стихла. Резко, внезапно, словно оборвавшись. И голоса стихли. Не так резко, но все же. В воздухе застыло напряженное удивление. Даже Риниеритин, прервавшись на середине фразы, выжидающе обернулся в сторону дома.
И голос Анхена - негромкий, мерный, холодный - наполнил каждый уголок его дома и сада:
- Я еще раз приветствую всех гостей моего дома. Я бесконечно рад принимать вас сегодня - всех вместе и каждого в отдельности. Без любого из вас этот праздник был бы не полон.
Пауза. Ожидание. Продолжение:
- Но я вынужден сообщить, что несколько часов назад в приграничных водах Восточного океана была убита Арчара Иадара ир го тэ Ставэ. Решением суда она была лишена титула авенэи, и потому общенационального траура не будет. Светлейший Владыка будет рад, если город Илианэсэ, как и весь Эльвинорэлл, продолжит праздновать самый главный праздник года.
Вновь пауза. Минимальная, чтоб успели осознать, но не успели отвлечься.
- Но, - голос авэнэ все так же спокоен, мерен и всепроникающ. - Даже потеряв право именоваться авенэей, Арчара Иадара осталась дочерью своего отца. Даже перестав быть моей женой, она осталась моей сестрой. И потому дом Ставэ объявляет личный семейный траур по погибшей родственнице. Все увеселения в границах наших частных владений закончены. Большой Зимний Бал объявляю закрытым. Спасибо всем, кто был в эту ночь моим гостем. Но рассвет я хотел бы встретить один.
- И… - растерянно ищу слова, не зная, как относится к этой новости, - … что теперь?..
- Теперь? - светлейший Риниеритин вновь оборачивается ко мне. - Думаю, прогуляемся еще немного по саду. Даже уважая чувства хозяина дома, его гости не смогут испариться мгновенно. К тому же многие захотят лично выразить соболезнования… А потом Анхенаридит сам нас найдет.
- Хотите передать ему меня с рук на руки?
- Сейчас - даже несколько больше, чем раньше, - Верховный куратор вновь манит меня на аллеи сада, уводящие в чащу. Кивком головы, жестом руки. Не касаясь. - Думаешь, многие довольны столь резким окончанием Бала? А когда недовольство хозяину в лицо не выплеснуть… Лучше уж с рук на руки. Мне будет спокойней.
Анхен нашел нас где-то через полчаса. Поблагодарил Риниеритина за составленную мне компанию. И распрощался. Как мне показалось - излишне резко.
- Зачем? - интересуюсь недоуменно. - Он был так любезен, скрасил мое одиночество, развлек беседой…
- Да-да, такой милый любезный вампир. И должность ему моя к лицу, и дева…
- Анхен?
- И срывов у него не бывает, и ошибок он не совершает…
- Анхен, да что ты?
- Злюсь, что ж еще, - он в раздражении бьет рукой по ближайшему дереву. Вздыхает. - Ты, разумеется, права, он оказал услугу. И он, разумеется, прав, что ее оказал. Но почему каждый раз, когда между нами все летит к дракосу, а я еще и вынужден тебя покинуть, рядом с тобой тут же оказывается кто-то, кто в твоих глазах без изъяна хорош и в фас и в профиль?
- Но… - не в силах поверить в услышанное, - но почему летит, мы же вместе? Это просто бал, и ты сам говорил, я на нем и не нужна…
- Да при чем тут Бал, сгори он в пепел?!. Посмотри на меня, Ларис. Просто посмотри.
Я и так смотрю. Но он берет мое лицо в ладони, приближает свое - так близко, что я чувствую тепло его дыхания. Вглядывается в глаза. Отчаянно, будто пытаясь найти там нечто потерянное. Целует в губы - медленно, нежно, едва касаясь. И это приятно…
- "Приято", - повторяет он, будто слушал мысли, а не чувства. - Тебе просто приятно, - и столько горечи в этом. - И ты еще спрашиваешь, почему все летит к дракосу?.. Лар-ка-а… - он обнимает меня, прижимая к себе с какой-то отчаянной тоской. - Ну почему я никогда не могу тебя получить? Вот, кажется, здесь, в руках, и вся моя…
- Я здесь, Анхен. И я твоя.
- Но почему мне кажется, что я тебя теряю? Что вернусь - а тебя уже нет?
- А где же я? Неужели сбежала с Риниеритином? - пытаюсь свести все к шутке. Но тут же осознаю, - погоди, откуда вернешься?
- Я улетаю в Ичиасэ, Ларис. Должен присутствовать на церемонии прощания. Как глава дома Ставэ, как брат, как муж. Как тот, кто близко знал и хорошо помнит…
- Но разве ты глава? А Владыка?
- А Владыка - глава всего народа, он не может возглавлять какой-то отдельный дом… И он отрекся от нее. Он не полетит.
- Но он же отец.
- Он не полетит. Есть много официальных причин. Но, думаю, он просто не хочет видеть места, где она жила изгнанницей. Не хочет помнить этот период ее жизни. Для него она авенэя. Всегда. Красивая, гордая. А там… там реальность, и свидетели ее безумия, и свидетельства… И он хочет, чтоб я отомстил ее убийцам, и разобрался с наследством… Быстро вернутся не удастся. Недели две, наверно. А то и три. Наше путешествие к теплым южным морям откладывается. Прости, Ларис, но иначе я не смогу. Она - моя семья.
- Да, - киваю, - я понимаю. Ничего, я подожду. Ну, уедем на три недели позже. Не страшно. Мы же договаривались, что ты закончишь с делами, - обвиваю его шею руками, прижимаюсь к нему еще крепче. - А я буду ждать. Я буду очень тебя ждать. И обязательно дождусь, и ты меня не потеряешь… Это просто ночь сегодня такая. Арчара ушла навсегда, и тебе кажется, что и других не удержать… это иллюзии, Анхен. Только иллюзии.
Мы некоторое время молчим, стоя в обнимку под густыми кронами деревьев.
- Отчего она умерла? - все же решаюсь спросить. - Кто ее убил, ты знаешь?
- Ее нашли в приграничных водах. По ту сторону от нашей границы. Что она там делала? Владыка несет какой-то бред про важную миссию, которую она якобы выполняла в соседней стране. Звучит красиво, но не верю. Скорее всего, просто шлялась на дикую охоту. Хотелось адреналина. Вот только по ту сторону границы не дикари, и на вооружении у них не стрелы. Сто раз она, может, их и обыграла. А может, и тысячу. А на тысячу первый попалась. Мы не бессмертны и не всемогущи, а она подзабыла это еще при мне…
Киваю. Но потом, все же уточняю:
- Так ее убили те, на кого она охотилась? Люди?
- Предположительно. Все это надо еще выяснять. И из какого оружия, и какой информацией они владеют. По возможности - уничтожать все данные об инциденте… Давай не будем сейчас об этом, ладно? Приеду на место, буду разбираться. Давай просто немного с тобой посидим. Ты ведь еще не хочешь спать?
- Нет, я поспала уже немного. Когда ты улетаешь, утром?
- Да нет, надо сейчас. Вот только надышусь тобой на прощанье…
Надышался. Потом улетел. А я несколько дней тихо улыбалась, вспоминая, как он не хотел улетать, как все не мог меня отпустить, как, даже отойдя уже на пару шагов, вернулся, чтоб еще раз поцеловать…
Ночь поворота. Даже символично, наверно, что его бывшая жена умерла, когда он собрался начать со мной совсем новую жизнь. И он прощается с ней и со всем своим прошлым…
Прощался он долго. Где-то через месяц связался со мной по ретранслятору, сказал: "Я еще задержусь". Разговаривать долго не стал, спешил.
Ну а мне спешить было некуда. Я ждала. Часами гуляла по его сказочным садам, читала книги… Книги по медицине мне читать запретили, что-то серьезное тоже не рекомендовали. Читала сказки. Старые, еще явно эльвийские, записанные кем-то по памяти и изданные уже в этом, совсем не эльвийском мире. И, читая о клятвах влюбленных, произносимых под кронами деревьев с голубыми листьями, все чаще устраивалась под тем кедром, с которым советовал мне "общаться" светлейший Риниеритин.
Сначала приходила туда из любопытства - вдруг все же что-то почувствую? Потом по привычке. Потом мне стало казаться, что место под этим деревом самое удобное. Я приносила себе мягкий плед, чтоб не тревожили опавшие иголки, прислонялась спиной к стволу и, отложив порою книгу, мечтала - о будущем и о прошлом, о потерянной эльвинами родине, представавшей из книг сказочно-прекрасной, и о местах, в которые мы уедем, когда Анхен вернется. О том, как мы будем жить с Анхеном вдалеке от вампиров, и о том, как он жил, когда вампиром еще не был. Читая детские книжки, не могла не думать о детях. Тех, для кого сочинялись давным-давно все эти сказки. Маленьких эльвинах, так никогда и не ставших вампирами. Детях, что потерял когда-то Анхен, и тех, что потерял Риниеритин… И про единственного ребенка, выжившего при переходе в этот мир, не могла не думать… И про его сестру, для которой и покупались все эти книги, не думать не получалось тоже.
Девочка, для которой покупались книжки… Девочка, для которой создавался волшебный сад… Девочка, ради которой он однажды вернулся из самого невозвратного "навсегда"… Девочка, с которой он там сейчас… И которая уже очень давно не ребенок…
Я, наверное, думала о ней слишком много. И однажды, когда зима уже подходила к концу, она мне даже приснилась.
Я задремала прямо в саду, там, где сидела теперь почти всегда - под заветным кедром. Плед был мягок, а один из корней, что чуть выгибался из земли, так удобно лег под голову. И меня утянуло, закружило водоворотом. Чтобы выбросить в том же самом саду, под тем же кедром. Просто теперь в этом саду я была не одна. Впервые за два с лишним месяца здесь был вампир… или не вампир… не совсем… Ощущение было странным. Слабым-слабым, словно шепот, дуновение ветерка… Но не пойти на этот шепот я не смогла.