И он принялся за нее всерьез. Влажно и жарко его губы и язык просто сводили ее с ума. Сначала правую. Потом левую. Идеально сладко. Кира начала дрожать, Вцепилась крепче в его плечи, голова бессильно откинулась назад. Если он еще раз сделает вот так языком - то сжатая пружина внизу живота бабахнет. Точно бабахнет.
Дрожащие от возбуждения женские пальцы гладят дрожащие от напряжения мужские плечи.
- Отпусти.
Он помотал головой, не выпуская изо рта ее сосок. Оргазм подкатил совсем близко.
- Максим, пожалуйста… Я так не могу…
- Ладно, на кровати, я понял!
Он опустил ее вниз резко. Ставшие сверхчувствительными после всех его манипуляций соски царапнули о пуговицы рубашки. Кира зашипела. Макс чертыхнулся извинениями, а она зажала ему рот ладонью. И прижалась всем телом - потому что было и больно, и сладко. И потому что сама уже на грани.
- Послушай, - зашептала ему на ухо. Должна сказать. Ему хочется говорить все как есть. И не должно быть между ними ничего, никаких тайн и секретов. А Макс должен знать. Не Бог весть какой секрет, а знать должен. И почему-то сейчас совсем не стыдно говорить о таком откровенном и интимном. Сейчас стыдливость осталась где-то далеко. - Если ты будешь так и дальше делать с моей грудью…
- Тебе не нравится? - выдохнул он.
- … то я кончу. Очень скоро.
Он замер.
- Только… Только от этого?
- Да. У меня… очень чувствительная грудь. И соски. Я и так уже еле держусь, еще чуть-чуть и…
- Офигеть… - выдохнул ей в висок. А потом отстранился. - Живо снимай с себя все! Я хочу это проверить.
Все она не сняла - на Кире остались простые белые шортики. И ему почему-то было дико приятно видеть такое скромное белье на ней. Не хотела радовать Козикова. А самому Максу любые трусы на Кире в кайф. Лишь бы снять их быстрее. Но пока оставил на месте. Как и свои.
А потом они, наконец-то, оказались на кровати - как ее бухарство и требовало. И там, в постели, капризное, ехидное и взбалмошное ханство окончательно превратилось в нежную и страстную деву. Она металась и всхлипывала, вздрагивала и стонала под его прикосновениями и поцелуями. Была офигенно, охренительно искренней и настоящей в своем наслаждении. И слишком поздно Макс вспомнил о предупреждении. Заигрался. Увлекся. Совсем низкий, горловой стон, ее лопатки отрываются от матраса. Он еще успевает скользнуть ладонью вниз по животу и прижать пальцы к влажному хлопку. Прижать раз, другой. А потом Кира резко вздрагивает, заваливается на бок, подтягивая колени к животу и прижимая обеими руками его ладонь под аккомпанемент тихого: "Чееерт…". А там под ладонью бьется - горячо и ритмично. В комнате слышится восхищенное: "Вау…", сказанное мужским голосом. И позже, когдаКира перестает дрожать, Макс прижимает ее к себе - крепко и плотно. И шепчет куда-то во влажный висок.
- Вот я знал. Я знал, блин!
- Что… Ты… Знал? - дыхание еще не восстановилось.
- Что под всеми этими твоими колючками и ехидством ты именно такая.
- Какая?
- Огонь, Кирюша, огонь… - выдохнул Макс довольно. - Ты - самый настоящий огонь. Такая горячая, сладкая и… и нежная девочка. Жар-птица ты моя…
Ей хочется улыбаться. Смеяться. И быть горячей и сладкой - для него.
- Да ты еще и не распробовал толком, - поворачивается лицом, по-хозяйски закидывает ногу ему на бедро. - Мы еще даже не начали по-настоящему, шановный.
- Не пытайся даже, - в его голосе слышна мягкая усмешка. - Не включай прежнюю Киру. Я видел, как ты кончаешь. Все, смирись. Я знаю, какая ты настоящая.
- Ничего ты не знаешь… - мурлыкнула она ему на ухо. - Этот оргазм не считается.
- Как это?
- А вот так! - Кира без предупреждения скользнула ладошкой под резинку его боксеров. Макс охнул. - Тебя внутри меня не было. Положение "вне игры". Оргазм не засчитан. Я требую… - она двинула ладонью вверх и вниз по захваченному трофею, - Я требую…
- Дань за двенадцать лет? - едва выдохнул он.
- Продолжения банкета!
- Как скажешь! - прохрипел Макс. А потом решительно убрал от себя Кирины руки. Затем так же решительно смел свое и ее белье, прошелестел фольгой - и все это в рекордно короткие сроки. - Банкет - так банкет. Сейчас будет… - двинув бедрами. - Десерт!
Она оказалась узкой. Очень узкой. Но входить в нее было легко - так гладко и влажно было внутри. Так легко, что он провалился в нее до упора - и, кажется, в одно мгновение.
Послышался вздох - тоже восхищенный, но уже женский. Ее икры тут же оказались на его пояснице, пальцы - на шее, Кира чуть выгнулась под ним, прижимаясь плотнее. И - они совпали. Совпали изгибы ее ног и выемки на его спине. Идеально легли пальцы на затылок. Она так прижалась к нему, что там тоже все совпало до миллиметра. Между ними не осталось ни молекулы воздуха. Они совпали везде.
Так случилось с ним впервые. Когда секс перестал быть механическим процессом, в котором участвуют два дела, и целью которого является стимуляция эрогенных зон. Хрена там. Не было двух тел. Вообще не было двух. Перестали существовать Он и Она. Не стало Макса и Киры. Они стали единым целым. Чем-то третьим. И, что самое удивительное, этот приход накрыл его на абсолютно трезвую голову. Из всех сильнодействующих наркотических веществ - только она. Кира.
- Максимка… - выдохнула она. - Двигаться надо, ты в курсе?
Он показал ей, что в курсе. Как можно двигать языком во рту. И в другом ее месте - таком же нежном и влажном - он тоже начал двигаться. Еще как. Движения вперед и назад. И все равно, каждое движение - вперед. Вперед, глубже, дальше. Куда-то туда, где он, как ему теперь казалось, еще никогда не был. Никогда и ни с кем. Максу почему-то вспомнилась дурацкая романтическая хрень, что рассказывала Яночка - про красную нить, которая, по мнению японцев, связывает за мизинцы двух предназначенных друг для друга людей. Красная нить, мизинцы. Ну-ну. А сейчас эти ритмичные движения - словно стрекот швейной машинки. Той самой, на которой шьют полотна судеб какие-то ответственные за это мифические или не очень существа. И сейчас, с каждым движением двух людей навстречу друг другу их словно пришивало. Стежок за стежком. Прошивало насквозь. Гребанной красной нитью. Стежки красной нити, делающие из них нечто единое.
Эти мысли… если этот бред, конечно, можно назвать мыслями - были последним чем-то более-менее связным в его голове, прежде чем Макса унесло окончательно. Туда, где не было уже ни слов, ни мыслей. А только наслаждение - в каждом движении, в каждом звуке.
Она сто раз представляла это. Да что там - она мечтала об этом. Последние месяцы. Презирала себя за то, что представляет себе, как она занимается сексом с этим вредным, непонятным и непостоянным МАлышем. И поэтому заставляла себя думать, что такие, как он, занимаются сексом по регламенту. В строго определенном порядке. В заранее оговоренной позе. Четко расписанное регламентом количество минут. Так ей было легче выносить это свое помешательство им. Зато теперь… теперь вся эта концепция трещала по швам.
Он оказался взрывной, жадный, непредсказуемый. И реально "секси" - банально, пошло, но иначе не скажешь. Максу МАлышу в постели явно было плевать на условности и правила. Он оказался совершенно первобытным каким-то, лишенным стыда и предрассудков. Каждое его движение вопило о том, как и чего он хочет. Откровенный и горячий. Чистый секс под такой приличной упаковкой.
Как он ее целовал - не давая ни малейшей возможности не ответить ему. Как он терся об нее - откровенно и бесстыдно демонстрируя всю степень своего возбуждения и желания. Увлекая ее за собой в омут этой безбашенной страсти. Как он ласкал ее, взяв на руки - Кира даже подумать не могла, что бывает так. И что он на это способен. Как неожиданно и легко, словно делал это много раз, он довел ее до разрядки - собственное тело отдалось в его руки безоглядно, пока сама Кира пребывала в шоке от такого Макса. И теперь, апофеозом - ЭТО.
Как он пахнет. Из-под горько-мятного парфюма пробивался запах разгоряченного мужского тела - пота, адреналина, тестостерона. Макс уже чуть-чуть, самую капельку колючий - и когда его щека слегка царапает ее, наслаждение почему-то становится еще острее. Хриплое дыхание и редкие, сквозь зубы, стоны - только одно это уже способно завести дальше некуда. И плечи у него именно такие, как ей показалось тогда, когда не совсем трезвая они ими любовалась. Гладкие, чуть влажные. Широкие - такие, что за них можно держаться. Надежные. И внутри нее он большой и твердый. Такой, каким должен быть настоящий мужчина. И еще почему-то под каждое движение она чувствует, как касается ее лобка и трется об него растительность в его паху - жесткие волосы к нежной влажной коже, но это все равно - ласка. Большой, твердый, местами жесткий и колючий, откровенно ритмичный, жарко дышащий и охренительно пахнущий. Чертов идеальный архитектор.
Первый раз был не оргазм - разрядка. Слишком сильное возбуждение, организм просто спустил пар. А вот теперь, именно теперь огненным цветком во всей красе внизу живота распускался Его Величество Оргазм. Ей нужно совсем немного. Еще немного фирменного коктейля под названием "Макс МАлыш внутри".
Кира попыталась что-то сказать, попросить чуть замедлиться или что-то еще сделать - так, чтобы у них получилось вдвоем. Но вышло лишь невнятное "Ммм…".
- Понял, - хрипло выдохнул Макс. Горячая ладонь подхватила под поясницу и прижала плотнее к себе - еще плотнее, а, казалось, это невозможно. Жесткие волоски царапнули сильнее. - Поцелуй меня, - шепнул в губы.
И они целовались. И двигались вместе, как одно целое. Но первая успела она. Застонала прямо ему в рот, выгнулась, сжалась. "О, дааа…" - ускользающе пронеслось у Макса в голове. Дело сделано, сейчас в пару движений догнать ее, успеть вдвоем. Но не тут-то было. Даже дернуться не смог. Она обхватила его крепко - ногами за талию, руками за шею, еще и за губу прикусила. Зафиксировала так, что не шевельнуться. И кончала, эгоистка бессовестная, в свое удовольствие - истекая всхлипами, влагой, дрожью. И лишь после, когда она рухнула на подушку и разжала руки - тогда Макс получил свое. Быстро, яростно и думая уже только о себе. А потом и он рухнул. На нее. Совершенно без сил.
И в комнате на какое-то время стало наконец-то тихо.
* * *
- Слушай… Ты же тощий. Чего ты тогда такой тяжелый?
- Я не тощий - это раз, - Макс, наконец-то, шевельнулся на ней. - Мозг - он тяжелый, это два. Я умный, мозгов у меня много, потому и кажется, что я тяжелый. Вот, смотри, - он перекатился на спину, не отпуская ее. Аккуратно подравнял чуть съехавшие с него женские бедра. - А ты совсем не тяжелая. Потому что тут… - постучал пальцем ей по виску. - Пусто.
Кира чуть слышно рассмеялась. Спорить и ставить обнаглевшего пана архитектора на место не хотелось. Хотелось лежать на нем, прижавшись щекой к плечу. И все. И больше ничего.
- Кирюююш… - он обнял ее за спину. - Почему мы это раньше не сделали, а? Столько времени потеряли. Офигенно же! Так… - и он замолчал, словно слов не мог больше подобрать.
- Угу, - согласилась Кира ему в плечо. - Тебе часто говорили, что ты великолепный любовник?
- Каждый раз! - хохотнул Макс.
- Совершенно заслуженно, - голос ее уже совсем ровный. - Я тоже так тебе скажу. Ты очень хорош в постели.
- Да ты больше меня слушай, ага, - он сильнее сжал руки. - Мужики всегда про это врут. Знаешь, - Макс повернул голову, чтобы говорить ей прямо на ухо. - Я тебе скажу по секрету. Только ты никому не рассказывай - обещаешь?
- Обещаю, - она почему-то улыбнулась.
- Это был лучший секс в моей жизни. Близко ничего раньше не было такого. А все потому что…
- Опыта, наконец-то, набрался? - Кира не дождалась ответа.
- Потому что ты! - он сказал это почти сердито. - Что за манера не дослушивать до конца и перевирать мои слова?!
Она не стала отвечать - лишь потерлась щекой о его грудь. Вздохнула тихонько и удовлетворенно.
- Я вот сейчас отдохну, - Макс зевнул. - И будет продолжение банкета.
- Какое может быть продолжение после десерта?
- Еще один десерт.
- Попа слипнется, - Кира тоже зевнула. - И зубы испортятся. И вообще - мне двух оргазмов вполне достаточно.
- Это у тебя два. А у меня - один. Так что…
Конца фразы она не дождалась. Честно подождала, чтобы ее больше не обвиняли в том, что она не дослушивает до конца. А потом подняла голову. Распорядитель банкета спал. Так и отрубился на середине фразы.
Полежав еще какое-то время на Максе, Кира решила, что спать в таком положении все же неудобно. Но попытку слезть с него Макс пресек - обнял сильнее, пробормотал что-то вроде: "Кудапошлалежитутспинедрыгайся!". И все это - не просыпаясь толком. Пришлось лежать так дальше. Тепло. Хорошо. Уже сквозь дрему она почувствовала, как соскользнула с ее спины его рука. Значит, заснул уже окончательно и крепко. И Кира со вздохом приподнялась. Ей некстати захотелось в туалет - впрочем, такое с ней почему-то после секса приключалось почти всегда. Ой. И надо кое-что еще сделать.
Как минимум - вытащить из себя презерватив. Вот такой ей достался бонус за сладкие посткоитальные обнимашки - когда слезала с Макса, средство контрацепции "снялось" вместе с Кирой. Она чуть слышно фыркнула. Почему-то о таких нелепицах не пишут в любовных романах. И там после потрясающего секса все тоже на высшем уровне. Нет, в общем-то, ейжаловаться не на что. Смешно просто. Кира чуть поморщилась, когда нащупала силикон, потянула. Ого… кого-то оказалось очень много. Завязала узел, но в комнате все равно разлилсязапах - специфичный. И почему-то, одновременно - свежий.
Поход в санузел кончился тем, что она решила принять душ. Все равно голая и душевая рядом. Обернулась к своему отражению, оглядела критически. Хороша. Ну хороша же. Макс в этом не оставил ни малейших сомнений.
А потом почему-то не спалось. Странное дело - занимались сексом двое, хорошо было обоим. Но один вырубился почти сразу и дрыхнет без задних ног. А другая… В голову лезли тысяча и одна мыслей. Неправильных. Непродуктивных. То, о чем сейчас нет никакого смысла думать. И вообще - утро вечера мудренее. Кира вздохнула. Пойти, покурить, что ли? Тихонько, в окно. А, может быть, вообще, собраться и смыться незаметно? Макс рядом заворочался. Протянул руку, нащупал ее ладонь.
- Почему руки холодные? - раздалось хриплое. Подкатился под бок, развернул ее к себе спиной, как куклу. Прижал. - И ноги тоже холодные! Курить ходила, курица бессовестная?
- В туалет я ходила.
- Молодец. А теперь - спать, - он кратко прижался губами к основанию ее шеи. - Сейчас согреешься…
Кира хотела припомнить ему обещанный второй десерт. Но вместо этого, убаюканная теплом рук на животе и мерным дыханием за спиной - заснула.
* * *
А потом наступило утро.
В настоящей романтической истории на этом месте был бы завтрак в постель - кофе, блинчики и роза на салфетке - и по фигу, откуда бы это все взялось. Нежные поцелуи - и вопрос гигиены полости рта тоже не стоит на повестке дня. Потом - красивый секс на почему-то снова свежих простынях двух чистых и красивых людей.
Но это в идеальной романтической истории. Здесь же утро начнется так, как оно начинается в девяносто пяти случаях из ста.
Зазвонил будильник. Мужская рука вслепую нащупывала телефон, валяющийся у кровати - в кармане брюк. Ругаясь вполголоса, Макс выцарапал телефон из вороха ткани, отключил будильник и снова рухнул на подушку. Через пять минут будильник сработает снова, потому что по утрам сила воли у Макса - ни к черту, и с первой попытки он никогда не встает.
Спустя минуту Макс резко открыл глаза и поднял голову с подушки. Повернувшись к нему спиной, рядом спала Кира. И это вытряхнуло его из остатков сна похлеще будильника. В голове, как в ночном небе, цветами фейерверков вспыхивали воспоминания о прошедшей ночи. Вечере. Да при чем здесь время суток! Это были воспоминания о том, что творила с ним эта спящая черноволосая принцесса. И что он сам творил с ней. И как это было охренительно. И пах уже готов это все повторить - хоть сейчас.
Снова заголосил телефон. В этот раз Макс сел на кровати. Окончательно и осознанно отключил будильник. Мечты, мечты… Время - десять минут восьмого. В девять у них с Костей важная встреча с заказчиком. Важная встреча с важным и перспективным заказчиком. И как бы Максу не хотелось провести это утро иначе - так поступить с Драгиным он не мог. Значит, надо вставать. И не только ему.
Макс протянул руку и легко коснулся ее плеча.
- Уже встаю, - голос у Киры совсем не сонный. Значит, проснулась не только что.
А потом и она села, спустила ноги с постели с другой стороны кровати. Все так же спиной к нему, но не делая попыток прикрыться. Растрепанные темные волосы. Острые углы лопаток. Идеально ровная выемка позвоночника. Две аппетитные ямочки внизу, над ягодицами. Узкая талия и изгиб бедра. И все это одето в солнечные лучи. Ему стонать хотелось. И не выдержал - подался к ней, положил ладони на плечи. Прижиматься не стал - потому что удовольствия это не принесет ни ей, ни ему - с учетом уже плотно подкатившего утреннего цейтнота.
- Кирюш… - упустить возможность прижаться губами к уху оказалось выше его и без того никакой с утра силы воли. - У меня встреча важная в девять. Я бы хотел… очень хотел, чтобы сейчас все было не так. И мне не нужно было никуда торопиться. Но, правда… важный клиент… перспективный… мы долго готовили эту встречу и… Не подумай, что я тебя выгоняю! Хочешь - оставайся. Я постараюсь дела побыстрее разгрести и…
- Я все понимаю, Макс, - она чуть наклонила голову вперед. Уходя от прикосновения его губ. - У меня тоже дела сегодня. Среда, мать ее. Середина рабочей недели. Так что все нормально.
Ни черта это не было нормальным. Макс чувствовал это - в напряжении ее плеч, в ровности ее голоса. Никогда ему не было так странно, трудно и неловко наутро после секса - даже если он не мог вспомнить, как зовут постельную визави. Сейчас все было гораздо сложнее и непонятнее. Что-то было не так, но сообразить, что именно в условиях стремительно уходящего времени, да еще и с утренним стояком, никак не получалось.
- Кир… - он все-таки прижал ее слегка - к груди. - Я быстренько в душ. А потом завтрак соображу, пока ты будешь душ принимать. Хорошо?
- Хорошо.
Блин. Не нравится ему это все. Но время… время… Поцеловал в темноволосую макушку и с неохотой отстранился. Сейчас примет прохладный душ, соберется с мыслями. Нечеготрагедию устраивать. Все нормально. Им надо просто спокойно поговорить, а сейчас для этого нет возможности. "В душ!" - скомандовал себе Макс. Кира ему вслед не обернулась. А он надеялся, между прочим.
К тому времени, когда Кира вышла из ванной, хозяин квартиры, в брюках, рубашке и даже галстуке, аккуратно выбритый и причесанный, уже заканчивал сервировать завтрак на маленьком столике у окна.
- Извини, из разносолов только бутерброды, - Макс улыбнулся вполне натурально. - Я на твою долю кофе сварил, но не стал добавлять ни молока, ни сахара - кажется, ты любишь черный?
- Ага, - Кира вцепилась руками в кружку. - Спасибо.