Объект одиннадцатый: Невский проспект
- Слушай, а что ж ты мне врал тогда?
- Чего?
- Что тебе семь лет?
- А сколько?
- Но ты весишь-то на все восемь!
Макс злился. Это стало его постоянным, нормальным, привычным состоянием - с того хмурого похмельного утра, после вискаря на пиво и откровений Киры.
Кира… Он думал о ней. Постоянно. Думал и злился. Потому что не соврал тогда, накануне. Не мог он понять, как можно так с собой обходиться. Да было бы из-за чего!
История с ней приключилась гнусная, что и говорить. Но, в общем-то, обыкновенная. Молодые влюбленные девчонки - такая специальная категория населения, которая просто создана для того, чтобы вляпываться в неприятности. Даже если они с таким умом и характером, как у Киры, и даже если в мамах значится капитан Биктагирова. Даже это не убережет девочку, если она влюбилась в подонка. Что теперь? Жизнь на этом не заканчивается - она лишь преподносит первый урок. Макс и сам, наверное, оставил пару царапин на нежных и трепетных девичьих душах - при том, что никогда не поступал подло. Так выходило просто.
И ту Киру - восемнадцатилетнюю, отчаянно влюбленную, смертельно обиженную, потерявшую на какое-то время смысл жизни - ту Киру он бы пожалел. Как пожалел бы Ляльку или Андрюху - на правах старшего брата, умудренного, обросшего каким-никаким житейским опытом и даже цинизмом. Пожалел бы как мог - обнял бы, по голове погладил, сказал бы что-нибудь банально-утешительное. Ту Киру. Ту несчастную и запутавшуюся девочку.
Эту, нынешнюю Киру Макс отказывался жалеть. Категорически. Эту Киру хотелось встряхнуть - так, чтобы зубы клацнули. Наорать на нее. И даже влепить пару непедагогических подзатыльников. Или ремня всыпать - так, кажется, говорят. Его мать всегда говорила, что по голове бить нельзя, для этого есть попа. Впрочем, Макса вообще ни по чему не били - то ли поводов не давал, то ли родители понимали, что такие меры - признак педагогического бессилия. Видимо, теперь у Макса случилось это самое бессилие. Чем больше он думал о том, что Кира ему рассказала, тем больше понимал - добавить к сказанному ему нечего. Точнее, может добавить только или ремнем, или подзатыльником. Потому что ситуация, при которойумный, красивый и яркий человек разрушает собственную жизнь без сколь-нибудь внятных причин, голове не укладывалось. Никак. Совершенно. Чем больше думал, тем больше злился. Кому-то надо взрослеть, и срочно.
Взрослей, Кира Артуровна, взрослей. Это можешь сделать только ты. И перестань смотреть назад. Впереди до фига чего интересного есть. Но как объяснить это лучше, Макс не знал. Наверное, лучше все-таки не мешать. Пока не мешать. Взросление - процесс интимный. Как бы его не спугнуть.
* * *
- Слушай, Макс, давай Кирюху к себе на работу возьмем, - после разговора Костя положил мобильный на стол. - Такая светлая голова у девчонки. А она там киснет у Козикова.
Макс нахмурился. Костя был единственным источником информации о Кире. Сам Макс каждое утро начинал с внушения самому себе.
Не звони ей. Не паси. Не лезь. Ей надо взрослеть. И должна сама. Все, что мог - ты сделал. Человек должен повзрослеть сам. Понять. Осознать. Почувствовать свою силу. Отряхнуть с ног пыль и труху призраков прошлого. Некоторые вещи невозможно сделать за другого. Хочешь накормить человека - дай ему удочку, а не рыбу.
Он дал. Теперь оставалось только ждать, пока Кира научится рыбачить. И, как и в настоящей рыбалке, дело это требовало терпения.
- Нам своих дармоедов девать некуда, - буркнул Макс мрачно. Но Костю его тон не обманул. Стрельнул ехидным темным глазом, потянулся за маркером.
- Да и то верно. Тем более, Козиков ее не отпустит. Он с нее теперь только что пыль не сдувает.
- Да ладно? - тот факт, что Кира по-прежнему работала в "Артемиде", донельзя изумлял Макса. И желание позвонить и потребовать отчета и объяснений становилось все сильнее. Но - нет. Еще нет. Макс был уверен, что когда Кира переварит новую ситуацию - она даст ему знак. Он понятия не имел, какой, но был уверен, что не пропустит. И еще он должен доверять ей. Верить, что она знает, что делает. Теперь - знает. И что глупостей больше не наделает. Кира не может не повзрослеть и не начать себя вести правильно. Должна. Обязана. - Прямо-таки пыль сдувает?
- Не надышится, - Костя, прикусив кончик языка от усердия, творил очередной "шедевр". - С таким пиететом все. Кира Артуровна то, Кира Артуровна это. Я с Кирой посоветуюсь, я сейчас Кире позвоню. Камышину куда дел - непонятно.
- Влад уволил Оксану?
- Да нет вроде. Но ее не видно, не слышно. Похоже, у Влада теперь новый заместитель. По крайней мере, вексель наш вчера именно Кира Артуровна привозила.
- Кира была здесь?!
- Ага, - безмятежно кивнул Драгин, отставив от себя лист и любуясь творением лап своих.
- Почему ты меня не позвал?!
- Я заглядывал к проектировщикам. Да вы там так душевно с Зеленским собачились, что я решил: грех это - разрушать такую идиллию, - Костя поставил под зайцем размашистую подпись и протянул Максу. - Этот особенно хорошо удался. Дарю.
- Перестань! - Макс ударом ладони отбросил изображение ни в чем неповинного зайца в сторону. - Ты должен был мне сказать, что Кира пришла!
- Зачем это? - Костя невинно округлил глаза. - Она ко мне приходила. Кофе с конфетками напоил, пальчики облобызал. В общем, сам справился. Да ты же говорил, чтобы по векселю я сам вопрос решал, и тебя только по факту поставил. Вот. Ставлю. Вексель уйдет в оплату проекта в Старой Деревне.
Сказать было нечего. Кроме как дураком себя выставить. Ко всему прочему еще и ревность. Кира, что ты там делаешь? Неделю тебе еще даю. Неделю, слышишь? А потом устрою тебе экзамен на аттестат зрелости.
* * *
Жить надо для себя? Отличный совет, Максим. Правильный. И сам ты правильный. И живешь правильно. Но не все так могут.
Вот Кира - не умела. Теперь она совершенно точно понимала, что ей нужен кто-то. Ради кого все. И история с Лексом ничему ее не научила. Прошло время, боль забылась. А желание жить ради кого-то - осталось. Жить кем-то так, чтобы этот кто-то жил тобой. Чтобы быть вместе одним целым.
Кира задумчиво затянулась. Она стала совсем мало курить. Словно на место никотина пришел адреналин. Жизнь ее менялась. Она начала меняться, когда в ее машину на заправке Московской трассы сел зеленоглазый тип в розовой рубашке и промокших кедах. Привычный порядок вещей, привычные мысли и жизненные принципы - все трещало по швам. Прошлое, которое никак не отпускало ее, вдруг взяло - и рассыпалось карточным домиком, оставив под ногами лишь бумажные, искаженные, смешные лики. Образовывалась какая-то новая пустота, которую надо было чем-то заполнить. Или - кем-то. А этот "кто-то" считал, что жить нужно для себя. Он и живет для себя. И его все устраивает. А ей нужно срочно вырулить куда-то в сторону, пока желание жить для него не стало самым важным делом в жизни.
Кира выбросила окурок в урну. Теперь она может себе позволить курить даже в офисе, но все-таки выходит на крыльцо. Великое достижение, что уж там говорить.
* * *
Его бы воля, он бы в "Бориске" в ближайшее время не показывался - слишком неоднозначные воспоминания остались от последнего ужина здесь. Но привычка - такая штука, которая часто решает все сама. И как-то так само собой получилось, что с Антоном Головановым они договорились встретиться именно там.
Антон был сокурсником Макса, нашедшим себя на ниве дизайна. Более того - снискавшим себе на этой ниве неплохую известность и заработавшим определенную репутацию. А у Макса остался в квартире угол бесхозный, который никак не ложился в общую картину. Ни по фен-шую, ни по антропологическому дизайну. Никак. Всю голову сломал, и решил, в конце концов, привлечь в помощь профессионала. В конце концов, для Макса дизайн собственной квартиры - всего лишь хобби и блажь.
По хорошему, надо было пригласить Антоху на место действия, но Голованов заупрямился - дескать, времени у него сегодня нет, в такую даль тащиться, давай встретимся в центре, предварительно поговорим, а потом уж, может, в выходной, он подъедет в "Суоменлахти". И тут само собой всплыл "Бориска". А теперь что? Оставалось только ждать.
А потом позвонил Антон - злой и уставший. Его на светофоре "поцеловали" в задний бампер, и вместо ужина в ресторане с однокашником ему светила встреча с аварийными комиссарами. После которой смысла ехать в ресторан уже не было. Макс согласился, выразил дежурное сочувствие и нажал отбой. А заказ-то он уже сделал. Ну, хоть поужинает как человек, а не омлетом.
Он не донес до рта очередной кусок стриплойн-стейка прожарки medium well с соусом Маринара. Зубы рефлекторно щелкнули, но вилка так и замерла в паре сантиметров от губ. А Макс не мог оторвать взгляд от троицы, только что вошедшей в зал вслед за метрдотелем. Двоих из этой троицы он знал. Владислав Юрьевич Козиков и Кира Артуровна Биктагирова. Что за удивительная встреча!
Это была снова другая Кира. Какая-то другая - он чувствовал это. Слава Богу, не такая, как в прошлую встречу здесь. Но все равно - в ней что-то неуловимо изменилось. Строгий темно-синий костюм: узкие брюки со стрелками - как раз для таких ног, как у Киры, длинный пиджак на одну пуговицу, из-под которого выглядывал скромный белый топ. Стильная прямая ассиметрия, минимум макияжа. Все очень строго, достойно, элегантно.
Козиков рядом с ней выглядел каким-то блеклым. И поведение его казалось даже не предупредительным - откровенно заискивающим. Ничего снисходительного и покровительственного, как в прошлый раз. Третьего Макс не знал - мужик как мужик, ничего примечательного. Да и шут с ним!
Кира споткнулась, когда увидела его. Остановилась. Хотя бы кивнет? Нет. Отвернулась, сделала вид, что не узнала, не заметила. И спокойно дала себя увести под локоть к столику. Прошла мимо. Вытерев ножки в очередных шпильках о его белую рубашку. Впервые в жизни о Макса вытерли ноги. Ощущение ему дико не понравилось.
Он уткнулся взглядом в стол. Подышал сквозь зубы. Резко отодвинул тарелку и махнул официанту.
- Ристретто. И счет.
Макс старательно смотрел перед собой. Голову себе запретил поворачивать. Не смотреть в ту сторону! Кофе пил мелкими глотками, не чувствуя вкуса. Принесли счет. Умудрился ошибиться в пин-коде. В голове стояла принудительная тишина.
Он заметил, что она прошла к выходу, именно в тот момент, когда поставил пустую чашечку на блюдце. Вот и славно. Пойдем, Кира Артуровна, покурим. И поговорим. Не нравится мне это гребанное "дежа вю".
* * *
- Добрый вечер, Кира Артуровна, - он поразился, как спокойно может звучать его голос, когда так хочется придушить собеседника. Или, как минимум - встряхнуть.
- Привет, Максим.
Эта невозмутимость разом взвинтила градус его негодования, и без того почти кипящего.
- Ничего не хочешь мне сказать?!
Она снова запрокинула голову вверх, выдыхая дым. "Дежа вю" било по всем фронтам.
- Про звезды не надо! - он все-таки повысил голос. - Про Кассиопею я уже в курсе. Давай без астрономии, сразу к делу!
- А что у нас за дело?
Макс даже не думал, что может так завестись. Понял это, когда стало больно в сжатых кулаках. Талант у Киры Артуровны, явный талант. Никто его так не доводил. До не просто белого - ослепительно белоснежного каления.
Нельзя так. Успокоиться. Выдохнуть. И, в конце концов, может быть, он не так все понял?
- У нас дело? Или у вас? Деловой ужин? - Макс остался доволен тем, как прозвучал его голос. Как у разумного человека, каким он всегда себя считал. - Третий - это кто?
- Третий - это наш инвестор, - ровно ответила Кира. - Влад специально пригласил его, чтобы познакомить со мной.
- В качестве кого познакомить? - безумная и нелепая мысль, несмотря на всю свою абсурдность, пронзительно больно и практически буквально ударила в висок. Ну не будущей женой же? Не может быть…
- В качестве партнера по бизнесу, - Кира аккуратно выбросила окурок. И. подумав, полезла в сумочку за следующей сигаретой. - Влад вводит меня в состав соучредителей "Артемиды".
- Охренеть… - фраза вышла грубой, но зато отражала его эмоции. Такое развитие событий было странным. Нелогичным. Подозрительным. А странных и нелогичных вещей Макс не любил. Но, может быть, он сгущает краски и ищет подвох, там, где его нет? Маловероятно, но все же… Прокашлялся. - Что же… Поздравляю. Довольно неожиданно.
- Считаешь - недостойна?
Кольнуло прямо где-то под ребрами. А ведь Макс всегда гордился своим умением подбирать слова и говорить правильно. Научился, без этого в его профессии никак. Сейчас что? Внезапный приступ отупения? Как несвоевременно.
- Нет, наоборот. Более чем достойна, и я в этом не сомневался. Я в наличии мозгов у Козикова сомневался, - Макс усмехнулся, стараясь как-то сгладить впечатление от своих резких слов. Все оказалось не так, как ему привиделось. Деловая встреча. Деловой ужин. - Рад, что ошибся, и мозги у Влада есть, и в достаточном объеме. В конце концов, тебе с ним теперь работать плечом к плечу. Партнер по бизнесу - это не начальник, тут все по-другому.
- Да, работать… - Кира затянулась - глубоко, так, что совсем остро очертились скулы. - Плечом к плечу. И не только работать… плечом к плечу…
Он честно попытался придумать какое-то иное объяснение ее словам. Иное, отличное от того, что острым дятлом сейчас било в висок и кололо глубоко под ребрами. Другого объяснения не нашлось.
- Кира… - ему почему-то стало страшно говорить в полный голос, и ее имя Макс произнес шепотом. - Скажи мне… скажи мне, что я не то подумал…
- А что ты подумал? - еще один раз глубоко, взатяг, до легкой тошноты. - Что я стану с ним спать? Все верно подумал.
- Зачем?! - последний воздух вылетел из легких с этим вопросом. А вдохнуть не получалось. Задержал дыхание. Ждал ответа.
- Воспользовалась твоим советом, - второй окурок полетел в урну. - Спасибо за совет, Макс.
- Каким, на хрен, советом?! - он все-таки заорал. Не только заорал. Схватил за плечи и начал трясти. - Что ты там себе опять напридумывала?!
- Перестань! - она попыталась отцепить его руки от себя. - Не кричи на меня! И не тряси!
Макс резко убрал руки. И понял вдруг, что дышит, будто пять километров на время пробежал. И в боку колет все сильнее.
- Объясняй!
Кира принялась растирать запястья - резкими движениями.
- Ты мне сказал: "Жить надо для себя". Вот я и начала жить для себя.
Макс поднял взгляд вверх и выдохнул Кассиопее, все, что уже накопилась к этому моменту. Тремя словами, два из которых были нецензурными. Кира дернула плечом и упрямо продолжила.
- Влад меня хочет. Я, правда, не знаю, почему - но у него явно по мне крыша едет, - Кира говорила спокойно. Жутко и омерзительно спокойно. - Я после того вечера, когда… когда ты меня увез отсюда… на следующий день заявление об увольнении написала. Не поверишь, что после этого началось, - уголок ее рта пополз вверх. И тут же опустился вниз. - На колени падал, просил, умолял, даже слезу пустил. Люблю, говорит, не могу без тебя… Представь, какой… странный, - Кира невесело усмехнулась. - Сказал, что не может бросить жену и детей, но все, кроме официального статуса его жены, он мне готов предоставить. И так он меня достал, знаешь, этим концертом… Я и брякнула. Про пятьдесят процентов в бизнесе. А он взял - и согласился.
- И что? - его всегда великолепно работающие мозги отказывались обрабатывать информацию, которую выдавала Кира. Напрочь. Это просто не может быть правдой.
- А что - что? - Кира достала еще сигарету. Курить не хотелось. Но руки занять - необходимо. - Ты дал мне отличный совет, Макс. Жить надо для себя. А тут такой шанс. Если уж я была готова сделать это по просьбе… Оксаны… То для себя-то - сам Бог велел. Стану совладелицей агентства недвижимости. Куплю себе новую машину. Разменяю квартиру. Устрою матери личную жизнь. Буду серьезной, уважаемой бизнес-леди. Давно, знаешь ли, пора. Менять что-то в своей жизни.
- Кира… Ты соображаешь, что говоришь?
- Только дурак откажется от такого предложения, - Кира пожала плечами. - Понимаешь… Он реально по мне сходит с ума. Я тебе больше скажу, - сигарета разгорелась ярче. - Ему нравится, когда с ним обращаются… без уважения. Я веду себя с ним как стерва - а он прется. Видимо, он латентный гей - ему нравятся девушки с мальчишескими формами, которые вытирают об него ноги. Может, он вообще любитель кожаных трусов и кляпов в рот - говорят, среди бизнесменов это дело такое… распространенное. Устают всем командовать, хочется посмотреть на обратную сторону медали. Кажется, кого-то из шефов автоспорта за этим делом застукали - его…
- КИРА!
- Не ори на меня!