– Почему бы тебе не сесть, – пригласил Трей, показывая на место напротив себя. Его сильное притяжение к девушке было бы только на пользу, если бы она согласилась с его сделкой.
Тарин отказалась бы от приглашения парня, но если бы так поступила, то дала бы повод считать, что её слишком напугали. Она не могла позволить себе показать слабость. Усевшись, она сказала:
– Итак, ты собираешься объяснить из-за чего всё это?
Если бы Тарин так сильно не нуждалась в ответах, то вообще бы избегала разговоров с ним. Этот грубый, скрипучий голос ласкал её органы чувств и почти преуспел в том, чтобы бросить в дрожь.
– Мои Бета и главный страж принесли тебя сюда несколько часов назад.
– Что? Как? И вообще, как они сумели забрать меня с собой?
– Они накачали тебя наркотиками.
Тарин изумилась. Он был слишком легкомысленным и взбалмошным на её вкус.
– Что они сделали?
– В кафе. После того как ты ушла, и по пути домой почувствовала сонливость, Данте и Тао забрали тебя и принесли ко мне.
– Если от этого ты почувствуешь себя лучше, – начал мужчина-гора, – ты оказывала сопротивление Тао и мне, будто дикая кошка, а затем ушла с феями в страну снов.
Парень поднял футболку, чтобы показать след от когтей на своей груди. Её отметины, поняла Тарин. Несмотря на свою латентность, девушка умела частично меняться. Также она поняла, что мужчина-гора скорее веселится, чем сердится.
– Дикая кошка не то слово. Никто и никогда не ставит меток на нашем бете, – сказал ей высокий волк с оливковой кожей, предположительно, Тао. Благодаря своему атлетическому телосложению и шоколадно-каштановым волосам, скорее он был типажом Тарин. К несчастью, её волчица прорычала о своём несогласии, той больше нравился сумасшедший парень.
– А в чём, собственно, цель операции по одурманиванию и похищению волчицы? – Тон девушки дал ясно понять, что, вероятно, ни один ответ её не успокоит.
Улыбка, которой Трей улыбался в душе, появилась на его губах. Девушка безукоризненно подойдёт для его замысла. Для того чтобы удостовериться, было нужно сперва сказать какую-нибудь маленькую сладкую ложь и прощупать её, выяснить, правдивы ли его подозрения о её предполагаемом замужестве.
– Роско Вестон.
При упоминании этого имени в голове зарычала волчица.
– Причём здесь он?
– У него есть кое-что, чего я хочу. Что-то, что он мне задолжал.
– А, и теперь ты считаешь, будто у тебя есть то, чего хочет он, и произойдёт нечто вроде обмена.
Везёт же ей, как утопленнице, завязнуть посреди игр альфа-самцов.
– Ты не столько страховка, как небольшое напоминание о том, что он мой должник, а я не из снисходительных мужчин.
А Тарин не из снисходительных женщин. Она без предвзятости отнеслась к тому, что её одурманили наркотиками и похитили. Всё равно, кого это заботило? Нет. Видимо из-за того, что она оказалась латентной или просто из-за того, что маленькая, но у людей была склонность считать её утончённой, легкомысленной и покорной.
– Послушай, может по вашим обычаям вполне нормально накачивать кого-то наркотиками и похищать, но это нихрена неприемлемо по нашим.
– Как только приедет Роско, ты сможешь идти на все четыре стороны.
Это точно не фан-ёлы-палы-тастик новости. Часть неё хотела рвать и метать, но что толку? Она только снова окажется запертой в той проклятой спальне, и это сведёт её и внутреннюю волчицу с ума. Кроме того, она сторонница того, что лучше держать противника в поле зрения.
– Вы его уже позвали?
– Он скоро будет здесь, – солгал Трей. По правде говоря, он не связывался с Роско, и у него не было намерения это делать.
– А пленница может получить кофе или ещё что-нибудь? – спросила Тарин, ни к кому конкретно не обращаясь.
Кроме психобоя, Данте и Тао, в комнате находилось ещё четверо мужчин: хмурый силач с военной стрижкой, великолепный блондин с карамельной кожей, высокий волк со взъерошенными локонами и по-клоунски широкой улыбкой, а также здоровенный парень со шрамом от когтей на щеке. Тарин решила, что может звать их просто Ворчун, Блондинчик, Смайлик и Здоровяк.
Кроме Данте, который казался странно очарованным тем, что она умудрилась поцарапать его, ни один из волков не был доволен её присутствием.
Тарин догадалась, что мужчины не были фанатами её отца. Не многие были. Даже волк с широченной ухмылкой выглядел скорее заинтригованным, чем дружелюбным, и у Тарин было ощущение, что у него всегда на лице эта улыбка.
Или, возможно, он представляет, каково было бы вырвать ей глотку и вручить Тарин её засранцу отцу, перевязав ленточкой. Благодаря своему высокомерию, непорядочности и "я владею этим миром и могу делать всё, что заблагорассудится" поведению, её отец с такой же лёгкостью коллекционировал врагов, с какой он собирал союзников.
Даже те, кто вступал с ним в союз, делали это только из-за его влиятельности… все это просто политика.
В ответ на её вопрос, Трей кивнул скалящемуся Маркусу, который включил кофеварку и достал чашку из буфета. Трей наклонил голову и начал изучать Тарин.
– Знаешь, а ты не такая, как я ожидал.
– Правда? – равнодушно спросила она.
– Обычно Роско нравятся дурехи и покорные. – Хоть пленница и была блондинкой, но у неё не было этого вида красивой, но глупой девушки. Невозможно было не заметить острый, проницательный ум за этими угольно-серыми глазами. – Забавно, как чья-то истинная пара может оказаться противоположностью тем, с кем он обычно встречается.
– Он не моя истинная пара. – Слова получились резче, чем она намеревалась.
– Если ты ещё не нашла своего суженого, зачем тебе связываться с кем-то ещё? Не то чтобы у тебя нет кучи времени, чтобы его найти. Тебе не может быть многим больше двадцати четырёх, двадцати пяти лет.
– Мой суженый умер. Он умер, когда мы были детьми.
– Ну, тогда у нас с тобой много общего. Я тоже давным-давно потерял свою половинку, прежде чем смог заявить на неё права.
Тарин поняла мрачность парня и почувствовала к нему приступ симпатии. Не каждый способен понять потерю половинки, разве что тот, кто сам тоже испытал подобную боль.
– Мне жаль.
Трей просто слегка пожал плечами.
– Хмм, теперь я ещё меньше понимаю как ты и Роско стали парой. Если вы не истинные супруги, тогда, значит, он выбрал вулкан. Должно быть, это любовь.
– Ха, – Тарин пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть. Любовь? Ага, верно. Причина, по которой Роско был столь решительно настроен её трахнуть, заключалась в том, что она не отвечала на его привлекательность и, очевидно, его эго не смогло вынести удар. Что до того, почему он хотел на ней жениться… Единственная мысль, что приходит ей в голову – он хотел союза с её отцом.
– Когда намечена свадебная церемония? – спросил Трей.
О, не будет никакой свадебной церемонии. Роско так стремился разделаться с бракосочетанием, потому что на нём настаивал отец Тарин, перед тем как полностью вручит дочку мужчине… только так у него был бы повод встретиться со всеми своими союзниками и выглядеть большим человеком.
Ни за что бы на свете Тарин не связала свою жизнь с кем-то, на кого ей наплевать или кто ей не нравится. Вдобавок ко всему Роско был конченым ублюдком. Это она поняла по его общению со своими стражами, которые все до единого боялись его.
Только боялись они не его физической силы. Словно было что-то, чем он удерживал их около себя, как будто знал их секреты или что-то вроде того.
Также, если верить слухам, Роско получал удовольствие, причиняя боль женщинам. В это было нетрудно поверить, учитывая тот факт, что он насильно поставил на ней метку посреди ночного клуба.
Тарин ожидала, что он ударит её, после того, как она в ответ практический раздавила ему яйца рукой, но он лишь улыбнулся, когда смог встать и отдышаться. Это была страшная улыбка, обещающая отмщение, но он позволил ей уйти. Очевидно, ждал подходящий момент.
В бегстве от соединения с Роско первым препятствием был её отец. А он хотел союзничества, так что помощи с его стороны ей не получить.
Следующим препятствием стал бы альфа, но так как её отец и был альфой, то этот путь для неё был закрыт.
Тарин могла попробовать оставить стаю, но это не улучшило бы её ситуацию. Как одиночка без защиты, стаи и территории, она стала бы лёгкой наживой, а поживившимся наверняка был бы Роско.
Единственным родственником кроме отца был её дядя – младший брат её умершей матери, которого она не видела с тех пор, как десять лет назад он нашёл свою пару в другой стае.
План состоял в том, чтобы попросить его обратиться к своему альфе, принять её в их стаю, но она не особо на это рассчитывала.
Хотя Тарин и была целителем, она не могла перекидываться и не представляла себе ни одного альфу, который захотел бы иметь в стае такого волка.
Вопрос был в другом. Даже если Альфа примет её, готов ли он ответить на вызов Роско, если последний – взбешённый вмешательством так, как только может фанатик – придёт, чтобы вернуть её назад.
Тарин думала сказать Трею, что Роско нравится ей ещё меньше, чем ему, но иногда дело обстояло так, что лучше дьявол, которого знаешь, однако этот конкретный дьявол был, возможно, хуже Роско.
Вместо того чтобы ответить на его вопрос, Тарин уселась поудобней, скрестила ноги в позе йоги и глотнула кофе, который поставил перед ней Смайлик.
– Означает ли твоё молчание, что дата ещё не назначена?
– О, а я не ответила? Может, потому, что это не твоё дело?
Он почувствовал, как невольно улыбается.
– Должно быть, ты так ждёшь, что вскоре станешь альфа-самкой стаи.
Что-то в его тоне, заставило Тарин нахмуриться.
– Голодные до власти женщины – это единственный известный тебе типаж?
Трей пожал плечами.
– Разве это не то, о чём мечтает каждая волчица?
– О да, и я поражена волнением перед предстоящей мне должностью.
Странно, Трей обнаружил, что она ему нравится. Более того, он в восторге от её сарказма.
– Я думал, что ты целительница.
– Так и есть.
– Как правило, они нежные натуры.
– Сейчас расплачусь.
– Я слышал, что ты очень мощная целительница.
И она была. Существовало три различных типа целителей. Некоторые из них работали на эмоциональном уровне, нейтрализуя или исцеляя душевные раны. Другие избавляли от болей и забирали боль в себя, действуя скорее как успокоительное, они обеспечивали скорейшее выздоровление. А Тарин умела лечить физические раны за несколько минут, что гарантировало полное восстановление почти мгновенно.
– Ты всегда сидишь в странных позах?
– Просто скажи спасибо, что я не уселась на твою столешницу. Обычно на кухне я сижу на ней. – Возможно, потому что так делала её мать, когда они пекли вместе, а может и нет.
– А что насчёт спальни? – спросил он с порочной, наводящей на размышления усмешкой. – Там ты тоже занимаешь верхнюю позицию?
– Зависит от того, сможет ли мужчина удержать меня снизу.
– Ах, да, конечно. Ты же альфа. – Причём не важно, альфа, как лидер стаи или просто по своей природе, они не сдавались мужчине, не доказав своё превосходство.
Только от мысли, как он борется с Тарин за главенство в постели, член Трея запульсировал, а яйца болезненно сжались. Трей знал, что она будет бороться с ним, как дикая кошка.
Сильные и темпераментные женщины были в его вкусе, но чаще всего они слишком боялись бросить ему вызов. И если их не отпугивал его неприступный вид, то это делала исходящая от него мощная властная аура.
Если бы не было этих двух, пугающих самок факторов, то наверняка его волк, так и рвущийся на свободу, напугал бы любую. Так бы и было, если бы они изначально не боялись его репутации.
Единственной, до сих пор противостоящей ему женщиной – чем она регулярно занималась до сих пор – была его бабушка.
– У вас есть печенье или что-нибудь к кофе?
Маркус поставил несколько бабушкиных печений рядом с чашкой, и Тарин сразу же вгрызлась в одно из них.
Трей беспомощно уставился на её чувственный рот, пока она жевала. В голове вспыхнула картинка, как эти губы обхватывают его член, заставляя его волка рычать.
Всё его тело застыло, когда она слизнула капли кофе с кончиков пальцев. Твою мать! Она явно не имела понятия, что каждый мужчина в комнате наблюдает за ней, и это заводило ещё больше.
Сама того не зная, она была невинно соблазнительной. Конечно, Роско хотел её для себя, но всё же трудно было понять, зачем ему огненная злючка в качестве пары.
Он слишком любил контроль, чтобы связываться с волевой женщиной. Но ещё более непонятно Трею было желание Тарин, чтобы Роско стал её парой. Да, он знал, что женщинам нравился Роско и очаровательные манеры, скрывающие его холодность. Однако Тарин походила на кого-то, кто лишь фыркнет в ответ на цветистые фразы и будет сопротивляться отношениям с кем-то, кто захочет управлять ею. Это было бессмысленно.
Они не имели смысла. Поэтому он подумал, что возможно его подозрения об их мнимом брачном соединении оправданны.
Один из его стражей, Доминик, пришёл с рассказом, как он наткнулся на Роско, дерущегося с женщиной-волчицей.
Доминик уже был готов вмешаться, когда увидел свежий укус на коже женщины – заявление прав. Тогда он ушёл. Ни один мало-мальски разумный оборотень не вмешается в ссору пары.
И всё же, всё услышанное не вызвало у Трея доверия, так как Тарин не выглядела желавшей этого. Единственное что Трей не мог понять, почему она позволила кому-то просто уйти, после того как он насильно поставил метку на ней.
Христа ради, её отец – альфа стаи. Конечно, он такого не позволит.
Трей знал, на что способен Роско Вестон. Насильно предъявить права на женщину для него пустяки.
Возможно, если бы эта женщина была покорной, то это бы не было так важно для неё. Но Трей, зная Тарин всего пять минут, уже мог сказать, что она было отнюдь не послушной и услужливой. Бессмыслица какая-то.
Была ещё одна вещь, усиливающая его подозрение, что явно что-то не так с этим браком.
– На тебе нет его запаха.
Слава Богу, едва удержалась Тарин от громкого выкрика. Хотя Роско смог оставить свою метку на ней, но не сумел с ней запечатлеться.
Два волка, не являющиеся истинной парой, всё же могли быть вместе как пара и иметь тесную связь с помощью запечатления.
Запечатление может вспыхнуть, только если вовлечены сильные чувства, а также оно требует много физического контакта. Когда два волка запечатлены, их запахи смешиваются и развивают определённого рода духовную связь.
Даже если бы Тарин завершила спаривание с Роско, такая связь невозможна между ними, потому что не было никакого способа, с помощью которого они могли бы запечатлеться. Если, конечно, чувство ненависти не было способно зажечь искру.
– Хм, – всё, что она ответила.
В этот момент она уронила печенье в чашку, и, пользуясь, случаем, Трей потянулся через стол и оттянул в сторону футболку на её плече. Увиденное заставило его зарычать.
Изумлённая Тарин отпрыгнула и нахмурилась.
– Какого чёрта ты делаешь?
– Почему ты скрываешь это?
– Что?
– Метку. Женщины носят мужские метки с гордостью, а ты свою скрываешь. Он насильно отметил тебя?
У Тарин пропал дар речи из-за такого поворота в их разговоре.
– Тарин, – он угрожающе растягивал слово, а потом потребовал: – Отвечай на мой вопрос.
Его грубый тон заставил её выпрямиться.
– Послушай, сумасшедший, я не понимаю, в чём твоя проблема, хотя думаю, что даже твой психиатр не сможет определить её, меня не волнует, что у вас там с Роско, это всё равно не даёт тебе права совать свой нос в мои с ним дела.
– Может и так, но я всё ещё хочу ответ на свой вопрос, – продолжил он нежным голосом. – Роско заклеймил тебя против твоей воли?
Гордость и недоверие заставили её всё отрицать, хотя причины скрывать правду не было.
– Неужели я похожа на того, кто допустит подобное?
– Я не сомневаюсь, что ты ищешь способ избежать этого соединения, если ты и впрямь не хочешь его. Но что-то мне подсказывает, что ты ещё ничего не придумала. А теперь ответь, Роско заклеймил тебя против воли?
– Какое тебе до этого дело?
Трей принял ответ за согласие.
– Твой отец знает?
Тарин затараторила, надеясь, что если удовлетворит любопытство Трея, то он отстанет:
– Мой отец – гордый самец. Его единственная дочь не может перекидываться. Он видит союз с таким влиятельным волком как Роско – самым лучшим событием в моей жизни.
– А твоя мать?
– Умерла, когда мне было девять.
– А у тебя есть другие родственники, способные тебе помочь?
Тарин была почти готова наорать на этого парня. Мало того, что он не был единственным, кто тыкал в ещё кровоточащую рану, так ещё и её тело реагировало на него беспокоящим её образом.
Руки так и чесались прикоснуться к Трею, запустить пальцы в короткие тёмные волосы и узнать, такие же они шелковистые на ощупь, как на вид.
Тарин охватил примитивный голод, заставивший всё внутри смешаться, а в интересных местечках появилась трепетная пульсация.
Должно быть, с ней что-то не так, если её привлекает псих. Но как ни странно, с ним она не чувствовала себя в опасности. Определённо стокгольмский синдром.
– Это не твоё дело и не имеет никакого отношения к тому, что происходит между тобой и Роско.
Трей скривил рот и вздёрнул подбородок.
– А если я скажу, что могу тебе помочь?
Сердце Тарин почти остановилось.
– Зачем тебе это делать? Да и как ты это сделаешь?
– Ты можешь присоединиться к моей стае.
Ладно, это неожиданно.
– А тебе с этого что? – настороженно спросила Тарин.
– Целительница.
Ага, конечно.
– Здесь кроется что-то большее.
– Да, нечто большее. У меня к тебе предложение. Мне кажется, что мы можем друг другу помочь.
Трей покопался в кармане джинсов и достал маленький пакетик.
– Внутри таблетка, такая же, как тебе дали вчера, но немного сильней. Если после нашей беседы ты решишь отклонить моё предложение, я попрошу тебя принять её. Когда ты очнёшься, воспоминания снова будут смутными, и ты забудешь всё, что произошло за последние десять часов.
– Снова хочешь накачать меня наркотиками? Тебе мало того, что ты одурманил меня в первый раз?
– Позволь спросить, если бы кто-то из моих стражей подошёл к тебе и предложил встретиться со мной в моём доме, ты бы пришла добровольно?
Конечно же, нет.
– Аргумент принят, – неохотно ответила Тарин. – Что за предложение?
– Уверен, до тебя доходили слухи о том, что в возрасте четырнадцати лет я, якобы, побил своего отца. Что ж, это правда. Я так и сделал. И хотя сейчас это не важно, у меня на это были веские основания. Я выиграл право стать альфой стаи, но отец, дядя и другие самцы объединились и изгнали меня. Я был ещё слишком молод. Не мог сразиться со всеми сразу, поэтому ушёл, а вместе со мной ушли те, кто меня поддерживал. Мы создали свою стаю и назвали её стаей Феникса…
– Моя идея, – вклинился в разговор Данте. – Ну, понимаешь… мы же всё с нуля начали.
Трей прочистил горло и продолжил: