Завизжав, Бренда вскочила на стул. В тот день Клинт стал ее героем, но не потому, что он выбежал из дома с видом воина, который готов отдать жизнь ради спасения тех, кого любит. В то время она уже упорно работала над имиджем бесстрашной принцессы-сорванца и была благодарна Клинту за то, что он не стал смеяться над ее испугом.
Вместо этого он неодобрительно отозвался о ее купальнике. Надевая его, Бренда испытывала некоторое смущение, но ей хотелось почувствовать себя девушкой. Однако она не знала, как вести себя, если юноша - или мужчина - отнесется к ней как к взрослой.
Клинт раздавил жука и безапелляционным тоном приказал ей переодеться. Сердито взглянув на него, Бренда ушла, дерзко задрав нос.
- Как такой маленький человечек может испускать такой сильный запах? - пробормотала она, возвращаясь с небес на землю.
Бекки ангельски улыбнулась.
- Где твой папа?
- Да-да, - проворковала девочка и засунула большой палец в рот.
- Ничего нельзя брать в рот, даже собственный палец, когда в воздухе стоит такой запах. Возможно, в нем полно микробов. - На всякий случай Бренда задержала дыхание. Спустя некоторое время она поняла, что никакой герой не придет ей на помощь, и если она не начнет дышать, то скоро упадет в обморок и придавит ребенка своим телом.
И что тогда произойдет?
Держа Бекки на вытянутых руках, Бренда снова воззвала о помощи.
Девочка задрыгала пухленькими ножками, и раздутый подгузник начал наполняться таинственным коричневым веществом.
- Сейчас меня стошнит, - заявила Бренда.
- Пу-пу, - мило согласилась Бекки.
- Спасибо. Так я и поняла.
Держа девочку на вытянутых руках, она бросилась к дому и поднялась наверх, где ей еще не приходилось бывать. От детской, блиставшей безупречной чистотой, на Бренду повеяло холодом - в комнате все было белым: стены, занавески, ковры, колыбелька.
Ребекка сделала странный выбор.
Бренда почувствовала неловкость от внезапно возникшего чувства неприязни к умершей женщине.
- Не мешало бы добавить немного цвета, - тихо заметила она.
- Пу-пу, - согласилась Бекки.
- Но только не коричневого, - пробормотала Бренда.
Что делать? Снять подгузник? Господи, неужели нет другого способа?
Положив ребенка на пеленальный столик, она огляделась.
- Перестань дрыгать ногами, - строго приказала она.
Бекки продолжала брыкаться. В комнате было все необходимое: памперсы, кремы и мази, влажные салфетки, ватные тампоны и присыпки. Но Бренда не увидела жизненно необходимых вещей - одноразовых резиновых перчаток, респираторов и освежителей воздуха.
Она сжала бутылочку с присыпкой. Облако белой пыли временно нейтрализовало запах, исходивший от ребенка.
- Клинт! - в отчаянии закричала Бренда.
Ответом послужил рев лодочного мотора. Держа Бекки одной рукой, девушка открыла окно, выходившее на озеро.
Клинт с умиротворенным видом сидел у штурвала и, по-видимому, не испытывал ни малейших угрызений совести, оставив свою гостью в беде.
Бренда посмотрела на удалявшуюся лодку и, переведя взгляд на ребенка, глубоко вздохнула. Этого не следовало делать…
- Сейчас я расплачусь… Сразу после того, как меня вырвет. - Она снова сжала бутылочку с присыпкой.
Настроение Бекки моментально испортилось. Ее личико жалко сморщилось, и она разразилась громким плачем.
Бренда собралась вздохнуть еще раз, но вовремя остановилась. Придерживая извивавшегося ребенка, она высунула голову в окно, глотнула свежего воздуха, еще раз распылила присыпку и взялась за подгузник.
- Нужно рассматривать это как возможность сказать, что я не беспомощная, избалованная женщина, как обо мне думает Клинт! - закричала Бренда, пытаясь заглушить вопли ребенка. Она докажет ему, что может совладать с ситуацией, в которой для большинства женщин нет ничего необычного.
Разве он не изменит своего мнения о ней, когда увидит чистенькую дочь? Она даже приоденет девочку. И, возможно, оденется сама. Расчешет ей волосы. И себе тоже. Она обещала приготовить ужин. От нее не ускользнуло выражение циничного сомнения, с каким Клинт встретил ее слова. Он уверен, что у нее ничего не получится. Если она справится, он будет потрясен. Как и я сама!
- Но ты не хочешь, чтобы он изменил свое мнение о тебе, - напомнила себе Бренда. - Тебе нужно изменить собственное мнение о нем.
Но… она находилась здесь уже четыре дня, и ничего не изменилось.
Напротив, его неловкие и нежные попытки справиться с трудностями, подстерегающими отца-одиночку, обострили чувства, которые испытывала к нему Бренда.
- Я не люблю Клинта Макферсона, - мрачно напомнила себе Бренда.
Однако что, если не любовь, может заставить ее поменять подгузник, из-под которого на белое стеганое покрытие пеленального столика протекает нечто мерзкое и коричневое?
- Вероятно, я люблю тебя, - сказала Бренда малышке, надеясь, что от этого заявления жуткое мяуканье Бекки утихнет.
Нет, у нее еще не проснулась настоящая любовь к малышке. Если она останется дольше, привязанность, несомненно, возникнет.
- Пу-пу! - завизжала Бекки, словно думая, что чем громче она закричит, тем скорее эта глупая девица сделает то, что полагается делать с обкакавшимся ребенком.
- Я уже знаю, - сказала Бренда и, сделав глубокий вдох, решительно, словно солдат, идущий в атаку, расстегнула подгузник. Закрыв глаза, она начала снимать его. Бекки дрыгнула ногой, и зловонные брызги попали на стены и пижаму Бренды.
Почему отец не попросил Джессику прийти на помощь Клинту? Джесс идеально подходит для подобной деятельности. Она препарировала свинью на уроке биологии и даже глазом не моргнула.
Джессика рациональная, спокойная, умная. Практичная. Клинт всегда уважал ее.
Через полчаса Бренда, вся покрытая детской присыпкой, села на пол, держа в руке телефон. Бекки, которая снова пришла в хорошее настроение, ползала по полу, проветривая голую попку.
- Джессику Кинг, пожалуйста. Меня не волнует, что у нее урок. Скажите, что это ее сестра Бренда.
Девушке показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала голос Джессики.
- Бренда? Что случилось?
Она объяснила сестре ситуацию с подгузником. Джессика долго молчала.
- Не понимаю. Последний раз ты звонила из Венгрии…
- Из Венесуэлы.
- Но сейчас ты у Клинта? В Канаде?
- Да.
- С Клинтом?
- Ну, я бы так не сказала…
- Бренда, как бы мне ни хотелось узнать, каким образом ты оказалась в доме мужчины, в которого влюблена с трех лет…
- Неправда! В три года я не знала его. И я не влюблена в него. Я его ненавижу!
- Не могу поверить, что из-за этого ты вызвала меня с урока! Где Клинт?
- Я предложила ему устроить себе выходной, чтобы поудить рыбу.
- Что?
- Джесс, помоги, ты ведь самая умная из нас!
Сестра немного смягчилась.
- Итак, ты не можешь закрепить подгузник?
- Нет. Я сама виновата. Когда малышка начала кричать "пу-пу", я решила, что она выражает радость от прыжков на батуте, который я купила для нее.
- Ты купила ей батут? Это безумие!
Бренде пришло в голову, что умная, спокойная, здравомыслящая Джессика гораздо больше подходит Клинту, чем она.
Но у Джесси есть профессор Митч Майклз.
Челси и Бренда ненавидели его, хотя скрывали от сестры, что ее поклонник кажется им занудой и интеллектуальным снобом. Джессика, по их мнению, заслуживала лучшего.
- Как Челси? - спросила Бренда.
- Я не могу заниматься болтовней, Бренда! У меня урок! Я живу в реальном мире.
- А мы с Челси - нет?
Сестра фыркнула и спросила:
- Как я могу помочь тебе с подгузником? Между нами огромное расстояние. У тебя есть Интернет?
- Мне помогает уже тот факт, что я слышу твой голос, - призналась Бренда. - Мне уже спокойнее. Но подгузник не застегивается.
- Найди липкую ленту.
- Что?
- Она толстая, серая.
- Но что, если у Клинта ее нет?
- У всех мужчин есть.
Откуда сестра знает, что есть и чего нет у настоящих мужчин? Вероятно, из книг.
- Пу-пу, - проворковала Бекки, пытаясь схватить телефон.
- Это Бекки здоровается по-своему, - объяснила Бренда.
- Судя по голоску, она очаровательная.
Бренда удивилась, услышав нотку тоски в голосе сестры.
- Ну, ладно, Бренда. Найди клейкую ленту или резинку пошире. В крайнем случае, надень ей резиновые трусы и затолкай в них бумажные полотенца.
- Прекрасная мысль! - восхитилась Бренда и потянулась за резиновыми трусами.
- Не вешай трубку! - попросила она, прижимая телефон плечом.
- Как Клинт? - спросила Джессика, в то время как Бренда начала засовывать Бекки в трусы и напихивать в них бумагу.
- Хорошо, - коротко ответила она.
- На похоронах он выглядел ужасно.
Бренда не хотела слушать о скорби Клинта по женщине, которая стала его женой вместо нее.
- Никогда в жизни я не помышляла выйти за него замуж.
- Что?
- Ничего!
- Бренда!
В голосе Джессики прозвучало сочувственное понимание.
- Кажется, у меня получилось. Джесс, ты гений! Спасибо за помощь. Пока!
Она отложила телефон и услышала, как хлопнула дверь. На лестнице раздались шаги.
- Бренда? Бекки? Вы где?
- Тише, - обратилась Бренда к ребенку. Она не хотела, чтобы Клинт увидел их в таком виде.
- Даа-даа! - заверещала девочка. - Даа-даа!
- Бренда? - Дверь открылась. - Я забыл разрешение на ловлю рыбы и… - Клинт умолк.
Внезапно Бренда увидела детскую его глазами. Повсюду валяются грязные подгузники, коричневые пятна покрывают все поверхности, включая ее пижаму, все покрыто слоем детской присыпки, занавески сорваны, и сама она выглядит ужасно: потная, липкая и растрепанная.
Сложив руки на груди, Клинт рассматривал Бренду, раскачиваясь на каблуках.
- Я уже почти закончила, - с достоинством заявила Бренда.
- Вижу. Когда ты окончательно закончишь, можешь заняться другой комнатой, которую я давно хотел разрушить. - Глаза Клинта подозрительно блеснули.
- Не смейся!
- Я не смеюсь.
- Я старалась изо всех сил.
- Не сомневаюсь.
- Вот! - Бренда с победоносным видом засунула последнее полотенце в резиновые трусы и, подняв Бекки, представила ее на обозрение.
- Что это такое? - осторожно спросил Клинт.
- Изобретательность в лучшем виде!
- Выглядит так, словно у нее там тыква. Белая, бугристая тыква.
Клинт подошел и взял дочь на руки. Плечи у него затряслись, и он расхохотался. Откинув голову Клинт смеялся от души, но Бренда обрадовалась бы больше, если бы не она явилась причиной его веселья.
Она вспомнила, что ее цель заключалась в том, чтобы заставить Клинта смеяться.
Но это еще не все.
- Это моя вина, - с трудом произнес Клинт, вытирая слезы, выступившие на глазах. - Я забыл, как ужасно впервые менять подгузник в одиночку. Однажды я даже воспользовался клейкой лентой.
- Серой такой, - со знанием дела сказала Бренда, снова удивившись, когда ее сестра успела стать знатоком мужчин. Вряд ли этому способствовал заумный Митч.
- Верно. Несколько раз нам с Бекки пришлось принимать душ. Мы ухитрялись испачкаться так, что только белки глаз были видны.
Бренда рассмеялась. Всего несколько минут назад она сомневалась, что когда-нибудь сможет смеяться. Но разве у Клинта нет дара превращать плохое в хорошее? Он даже не пытается: просто у него инстинкт находить нужное слово и жест.
Клинт протянул руку и потрепал Бренду по подбородку, словно члена своей команды, который только что выполнил опасную для жизни миссию.
- Ты молодец, - сказал он.
Это вряд ли походило на признание в любви, но даже от этой маленькой похвалы у девушки закружилась голова.
- Отправляйся удить свою рыбу. - Она протянула руки к ребенку.
- Знаешь, - с сомнением сказал Клинт, - я мог бы остаться. Не думаю, что сегодня есть клев.
- Не смей жалеть меня! - возмутилась Бренда. Что может быть хуже жалости?
- Я не жалею, но…
Но.
Короткое слово зачеркнуло все, что ему предшествовало.
- Это всего лишь непредвиденное затруднение. День пройдет хорошо.
- Конечно, - неуверенно согласился Клинт.
- Иди. Я нахожу оскорбительным, что ты считаешь меня неумелой.
- Я никогда не говорил этого.
- По глазам видно.
- Никогда не думай, что можешь угадать что-то по моим глазам, - тихо сказал он, сделав к ней шаг.
Бренда затаила дыхание. Она чувствовала, что Клинт собирается поцеловать ее.
Но этого не произошло. Свет в его глазах померк так быстро, что у нее возникло сомнение, не привиделся ли он ей.
Передав ей Бекки, Клинт сказал:
- Я остаюсь. Ненадолго. Покажу тебе, как надевать ей памперсы и делать еще кое-что.
- Что?
- Ты знаешь, что такое стиральная машина?
- Смутно.
- Микроволновка?
- Да.
- А пылесос?
- Гмм…
- Ладно, начнем со стирки, потому что, судя по всему, тебе придется заняться ею.
Они одновременно посмотрели на коричневое пятно, украсившее желтую пижаму Бренды.
- Я уверена, что справлюсь.
- Ты когда-нибудь стирала?
- Миллион раз, - солгала она. Стирка - это когда ты бросаешь несвежие вещи в корзину для грязного белья, а потом получаешь их чистыми. Во время путешествий происходит то же самое.
- Ты ужасная лгунья, - тихо сказал Клинт.
Бренда не смогла снова сказать, чтобы он ушел. Потому что ей очень хотелось, чтобы он остался.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Здорово!
Клинт искоса взглянул на Бренду. Очевидно, он ей действительно нравится.
Глядя на нее, он понял, что поставил себя в трудное положение. Рядом с ним в тесной ванной комнате находится поразительно привлекательная женщина. Она чувствует себя совершенно непринужденно в его рубашке, которая едва прикрывает ее загорелые бедра. Ему приходилось видеть Бренду в очень коротких шортах, но тогда она не выглядела такой неотразимо сексуальной.
Странно, что, облачившись в мужскую рубашку. Бренда перестала походить на принцессу-сорванца. В ней появилась утонченная женственность. Прикусив ровными белыми зубами кончик своего очаровательного розового язычка, она осторожно насыпала в машину стиральный порошок.
- Кажется, ты говорила, что делала это миллион раз, - заметил Клинт, пересаживая Бекки на другое бедро.
- Конечно. - Она показала ему язык.
Что происходит? - недоумевал Клинт. Одной из самых богатых молодых женщин в мире нравится заниматься стиркой? Она действительно думает, что это здорово? Нет, Бренда никогда в жизни не стирала.
Бренда отвела глаза, чтобы избежать его пытливого взгляда.
- Ты читаешь Бекки книги?
- Конечно. Чтение способствует развитию речи.
- Представляю, как вы сидите вдвоем в большом кресле перед камином. Она гулит и пытается схватить "Войну и мир" или что-нибудь такое же развивающее. Как трогательно!
Хотя картина, нарисованная Брендой, оказалась точной, Клинт с нетерпением ожидал редких минут спокойного отдыха с дочерью после множества дневных забот. Однако он почувствовал раздражение.
Трогательно? Он ненавидел это слово. И почему женщины находят отцов-одиночек очень трогательными?..
Клинт решил перевести разговор на другую тему.
Бренда лжет, и это касается не только стирки.
- Почему, интересно, - сказал он, тщательно подбирая слова, - тебе нужно участвовать в гонках, карабкаться на ледники, прыгать с парашютом и рисковать жизнью, если тебе нравятся такие простые занятия, как стирка?
Бренда ухмыльнулась.
- Не знала, что ты следишь за моими "подвигами". Я польщена.
- Напрасно. Джейк все время рассказывает о своих дочерях.
- Ах, вот что…
Не разочарована ли она, что в его интересе нет ничего личного? Что он не следит за ее приключениями, просматривая бульварную прессу?
Но разве он не покупает каждую газету, в которой появляется ее фотография? Черт! Его начинает удивлять, почему он следит за ее жизнью.
Бренда начала загружать стиральную машину во второй раз.
- Ты не ответила на мой вопрос, - напомнил ей Клинт, не обманутый сосредоточенностью, с которой его гостья бросала вещи в бак.
- Дело не в том, что это мне нравится, - неохотно призналась она.
- Тогда в чем, Бренда?
- Кто знает? - резко ответила она.
Клинт почувствовал, что должен остановиться. Чтобы понять комплексы мисс Кинг, нужна целая жизнь, и даже ее, по-видимому, не хватит.
"И все-таки, смогу ли я увидеть настоящую Бренду Кинг?"
- Кто знает? - повторил Клинт. - Ты знаешь.
Она сердито посмотрела на него, пожала плечами и нахмурилась.
- Адреналин, - сказала Бренда. - Жизнь или смерть. Он заставляет почувствовать ценность жизни. И я чувствую, что живу.
Что она чувствует в остальное время?
В ответе Бренды было больше, чем Клинт хотел узнать. Она молода и привлекательна; она может поехать туда, куда пожелает, и иметь все, что захочет. Но в душе у нее - пустота и одиночество. Она ищет себя, а не приключений.
Клинт всегда это чувствовал.
- Отбеливатель? - спросила она, стремясь уйти от продолжения разговора.
- Этот подходит только для белого белья. И потом, пятна исчезли, и мы можем обойтись без него.
- Клинт, кто бы мог подумать, что тебя ждет такая судьба!
Действительно, никто не мог знать этого; даже такой человек, как он.
- Итак, теперь это твоя жизнь? Ребенок? Стирка? Приготовление еды, уборка…
- Не забудь цветы и рыбную ловлю, - сухо подсказал Клинт. - Ассоциацию родителей и учителей, церковный хор, общество любителей орхидей…
Бренда не обратила внимания на его юмор.
- Тебе не скучно?
Он мог бы сказать, что все еще работает у ее отца, но ему не хотелось, чтобы Бренда проникала в тайны его жизни.
"Что я испытываю - скуку или удовлетворение? Или просто, просыпаясь каждое утро, пытаюсь выжить в трудной ситуации? Я воин без войны, и, как у Бренды, поле битвы находится во мне самом."
Ребекка погибла в ужасной автокатастрофе спустя несколько дней после крещения ребенка, и Клинт внезапно оказался в мире, к которому не был подготовлен. Беспомощный маленький человечек полностью зависел от него, и это подорвало его уверенность в себе, в своих силах и собственной непогрешимости.
Смерть Ребекки и младенец, оказавшийся у него на руках, сделали Клинта более смиренным.
Но, слава богу, что у него есть дочь, о которой надо заботиться. Иначе он бы погиб. Но не от разбитого сердца, как всем хочется думать.
"Нет. От чувства вины, что мое сердце не разбито.
Я совершил страшную ошибку, женившись на Ребекке".
- Ну, ладно, - сказал Клинт, закрывая машину. - Когда белье…