Его тон лишил ее хладнокровия. Но Лили посчитала, что ей нечего терять, кроме чувства собственного достоинства.
– Послушай, если ты думаешь, что я разыгрываю спектакль для богатого мужчины, это не так.
– Ты считала бы меня привлекательным, если бы я жил в коробке из-под холодильника?
Эммет был невероятно красив. Греческий бог – загорелая кожа, под которой переливаются мышцы, та же грация, аура превосходства. Лили чуть было не рассказала ему о том, что сама ушла от богатства, которое бы до конца жизни лишило ее необходимости работать. Если бы он только знал, как она сочувствовала женщинам, которые по-настоящему влюблялись в таких мужчин…
Но все это – ее прошлое. Сейчас они были равны.
– Возможно. – Лили пожала плечами. Она чувствовала, что не может противостоять ему.
– Ты меня даже не знаешь, – ухмыльнулся Эммет.
Мужчина вышел на балкон и взялся руками за перила.
Несмотря на все усилия, его взгляд снова вернулся к Лили. Ворот мужской рубашки только подчеркивал изящный изгиб ее шеи. Влажные локоны лежали на плечах. Лили напоминала ему дикарку, Еву, которая только и ждала, что он падет к ее ногам.
У бассейна страсть ослепила Эммета. И теперь он не мог дождаться, когда снова поцелует ее.
Хорошо, что Ингрид прервала их.
Оставшись наедине, он предался размышлениям. Лили после смерти Пейншнс не только начала работать, но и предложила свои услуги старому другу семьи – матери его ассистентки. Все складывалось слишком гладко. И ее падение в бассейн, очевидно, запланировано, чтобы остаться с ним один на один, пока сохнет одежда. Все это было, более чем подозрительно.
Но он увидел фотографии, на которых Лили, пытаясь улыбаться, вместе с отцом стоически переносила утрату матери. В это время ему предлагали непомерные скидки, если он подпишет контракт исключительно с Готье. Делались ложные обещания, распускались слухи о самом Эммете…
Порыв ненависти отрезвил Эммета. Ему оставалось только гневаться из-за того, что Лили общалась с Готье и ему подобными. Эммет желал, чтобы она была искренней, настоящей, а не пешкой в чужой игре. Как же он презирал себя за то, что был так слаб перед этой женщиной. В свое время его обманул Антуан, а теперь его почти угораздило угодить в сети, расставленные его сестрой. Невероятно!
Тем не менее Эммет твердо выучил свой урок. Ее отец, конечно, прекрасно умел скрывать свои эмоции, но Лили Эммет читал как открытую книгу. Его планы остались неизменны. Одним нажатием клавиши он отправил письмо Ингрид. В нем он настаивал на том, чтобы она уволила Лили. Второе сообщение сделает так, чтобы девушка была вынуждена вернуться в Вирджинию. Остальная ложь, которую она сочинила, рассыплется сама собой, как домино.
Все это происходило, пока она продолжала смотреть на него своим проникновенным взглядом.
– Как хорошо ты обычно узнаешь женщину, прежде чем заинтересоваться ею?
Лили вернула его своим вопросом в настоящее.
Он хмыкнул. Да, для него стимулом узнать женское имя всегда была и есть – ее красота. Иронично, но о Лили он узнал много больше. Больше, чем о любой другой женщине, с которой когда-либо проводил ночи.
Конечно же Лили привлекла его с первого взгляда.
– Неужели ты не понимаешь, что и мне сейчас неловко. Я не целуюсь с незнакомцами. Я не..
Она поднесла руку к лицу и отвернулась. Теперь он смотрел на ее профиль. Господи, она выглядела сногсшибательно! В чужой рубашке и крошечном красном купальнике ее ноги казались бесконечными.
– Я хочу сказать, что ты не можешь узнать человека, если не проведешь с ним какое-то время.
Эммет лишь покачал головой. Она действительно была хорошей актрисой. Заведомо решив, что каждое ее слово – ложь, он испытал облегчение. Потому что в ином случае Эммету пришлось бы крепко задуматься, прежде чем начинать встречаться с ней. Он сам не был сторонником длительных отношений. Именно поэтому он довольно тщательно выбирал себе спутниц.
Губы Лили дрожали. Эммету оставалось только восторгаться ее упорством – она все еще пыталась им манипулировать.
– Понимаю, это не взаимно… Я…
Она приблизилась к нему. Эммет стоял не шелохнувшись. Эммет не хотел иметь ничего общего с этой женщиной, но ему нужно было понять, почему она так легко увлекала его.
– Лили, чего ты хочешь от меня на самом деле? – почти зловеще переспросил он, желая, чтобы она выложила все карты на стол.
– Просто я… Честно? – Она заморгала длинными ресницами. Ее глаза были влажными и бездонными, губы смыкались и размыкались. – Я хочу, чтобы ты еще раз поцеловал меня. – Она облизала губы. – Мне нужно понять…
– Ну, так давай, – произнес он с вызовом, убеждая себе, что им движет только любопытство. Ему хотелось увидеть, далеко ли она сможет зайти, играя шпионку. Эммет не собирался поддаваться ее чарам.
Но все произошло по-другому.
Лили выслушала его предложение, слегка дрогнув. Нахмурилась, словно он сделал ей больно, а затем приподняла подбородок, набираясь храбрости. Приблизившись, она положила руки ему на грудь. Эммета словно ударило током от этого прикосновения. Она была достаточно высокой, чтобы, приподнявшись на цыпочки, дотянуться до его губ.
Лили прижалась к его губам. Эммет мысленно приказал себе отстраниться, сказать ей…
Легким движением она скользнула языком в его рот. Как только он ощутил ее вкус, все было забыто. Эммет закрыл глаза, обнял ее, прижал к себе. Она выгнулась ему навстречу и сдалась со сладким стоном. Все разумные мысли словно испарились.
Глава 4
Когда их губы встретились, Лили забыла обо всем. Такое невероятное чувство – испытывать на себе ласку сильных рук Эммета. Ее кожа стала настолько чувствительной, что почти каждое его прикосновение заставляло ее содрогаться от наслаждения. Лили чувствовала жар его тела сквозь рубашку, хотела оказаться ближе, еще ближе. Ее руки обвили его шею, она ощущала, как сильно он возбужден.
Эммет обхватил ее ягодицы и уткнулся в шею. Ее пальцы зарылись в его волосы. Она хотела целовать его снова и снова. Его руки скользнули вверх по ее животу, обхватили грудь, заставив Лили задохнуться от возбуждения. Эммет приспустил купальник и начал ласкать ее грудь. Лили прижалась к нему еще сильнее, не зная, что сказать, да и стоит ли вообще что-то говорить.
Эммет стянул с нее крохотное бикини, а затем снова провел рукой от груди до живота. Лили судорожно вздохнула.
Когда Эммет снял брюки, Лили увидела, как он возбужден. Подхватив ее, Эммет легко коснулся ее губ, заставляя целовать его в ответ. Добравшись до кровати, он опустил Лили на матрас и развел ее ноги.
– Пожалуйста, не останавливайся. – Лили казалось, что она умрет, если он не войдет в нее сейчас же. – Эммет, пожалуйста…
Эммет с трудом поднялся, его колени все еще дрожали.
Они не предохранялись. Эммет отвернулся, придя в ужас от своей преступной беспечности. Он никогда не терял бдительности, потому что любил заниматься сексом с презервативом.
Лили умоляла его. Предлагала себя так, что он не смог отказаться. Он бросил на нее осторожный взгляд. Как этой женщине удалось так легко выбить его из колеи?
Запахнув рубашку, Лили перебралась на другую сторону кровати, положила руку под голову и рассеянно улыбнулась:
– Всегда мечтала поддаться порыву страсти.
Ее томный голос звучал опьяняюще. Вероятно, Лили спланировала все заранее: она собиралась сначала затуманить его разум, заставить его отказаться от презервативов… Теперь она могла свободно перемещаться по его дому. Зачем? Для того чтобы копаться в его документах, когда он уснет?
Эммет не должен был к ней прикасаться. Он презирал себя за эту слабость. Он испытывал массу противоречивых ощущений: презрение, ярость, разочарование…
Вероятно, Лили прочитала что-то в его взгляде. Ее ресницы дрогнули, она еще немного оттянула вниз чужую рубашку.
– Вероятно, такое случается с тобой постоянно.
– Да. – Он не хотел признавать, что только ей удалось буквально сбить его с ног. – Я знаю, кто ты.
Эммет быстро надел брюки.
– И ты попусту тратишь свое время.
– Что?.. О чем ты вообще говоришь? – Она села, нахмурив брови.
– Шанталь Парнелл-Готье, – сухо сообщил он. – Я знаю, что тебя послали сюда твои отец и брат. Что бы ты ни думала, у тебя ничего не выйдет. Я на три шага впереди всех вас. – Он поднял ее бикини и положил его на кровать. – Тебе пора уходить.
Пухлые губы Лили приоткрылись, лицо побледнело. Эммет подумал, что она может упасть в обморок.
Собравшись с силами, она выпрямилась:
– Значит, ты считаешь, что меня подослал отец?
– Я знаю это.
– Но ты ошибаешься. – Лили покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза: – Пусть в моем свидетельстве о рождении и стоит имя Гарнера Готье, но я не желаю иметь с этим человеком ничего общего. – Ее слова были полны горечи. – Я не удивлена, что у тебя могут быть с ним личные счеты. Этот человек покупает себе друзей и легко наживает врагов, но, чтобы он с тобой ни сделал, меня это никак не касается.
Эммет был впечатлен. Она действительно быстро соображала. Вероятно, ее слова должны были успокоить его.
– Твой отец украл мои разработки, из-за него я потерял свой дом. Я мог бы поверить, что ты не имеешь ничего общего с его преступлениями, но вчера вечером я увидел ваши фотографии…
Лили поджала губы и покачала головой:
– Это никак не связано…
– Лили. – Он перебил ее. – Меня совершенно не волнует, что ты можешь сказать. Ты использовала мою ассистентку как прикрытие, для того чтобы попасть в мой дом, но твой план провалился.
– Что?! Но я же организую ее свадьбу!
– Больше нет, – коротко констатировал Эммет. Однако он не испытывал никакого злорадства по поводу удавшейся мести. – Я велел Ингрид уволить тебя. Если она хочет провести свою свадьбу здесь, она найдет себе другого распорядителя.
Лили не верила своим ушам. Липкий страх просочился в ее душу, заставил почувствовать себя гадко и мерзко.
Схватив купальник, она торопливо натянула его, повернувшись спиной к Эммету. Все, что она услышала, стало для нее потрясением. Она почувствовала себя униженной, оплеванной, но эти ощущения не были для нее в новинку. Сжав кулаки, она старалась сохранить видимость спокойствия.
"Лили, думай".
– Ты не можешь уволить меня, – уверенно заявила она. – Я заключила контракт. – Лили поправила бюстгальтер купальника и запахнула рубашку.
– Если ты станешь связываться с Ингрид, чтобы оспорить свое увольнение, я значительно усложню тебе жизнь. Твои проблемы не закончатся увольнением или выселением. Теперь возвращайся домой и скажи отцу, чтобы он больше не пытался меня преследовать.
– Остановись… – Она подняла руку и замерла. Что он сказал? Выселение? – Эммет, выслушай меня. Я не участвую в том, в чем ты меня подозреваешь.
– Уходи, – холодно повторил он.
– Да никто даже не узнает о моем увольнении! – Ее голос срывался. Лили не могла поверить в то, что эти люди до сих пор имели влияние на ее жизнь. – То, что ты сделаешь, принесет вред только мне.
– Все вы заодно.
Эммет был уверен, что Лили – шпионка, которая появилась на пороге его дома по указке Гарнера.
Что ж, Лили мало понимала, чем зарабатывал на жизнь ее сводный брат. Но она даже не знала, за что ему, в сущности, платили такие деньги. Он был далек от программирования, и теперь все встало на свои места. Конечно, Антуан ограбит кого угодно, если это сулит прибыль, и отец всегда прикрывает его.
– Я не знаю, как убедить тебя, но ты не прав. Подумай о том, что собираешься совершить. Дай мне шанс объясниться.
– Все уже сделано.
– Так ты уже сказал Ингрид…
– Отправил письмо по электронной почте, пока ты поднималась.
Лили покачала головой. Эта свадьба должна была дать хороший толчок ее карьере. Ей не нужно было работать в нескольких местах – в магазинах косметики у стенда макияжа и в кафе. Мечты о переезде в приличную квартиру и путешествиях, в которых она отказывала себе, пока ее мать была жива, рухнули в одночасье.
– Ты не можешь этого сделать, – упиралась Лили.
Без гонорара от Ингрид Лили не смогла бы выбраться из ямы, в которой оказалась, ей не удалось бы завести полезные знакомства и получить новые заказы.
– Ты разрушаешь мою жизнь, – тихо произнесла она.
– О-о, пожалуйста, опиши своему папе, что именно ты чувствуешь.
Нет, Эммет не собирался выслушивать подробности ее семейной драмы. Но как бы то ни было, Лили не собиралась пересказывать ее чужому человеку. Эммет был настроен решительно.
– Что… – Она боялась спросить. – Что ты сказал о выселении?
Он скрестил руки на груди:
– Я сделал владельцу твоего дома предложение, от которого он не смог отказаться. Естественно, при условии, что твоя квартира освобождается немедленно.
Лили сжала руки:
– Ты не можешь так со мной поступить!
– Твои вещи уже выносят из квартиры.
– Куда?! – воскликнула она.
– Думаю, в одну из камер хранения на окраине города, – предположил он, равнодушно пожав плечами.
– Ты… – Лили трясло, она покачала головой. – То есть ты хочешь сказать, что мою маму сейчас куда-то везут, а я даже не знаю, куда именно?! Да что ты за человек! Существуют законы!
Он нахмурился:
– Что ты сказала?
– Прах моей матери хранится у меня дома. Нельзя так вольно обращаться с такими вещами!
От волнения на глаза Лили навернулись крупные слезы. Она смахнула их. Нехватка денег, отсутствие жилья, необходимость начинать что-то с нуля… Все это ей приходилось делать не впервой. Но потерять прах матери… Этого она просто не сможет перенести. Сколько времени ей понадобится, чтобы вернуться в Вирджинию, чтобы спасти ее?
– Я позвоню, – сказал Эммет.
Лили поняла, что все это он спланировал еще вчера, до того как они поцеловались. Этот человек режиссировал чудовищный сценарий, распорядился вывезти ее вещи и прах матери из ее дома, а затем еще и переспал с ней.
По всей видимости, презрение отразилось на ее лице.
– Обязательно, – заверил ее Эммет, оглядываясь, будто ища телефон.
– Ты позвонишь, – повторила она. – Какой ты заботливый!
– Ты хочешь, чтобы я это сделал или нет? – Его глаза недобро сверкнули.
Лили была готова разорвать Эммета на части голыми руками.
– Я сама позвоню. – Ее плечи начали дрожать от бессильного гнева. – И сама позабочусь о ней. Как всегда это делала. Я вернулась в тот дом только ради нее, но отец отказался отдавать мне ее прах, если я не устрою помпезные похороны на правительственном уровне. Именно в тот момент и были сделаны те фотографии, которые ты увидел. Думаешь, ты первый, кто отравляет мне жизнь? Эммет, не будь таким самоуверенным. Ты просто очередной мерзавец в моей жизни!
– Лили, я обязательно прослежу, чтобы…
– Только друзья зовут меня так. Отныне я для тебя Шанталь.
Она вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Все вокруг плыло у нее перед глазами из-за слез.
Лили услышала, как Эммет снова позвал ее, но она даже не удостоила его взглядом. Босые ноги жгли нагретые каменные плиты, но она почти не чувствовала боли. Ей хотелось как можно скорее уйти из этого дома.
Глава 5
Три недели спустя в Нью-Йорке Эммета все еще мучила совесть. Последние слова Лили о том, что он был всего лишь еще одним из мерзавцев, отравляющих ей жизнь, звенели в его голове.
Поначалу Эммет думал, что она, поняв, что ее план раскрыт, просто пытается выкрутиться. После восхитительного секса он был слишком зол на себя и не испытывал к ней никакой жалости.
Но то что Лили рассказала о матери, его немало взволновало. Свою мать он помнил плохо. Она была тихой, незаметной женщиной, с голосом, наполненным сожалением. Она обещала забрать его обратно и приложила много сил на то, чтобы вернуть опеку над сыном, но смерть помешала ей осуществить задуманное. Эммет же узнал об этом слишком поздно.
Он решительно отвернулся от тех болезненных воспоминаний, но не мог сосредоточиться на делах. Работа всегда была действенным способом, чтобы убежать от ненужных мыслей.
Эммет вышел из-за стола, чтобы посмотреть на Центральный парк, вид которого открывался из его окна. По крайней мере, с прахом Пейшнс действительно ничего не случилось. У Лили был ровно месяц для того, чтобы освободить квартиру, но она уложилась в несколько дней. Как сказал менеджер, она собрала вещи и переехала. Все это время останки ее матери находились в безопасности. Она забрала урну с собой, когда уехала.
Двенадцать лет назад Эммета тоже выгнали из дома, когда он все потерял. Замки поменяли, и он автостопом вынужден был добираться из Вирджинии в Нью-Йорк. Он поссорился с Антуаном в офисе отца, произошла драка, и его лицо напоминало кровавое месиво. Скудного имущества также не стало, но единственное, о чем Эммет действительно сожалел, – компьютер, который у него забрали просто из злости. Важные файлы хранились на серверах компании. Готье хотели обезоружить его, и у них это получилось.
Эммет не рискнул обращаться в полицию. Гарнер предупредил, что предъявит ему обвинение в хакерских атаках. У Эммета уже была судимость, но адвоката он нанять не мог. Нужно было как-то выживать.
Живя какое-то время на улице, сталкиваясь с тем, с чем приходилось сталкиваться матери, Эммет смог по-другому посмотреть на ее жизнь. В отчаянии он собирался продать свои навыки программиста, но не хотел возвращаться в преступную жизнь, а честный труд слишком плохо оплачивался.
Эммет оказался около дома Чарльза – специалиста по безопасности, который в свое время помог ему. Ноги сами понесли его в этом направлении. Чарльза дома не оказалось. Его здоровье было подорвано работой без отдыха и выходных, и он лежал в больнице. Но его жена, Бренда, впустила Эммета.
Эммет не верил в дружбу, доброту и верность. Помощь Чарльза, как он считал, была продиктована меркантильным интересом. Специалист выращивал способного ученика ради своей собственной выгоды. Когда-то Антуан завязал с ним дружбу, чтобы потом использовать. Постепенно Эммет привык к таким законам. Люди использовали людей. Так приводился в действие механизм, который назывался жизнью.
Но, когда жена Чарльза приняла его в собственном доме только потому, что ее муж всегда с нежностью отзывался об Эммете, он начал понимать, что люди могут по-настоящему проникаться друг к другу теплотой. Нет, он не пользовался гостеприимством Бренды. После травм он помогал ей, как мог, – выносил мусор, ходил за продуктами и вскоре стал платить за комнату, которую она ему предоставила.
В деньгах женщина не нуждалась. Она не была богата, но ни в чем ни себя, ни Эммета не ограничивала. Их с Чарльзом дети выросли, но продолжали видеться с родителями. Она не казалась старой, покинутой женщиной. Дом располагался в приличном районе, тщательно охранялся.
Бренда помогла Эммету только потому, что прониклась к нему искренним сочувствием. Это решительно сбило его с толку.
Время от времени Эммет задавался вопросом, на что бы ему пришлось пойти, чтобы выжить, если бы жена Чарльза не приютила его. Эта женщина отправила его в душ и дала чистую одежду, а позже выслушала его историю.