наличии у них криминального прошлого или бизнеса, имеющего антиамериканские связи,
запустилась бы углубленная проверка, включая тщательное наблюдение, с привлечением разведки в регионе, а также ЦРУ или их французских коллег.
– Сотрудники?
Роджер нахмурился, – Тут сложнее. Французы не отказываются от сотрудничесва, но их паршивые базы данных еще хуже, чем у нас.
Кэм вздохнула. Она хорошо знала, что службы разведки, наряду с еще дюжиной подобных учреждений в Америке, участвующих в сборе и анализе информации зачастую отказывались предоставлять информацию другим ведомствам, но даже если они и соглашались, их базы данных и поисковые системы оказывались устаревшими и бесполезными. В результате межведомственный обмен делался невозможным. На международном уровне, где дипломатические отношения с правительством принимающей страны были неустойчивы, ситуация делалась еще хуже. Кончалось тем, что обеспечение безопасности политических деятелей, на территории иностранного государства, очень часто становилось настоящим кошмаром.
– Сколько людей было задействовано в этом?
– Пятьдесят.
– У вас есть группа на месте?
– Да, мэм, – Роджер взглянул в свой КПК, – Служба охраны обеспечит оперативников на всех трех точках, в 12:00.
– Внутри и снаружи? – резко спросила Кэм. Она ненавидела полагаться на любые службы безопасности, кроме ее собственной, но было не практично, и даже невозможно выезжать за границу
с таким количеством персонала, которое действительно необходимо, чтобы обеспечить защиту человека от всех потенциальных угроз. Автомобиль со взрывным устройством может проникнуть через контрольно-пропускной пункт и протаранить автомобиль Блэр; террорист-смертник может подойти к ней на улице и взорваться; киллер мог арендовать номер, напротив ее любимого ресторана или салона и просто поджидать. В конечном счете они могли бы метко выстрелить. Служба охраны следовала тщательно проработанному плану, исключающему любые непредвиденные обстоятельства, но часто случалось так, что их действия сводилась к инстинктам и интуиции.
– Да, Командир.
– Оценка риска?
– Низкая, – ответил Мак. – Правительство дружелюбно, экономика стабильна, недавние волнения были незначительны. Цапля популярна, плюс к тому она имеет хорошие связи среди здешних дипломатов и социально известных людей, со времен, когда жила здесь, – он улыбнулся, – Франция любит её, Командир.
"Некоторые Французы даже слишком сильно". Кэм задумалась над очевидным вниманием жены французского посла к Блэр, которая, как она знала, была бывшей любовницей Первой дочери, на торжественном вечере вчера. Губы Кэм изогнулись, но не от улыбки, – Очень хорошо, значит в госпиталь мы едем.
Когда собравшиеся зашелестели бумагами, делая пометки, Кэм положила свой КПК рядом с кофейной чашкой и поставила обе руки на стол, ладонями вниз. Она слегка наклонилась вперед и произнесла:
– Новые обстоятельства, – все придвинулись вперед и полностью сосредоточили на ней свое внимание. – Примерно в 5:00 утра в США, в 11:00 по местному времени, выйдет в свет статья, в
которой Цапля рассказывает о своей любовной связи с другой женщиной, – Кэм изучила каждого в комнате. Никто не пошевелился и даже не повел бровью. Удовлетворившись, она глотнула свой кофе и собралась с мыслями, – Реакция на эту новость, на данный момент, неизвестна. Я ожидаю, что к концу дня она станет доступна на международном уровне. Без сомнения, это будет темой для обсуждения, но меня беспокоит, будет ли это катализатором любых действий, относительно Цапли. -
Она посмотрела на ее нового политического аналитика, – Паркер?
Синтия Паркер, женщина около тридцати, отлично сложенная и уверенная в себе, взяла ответ на себя. Её карие глаза, более темного оттенка, чем ее волосы были собраны и сосредоточены, – Я бы не стала ожидать организованного протеста, по крайней мере двенадцать часов после активации средств массовой информации. Н е думаю, что у нас будет много проблем с этим, – Она пожала плечами, -
Секс-скандал прежней администрации не был воспринят здесь всерьез. Черт, большая часть Европы смеялась над нами, не замечая, как облажался президент.
– Решено, – Кэм посмотрела на Мака, – Мы должны будем расширить наши возможности сдерживания толпы.
– Вас понял.
– Также, возможно она будет контактировать с отдельными лицами на некоторых из ее предстоящих позиций, – продолжила Синтия, удерживая свой взгляд на Кэм, – Возможно даже общественно.
– Это личное право мисс Пауэлл, и я уверена, она будет делать, как посчитает нужным, – голос Кэм даже не дрогнул, но она почувствовала прилив гнева из-за возможности того, что Блэр придется терпеть еще большее вторжение в ее частную жизнь. Она была уверена, что Блэр справиться с любыми комментариями и вопросами, но ей было невыносимо думать об этом. Это был очередной пример того, как личная жизнь Блэр оказывалась на виду и остальные считали, что будучи общественным деятелем она должна воспринимать как должное вопросы о ее личной жизни. Кэм глубоко вздохнула и отодвинула гнев на задний план. Она должна сосредоточиться на работе.
– Что относительно реакции религиозной группы П равых клеток? – Кэм не волновали пикетчики.
Ей не нравилась мысль о том, что Блэр могут притеснять или докучать вопросами, но она
осознавала, что в любом случае протестующие, как правило, создавали просто неприятности, а не реальную опасность. Основная угроза нападения не будет исходить и из П равых политических партий, несмотря на их убеждения. Она волновалась о возможной опасности, исходящей от военизированных или террористических групп. Эти организации проникали в политические структуры, благодаря господствованию бюрократических каналов и их растущей популярности.
Еще больше, ее волновали подпольные экстремистские группировки, особенно опираясь на данные разведки, согласно которым эти объединения создавались на почве расовых и религиозных убеждений.
– Синтия ответила незамедлительно, – Статистика не выявила никаких увеличений активности на протяжении 6 месяцев в основных организациях, действующих на территории Западной Европы.
Австрийская партия свободы, Белое арийское движение в Швеции, Фламандский блок в Бельгии -
все они весьма заметны и их связи регулярно отслеживаются. Нет никаких оснований полагать, что они могут нести угрозу для Цапли, – Казалось, она обдумывает свои следующие слова, – Но все это основано только на данных из наших источников.
– Мак? – обратилась к нему Кэм, – Что у нас есть из данных Центра безопасности экстремисткой деятельности в этом регионе?
– Я не уверен в том, что эта информация актуальна на сегодняшний день, потому что каналы связи в этом направлении, как правило, работают очень медленно, – подчеркнул Мак. Мгновенная вспышка неудовольствия озарила его черты и сразу же исчезла. Разведывательное ведомство было огромной сетью взаимодействующих агентств, каждое из которых частично имело дело с национальной и международной разведкой. Большинство из них работало под общим блоком агентства Национальной безопасности, но каждое агентство, из Центрального разведывательного управления ФБР и отдельных его отраслей военной разведки, собирали информацию, используя свои собственные каналы.
Теоретически, разведывательные данные собирались, обрабатывались и предоставлялись тем ведомствам, которые запрашивали их, включая секретную службу. Мак круглосуточно получал сводки непосредственно из АНБ и Центрального аппарата управления Секретной службы, – Но я не получал никаких предупреждений.
Кивнув, Кэм переключила внимание на их шифровальщика Бари Райта, – Есть беспокойства на местности?
– Ничего, помимо напряженной обстановки в уличном движении, – Барри был шифровальщиком нового вида. Большую часть своего времени он проводил за мониторингом интернета, анализируя и взламывая сайты и форумы подозреваемых радикальных группировок и даже правительственных организаций, участвующих в поддержке "правых" или террористической деятельности. Наиболее распространенным способом передачи "скрытых" сообщений был метод вкрапливания в файлы изображений, формата JPEG, частей сообщений, скрытых внешним кодом. Затем получатель деконструировал код изображения и собирал вместе спрятанные части сообщений. Эта система кодирования и декодирования была весьма трудоемкой, но и весьма сложной для выявления спецслужбами. В течение последних шести месяцев сбора, сообщения больше походили на болтовню, но в итоге, приобретали четкую картину. – Никаких упоминаний о Цапле, кроме обычных уведомлений о планах ее путешествия.
Челюсть Кэм напряглась. Графики разъездов Блэр, как и президента размещались на официальном сайте Белого дома и находились в свободном доступе. Секретная служба пыталась оказать сопротивление этому, но выиграли СМИ.
– Так, ладно, – оживленно сказала Робертс, закрывая свой планшет и откладывая его подальше, -
Первая группа выступает, когда я сверю с Цаплей её график. Держите наготове основную и резервную машины.
– Да, мэм, – энергично ответила Паула Старк.
Когда все агенты встали и начали расходится, Кэм спокойно сказала:
– Старк, задержитесь на минуту, пожалуйста.
– Удивленная, Старк остановилась, – Да, Командир.
Когда они остались одни, Кэм подлила себе кофе и подняв бровь направила взгляд в сторону Старк,
которая трясла головой. Потягивая его, Кэм прислонилась к серванту, – Вы сняты с дежурства до 15:00.
– Но…
– Вы будете в главной машине в первой команде, во время поездки в госпиталь. Я хочу, чтобы вы были в форме.
Старк знала, что лучше не спорить, – Да, Командир.
– Передай Фелиции тоже самое.
– Ох…, – пульс Старк отправился в Стратосферу.
– От кофейных чашек запотело лобовое стекло, – вежливо заметила Кэм. – В следующий раз, когда решите вести уличное наблюдение, пейте его холодным.
Лицо Старк мгновенно сменило цвет с красного на белый.
Кэм осторожно поставила чашку в стопку грязной посуды рядом с кофеваркой. По пути к двери она добавила, – Скажи Фелиции спасибо, тоже.
Глава 5
09:30 16 Августа, 2001г.
Запрос RedDog: Ты на связи?
RedDog: Да, team leader Вы должны подтвердить команду на 16:00 RedDog: 16:00, действуйте. Удачной охоты.
В коридоре Кэмерон кивнула Фелиции и Рэйнолдсу, – Вы свободны Агент Дэйвис. Выходете вместе со Старк.
– Да, Мэм.
Кэм постучала в дверь Блэр и через мгновение открыла ее, – Доброе утро, мисс Пауэлл. Можете выделить мне минутку?
Блэр улыбнулась, – Конечно, Командир. Пожалуйста, входите.
После того, как Кэм вошла, Блэр закрыла дверь и заперла ее на замок. Затем она повернулась в нескольких фунтах от Кэм и шагнула в ее объятия. Одной рукой обняв Кэм за затылок, Блэр наклонилась к ней и поцеловала. Затем отстранилась и слегка пробежалась пальцами по линии челюсти Кэм, – Ты напряжена. Трудное собрание? Ты встревожена.
Кэм сделала сознательное усилие, чтобы расслабить плечи. Никто, кроме Блэр не смог бы понять глядя на нее или даже касаясь ее, что она думает или чувствует. Однако Блэр умеет читать её тело и
её мысли, с тревожной точностью. – Просто обычный брифинг.
– Угу, – Блэр отошла на несколько футов, села на широкий подлокотник дивана и откинулась на спину. На ней был синий шелковый халат, с поясом на талии, волосы были влажными после душа и,
расчесанные пальцами, они свободно ниспадали вокруг ее лица, – Я бы хотела поприсутствовать на одной из таких утренних бесед.
– Не нужно. – Кэм продумывала ответ, но затем просто решила сказать правду, – Это твоё право, но я предпочла бы, чтобы ты не делала этого.
– Я не удивлена, – Блэр наклонила голову и взглянула на свою возлюбленную, которая выглядела напряженной, как часто бывало, когда планировался выход в свет. Блэр знала, что это риск и что Кэм
и без того тяжело дается обеспечение её безопасности, – Мне кажется я знаю, что тебя мучает, но думаю этого не случится. Хочешь поговорить?
Кэм вздохнула, сдаваясь, и пересекла комнату, присев на диван, рядом с Блэр. Опускаясь, она притянула Блэр и усадила к себе на колени. Одной рукой обнимая любимую за плечи, а другой за талию, Кэм прижалась лицом к ее шее, – Ты очень нравишься мне в этом халате. Ты выглядишь так же, как и в то первое утро, когда мы встретились впервые, и тогда я не могла прикоснуться к тебе.
Но, Боже, как я этого хотела.
– Ты пытаешься отвлечь меня, – промурлыкала Блэр, когда Кэм наклонилась к ней так, что они оказались полулежа лицом к лицу. Она запустила руку под пиджак Кэм и провела рукой вниз по ее спине, – Я начинаю разгадывать вашу тактику, Командир Робертс.
– Сдаюсь. Я в беде по многим причинам, – Кэм поцеловала ее, думая о том, насколько же она красива, сколько она значит в ее жизни, и что она – это всё, ради чего вообще стоит жить, – Я очень сильно люблю тебя.
Сердце Блэр ёкнуло, – Удивительно. Ты понятия не имеешь что значит для меня слышать это от тебя.
– Я знаю, что чувствую я, когда говорю так, – Кэм уткнулась лбом в Блэр и закрыла глаза. В такие моменты ей хотелось, чтобы они были не здесь и не теми, кем были. Она хотела, чтобы им никогда не нужно было выходить за эту дверь, а если они бы и делали это, то ей не нужно было бы оглядываться через плечо в поисках какой-то темной силы, способной в пространстве между двумя вдохами уничтожить все, что имело значение в ее жизни. Большую часть времени ей удавалось отгородиться от этих страхов. Она училась иметь дело с реальностью, а не думать о том, что могло бы быть. Но иногда, в то время, когда Блэр была в ее руках, она не чувствовала ничего, кроме полного осознания, что она не в силах держать свои страхи на расстоянии.
– Кэм? – в голосе Блэр послышалось недоумение, – Ты дрожишь.
Кэм сделала медленный глубокий вдох и свалилась на диван, когда Блэр развернула ее ноги и села
рядом с ней.
– Прости.
– Может расскажешь мне, что с тобой? – Блэр сжала руку Кэм в своей и опустила их,
соединенными, к себе на бедро. Она любила руки Кэм. Они были смелыми и сильными, но в тоже время невероятно нежными, как и сама эта женщина, – Дорогая?
– Я не хочу. Это была просто одна из тех…мимолетных вещей, – мягко сказала Кэм. – Ты будешь чувствовать ответственность за то, чего ты не в силах изменить.
Понимая, что вмешивается во что-то очень личное, Блэр просто кивнула, но почувствовала боль, -
Ладно. Тогда вернемся к первоначальному вопросу. Почему ты не хочешь, чтобы я бывала на брифингах?
Кэм взглянула на Блэр с явным раздражением, – Ты самая целеустремленная, безжалостная и слишком часто раздражающая личность, которую я когда-либо встречала.
Блэр сладостно улыбнулась, – Это еще одна отвлекающая тактика. Тебе не удастся втянуть меня в спор.
– Мы говорим о тебе, – слова вышли смесью извинения и гнева, – Я не хочу, чтобы ты всё это слушала.
В глазах Блэр мелькнуло удивление, – Кэм, я знаю, что ты говоришь обо мне.
– Я говорю о тебе, – тихо сказала Кэм, – Ты думаешь тебе не нравится мой командный голос, когда мы вместе? Ты по-настоящему возненавидишь его там.
– И ты думаешь…что? Если я услышу, что ты обсуждаешь Цаплю с командой, то я почувствую, что значу для тебя меньше?
Кэм быстро отвела взгляд, затем снова подняла глаза на Блэр. В их темных глубинах виднелись неопределенность и беспокойство, – Я не знаю. Может Быть. Я не хочу рисковать.
Качая головой, Блэр развернула ноги на диване, пока не оказалась на коленях, возле Кэмерон.
Она аккуратно сжала лицо возлюбленной обеими руками и склонила голову так, что между их лицами остался дюйм. Устало взглянув в лицо Кэм, она произнесла, – Послушай меня. Я знаю, что ты делаешь. И я знаю то, чего не знают они, Кэмерон, – и чего они не узнают никогда. Я знаю, твои страхи, и знаю, что ты не можшь позволить им увидеть их, – Она поцеловала ее, сначала нежно, но потом поцелуй стал напористо-собственническим.
Она почувствовала руки Кэмерон на своей спине, притягивающие ее ближе, пока она снова не окзалась у Кэм на коленх. Оторвавшись от губ любимой она шепнула: – Я знаю, что ты можешь уйти от меня, чтобы делать то, что ты должна делать.
– Нет, – быстро сказала Кэм напряженным голосом. Она взяла руку Блэр и прижала ее к своему сердцу, – Я никогда не уйду от тебя. Никогда.
– Это хорошо, – вздохнула Блэр, прижавшись щекой к плечу Кэм, – Потому что я начинаю во всем полагаться на тебя.
– Это меня радует, – Кэм уперлась подбородком о макушку Блэр, чувствуя, как тоска развеивается.
Блэр подарила ей не только покой, но и радость от того что она ее понимает, – Потому что я планирую задержаться на очень долго.
– Может прогуляемся вместе?
– С удовольствием.
Выйдя на улицу, Кэм и Блэр шли десятью фунтами впереди трех агентов, сопровождающих их. В
одной руке Блэр держала небольшой порфель. Ее волосы были распущены, на ней были синие джинсы, темная рубашка-поло и кроссовки. Если бы они не выходили из отеля Мариньи, который являлся резиденцией для государственных гостей, Блэр легко могла бы сойти за обычного туриста.
Руки Кэм были свободны, так как она должна была в любой момент суметь легко дотянуться до оружия. Несмотря на то, что под пиджаком у нее были скрыты микрофон, закрепленный на запястье,
рация, сотовый телефон и пистолет в наплечной кобуре, она казалась настолько легкой, что тоже
походила на обычного туриста.
– Ты не против свернуть с главной улицы на боковые, к саду? – спросила Кэм, ее взгляд окинул обе стороны улицы.
Блэр взяла Кэм под руку, – Совсем нет. Я не в насртоении, чтобы сейчас пробираться сквозь толпу на Елисейских полях, – Она глубоко вдохнула теплый летний воздух, – Это утро прекрасно и я хочу просто насладиться им.
– Судя по всему, они до сих пор ремонтируют большую часть сада Тюильри, – Заметила Кэм, – Там не должно быть много народу из-за этого.
– Знаю. Мне всё равно где провести эти несколько часов, которые у меня есть, я хочу просто отдохнуть.
– Если ты хочешь побыть одна…
– Нет, – быстро сказала Блэр, вцепившись в руку Кэм.
– Не от тебя. Просто…ото всего этого.
– Тогда я понаблюдаю за тем, как ты рисуешь, – улыбнулась Кэм, – Кажется я уже говорила тебе, что раньше я много времени проводила с мамой и ее друзьями, когда они работали. У нее дома всегда была студия и у нее часто бывали ученики, которые торчали там с ней неделями, а иногда и месяцами. Время от времени я им позировала.