Не исключено, что при соответствующих тренировках и правильных установках команда из них получится что надо!
Наконец Тео отчаялся что-либо объяснить и, кивая на ходу, обошел вокруг машины и уселся.
– Точно, центр, – пробормотал он, захлопывая дверцу и нажимая стопорную кнопку.
– Центр чего? – удивилась Мишель.
– Тот парень с серьгой в ухе желает быть центральным нападающим.
Мишель прикусила губу, чтобы снова не засмеяться. Но когда они выезжали со стоянки, команда поддержки вновь принялась складывать его имя по буквам, и девушка не выдержала.
– Скажите "Б"!
– Знаете, что нужно этим деткам? – буркнул он.
– Сейчас угадаю. Футбольный тренер.
– Нет, учитель английского, чтобы исправлял правописание.
– Они просто очень счастливы, что вы здесь, – заметила она, вытирая глаза и вздыхая.
– Но послушайте, – запротестовал он, – я всего лишь остановился на заправке" а тот парень, что там работает, принял меня за тренера.
– Они ужасно расстроятся, когда узнают, как вы их провели. О Господи, давно я так не смеялась!
– Рад, что сумел помочь, – сухо откликнулся он. – Скажите-ка, почему ни один человек в этом городе не желает меня выслушать?
– Слишком стараются произвести на вас впечатление. Кстати, вы позволите Энди Ферро стать полузащитником?
– Очень смешно!
– У него верная рука.
Тео остановил машину на перекрестке и повернулся к Мишель.
– Я приехал поудить рыбу.
Только через несколько секунд Мишель сообразила, что они стоят. Он наверняка ждет, пока ему укажут дорогу, а она расселась, как бревно, и глазеет на него.
– Сверните налево, – велела она. – Моя клиника всего в нескольких кварталах, вниз по этой дороге. А если ехать прямо, доберетесь до моего дома. Он вон там, всего в квартале за этим поворотом. Не слишком, правда, роскошный. Я несу чушь, верно? Странно, но вы отчего-то меня нервируете.
– Почему странно?
– Это я должна бы вас нервировать. В конце концов…
– Что?
– Я видела вас голым.
– И естественно, были потрясены моим сложением.
– Скорее, вашим аппендиксом.
– Все что угодно, лишь бы привлечь внимание красивой женщины. Говорят же, что в борьбе все средства хороши, – объявил Тео, прижимая машину к левой стороне.
– Вот и моя клиника.
Проехать мимо было бы весьма затруднительно. Клиника была единственным зданием на обочине гравийной дороги. Тео повел машину к залитой гудроном стоянке и припарковал под гигантским платаном. Ветви дерева лежали на крыше. Так и до беды недалеко!
– Вам следует кого-то нанять, чтобы спилили ветви. Достаточно одной хорошей бури, и вы лишитесь крыши.
– Знаю. Это одно из первых необходимых дел в моем списке.
Клиника оказалась небольшим квадратным каменным зданием, недавно выкрашенным в белый цвет. Передняя дверь была черной. В середине привинчена черная табличка с именем Мишель, выведенным золотыми буквами. Рядом с выложенной камнями дорожкой валяются опрокинутые горшки с геранью. Цементные кашпо, в которых они стояли, разбиты.
Мишель повела его к черному ходу. Мешки с мусором разорваны, металлический мусорный ящик перевернут. Задний двор напоминал помойку.
– Я только что покрасила дверь, и смотрите, что они с ней сделали.
На белой эмалевой краске двери чернело слово "сучонка". Тео отметил отсутствие ошибок. Мишель показала на брошенный баллончик.
– Они взяли краску из моей кладовки.
Тео снова осмотрел задний двор и отошел в сторону, давая Мишель возможность вставить ключ в скважину. Проскользнув мимо него, она вошла в дом и зажгла свет.
Все три смотровые, казалось, нетронуты. Если не считать непристойностей на стенах, все цело, включая столы и шкафчики. Двери открыты, инструменты и лекарства разбросаны, но ничего не сломано и не испорчено. А вот в кабинете совсем иная картина. Тео даже присвистнул, когда увидел. Комната выглядела так, словно по ней пронесся циклон. Письменный стол лежит на боку, ящики вырваны и разбиты, повсюду разбросаны бумаги.
– Видите, у меня времени не было прибраться. Только взглянула и сразу позвонила Бену.
Тео уставился на старый диван. Кто-то из погромщиков поработал над ним ножом. Бордовая кожа вспорота, из дыр лезет вспученная набивка. Похоже, кто-то намеренно взвинчивал себя. Посмотрите, что эти мерзавцы сделали с моей дверью, всегда закрыта, но не заперта. Все, что им нужно было сделать – повернуть ручку. Они здорово потрудились, срывая ееее с петель.
– Вероятно, именно в эту минуту обнаружили, что вы не держите здесь жестких наркотиков.
– И взбесились?
– Возможно.
Мишель пошла по коридору.
– Интересно, что вы скажете, взглянув на передние помещения! Там вес куда страшнее!
Но Тео продолжал стоять на пороге, обозревая разрушения.
– Что вы делаете?
– Воссоздаю общую картину.
– Какую картину? Тео покачал головой.
– Интересно, почему ваши отец и брат не начали уборку? Джейк говорил, что предлагал вам помочь, но вы запретили ему и пальцем к чему-либо прикоснуться. В чем дело?
– Сначала я должна собрать истории болезни или по крайней мере присутствовать при этом, чтобы своими глазами увидеть, что пропало. Сведения, содержащиеся в них, конфиденциальны, и мне нужно быть уверенной, что все истории снова заняли соответствующие папки.
– А я думал, что вы еще не открыли клинику.
– Так и есть.
– В таком случае откуда взялись истории болезни?
– От доктора Робинсона. Он покинул Боуэн два месяца назад и отослал их мне. Я узнала об этом только после его отъезда. Да, он ненавидел Боуэн, но нельзя же оставлять людей в безвыходном положении! Заявил моему отцу, что жизнь слишком коротка, чтобы прозябать… цитирую: "в Богом забытом захолустье".
– Должно быть, при таком отношении пациенты его обожали.
– Не слишком… и обращались к нему, только если выхода не было. Им было известно его отношение к нашему городу и к ним самим, вернее, к нам. Так вы готовы увидеть передние помещения?
– Разумеется.
Он последовал за ней по коридору за угол, к сестринскому посту за приемным отделением. Стеклянная перегородка, разделявшая оба участка, была разбита вдребезги, и острые осколки усеяли пол. Рядом со шкафчиками для историй болезни зияла пустая оконная рама.
Тео медленно пересек комнату, чтобы получше присмотреться, нагнулся к самому полу и кивнул.
– Осторожнее, не порежьтесь, – предупредила она.
Тео посчитал было, что уже видел самое страшное, но, как ни странно, худшее было впереди. Пост медсестер был просто уничтожен: стойка вырвана из стены и валялась на полу, на горах изорванных папок и бумаг. Обивка стульев тоже была вспорота. Починить мебель не представлялось возможным.
– Слава Богу, что у меня начинается отпуск! – вздохнула Мишель, прерывая размышления Тео.
– На то, чтобы привести это место в порядок, требуется больше двух недель.
– Ничего подобного, – возразила она. – Две мои подруги уже едут из Нового Орлеана. Вместе мы за день рассортируем истории болезни. Они обе медсестры и знают, что куда класть. Ну а потом Джон Поль и отец помогут мне с покраской. Так что времени у меня полно. А вот денег на замену мебели нет.
Она подняла изуродованный стул, прислонила к стене и принялась засовывать ватную набивку обратно.
– Думаю, пока сойдет и скотч.
– Буду счастлив ссудить вам денег! – выпалил Тео и тут же понял, что совершил ошибку. Она взвилась, как ракета, и, судя по выражению лица, страшно оскорбилась. И даже не дала ему времени исправить положение.
– Мне ваши деньги не нужны. Мы здесь, в Боуэие, знаем, как позаботиться о своих. И не ждем, что чужаки нас выручат!
– Это ложная гордость! Я всего лишь пытаюсь…
– Помочь особе, попавшей в затруднительное положение? Не хочу показаться грубой, но вы в самом деле чужак и не понимаете, как важно для нас самим оборудовать клинику.
– Вы спасли мою жизнь, и я только хотел… – Тео осекся при виде ее сведенных бровей. – Вы правы. Я действительно не понимаю, но не собираюсь настаивать. И даже извинюсь. Я не хотел вас обидеть.
Она немного смягчилась.
– Послушайте, вы, конечно, желали мне добра, но это не ваша проблема, а моя. И я сама с ней справлюсь.
Тео, сдаваясь, поднял руки вверх.
– Ладно-ладно, вы сами с ней справитесь. Только скажите, Что говорит начальник полиции? У него есть хоть какая-то версия о том, кто это сделал?
– Еще нет. Но даже если он и поймает тех подростков, что это сотворили, возмещения я все равно не получу. У здешних жителей нет денег. Вы, разумеется, заметили, какие здесь дома. Ни одного особняка. Большинству приходится работать на двух работах, чтобы свести концы с концами.
– Да, но вот это… – Тео кивком указал на приемную, – выглядит хуже некуда.
– Да, не повезло, но я выкарабкаюсь.
– А как насчет страховки?
– Заткнет самые большие дыры, но всех расходов не покроет. Мне пришлось заплатить целое состояние за страховку на случай так называемой преступной небрежности врача, и у меня осталось совсем немного. Чтобы сэкономить, я застраховалась на сущие гроши. – И Мишель, не переводя дыхания, сменила тему:
– Помочь вам внести коробку?
– Нет.
– Можете поставить ее у черного хода и идти по своим делам. Рыба так поздно не клюет, зато пока устроитесь у моего отца.
Она пыталась избавиться от него, причем не слишком деликатно. Очевидно, не представляла, с кем имеет дело. Тео упрямства не занимать, и он уже решил, что с места не двинется.
– Пожалуй, остановлюсь у вас… если не возражаете.
– Почему?
– Вы лучше готовите.
– Пока что у меня не хватает времени готовить.
– Жаль. Пойдемте, я отнесу коробку, и мы отправимся к вам. Я хочу посмотреть на ваш дом, разложить вещи и вылезти из этого костюма.
Он попытался шагнуть к двери, но она преградила дорогу.
– Почему?
– Что "почему"?
Они стояли нос к носу. Он навис над ней, но это, казалось, ничуть ее не смущало.
– Почему вы хотите жить у меня? У отца места больше.
– Да, но вы гораздо красивее. А он в самом деле предложил мне выбирать: его дом или ваш. Я выбираю ваш. Провинциальное гостеприимство и тому подобное… было бы непростительной грубостью выставить меня.
– Вы имеете в виду южное гостеприимство, но все же так и не сказали…
– Позвольте мне обосноваться в вашем доме, выпить чего-нибудь похолоднее, – перебил Тео, – и я выложу все, что думаю об этом безобразии.
Он направился к машине, вынул из багажника коробку, поставил на пол в заднем холле и подождал, пока Мишель выключит свет.
– Мне следовало бы остаться и начать уборку, – нерешительно протянула она.
– Когда приезжают ваши подруги?
– Послезавтра. Тео кивнул.
– А что, если я сначала попрошу своего друга осмотреть помещение?
– Зачем?
– Пусть подтвердит, прав я или ошибаюсь. Сегодня ничего не трогайте, Мишель. А потом мы попросим ваших родственников помочь. Это не займет много времени.
– Но вы приехали сюда ловить рыбу.
– Да, и обязательно поймаю. А теперь – где бы раздобыть холодненького?
Мишель улыбнулась, заперла двери и направилась к машине.
– Купер сказал, что, когда вы звонили, голос был испуганный.
– Я и вправду боялась… даже собственной тени. – Куда девалась сияющая улыбка?.. Девушка даже побледнела, – Знаете, воображение играет со мной весьма неприятные штуки.
– Каким это образом?
– Мне показалось, что вчера ночью по дому кто-то ходил… пока я спала. Услышав шум, встала, обыскала все комнаты. Только никто не прятался ни в углу, ни под кроватью. Должно быть, это был Джон Поль. Он иногда заявляется в самые неподходящие часы.
– Но это был не он, верно?
– Не могу сказать точно. А вдруг он ушел, прежде чем я успела его окликнуть? А может, это просто кошмар… или стены оседают. Мне даже показалось, что кто-то роется в моем письменном столе. Он в библиотеке, рядом в гостиной.
– Почему вы так посчитали?
– Телефон всегда стоит на правом углу стола. Это у меня мания такая – убирать все с середины, чтобы можно было спокойно работать. Но когда я утром спустилась вниз, первое, что заметила, был телефон. Его передвигали.
– Что-то еще?
– Такое неприятное ощущение, будто кто-то за мной следит! – выпалила Мишель, но тут же покачала головой:
– Что за абсурд? Вот так и начинается паранойя!
Глава 14
Но Тео не назвал ее параноиком и даже не засмеялся. К сожалению, по пути домой она так и не смогла прочитать по его лицу, какие мысли его обуревают.
– Это и есть ваш дом? – спросил Тео, кивком показывая на дом, стоявший у изгиба дороги.
– Да, – рассеянно ответила она. – Единственный во всем квартале.
– К вашему сведению, – ухмыльнулся Тео, – здесь нет никаких кварталов. Только грязная дорога.
– По меркам Боуэна это квартал.
Красота невероятная! Участок окружало не. меньше дюжины старых толстых деревьев. Фасад деревянного строения украшало широкое крыльцо с колоннами. Наверху виднелось три мансардных окна. В сотне ярдов от дома протекал ручей. Подъезжая ближе, Тео увидел, что чуть подальше зеленеет целая рощица.
– Здесь много змей?
– Достаточно.
– А в доме?
– Ни одной.
Тео облегченно вздохнул.
– Ненавижу змей.
– Что-то я еще не встречала того, кто бы их любил.
Тео кивнул и последовал за ней по дорожке к крыльцу. Похоже, она обожает цветы. По обе стороны двери стоят ящики с цветущими петуньями, а вокруг крыльца расставлены большие глиняные горшки с плющом.
Мишель отперла дверь и повела его внутрь.
Тео поставил сумку в прихожей, рядом со старым сундуком, и огляделся. Судя по всему, дом тщательно реставрировали. Деревянные полы и панели отшлифованы до мягкого свечения, а стены выкрашены светло-желтой краской оттенка сливочного масла. Тео уловил запашок лака. Прислонив к стене удочку, он закрыл за собой дверь и попутно отметил, что засов совсем хилый. Он снова открыл дверь, присел и более тщательно исследовал замок в поисках следов взлома. Никаких видимых царапин, но нужно немедленно его сменить.
Он вошел в холл. Слева находилась маленькая столовая столом и стульями красного дерева и чудесным резным буфетом у стены, напротив окон. На полу лежал темно-вишневый ковер с желтыми и черными завитками.
Справа от входа располагалась гостиная. Перед камином серого камня возвышался мягкий бежевый диван, к которому были Придвинуты два стула. Еще один многоцветный коврик лежал перед диваном. На нем покоился ровно отпиленный ствол дерева. На этом импровизированном журнальном столике громоздились кипы книг. В конце гостиной светились высокие стеклянные двери, и Тео разглядел стоявший за ними письменный стол.
– Собственно говоря, это большой квадрат, – пояснила Мишель. – Из столовой можно попасть в кухню и утреннюю столовую, пересечь задний холл и оказаться в кабинете, а потом пройти через эти двери в гостиную. Здесь нет ни одного тупика, и это мне нравится.
– А где спальни?
– Лестница в заднем коридоре, рядом с прачечной. Спален всего две. Они просторные, но полы и стены еще требуют ремонта. Я не тороплюсь. Отделаю одну комнату, принимаюсь за другую. Но нам придется пользоваться одной ванной, если не возражаете. Или будете спускаться на первый этаж. Только здесь стоят стиральная машина и сушилка. Когда я все закончу, тут будут два отдельных помещения.
Мебель, хоть и немногочисленная, отличалась изысканным вкусом, и обстановка не создавала впечатления загроможденности, что, как решил Тео, вполне соответствовало характеру живущей здесь женщины.
– Это Мейтленд – Смит? – спросил он, входя в столовую, чтобы поближе рассмотреть стол.
– Вам знакомы имена изготовителей мебели?
– Именно, – подтвердил он. – Я ценю тонкую работу. Так это Мейтленд – Смит?
– Нет. Джон Поль.
Сначала Тео не понял, кого Мишель имеет в виду, по тут же сообразил, что речь идет о ее брате.
– Ваш брат не мог сделать такого!
– Однако сделал.
– Мишель, это произведение искусства.
Он осторожно погладил столешницу, словно головку ребенка. Мишель наблюдала за ним, довольная, что он так высоко оценил работу брата. Красное дерево казалось гладким, как отполированный мрамор.
– Невероятно! – прошептал Тео. – Взгляните на эти идеальные линии.
Он присел на корточки, заглянул под стол, провел по изогнутым ножкам. Изумительная резьба! Само совершенство!
– У кого он учился?
– Джон Поль всего достиг сам.
– Не может быть. Мишель рассмеялась.
– Моего брата в некотором отношении можно назвать перфекционистом. Он искренне стремится к достижению идеала. Он действительно талантлив, правда?
Тео продолжал рассматривать гарнитур. Встав, он поднял стул, перевернул и присвистнул.
– Ни одного гвоздя или шурупа, по крайней мере снаружи. Господи, Господи, чего бы я не дал, чтобы вот так работать! При надлежащем уходе этот стул прослужит века!
– Вы краснодеревщик?
Неизвестно почему, но предположение, что Тео может заниматься физическим трудом, поразило Мишель, показалось несовместимым со всем тем, что она о нем знала.
Заметив ее поднятые брови, он, в свою очередь, удивился:
– А что тут такого?
– Но вы не похожи на тех, кто работает руками.
– Да? Интересно, на кого же я похож? Мишель пожала плечами:
– Уолл-стрит… сшитые на заказ костюмы… слуги… ну, вы понимаете… мальчик из большого города.
– Тут вы ошибаетесь, – усмехнулся Тео. – Мои руки мне совсем неплохо служат. Хотите, предъявлю рекомендации? Мои лучшие работы сделаны собственноручно.
Намек на его сексуальные подвиги не ускользнул от Мишель.
– Означает ли это, что мне следует запереть дверь спальни на ночь?
Тео посерьезнел.
– Нет, я никогда бы не вторгся в ваше уединение. Кроме того…
– Да?
Тео подмигнул ей:
– Если я умело разыграю карту, вы сами ко мне придете.
– Вы всегда так нахально ведете себя с женщинами, мистер Бьюкенен?
– Не знаю, что со мной творится, Мишель, – засмеялся Тео. – Похоже, это вы будите во мне дьявола.
Девушка закатила глаза.
– Даю слово, – поклялся он, – что действительно люблю работать руками. Делать всякие вещицы… по крайней мере, делал. Признаю, что немного потерял квалификацию.
– А что вы сделали?
– Моим последним проектом был двухэтажный скворечник. Я сколотил его четыре года назад, но потерпел сокрушительную неудачу. Птицы и близко к нему не подлетают. Кстати, я умираю с голоду. Приглашаю вас на ужин.
– Я предпочла бы остаться дома. Если вы согласны. В конце концов, вы мой гость.
– И вам это нравится.
– Признаюсь, приятно иметь под своей крышей прокурора министерства юстиции. Может, вы сумеете отпугнуть волков.
– И все-таки вы намереваетесь запереть дверь своей спальни сегодня, так?