Ватсьяяна отдельно предупреждает о женщинах, с которыми он не рекомендует вступать не только в брачную, но даже и в любовную связь: "Вот женщины, с которыми не следует вступать в близость: прокаженная, безумная, изгнанная из своей касты, не хранящая тайн, соблазняющая на людях, та, чья молодость уже позади, слишком светлая, слишком темная, дурно пахнущая, родственница, подруга, странствующая монахиня, жена родственника, друга, просвещенного брахмана или царя". Кроме того, "Камасутра" предлагает избегать "носатых, сутулых и потливых" и, разумеется, тех, которые младше жениха "меньше, чем на три года", а также тех невест, чьи имена оканчиваются на "л" или "р".
В законах Ману тоже перечисляются не подходящие для невест имена: не рекомендовалось брать в жены девушку, "носящую имя созвездия, дерева, реки, название низшей касты, горы, птицы, змеи, слуги или устрашающее имя".
Под строжайшим запретом находились браки с родственниками, даже и достаточно дальними. Как и в случае с запретами кастовыми, в ведические времена на это смотрели проще - в одном из "дополнительных" гимнов "Ригведы" разрешается брак с дочерьми дяди по материнской линии и тетки по отцовской. Но законы Ману уже требуют покаяния от имевшего "сношение с дочерью сестры отца…. дочерью сестры матери и родного брата матери". Закон говорит: "Благоразумному человеку не следует брать в качестве жены этих трех; они не должны браться в жены вследствие родства, ибо сочетающийся с ними низвергается в ад". Позднее индийская традиция запретила мужчине "жениться на девушке, которая является ему родственницей по мужской линии до седьмого колена, а по женской - до пятого". А жених из воинского сословия раджпутов к тому же не может брать жену из своего клана, из клана своей матери, из клана, в который он отдал замуж дочь, и т. д.
Отбраковав таким образом изрядное количество женщин, законодатели сообщают о том, какими качествами должна обладать подобающая невеста (естественно, подходящая по варне): "Надо брать в жены женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены".
Вероятно, авторы законов Ману наблюдали слонов несколько чаще, чем авторы настоящей книги, поэтому им виднее. Тем не менее последнее требование (в том, что касается походки) вызывает некоторое недоумение. И уже совсем трудно представить себе невесту, переваливающуюся с ноги на ногу, подобно лебедю (впрочем, встречаются же в европейской иконографии гусиные ноги царицы Савской!). Но если подобные сомнения и мучили когда-то индийских женихов, то со временем они исчезли по очень простой причине: невест стали сватать в том возрасте, когда они еще не могли ходить ни подобно лебедю, ни подобно слону - только ползать (а иногда и этого еще не умели).
Дело в том, что индийские брахманы были вообще склонны к написанию разного рода рекомендаций, в том числе брачных. Возможно, каждая из этих рекомендаций была хороша и полезна, но их количество росло, а требования ужесточались. Примерно на рубеже эр наступил момент, когда выполнить все запреты, касающиеся вступления в брак, стало почти невозможно. Особенно это сказывалось на судьбе невест: ведь если родители не успевали подыскать для них подходящего жениха, время уходило, и они рисковали остаться старыми девами. Теперь, когда в семье рождалась девочка, отец начинал искать для нее жениха немедленно, поскольку эта задача могла растянуться на многие годы. И если в поле зрения вдруг оказывался жених, чья семья подходила по касте и степени родства и к тому же была, как это требовалось, "известна в пяти поколениях с отцовской и с материнской стороны и славна своей ученостью и поведением", этого жениха упускать было нельзя, поскольку второго такого могло в будущем не найтись. И брачный возраст невест, а потом и женихов стал стремительно падать.
В этом смысле показательны составленные в третьем веке до н. э. законы Каутильи (Каутальи) - мудреца и политика, написавшего знаменитый политический трактат "Артхашастра", что в переводе означает "наука о достижении полезного". Каутилья предлагает своему другу и государю, основателю династии Маурьев императору Чандрагупте, а также и тем государям, которые придут после него, свод законов, в котором, помимо всего прочего, подробно рассмотрены преступления против нравственности: изнасилования и лишение девственности. Сластолюбцы, лишившие девственности маленьких девочек, караются достаточно строго:
"За лишение девственности девочки одинаковой касты, у которой не начались месячные, отрубается рука или же следует штраф в 400 пана…"
Если у девушки уже начались месячные, то наказание резко уменьшается и правонарушителю предлагается жениться на потерпевшей, заплатив отцу соответствующий выкуп:
"Тому, кто лишает девственности такую, у которой начались месячные, отрубаются средний и указательный пальцы, или же с него взыскивается штраф в 200 пана, и он обязан уплатить отцу откупную сумму. Если это произошло против желания девицы, то лишивший девственности не должен получить права за нее свататься. Если девица желала этого, то с него взыскивается штраф в 54 пана, а с девицы в половинном размере".
Кары для тех, кто лишил девственности зрелых невест, не предусмотрено. Если девушка уже целых семь месяцев, как созрела для брака, но до сих пор не нашла себе жениха, от правонарушителя хотят лишь одного: чтобы он женился (ибо в этом возрасте ни девушке, ни ее отцу уже не до шуток). Ну а что касается тех "старых дев", которые созрели больше трех лет назад и которым соответственно уже исполнилось тринадцать, а то и пятнадцать лет, мудрый Каутилья предлагает не только не карать их соблазнителей, но даже и не обращать внимания на их социальный статус: "Лишивший девственности такую, которая имела 7 периодов месячных и после этого не нашла жениха, получает естественным образом право за нее свататься и не должен платить возместительной суммы отцу. Ибо в таких случаях девица выходит из-под власти тех, кто препятствует ее оплодотворению. Если девица имела периоды месячных в течение 3 лет, то не возбраняется равному с ней по положению жить с ней. В случае если она не выходит замуж после указанного срока, хотя и сделалась невестой, то с ней может жить и неравный".
Уже законы Ману предписывают: "Тридцатилетний мужчина пусть берет нравящуюся ему двенадцатилетнюю девушку, двадцатичетырехлетний - восьмилетнюю". Примерно в это же время в "Махабхарате" появилась вставка, гласившая: "Отец пусть выдает дочь замуж подходящему мужу сразу после рождения. Выдавая дочь замуж в соответствующее время, он обретает религиозную заслугу". Позднее невест стали подразделять на пять классов: 1) нагника (буквально "голая"), 2) гаури (восьмилетняя), 3) рохини (девятилетняя), 4) канья (десятилетняя), 5) раджасвала (после десяти лет). Лучшей невестой считалась нагника, а шансы раджасвалы были невелики.
Конечно, новорожденных девочек никто не укладывал в постель к их мужьям, тем более что сами мужья нередко были ненамного старше. Обычно после свадьбы дети отправлялись обратно, каждый к своим родителям, чтобы дорасти до подобающего возраста. Но этот подобающий, с точки зрения индийцев, возраст оставался, по нашим меркам, очень невысоким, тем более что мужья, как правило, все-таки были постарше жен и зрелость у них наступала раньше.
Только под давлением английских завоевателей в 1860 году в Индии был законодательно ограничен возраст для вступления в половую связь (будь то в браке или вне его). Для женщин минимальным "возрастом согласия на половую связь" сочли десять лет. Десятилетних девочек можно было укладывать в постель, не опасаясь преследования закона. Потом этот возраст последовательно повышали до двенадцати и четырнадцати лет, хотя на практике никто, конечно, не контролировал половые связи "законных супругов". А поскольку обязательной регистрации брака не существовало (и не существует по сей день) и все обряды совершались в кругу родственников и близких, то ограничить возраст "молодых" тоже было невозможно, как бы ни старались законодатели.
Перепись 1921 года выявила в Индии тысячи замужних "женщин", которым не исполнилось и года. После чего Махатма Ганди поручил известному юристу Хаар Биласу Шарде поработать над этой проблемой. Сам юрист был женат с девяти лет, однако к поручению отнесся добросовестно, и в 1929 году в Индии был принят так называемый "Закон Шарды", направленный против детских браков. Однако древние законы оказались сильнее, и жители Индии, во всяком случае те, кто считал себя индуистами, предпочитали ориентироваться на них. Правительство планомерно повышало возраст вступления в брак (до 18 лет для женщин и до 21 года для мужчин), но строгость законов искупалась полной необязательностью их исполнения. Перепись 2001 года показала, что три миллиона индианок стали матерями до того, как им исполнилось пятнадцать лет.
Но вернемся к древним законам, под сенью которых индийцы вступали в брачные и внебрачные связи в течение почти двух тысячелетий. После свадьбы, даже если муж и жена достигли возраста зрелости, традиция не торопит их с исполнением супружеского долга. В "Параскара-грихь-ясутре" говорится: "В течение трех суток пусть не едят соленой пищи, пусть спят на земле, пусть воздерживаются от половых сношений в течение года, двенадцати дней, или шести ночей, или, по крайней мере, трех ночей". Автор "Камасутры" на годе воздержания не настаивает, но и торопиться не советует:
"Первые три ночи новобрачные спят на полу, соблюдают целомудрие и воздерживаются от пищи с сахаром или солью. Затем в течение семи дней они совершают омовение, развлекаются музыкой и пением, наряжаются, вместе принимают пищу, посещают зрелища и оказывают почет родственникам. Это - правило для всех варн".
Только после этого мужу разрешается приближаться к жене. Но и здесь Ватсьяяна советует не спешить. Правда, он цитирует своего предшественника, другого теоретика любви, по имени Бабхравья Панчала, который рекомендовал по истечении этих десяти дней приближаться к жене "с нежными словами". Но Ватсьяяна, не оспаривая такой возможности, сопровождает ее оговорками: "Если девушка видит в течение трех последующих ночей, что мужчина безмолвствует и словно окоченел, она испытывает отвращение и презирает его, как евнуха, - так учит Бабхравья. Пусть поэтому он приближается и пробуждает доверие, но не нарушает целомудрия, - так учит Ватсьяяна. И приближаясь, пусть ничего не делает силой. Ибо женщины подобны цветам и требуют очень нежного обхождения".
Ватсьяяна шаг за шагом расписывает первые брачные ночи, во время которых молодой муж в основном падает жене в ноги, протягивает ей из губ в губы бетель или беседует со специально приглашенной в спальню подружкой. Объятия дозволяются, но далеко не сразу. "Кто не проявляет внимания к девушке, считая, что она чрезмерно стыдлива, тот не понимает ее намерений и достоин презрения, подобно скоту". Особую деликатность теоретик любви рекомендует в случае, если невеста еще не вступила в возраст зрелости или если она незнакома со своим мужем (и то и другое было делом обычным): "Достигшую зрелости и еще прежде знакомую обнимают при свете светильника, девочку и незнакомую - в темноте".
Впоследствии супружеская жизнь молодой пары будет определяться календарем, приведенным в законах Ману. Календарь сообщает, какие дни являются разрешенными и какие запретными для любви. Причем мужу не просто разрешается, но и настоятельно рекомендуется в соответствующие ночи входить к жене, в противном случае он "достоин порицания". Запретными считаются четыре ночи полнолуния и четыре - новолуния и шесть суток женского цикла (первые четверо, одиннадцатые и тринадцатые). Календарь предлагает для любви всего лишь десять ночей из двадцати восьми. Но если супруги хотят зачать сына, то из десяти дозволенных ночей им остаются только пять четных - в нечетные ночи по законам Ману зачинают девочек.
Признаться, авторам настоящей книги не вполне понятно, как могли индийцы, повиновавшиеся законам Ману, заниматься любовью в нечетные ночи. Ведь судя по тем же законам, женщины являются существами настолько зловредными, что рожать их - значит умножать скорбь и вносить в этот мир ложь и разлад. Прародитель Ману "оставил на долю женщин ложе, сиденье, украшение, похоть, гнев, подлость, зловредность характера и дурное поведение". "Женщины немощны, лишены права изучать мантры, они - воплощенная ложь: таково положение вещей". Женщины стоят настолько ниже мужчин, что "…муж, даже чуждый добродетели, распутный или лишенный добрых качеств, добродетельной женой должен быть почитаем, как бог"… Тем не менее женщины в Индии все же рождались. Толи законы Ману были не в ладу с биологией, то ли супругам трудно было ограничить себя пятью ночами в месяц…
Впрочем, индийские сексуальные наставники видели счастье не в количестве ночей, а в их качестве и разнообразии, каковое разнообразие было тщательно прописано в соответствующих наставлениях ("Камасутра" - лишь самое известное из многих). Правда, Ватсьяяна сам признает, что в любви "настолько лишь простирается действие наук, насколько слабо чувство в людях; когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка". Тем не менее любовную науку он излагает подробно, нередко вступая в обоснованный спор со своими предшественниками. Так, некоторые, устаревшие, сточки зрения Ватсьяяны, теоретики считают, что поцелуи, царапины и укусы "применяются перед любовным соединением". Ватсьяяна же учит, "что все они применимы во всякое время". Но "при первом наслаждении… пусть применяют их не слишком явно и чередуя. Затем же - с великой быстротой и в особых сочетаниях…". При этом автор "Камасутры" ограничивает область приложения поцелуев: "Целуют в лоб, локоны, щеки, грудь, соски, губы, внутреннюю часть рта". Правда, он признает, что в некоторых регионах принято целовать также "в место соединения бедер, подмышки, низ живота". Кроме того "в силу влечения и местных обычаев бывают поцелуи в те или иные места, но их не должен применять каждый… Пусть обращаются с женщиной сообразно обычаям местности", - учит знаменитый аскет.
Что касается царапин, Ватсьяяна советует использовать их по возможности многообразно, но при этом полагаться не только на страсть, но и на изучение теории вопроса. Он не согласен с маловерными, которые в сомнении восклицают: "Кто же в состоянии постичь все способы нанесения царапин?" Исполненный веры в человека, Ватсьяяна пишет: "Ведь и в искусстве стрельбы из лука и других науках владения оружием обращают внимание на многообразие приемов-тем более здесь". Аскет дает несложные рекомендации на этот счет, сообщая, например, что "отправляющимся в путешествие наносят на память четыре или три сходящиеся линии на бедрах и поверхности груди". А женщинам, которые замужем за другими, следует наносить "особые знаки в сокровенных местах ради памяти и чтобы усилить влечение". Видимо, при написании этого параграфа увлекшийся автор не вспомнил, что в других главах своего знаменитого трактата он не рекомендовал вступать в связи с замужними женщинами… Что же касается "мест для кусания зубами" - они не зависят от матримониального статуса женщины, это те же места, что для поцелуев, "кроме верхней губы, внутренней поверхности рта и глаз".
Призывая своих учеников к возможному разнообразию приемов, подвижник снова и снова напоминает им: "Не всегда и не со всеми женщинами пригодны все способы любовного соединения - применение их осуществляется сообразно состоянию, месту и времени". Так, описав позу, в которой женщина занимается "подражанием мужчине", наставник сообщает, что к ней не следует прибегать ни менструирующей, ни недавно родившей, ни беременной, ни слишком толстой женщине, равно как и женщине, которая относится к типу "газели", то есть с узким влагалищем.
По вопросу о сексе во время менструаций Ватсьяяна расходится во мнениях с законами Ману, которые запрещают его независимо от позы. Один из параграфов закона гласит: "Мужчине, имевшему сношение с самкой животного, с женщиной в период менструаций, противоестественным способом, а также в воде, - полагается исполнить самтапану криччхру" (то есть перемежать суточный пост с питанием, включающим коровью мочу и помет).
Что же касается запрета на секс в воде, то здесь мнения авторитетов совпадают. Так, Ватсьяяна упоминает "особые соединения в воде - лежа, сидя или стоя" и признает, что они "легко исполнимы". Тем не менее автор считает, что "их следует избегать, ибо они не рекомендованы в наставлениях".
Немалое внимание уделяется в "Камасутре" и вопросу о допустимости аупариштаки (орально-генитальный контакт. - О. И.). Ватсьяяна сообщает, что к нему нередко прибегают "распутные и несдержанные женщины, служанки и массажистки", а наставники учат, "что этого не следует совершать, ибо оно противно закону и низко". Но исследователь далек от того, чтобы слепо принять мнение своих предшественников. Он дает небольшой обзор того, в каких местностях Индии и как именно жители совершают аупариштаку. Отдельно повествуется о том, как это делают мужчины: "У некоторых мужчин аупариштаку совершают молодые слуги с блестящими украшениями в ушах. То же совершают и некоторые горожане, желая с возрастанием доверия по обоюдному уговору угодить друг другу. Так же и мужчины исполняют то же самое дело у женщин…"
Вывод аскета свидетельствует о его толерантности и широте взглядов на вопрос: "Поскольку сведущие расходятся во мнениях и слова предания применимы к разным обстоятельствам, пусть действуют согласно местным установлениям и собственным склонностям и понятиям".
Единственные, кого мудрец предостерегает от такого не всеми одобряемого способа любви, это "ученый брахман или несущий обязанности царского советника". Ватсьяяна пишет, что брахманов и советников не должен побуждать к применению аупариштаки тот факт, что она "предусмотрена наукой". "Пусть знают, - восклицает мудрец, - что содержание науки простирается на все, применение же - лишь на отдельные случаи. Если даже и сказано во врачебной науке, что собачье мясо вкусно, прибавляет силы и способствует пищеварению, разве станет оно от того съедобным для мудрых?" Но, несмотря на столь неаппетитное сравнение, вывод великого теоретика, как всегда, толерантен: "Бывают, однако, некоторые мужчины, бывают такого рода места, бывают и времена, для которых эти способы небесполезны. Пусть поэтому, приняв во внимание место и время, обычай и наставление, а также и собственные свойства, прибегают или не прибегают к этим способам".
В том, что касается связей с чужими женами, разные индийские авторы высказывают разные точки зрения. Авторы сексологических трактатов таковые связи не одобряют, но при определенных условиях допускают. Ватсьяяна, как мы уже сообщали ранее, рекомендовал: "Пусть мужчина не общается с чужою женой". Тем не менее тот же Ватсьяяна сообщает, что последователи другого известного учителя, Бабхравьи, разрешают связь с любой женщиной, если она уже успела познать пятерых мужчин. "Гоникапутра же учит, что следует избегать даже такую, если она жена родственника, друга, просвещенного брахмана или царя".
Законодатели к изменницам, равно как и к их соблазнителям, гораздо более нетерпимы. Уже упоминавшийся мудрец и политик Каутилья тоже коснулся этой темы. Правда, он не всегда делает различие между замужними и незамужними женщинами, считая, что в случаях особо криминальных (например, при нарушении кастовой чистоты) не так уж и важно, замужем нарушительница или нет. Каутилья пишет: