- Иди тогда, Аль, - попросил он. - Я так сразу не смогу. Мне собраться нужно, сконцентрироваться.
- Концентрируйся, - улыбнулась Алька, хотя что-то болезненно кольнуло ее в сердце. - Удачи тебе.
- Пока.
Алька поднялась и вышла. Она уже почти подошла к своему номеру, когда в коридоре послышались тихие, мягкие шаги. Кто-то ходил возле кретовского люкса, который был расположен за поворотом коридора. Она поспешно прошмыгнула к себе, не дожидаясь приближения шагов, - меньше всего ей сейчас хотелось встретить кого-нибудь из оркестрантов и ввязаться в длинный и пустой разговор о прошедшей репетиции.
Ленки в номере не было. Но зато на Алькиной кровати, развалившись, сидел Копчевский. Лицо у него было красным, глаза блестели, на рубашке не хватало верхней пуговицы, - видно, компания изрядно приняла за время Алькиной душеспасительной миссии.
- Ага, пришла! - оживился Алик. - А мы тебя потеряли. Ты чего такая грустная?
- Я? Грустная? - бодро замотала головой Алька. - Да ничуть! Давай пуговицу пришью.
Она наклонилась к тумбочке достать косметичку, в которой лежали нитка с иголкой. Алик тут же обхватил ее сзади за талию, рука его проворно нырнула Альке под юбку.
- Вроде мы к вам в гости собирались, - беззлобно удивилась Алька, но Копчевский, развернув ее и прижав к себе, уже, сопя, стаскивал с нее джемпер. От его разгоряченного, крепкого тела Алька ощутила жаркую волну, в голове приятно зашумело. Алькины руки легли на оголившуюся из-под рубахи широкую грудь Копчевского. Тот ловко стянул с нее юбку и мягко опрокинул на кровать…
- Тебе сколько лет, Аль? - спросил Алик минут через сорок, поудобнее вытягивая свое долговязое тело на узкой гостиничной кровати.
- Двадцать четыре. Недавно было. А что?
- Да так. Тебе замуж не хочется?
- Не хочется.
- Странно. - Алик недоверчиво поглядел на Альку, слегка приподнявшись на локте.
- Что тебе странно?
- Все девчонки замуж хотят. А уж приезжие - тем более.
- А ты мне что, предложение сделать собираешься? - засмеялась Аля.
- Че смеешься? Может, и собираюсь.
- Так сделай, Алик. - Алька потрепала его по рыжим волосам. - А я подумаю. Глядишь, и соглашусь.
- Издеваешься, - обиженно пробормотал он. - А зря. У нас могло бы хорошо получиться. И в постели нам классно, и имена похожи.
- Эх, Алик, если бы все друг друга по именам подбирали, что бы тогда было, а!
- Ну не хочешь замуж, не надо, - легко согласился Копчевский. - Я тоже еще погуляю.
- Ленка со Славкой?
- Угу.
Алька подумала, что Валерка должен был бы уже поговорить с Кретовым. В самый раз Копчевскому убраться отсюда, а ей, Альке, выйти узнать, чем все кончилось. Она вскочила, ощущая легкость во всем теле, и стала проворно одеваться.
- Ты куда? - недовольно протянул Алик. - Иди сюда. Ленка скоро не придет. Пусть они там ночуют, а мы с тобой здесь.
- Ну уж нет! - возмутилась Алька. - Она мне этого не говорила. Мотай давай отсюда!
- Ну Аль!
- Давай, давай проваливай! - Алька рывком вытянула из-под Алика подушку. - Кому говорю!
- Чокнутая, - сердито прошипел Алик и стал нехотя натягивать джинсы.
Алька, стоя перед зеркалом, расчесывала черные кудри. Копчевский кое-как заправил в штаны по-прежнему лишенную пуговицы рубашку и побрел к двери.
- Дура ты, Бажнина, - вяло огрызнулся он. - Нормальные девчонки так не поступают.
- Так я ж ненормальная, - весело подтвердила Алька.
Алик, ворча, ушел.
Охватившее Альку чувство злого и бесшабашного задора разгоралось сильней. Она вытащила из тумбочки косметичку, оправила кровать, достала зеркальце, тушь.
В дверь бесшумно, как тень, скользнула Ленка, сверкнула в полумраке зелеными кошачьими глазами, кивнула в сторону ванной:
- Я заскочу на минутку, не возражаешь?
- Да хоть поселись там, - рассмеялась Алька. Ленка-дуреха залета боится смертельно, а таблетки не пьет, вот и бегает в душ как угорелая.
Аля докрасила глаза, провела по губам блеском и застыла, размышляя, идти ей к Валерке или не идти. Пока она колебалась, вышла Ленка. Скрутила длинные волосы в косу, зевнула, уселась напротив Альки:
- Где это тебя носило?
- Где надо.
- Девять уже. Крет завтра репетицию на восемь назначил, садист! Так что я, пожалуй, лягу бай-бай. - Ленка сладко потянулась и откинула угол одеяла. - А то с утра пораньше как врубим фугу, с тридцать четвертой цифры, и - пока руки не отсохнут…
Ленка расстегнула пуговицу на платье. Алька наконец решилась и встала.
- Не ложишься? - удивилась Ленка.
- Нет. Зайду кое-куда. Ты спи, я скоро.
В этот самый момент коридор за дверью взорвался шумом и криками. Девушки вздрогнули от неожиданности.
- Господи, только бы не бомба, - суеверно перекрестилась Ленка. Как-то полтора года назад, во время поездки в Чебоксары, в гостиничном туалете обнаружили пакет со взрывчаткой, и оркестранты долго не могли этого забыть.
Аля сделала шаг от кровати, и тут дверь распахнулась настежь. На пороге предстал Славка, встрепанный, все в тех же синих штанах, но без майки, с перекошенным лицом.
- Стучать надо! - разозлилась Алька. - Как в свою спальню прям!
- Там… Рыбак Крета замочил! - заикаясь, выдавил Славка.
- Что?!
Алька села с размаху на постель, из перевернутой косметички на пол посыпались тушь, помада, флакончик духов, упаковка анальгина, невостребованные нитки с иголкой.
- Вроде как извиняться пошел. - Славка продолжал топтаться на месте, неловко размахивая руками. - А Крет ванну принимал. Воды-то горячей нет. Ну он и нагрел ее кипятильником, из розетки вилку-то вынул, а сам кипятильник в ванне оставил.
- И что? - прошептала Ленка.
- И то. Повздорили они там или как, но только Рыбак взял вилку и всадил в розетку. Пламенный привет.
Алину голову будто с двух сторон сдавили огромные чугунные щипцы, еще чуть-чуть, и, казалось, череп лопнет.
- Ужас какой! - Ленка, белая как полотно, осела на кровать напротив Альки.
- Он признался? - тихо спросила Алька.
Зубец покачал головой:
- Он же поддатый был, мог ничего и не соображать. Завелся, ну и… Виталик Прохоров слышал, как Крет орал, перед тем как…
Славка умолк на полуслове, стараясь отвести взгляд от Альки.
- Договаривай, - жестко приказала она.
- В общем, типа "помогите, флейтист меня…" того… Виталик же за стенкой у Крета, а тут слышимость сто процентов.
Алька встала и отодвинула Славку от двери:
- Где он?
- Крет?
- Рыбаков.
- Почем я знаю. Кажется, на первом этаже, у администратора. Милицию вызвали, сейчас приехать должна.
Аля стремительно выскочила в коридор.
- Погоди, я с тобой. - Ленка поспевала шаг в шаг с Алькой, на ходу застегивая пуговицы. Славка плелся сзади. Из дверей выглядывали испуганные и растерянные оркестранты, коридор гудел.
В небольшом холле первого этажа, у дверей администратора, толпился народ. От двери зевак пытался отогнать инспектор оркестра, Василий Чегодаев. Лицо его было серым, руки тряслись, он что-то кричал напиравшим на него любопытным, но его никто не слушал.
- Пустите! - Аля с налета врезалась в людскую гущу, стараясь протиснуться к администраторской комнате. Кто-то тут же наступил ей на ногу, сбоку больно толкнули в грудь. Какая-то крашеная, патлатая тетка обматерила Альку и попыталась оттеснить назад, но та с отчаяния сильно щипнула скандалистку за туго обтянутый шелком зад. Крашеная взвизгнула, и Алька с Ленкой очутились нос к носу с Чегодаевым, подпирающим спиной красивую дубовую дверь.
"Это я виновата! - стучало у Альки в голове. - Я уговорила его пойти к Крету! Если бы я не сунулась, ничего бы не случилось. Крет был бы жив, и Валерка… что теперь будет с Валеркой?"
- Во, девчонки, сюрприз, - пробормотал Чегодаев, морщась от напора толпы. - Скорее бы менты явились, а то меня сейчас на куски разорвут.
- Вась, пусти, мы зайдем, - попросила Аля.
- Заходите, только быстро, иначе за вами все туда вломятся. Нам шум лишний не нужен.
Чегодаев приоткрыл дверь, и девушки вместе со Славкой просочились внутрь. По контрасту с переполненным холлом комната была почти пустой. За столом у телефона сидела администраторша - интересная, суховатая женщина среднего возраста. Вид у нее был спокойный и сосредоточенный, будто такие ЧП случались в гостинице не впервой. У окна на тяжелых мягких стульях ждали Гурко и Прохоров. Гурко был мрачен, Прохоров заметно нервничал, комкал в руках пачку сигарет, переводил взгляд из угла в угол. И, наконец, около офисного черного шкафа на черном же кожаном диванчике сидел Рыбаков. Он выглядел, пожалуй, самым невозмутимым из всех присутствующих. Рядом с ним ерзал молоденький дежурный охранник гостиницы, сурово хмуря брови и не спуская глаз с возможного преступника. Валерка не обращал на мальчишку ни малейшего внимания, задумчиво уставившись в одну точку.
Администратор оторвалась от трубки, поджала губы и тоном, не терпящим возражений, произнесла:
- Попрошу отсюда всех посторонних. Здесь у меня до приезда милиции только свидетели.
- Я тоже свидетель, - сказала Алька.
Гурко поднял на нее тяжелый взгляд, в котором явственно читались ненависть и презрение. Валера Рыбаков был его давним другом, и, хотя в последнее время они несколько разошлись, для Сергея сегодняшнее было ударом. Подумать только, из-за этой маленькой, самоуверенной шлюшки…
Аля мужественно выдержала взгляд Гурко, хотя на самом деле ей хотелось провалиться сквозь землю.
- Свидетели? - недоверчиво переспросила сухощавая, изучая Алю и Лену. - Вы что-то видели? Слышали?
- Это я уговорила Валеру пойти извиниться перед Кретовым.
Аля наконец решилась посмотреть в сторону кожаного дивана, но Рыбаков так и не включил ее в поле своего зрения. На мгновение Але показалось, что он вообще не видит и не слышит всего происходящего. Будто это к нему не относится.
- Ну и что? Вы ходили с ним к Кретову в номер?
- Нет.
- Тогда какой вы свидетель? Выйдите и не морочьте мне голову. Вы видели, что в холле делается? А если у меня завтра полгостиницы съедет?
- Я не уйду, - твердо заявила Алька.
- Да кто это такая? - насмешливо поинтересовалась администратор. - Девушка, если вам есть что сказать, обождите в коридоре. Сейчас милиция приедет, и вас вызовут.
- Пойдем, - прошептала Ленка и дернула подругу за руку.
- Отстань.
- Ну-ка, Гоша, выведи ее и всех лишних, - кивнула охраннику женщина.
Гоша поспешно поднялся и направился к Але. Тут дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое милиционеров, а за ними обливающийся потом, но довольный Чегодаев.
- Так. - Один из вошедших сразу подошел к столу и сел рядом с администраторшей. - Давайте по порядку. Я - Лавров Игорь Юрьевич, старший лейтенант. Это, - он указал на другого мента, оставшегося у двери, - Гроздецкий Семен Ильич, лейтенант. Всем посторонним просьба удалиться, остаются только свидетели происшедшего и администрация.
Алька тихонько прошмыгнула на стул, стоявший свободным у окна, возле Гурко и Прохорова, понимая, что теперь администраторша отстанет. Ленка и Славка вышли.
- Кто обнаружил труп? - спросил Лавров.
- Я.
Аля удивилась: ей почему-то казалось, что Валерка так и будет молчать и спать наяву.
- Ваше имя, фамилия, отчество?
- Рыбаков Валерий Андреевич.
- Расскажите, как было дело.
- Я зашел к Кретову в номер…
- Зачем?
- Нужно было поговорить.
- О чем?
- Обязательно отвечать?
- А вы как думаете? Человек мертв, это не игрушки.
- Я хотел попросить его, чтобы он меня не увольнял.
- Он хотел вас уволить?
- Да.
- За что?
- За… - Рыбаков замялся, поглядел в сторону. - Я не совсем вежливо говорил с ним на репетиции.
- Вы поссорились с Кретовым?
- Можно сказать, что так.
- Кто здесь из оркестра? - Лавров оглядел кабинет.
- Все, - хмуро произнес Гурко.
- Вы присутствовали на репетиции, во время которой у Кретова и Рыбакова вышел конфликт?
- Все присутствовали, - подтвердил Чегодаев.
- Хорошо. Рыбаков, что было дальше? Вы вошли в номер… Дверь, кстати, была незаперта?
- Да. Я вошел и увидел мертвого Кретова. В воде был включенный кипятильник.
- Что вы сделали, когда это увидели?
- Выключил кипятильник. Выбежал из номера, стал звать людей.
- Кто вас видел выходящим от Кретова?
- Никто, - удивился Рыбаков. - Я ж сказал, я сам позвал… Чегодаева вон, Гурко. Потом многие прибежали.
- Ясно. Здесь присутствует кто-нибудь из соседнего с Кретовым номера?
- Я. - Пальцы Прохорова еще сильнее затеребили мятую бумагу.
- Вы находились в номере последние два часа?
- Да.
- Вы ничего не слышали за стеной?
- Слышал, - вздохнул Прохоров.
- Что вы слышали? - оживился Лавров.
- Валерка, ты уж прости… - Прохоров дрожащей рукой вытер взмокшую шею. Рыбаков молча и равнодушно покосился на него и снова уставился в окно.
- Так что вы слышали?
- В общем, он это, старлей, - кашляя, пробормотал Прохоров. - Все я слышал.
- То есть вы утверждаете, что Кретова убил Рыбаков? - удивленно переспросил Лавров. - Почему? На каком основании?
- Я слышал, как Павел Тимофеевич вдруг закричал. Он кричал… ну понимаете, так кричат, только когда знают, что тебя хотят убить.
- Вы можете повторить дословно?
- Да, пожалуй. Он кричал: "Флейта, проклятая флейта! Убийца!"
- Ничего себе! - присвистнул Лавров. - Отчего же вы не прибежали на этот крик? Можно ведь было его спасти!
- Дело в том… - снова судорожно закашлялся Прохоров. - Вы не знаете Павла Тимофеевича. Я не понял, в чем дело. Он, видите ли, бывал часто ужасно груб, не стеснялся в выражениях. Любой, кто фальшивил во время игры или вступал не туда, у него мог заслужить титул убийцы. Я и подумал… Валера днем поцапался с Кретовым, а тот никак не мог успокоиться, возмущался. Кретов ведь на Валеру здорово рассердился.
- Но ведь вы только что сказали, что так, как кричал Кретов, кричат только перед смертью.
- Это я сейчас понимаю. А тогда я решил, что он просто в бешенстве.
- Это верно, - вдруг подтвердил до сих пор молчавший Чегодаев, - Кретов иногда так орал на оркестр, будто его и впрямь хотят убить.
- То есть Кретов был нервным и невыдержанным?
Почему-то в этот момент Лавров взглянул на Алю, и та поспешно кивнула:
- Точно.
- На каком инструменте вы играете, Рыбаков?
- На флейте.
- Так… - Лавров задумался и замолчал. Думал он довольно долго, затем спросил: - Рыбаков, вы употребляли сегодня спиртные напитки?
- Ну… да.
- И много?
- Какое это имеет отношение к Кретову?
- Отвечайте на вопрос, Рыбаков.
- Прилично.
- Вы были очень злы на дирижера?
- Очень, но это же не означает, что я собирался его убить!
Валера впервые за эти два часа почувствовал волнение. Хмель постепенно проходил, и он начинал понимать, что никто из присутствующих, кажется, не сомневается в том, что именно он сварил проклятого Кретова в ванне. Как же так? Он, Рыбаков, конечно, выпил с трех часов изрядно, но не настолько же, чтоб себя не помнить.
- Вы были очень злы… - задумчиво повторил Лавров, не обращая никакого внимания на конец рыбаковской фразы. - Тогда у меня вопрос к присутствующим. Не слышал ли кто-нибудь из вас, чтобы Рыбаков… ну, скажем так, угрожал Кретову, обещал свести с ним счеты или нечто подобное?
Алька почувствовала, как ладони становятся мокрыми. Гурко продолжал угрюмо молчать, глядя в пол, Прохоров оживился и заерзал, но вслух ничего не произнес.
- Значит, не слышали?
- Было.
Аля вздрогнула и перевела глаза на сказавшего это Чегодаева. Тот сделал шаг от дверей, у которых так и стоял все это время.
- Вы инспектор оркестра? - вдруг поинтересовался до того безмолвствующий напарник Лаврова.
- Да, я инспектор, - подтвердил Васька, почему-то обращаясь не к нему, а к Лаврову.
- Так что было? Мы вас слушаем, говорите, - разрешил тот.
- На последней репетиции, после того как Кретов обещал уволить Рыбакова, тот сказал ему: "Вам это даром не пройдет!"
- Так и сказал?
- Да.
- Ты чего, Вась? - Валерка попробовал улыбнуться, но это удалось ему с трудом. - Ты ж знаешь прекрасно, я просто трепался. Ты что… вы… правда думаете, что я… его… - Он споткнулся о молчание, остановился, потом с силой треснул кулаком по администраторскому столу и крикнул: - Да вы с ума сошли!
- Тихо, Рыбаков, тихо. Вас еще никто ни в чем не обвиняет. Идет опрос свидетелей, не стоит так волноваться. Вы не согласны с тем, что сказал инспектор?
- Нет!
- Вы не говорили Кретову эти слова?
- Говорил, - устало подтвердил Валера.
- Так что вас не устраивает?
- Все меня не устраивает. Все. Я имел в виду другое.
- Поясните, что именно?
- Ну… Что Бог его покарает.
- Бог? - насмешливо переспросил Лавров. - Вы сильно верите в Бога?
- Идите к черту.
Валерка отчетливо понял, что напрягаться бесполезно. Его, конечно, заберут. Прямо отсюда. Зачем ментам трепыхаться, когда дело вот оно, почти уже сшито? И кипятильник он, дурень пьяный, вытащил из розетки своими руками - пожалел Крета, чтоб не сварился окончательно. Стало быть, на вилке его пальцы. Эх, гад Васька! Ну Прохоров, тот понятно, трус, в оркестре новый человек, Валерку совсем не знает. Но Васька! Тихий, подлец, воды не замутит, а свое давит, выжимает. Валерка ему давно глаза колет так называемым нарушением дисциплины, небось рад был до чертиков сегодняшней их стычке с Кретовым. Так ведь не успокоился, дальше пошел! Гад, точно гад! Все они… все молчат, никто не заступился, даже Серега - друг называется!
- Ладно, Рыбаков. - Лавров, казалось, ничуть не рассердился на то, что Валерка послал его к черту, и выглядел спокойным и даже добродушным. - Ладно. Сейчас мы пока прервемся. Вам придется проехать с нами, отпустить вас под подписку о невыезде я не могу - слишком веские доказательства вашей причастности к преступлению. Поэтому вставайте - и пойдем. Вставайте, Рыбаков, слышите? - Старший лейтенант мягко дотронулся до Валериного плеча.
Тот медленно поднялся. Комната перед его глазами вдруг поплыла, точно карусель, сначала не спеша, затем быстрей и быстрей и, наконец, завертелась стремительно, растягивая и искажая знакомые лица. Последнее, что успел разглядеть Валера, прежде чем поспешно отвернулся к двери от всей этой тошнотворной круговерти, было совершенно белое лицо Альки Бажниной.