Алана удивил взгляд Кристины, которым она смотрела на Винса. Было видно, что она боготворит его. Алан посмотрел на Винса.
Полный обаяния, извиняясь и улыбаясь, он обнимал свою жену.
– Крошка моя, как замечательно, что ты наконец спустилась. Ты выглядишь сегодня совсем как раньше. Просто чудо какое-то…
Он повернулся к матери. Леди Гейлэнд с надменной улыбкой наблюдала за этой сценой. Она медленно проговорила:
– Ну вот… вот мы и подготовили ее для тебя, и она опять счастлива. Как же мы с ней намучались, чтобы удержать ее наверху!
"Почему она притворяется такой измученной?" – удивился в душе Алан, прекрасно зная мать Винса.
Ожидая своей очереди поздороваться с Кристиной, Алан смотрел на медсестру. Ему понравилась эта рыжеволосая женщина, у которой был вид львицы, защищающей своего детеныша. Наконец Кристина заметила присутствие Алана.
Ее глаза радостно засветились, и она протянула к нему обе руки.
– Алан, дорогой!
Он взял протянутые руки и мягко их пожал.
– Дорогая, как приятно видеть тебя одетой… ты прекрасно выглядишь, – остановился он, закашлявшись.
Она засмеялась своим удивительным смехом.
– Я одета, но еще не на ногах, но скоро обязательно буду ходить. Жизнь возвращается, – она похлопала себя по ногам.
– Я должен пойти принять душ, – сказал Винс. Проходя через гостиную, он увидел в окно Гейл и ее отца, которые шли по направлению к дому.
Генри Бишоп, веселый, розовощекий, седой, был такой же загорелый, как и его дочь. В свои пятьдесят с небольшим лет он еще очень хорошо выглядел. У него в жизни было две страсти: его требовательная, с трудным характером, но привлекательная дочь и его конюшни. Он всегда немного волновался за Гейл. Она была как необъезженный мустанг. Ему очень трудно было воспитывать ее без матери. Он знал о любовной неудаче Гейл перед их отъездом из Южной Африки, Он чувствовал, что Гейл была очень расстроена, но не знал, как помочь дочери. Он не понимал современных молодых женщин.
Много лет тому назад он не смог устоять под натиском Розы Гейлэнд (многие женщины были очарованы не им, а его бриллиантами, и он знал это). Но сэр Бишоп отдавал должное Розе, особенно ее организаторским способностям. Он также знал, что она замечательная хозяйка. Но Винса он не любил. Он считал его молодым легкомысленным повесой, у которого больше денег, чем такта и чувств.
Генри Бишоп прекрасно понимал, что в Рэкхэм Гейл тянет только из-за Винса. Но Генри не хотел этого, особенно после того, как познакомился с прекрасной молодой миссис Винс, которая перенесла такую ужасную аварию сразу после медового месяца. Он не хотел ее расстраивать. Он надеялся, что его дочь не будет заводить никаких интрижек с Винсом Гейлэндом.
Когда Винс вышел из комнаты поприветствовать их, Бишоп любезно перекинулся с ним несколькими фразами, но заметил, как Винс и Гейл посмотрели друг на друга. Ему это совсем не понравилось.
Мэг тоже заметила взгляд, которым обменялись Винс и Гейл; она заметила также, что Винса потянуло к ней как магнитом.
Кристина ничего не видела. Она вся светилась от счастья. Кристина была возбуждена, как ребенок, наслаждаясь обществом приятных ей людей. Она не хотела, чтобы Бишопы приходили на ужин. По крайней мере не в тот вечер, когда она первый раз спустилась. Она бы с большим удовольствием поужинала только с ним, с тем, кому отдано ее сердце. Но Кристина знала, что это невыполнимая мечта. Во всяком случае, пока они живут у Розы, неутомимого организатора веселых сборищ. Это была ее идея устроить вечеринку.
Да, это была вечеринка. Винс и Алан внесли ее в столовую. В конце стола поставили шезлонг, чтобы Кристине было удобнее сидеть. Она шутила, что похожа на римскую императрицу. Винс поцеловал ее, налил шампанского и произнес тост в ее честь.
Он постоянно подшучивал над ней, то и дело говоря:
– О, царствующая королева Кристина! Через минуту ваш преданный раб придет покормить вас виноградом.
Гейл посматривала в сторону Кристины, улыбалась и тоже шутила:
– Можно и мне быть вашей фрейлиной? Кристина, которой Гейл не могла нравиться ни при каких условиях, сегодня старалась этого не показывать. Она была счастлива и хотела, чтобы все вокруг тоже были счастливы. Как замечательно, что она наконец вместе с людьми, а не сидит в своей "золоченой темнице". Вот оно, долгожданное возвращение к жизни! И только Мэг изредка шептала ей:
– Спокойнее… не израсходуйте сразу все свои силы!..
Алан, который сидел по левую руку леди Гейлэнд и пил намного меньше, чем Винс, после обеда закурил и сквозь голубоватый дым сигары смотрел на Кристину.
Темнело. На небе появились звезды. Наступила светлая летняя ночь. Ночные бабочки, летевшие в комнату сквозь открытые окна, кружили над свечами. Ужин был прекрасный. За столом царило всеобщее веселье. Алану было приятно слышать частый смех Кристины. Он хотел, чтобы она наконец была счастлива.
Но Алан не доверял Гейл Бишоп.
Глава двенадцатая
Алан Брейд никогда не хвастался своими способностями, но Роза Гейлэнд всегда умудрялась все обо всех знать. Она узнала, что Алан умеет хорошо играть на пианино.
Он играл, как любитель, но прекрасно импровизировал и мог подобрать любую мелодию.
После ужина его уговорили сесть за "Стейнвей", и он играл мелодии из оперетты "Моя прекрасная леди". Зашли еще двое друзей Гейлэндов. Подали кофе. Мэг поднялась наверх, чтобы приготовить постель для Кристины. Но Кристина не хотела даже думать о том моменте, когда ей придется покинуть гостиную. Она еще не устала.
Леди Гейлэнд услышала слова медсестры и, сладко улыбнувшись, сказала:
– Я уверена, что сестра права, дорогая. Мы не можем позволить, чтобы наша царствующая королева Кристина переутомилась. Может быть, мальчики поднимут тебя наверх?
Эти слова больно кольнули Кристину… ей показалось, что свекровь хочет поскорее избавиться от нее. Она не хотела, чтобы ее уносили на руках, как ребенка. Так хорошо было сидеть здесь со всеми, смотреть на сад, залитый лунным светом и слушать музыку.
Алан играл Шумана, которого Кристина очень любила.
Винс то выходил в сад, то заходил опять в комнату, чтобы поцеловать Кристину или сказать ей что-нибудь приятное. Кристина хотела быть рядом с мужем.
Когда Алан закончил играть, он подошел к ней и спросил, не хочет ли она поиграть в слова.
Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Не сегодня. Сейчас я так возбуждена, что не могу сосредоточиться. Но завтра мы обязательно поиграем с тобой. Я очень любила эту игру в клинике.
– А почему бы вам не поиграть сейчас? – вставил подвыпивший Винс.
– А ты с нами будешь играть? – мечтательно спросила она.
Он сразу отказался.
– Солнышко, я же не могу сидеть на одном месте. Мне надо развлекать гостей. Мама отвела их сейчас в сад.
В комнате не было никого из гостей, и Кристина подумала, что Бишоп тоже в саду.
– Вы поднимитесь наверх? – спросила Мэг, войдя в комнату.
– Тебе пора, дорогая… – начал Винс.
И вот ее время кончилось… опять надо думать о режиме… Она загрустила. Покинуть эту веселую вечеринку и опять сидеть одной в этой пустой комнате… это так унизительно, и все же она понимала, что надо идти. Она еще очень слаба. Лоб Кристины покрывался испариной, и она украдкой вытирала его маленьким шифоновым платком. Ну почему, почему она еще так слаба? Почему она не может побыть со своим мужем лишние пять минут? Почему он не вынесет ее в сад, наполненный ароматом роз и ночных фиалок, где они посидели бы вдалеке от всех остальных?.. Вдвоем, совсем как во время из медового месяца, когда они любили проводить все вечера в благоухающих садах. Они держали друг друга за руки, бродили по берегу моря в отблесках лунного света, бросались в ночное море. Внезапно повернувшись к ней, Винс целовал ее в губы. Сильные пальцы Винса гладили ее волосы, и он шептал ей:
– Ты божественна, ты такая энергичная, что зажигаешь своей энергией всех вокруг.
Где теперь ее энергия? Где ее красота? Ей так хотелось опять услышать его шепот… хотя бы для того, чтобы с новыми силами бороться со своим недугом.
Она услышала слова Винса:
– Ты действительно выглядишь усталой, дорогая. Позволь Мэг уложить тебя в постель.
У нее задрожали руки.
– Я не хочу.
Он изумленно посмотрел не нее.
– Почему?
– Потому что я хочу остаться здесь, с тобой, – сказала она сдавленным голосом.
Он нахмурился.
– Дорогая, я должен развлекать гостей.
– Я думала, что эта вечеринка для меня. Это мой первый выход.
– Конечно, твой. Тебе понравилось?
– Ой, уйди, ты меня совсем не понимаешь, – сказала она сквозь слезы.
Ее щеки стали пунцовыми, а глаза заблестели от слез. Он пожал плечами.
Из сада доносился хрипловатый смех Гейл. Она только что попросила показать ей лебедей на пруду. Маленькая ведьма! Она увивалась за ним весь вечер, и он прекрасно это осознавал. Гейл многозначительно смотрела на него своими огромными глазами, которые так отличались от глаз его жены. Глаза Кристины светились нежностью и любовью, которую он не заслуживает, Винс это знал. В глазах Гейл был соблазн и желание. Это льстило ему.
Что с ним происходит? Он очень редко задавал себе подобный вопрос, но если и задавал, то ответ был очень прост. Как поется в песне: "Я обычный человек". Да, он обычный человек, человек настроения. Он обожает Кристину, но не может изменить себя. В любом случае все изменится, когда она начнет ходить. Все будет, как и прежде. Да и какой грех, если… здесь Винсент оборвал себя. Он наклонился к Кристине и поцеловал ее в лоб.
– Ангел мой, конечно, я побуду с тобой еще немного… конечно.
– Это как раз то, чего мне так не хватает, – прошептала она.
Алан, который стоял у пианино, просматривая ноты, невольно слышал их разговор. Он почувствовал, что краснеет. Черт возьми… неужели Кристина должна умолять своего мужа, чтобы тот немного побыл с ней?! Что случилось с Винсом? Алан почти пожалел, что приехал сюда. Он все еще любит Кристину всем сердцем и готов отдать все, чтобы избавить ее даже от минутной боли.
Если бы у него был шанс Винса, он бы дорожил каждой секундой общения с ней… Какая несправедливость! Алан решил уйти в сад, чтобы не быть свидетелем сцен между мужем и женой.
Но Винс уже встал и обратился к Алану, глядя на него через плечо:
– Поиграй еще немного, старина. Кристине так нравится, как ты играешь… А мне действительно надо идти поговорить с Томми Эверестом. Том недавно купил новую яхту, и мы хотим устроить с ним гонки и посмотреть, чья лодка быстроходней.
Алан с беспокойством посмотрел на Кристину. Он увидел… он действительно увидел, как при этих словах Винса потух ее взгляд. Ее лицо побледнело, когда она смотрела вслед уходящему мужу. Желание Винса посидеть с женой продлилось не более минуты, пока он не придумал, как ускользнуть отсюда. Гейл и ее отец встретили Винса в дверях.
Алан, проходя через комнату к креслу Кристины, услышал голос Гейл:
– Томми рассказал нам о своей новой игрушке. Мы все приглашены на субботу. Правда здорово, Винс?
Алан подумал про себя: "Черт бы побрал эту девицу!" Он знал, что Кристина тоже слышала, и видел, как она напряглась.
Крис попыталась улыбнуться:
– Сыграй мне, пожалуйста, Алан.
– Лучше я посижу и поговорю с тобой, если не возражаешь.
Она рукой указала на стул, который стоял рядом с ее креслом. Он сел.
– Еще несколько минут. Очень не хочется опять подниматься наверх.
– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?
– Прекрасно, – сказала она веселым тоном, но Алан понял, что это неправда.
Он знал, что сегодня вечером ее беспокоили не физическая боль, не ее временная прикованность к постели, а совсем другие проблемы. Бедная, бедная Крис! Она ревновала, потому что проклятая Гейл Бишоп могла сопровождать Винса там, где хотелось бы быть ей… Кристина действительно хотела быть женой, а не обузой своему мужу. Алан подумал, как сейчас полностью похож Винс на свою мать: такой же поверхностный и эгоистичный.
Он сказал спокойно:
– Сколько терпения тебе понадобилось, чтобы пережить все это! Я преклоняюсь перед твоим сильным характером.
Кристина попыталась засмеяться, но ее смех был похож на рыдания.
– Алан, дорогой, если бы ты только знал! Я ужасно нетерпелива, а порой просто невыносима!
– А мне говорили совсем не так.
– Кто тебе говорил? Винс?
Алан понял, что она ждет какой-то похвалы от Винса и сказал:
– Говоря о тебе, он всегда повторяет, что ты терпелива как ангел.
Алан заметил, как она пытается скрыть свою радость.
– Да что ты, совсем нет. Я не настолько терпелива. Это Винсу сейчас тяжело.
Алан вертел в руках трубку, но не разжигал ее, боясь, что дым будет раздражать Кристину.
– Я не стал бы жалеть сейчас Винса, – сказал он спокойно, – ведь это он виноват в аварии. Тем более что Винс сейчас в прекрасной форме, ты так не считаешь?
– Да… ты прав, – задумчиво прошептала она, – но я знаю, что Винс мучается оттого, что меня нет рядом.
Эти слова настолько не соответствовали действительности, что прозвучали как шутка.
– Не принимай все так серьезно, дорогая. Я имею в виду то, что Винс проводит время с симпатичными девушками. Они и мизинца твоего не стоят, и Винс знает это. Все они бегают за ним, пытаются понравиться ему, как это делает мисс Бишоп, но он не обращает на них никакого внимания. ("Господи, прости меня", – подумал Алан.)
В глазах Кристины он увидел облегчение, и это было наградой за его ложь.
– Ты думаешь, Гейл надоедает ему?
– Она зануда, и я думаю, что она надоедает любому мужчине, так как слишком старается привлечь к себе внимание, – сухо сказал Алан.
Кристина рассмеялась.
– Милый Алан… ты всегда поднимаешь мне настроение. Думаю, ты догадался, что я немного ревную Винса.
Неспособность двигаться может заставить ревновать любого человека.
– Ты недолго будешь прикована к постели, и у тебя нет никаких оснований для ревности.
– Ты самое лучшее лекарство для меня, мой милый Алан.
Его голубые глаза были чуть прикрыты. Он боялся, что Кристина почувствует ту нежность, которую он к ней испытывает, но его сердце ныло от боли. Если бы она любила его… как бы он дорожил этой любовью. Но она любит этого безмозглого плейбоя, и ничего нельзя изменить.
Они поговорили о Пэт, о работе, вспомнили прошлые дни, а затем ему удалось уговорить Кристину подняться наверх. К ним подошла Мэг.
– Ты спустишься опять завтра и будешь теперь спускаться каждый день, ведь так? – убеждал Алан Кристину.
– Да, я могу уже немного ходить. Мне помогают Мэг и массажистка. Видел бы, какая у меня походка, – рассмеялась она.
Было видно, что Кристина успокоилась.
– Пойду найду твоего мужа. Мы вдвоем поднимем тебя на второй этаж. Я мог бы сделать это и один, но боюсь причинить тебе боль. Будет лучше, если мы это сделаем вдвоем.
Она подумала: "Какой же милый и заботливый Алан! Какое счастье для нас с Винсом, что у нас есть такой друг".
Кристина осталась одна в большой гостиной. Мэг ушла на кухню приготовить ей какой-то напиток на ночь. Казалось, что в эту прекрасную теплую ночь все были в саду. Кристина закинула обе руки за голову и закрыла глаза. Винс не был таким заботливым, как Алан, но ведь нельзя сравнивать их друг с другом! Ей никогда раньше не приходило это в голову, но сравнение явно будет не в пользу Винса. Они были слишком разными. Винс всегда был подвижным и непредсказуемым, но очень, очень обаятельным. Женщины всегда обожали его. До аварии явные недостатки характера Винса не имели никакого значения, и только сейчас, когда она прикована к постели и у нее появилось время поразмышлять, она все чаще думала об этом. А может быть, она слишком критична? Чем быстрее она забудет все свои сомнения, тем будет лучше. Если бы она только смогла покататься с ними на яхте в субботу, опять стать его златовлаской и знать, что Винс смотрит только на нее!..
– Не глупи, Кристина Гейлэнд! Будь достойна всех тех похвал, которые расточал тебе сегодня Алан, – прервала она себя.
Кристина уже давно лежала в постели, когда пришел Винс.
Он не сказал ей, где он был и что делал все это время, а она не стала спрашивать, хотя знала, что гости уже давно разъехались, а ее свекровь легла спать.
– Роза сказала мне, что ты наверняка уже спишь. Я не хотел будить тебя, – сказал он.
Он сел на край кровати, как всегда в его руке тлела недокуренная сигара. Было видно, что он хочет спать: один или два раза он зевнул.
– Я не могла уснуть, пока ты не пожелаешь мне спокойной ночи, – сказала она.
Он еще раз громко зевнул.
– Милая моя… мне тоже пора спать, у меня был чертовски трудный день.
Ей опять захотелось быть ближе к нему.
– Когда ты переедешь сюда? – прошептала она, кивнув на дверь смежной комнаты.
– А когда уедет эта рыжая чертовка?
– Почему ты называешь ее чертовкой? Она очень хорошо ко мне относится.
– Но она не любит меня! И все же, когда она уедет?
Кристина отдернула руку. Ее сердце болезненно забилось, она поняла, что Винс не расположен разговаривать с ней по душам.
– Думаю, она останется до тех пор, пока я не смогу ходить без ее поддержки.
– Сколько времени еще потребуется на это?
– Думаю, пройдет еще несколько месяцев. Я люблю Мэг, но ведь ты знаешь, что я пытаюсь ускорить процесс выздоровления как только могу. Мне так хочется, чтобы ты жил там, дорогой, – она опять кивнула в сторону двери в смежную комнату.
– Ну, хорошо, – сказал Винс, зевнув еще раз. Он встал.
– Жаль, что тебе не нравится Мэг, – сказала Кристина вздыхая.
– Внешне действительно не нравится. Но она хорошая медсестра, и вы с ней ладите. Она немного грубовата… маме это тоже не по душе. Вот, например, сегодня за обедом Гейл Бишоп была с ней очень мила, а Мэг нагрубила ей.
– Каким образом? – спросила Кристина. Ее настроение опять испортилось, и вся радость от его ночного визита исчезла.
– Она сказала что-то оскорбительное или неуместное. Честно говоря, я уже не помню, но это неприятно поразило и меня, и маму.
Впервые Кристина посмотрела на мужа с возмущением.
– Гейл тоже жаловалась? – спросила она сдавленным голосом.
– Нет, она слишком воспитанна, чтобы говорить об этом, но я заметил, что она оскорблена.
– Очень плохо, – сказала Кристина с сарказмом. Услышав это, Винс крайне удивился тону Кристины и, возмутившись, закричал:
– Тебе не нравятся наши старые друзья! Это по меньшей мере странно, потому что мы с мамой прожили здесь всю жизнь, знаем здесь почти всех и обязаны принимать гостей. Теперь, когда ты вышла за меня замуж, ты тоже должна научиться любить и принимать наших давних друзей.
Кристина почувствовала раздражение, которое она редко испытывала. Она потеряла контроль над собой, потому что очень устала от прошедшего вечера и долгого ожидания Винса.
– Все это не имеет никакого отношения к тому, что я якобы не люблю ваших общих друзей! – заявила она. – Тем более что я ладила со всеми, когда мы были с тобой помолвлены. Что касается Гейл Бишоп…