…Будапешт – фантастически красивый город олицетворяющий помпезность старости, зрелости, молодости; никем до сих пор неразгаданный хранящий многовековые тайны истории, где следы к истокам необычайно запутаны и переплетены, покоряли своей культурой и величием. По нему можно гулять и гулять, но пересмотреть всего невозможно.
Ласло пообещал Гражине, что он будет её личным гидом и в ближайшее время им будет, чем заняться. Алекс был рад знакомству с Ласло.
Теперь он был спокоен за дочь, сознавая что, та наконец обрела мать, в её лице женское участие и тепло и если что; можно спать спокойно. Страх за неё был хотя бы на немного снят.
Алекс всегда переживал, когда ему приходилось выезжать в боевые точки, временно оставляя Гражину в загородном частном школьном пансионе за редким случаем у матери в Польше.
После того как они ненадолго заглянули в кафе, немного перекусив, отправились по домам. Оксана взяла дочь к себе. Алекс этому не противостоял, зная, что Оксане и Гражине сейчас просто необходимо побыть вместе…
…Кадры из прошлого моментально закрылись. За несколько часов, проведённых вместе, Алекс рассказал Эн всю свою жизненную эпопею. Человек, сидящий перед ней, был таким близким, ей не хотелось с ним расставаться.
Однако Эн понимала, что он и она сегодня расстанутся. На сколько? Этого никто из двоих не знал. Алекс извинился, что не сможет проводить Эн в аэропорт, у неё рейс в 10.50, по времени он не может себе позволить "маленький мужской каприз" проводить любимую женщину.
Время до отъезда есть, но ровно столько, чтобы её не забыть. Его самолёт в 14. 20, так что в полете будет думать только о ней.
Эн была смущена столь легкомысленным мужским признанием. Несмотря на это, что-то с лихвой приобретя за эти часы проведение вместе с Алексом, она почувствовала в себе изменения. Казалось, что в сердце что-то оборвалось, отпускало того, кто больше ей не нужен, ею что-то терялось.
Она не понимала, что происходило с ней, но знала, что Алекс уже ей близок и дорог, от него шла тепловая волна, которая окутывая её с ног до головы, делала счастливой. Любовь ли это Эн пока не знала.
Покинув отель, она улетела в Москву. Это было решение судьбы разлучить их навсегда, и они приняли всё как есть. Алекс поехал к матери, чтобы проститься.
Войдя в квартиру матери, удивился тишине, та разбирала вещи в своей комнате. Тут же с порога он сказал, что едет в командировку в Украину.
Мать, онемев, закрыв рот рукой, заплакала, выйдя из оцепенения, пробормотала:
– А как же мы с Гражинкой, ты подумал?
Подойдя к нему прильнув, стала умолять:
– Сынок, не езди туда, не надо там убивают…
Алекс, погладив ту по голове, сказал:
– Ма! Не начинай! Это моя работа… – целуя ей руки, – всё будет хорошо.
С укором:
– Я же на Родину еду, разберусь.
Она глядя на него, в безумии закричала:
– Не пущу там война! – умоляя, – не надо сынок… – оседая всем телом падая на пол.
Алекс, взяв на руки мать, отнёс на диван, обнимая, заверил:
– Ма, обещаю, я вернусь!.. – глядя на часы, – прости мне надо ехать…
Выбежав из её комнаты направляясь в свою, на ходу пробормотал:
– Я должен разобраться, что там происходит, – вытирая сбежавшую по щеке скупую мужскую слезу.
Собрав вещи в сумку, крикнул:
– Ма! Я уезжаю…
Карина, выбежав из своей комнаты, встала в дверях, разводя руки в сторону, глотая слезы, в безумии закричала:
– Туда не пущу!.. Там могут убить…
Алекс, улыбнувшись, сказал:
– Ма! Ты чего? Там же все свои! Обыкновенный конфликт!
Мать страшась, что тот не понимает её тревог, опустив руки, тихо произнесла:
– Иди! Я буду ждать.
Алекс, чмокнув мать в щёку стремглав не оглядываясь, выбежал.
Карина не сдерживая слезы, вслед наложила крест, прошептав:
– Будь живым, сынок! – вытирая слезы, всхлипывая, – иногда и свои убивают… – скороговоркой пробормотав, – там такое творится, такое творится… – с тяжестью на сердце, закрывая за ним дверь…
Глава 7. Зона конфликта
…Приехав в зону военных действий, Алекс ужаснулся тому, что увидел. Это уже не мартовские события, что сломали стереотип боящихся перемен людей. Он пытался объяснить, прежде всего, самому себе то, необъяснимое, что не укладывалось в голове, понимая, что надо анализировать структуру конфликта и подать материал, так, как выглядела реальность.
Поэтому приходилось принимать за неоспоримый факт, как вытекающее из конфликта – его последствия.
Алекс сознавал, что он тот источник, что должен войдя в кадр дать правдивую информацию; страшась столкнуть тех, кто будет смотреть его репортажи противоречивой информацией, задумался.
Для оценки конфликта было очень важно разобраться в мотивации, стремление противостоящих сторон, и как-то нужно было подвести к тому, чтобы сберечь то, что их сближало, помочь понять, что необходимо перейти к конструктивному обоюдно приемлемому концу.
Алекс понимал, что необходимо единство в желание мира, избежать демонстративных действий конфликта напоказ. Ведь конфликт – это борьба, в которой действия встречают противодействия.
У него разрывалось сердце, ныла душа; глядя на реальную картинку происходящего вскипал мозг, прежде всего от того, что штурмом брали мысли, мыслим, мысли…
…Он старался быть объективным, но получалось с трудом. Просто не понимал, как мог один народ настолько разобщиться. Это же свои!..
…Алекс делал, репортажи, выверено корректно, считая, что надо помочь народу самому решить свой конфликт путём переговоров, объективно принять реальное пойти на перемирие. Нет на примирение! Казалось бы, так легко понять друг друга…
…Несколько дней в зоне конфликта заставили его задуматься; казалось бы, все началось из-за ссор по мелочам, на которые сначала никому не хотелось обращать внимание.
Однако мелочи становились настоящим снежным комом, в одночасье упали на головы, не дав понять: за что, почему…
…Алексу захотелось переключиться уйти от реальности сегодняшней ситуации, вспомнил Эн. Та до сих пор жила в памяти – единственной, той, которую искал все эти годы…
…Эн, как ни странно не смогла забыть Алекса, даже переживала за него, зная, что тот сейчас в командировке в зоне конфликта. Ей хотелось услышать его голос, поговорить, поддержать, сказать, что помнит и "лю".
Как никому хотелось любить и быть по-настоящему любимой и счастливой.
Эн сидела за столом в столовой, было время обеда, когда неожиданно зазвонил телефон. Она вздрогнула, пугаясь, то ли звонка, то ли такого громкого слова, как "лю", страшась чего-то неизвестного, ответила. Неуверенный мужской голос попросил пригласить к телефону её "Эн". Это был Алекс. Дрожа всем телом, призналась, что это она.
Эн вновь почувствовала себя свободной, никому ничем необязанной. Он сказал, что послезавтра будет дома в Венгрии, что вышлет ей билет на самолёт, в общем, хочет познакомить её со своей дочкой и матерью, та как раз должна прилететь из Варшавы.
Эн не сразу, но согласилась, сдерживая внутренний порыв не закричать: "Я люблю тебя…" Витая в облаках положила трубку.
На следующий день как раз в то время, когда к ней пришёл Ник, появился курьер с букетом цветов и конвертом на её имя.
Ник взяв у него букет и конверт, передал Эн, как бы, между прочим, с нотками любопытства в голосе спросил:
– Если не секрет кого такой шикарный букет? – переводя в шутку, – не от меня точно.
Тушуясь, смущённо:
– Я собирался это сделать чуть позже, но кто-то опередил… – искоса глядя, – даже любопытно… – с тревогой:
– Кто он?
Эн теряясь оттого, что это произошло в его присутствии, впервые в жизни солгала.
Наигранно непринуждённо сказав:
– Это Лолита, сделала маленький презент, попросила, чтобы я навестила её тётю.
Краснея:
– Та очень больна и хочет меня видеть.
Поясняя:
– Тётя Лиза меня любила с детства. Она мне как родная.
Улыбнувшись:
– В детстве мы с Лолкой у её тётушки под столом играли в куклы.
Глядя на того в упор с улыбкой невинно спросила:
– Ты не против, если пару дней побуду у неё в гостях? Поддержу, чтобы не унывала.
Ник ничего не подозревая, отшутился:
– Да это в стиле Лолиты… – ухмыляясь, – сделать "подкат", чтобы никто не смог ей отказать.
Обнимая Эн:
– Да нет проблем! Раз нужно, можешь погостить у Вашей тёти Лизы.
Целуя в нос:
– Я понимаю… – уже серьёзно, – даже горжусь, что ты у меня такая отзывчивая…
…На следующий день, Эн была в Венгрии.
Алекс прибыл в её гостиничный номер с опозданием, так как его самолёт прилетел с опозданием.
Прямо с порога номера Алекс попав в объятья Эн, отдал ей всю страсть; сгорая и умирая от любви и нежности. Они жаловались друг другу, как все это время им было тяжело, целуясь, перебивая, признавались в любви, ощущая её в своей груди; раздевшись со скоростью света, оказались в постели.
Их стремление было слиться с миром воедино и навсегда, понимая, что тот, и они по-большому счету единое целое, и этим как никогда дорожили.
Его губы искали её ярко коралловые губы, чувствуя их сладость мягкость и влажность, что буквально оживляла усталый организм, что жил ожиданием встречи с ней, как с Ангелом – Спасителем. Трепетный язык, разжимая губы, поглощал её с головой, отчего та чувствовала головокружение, тело становилось податливым. Он овладевал им с лёгкостью уверенного в себе мужчины, руки блуждая по трепетному телу ощущая бархатную кожу, исследовали эрогенные зоны, отчего Эн было настолько хорошо, что просто теряла реальность. Алекс осыпал её поцелуями, кажется, что он был готов целовать всю жизнь, боясь выпустить любимую женщину из объятий.
Добравшись до её груди, терзая соски, щекоча своим пылким дыханием, ухо признался:
– Эн я хочу тебя, хочу сходить с ума от любимой женщины, а не от войны…
Та, с грустью посмотрев на него, обхватив руками шею, дрожа всем телом, прикусывая мочку уха в ответ шепнула:
– Ты мой! Я никому тебя не отдам, тем более войне… – целуя ему глаза.
Их тела в порыве страсти ощущали каждой клеточкой кожи изгибы тел. Это сводило с ума.
Его тонкие длинные пальцы рук, изучая тело, лаская, проникали все глубже и глубже, Эн направляла их в лоно, возбуждённо постанывая, просила:
– Возьми меня, я хочу от тебя ребёнка…
Алекс, теряя голову войдя в неё, ощутил приторно-сладкий аромат женской плоти, проникая в неё все глубже, беря её всю до капельки; слыша женское лёгкое, постанывая, наслаждался теми мгновения счастья наслаждения.
В эйфории любви они не заметили, как потемнело. Придя в себя после бурного секса, их глаза горели ярче обычного, тела, согретые друг другом, говорили о единение, о том, что они пара. Немного успокоившись от спонтанных, ярких, насыщенных эмоций и впечатлений привыкнув к вирусу любви, как к целящему, вызвав такси, они поехали к Алексу на квартиру.
Мать уже была у сына, когда тот с молодой эффектной женщиной появился на пороге дома. Она и дочь очень обрадовались появлению Алекса. Правда, их некоторым образом смутило появление Эн. Та тоже стояла в смущение, считая, что вторжение в эту семью произошло спонтанно.
После знакомства, они поспешили в комнату, за разговорами в тёплой обстановке познакомились поближе. Уже через пару часов считали, что они были знакомы, целую вечность. Для Эн те в одночасье стали близкими и дорогими людьми.
Гражина быстро подружилась с Эн. Казалось, что они понимали друг друга, с полуслова болтая о народном творчестве. Девочка хорошо рисовала и делала поделки из глины. Она не раз занимала призы на школьных выставках. На подсознание та тянулась к женщинам возраста матери. Возможно, она впитывала все то, что их могло бы интересовать, ведь столько лет девочка не знала материнского тепла, участия, понимания.
На следующий день, они все гуляли по горе Геллерт. Дочь Алекса знакомила Эн с достопримечательностями, с которыми её недавно познакомил муж матери Ласло. Ей так понравилось там, что она непременно хотела впечатлить теми местами Эн. Это самые живописные места в одном из многочисленных районов Будапешта, где любят бывать не только туристы, гости города, но и его жители, находя, что там открывались глазу шикарные виды. Город как на ладони.
Бытовала легенда там, в ушедшие в летопись времена собирались на шабаш ведьмы Венгрии. Это одна из лысых гор, а те, по поверию предков служили местом сборища оккультных сил. Такие лысые горы были и в Украине, близ Киева, в Польше, в Чехии, Словакии…
…В одиннадцатом веке в Венгрии на этом месте принял мученическую смерть христианин Геллерт, что прибыл чтобы убедить короля Венгрии принять христианство. Жители, закрыв миссионера в бочку, за чуждые им проповеди, сбросили того с горы в Дунай.
Однако король принял христианство, чтобы быть в дружественном союзе с соседними странами…
…Прогулка для Эн была познавательной, она поняла одно, что между людьми должно быть общее, что могло бы их объединять, это – культура, история, которая даёт возможность понять традиции и желание не разобщать умы, а объединять и жить в тесном содружестве с соседними странами. Тем более что корни так перепутаны, что где-то как-то находишь родственные связи ушедших предков. Ссоры, обречённость вносят свою лепту в фатум, давая подпитку какой-то новой силе далеко не божественного начала управлять в хаосе целым миром. Эта сила, что крушит все на своём пути, стирая достигнутые дружественные соседские отношения в прах, не щадя, пуская все то хорошее без какого-либо сожаления по ветру…
…Эн очень впечатлила легенда, рассказанная девочкой. Проведя параллель с сегодняшними событиями, ужаснулась. Подумав про себя, что на сегодня то, что происходило вокруг, исходило именно от фатума и вряд ли это проделки судьбы?!
Это проделки той силы, что возомнила себя божественной, не ставя не в грош человеческие судьбы и жизни, сжигая память времён, назидая новое, не ценя, не зная прошлого; и это тем, кто всегда помнил о предках, чтобы их историю, как наследие прошлого донести потомкам; взрыхляя тысячелетний, многовековой пласт – потерь и достижений с ошибками и исправлениями без коих нельзя сохранять вековое наследие, код наций.
Эн поняла, что люди на этой земле дорожат завоеваниями.
Как никто, стремятся к добру, стараясь быть ко всем доброжелательными, избегая ссор, принимая все достигнутое с благодарностью, вынашивая теорию о балансе вселенского равновесия, приняв аксиому – мира и добра.
Атмосфера города была насыщена толерантностью, гостеприимством. Погуляв по Будапешту, пролазав все исторические места, заглянув в пару кафешек, они немного уставшие поехали домой.
За ужином все делились впечатлениями, открыв для себя что-то доселе непознанное. Все были поглощены разговорами, пока их не отвлёк телефонный звонок…
…Это звонили Алексу, по просьбе руководства ему сообщили, что он срочно должен вылететь в Украину для снятия нового репортажа, так как именно эта тема набирала на каналах баснословные рейтинги. Алекс был удручён тем, что им так и не удалось побыть наедине. Эн считая, что профессиональный долг, прежде всего, с грустью сказала, что у них все впереди. Достойно вышла из затянувшейся паузы, сославшись на то, что и она вынуждена покинуть Венгрию.
Так судьба их вновь развела по разные стороны. Каждый, покидая Венгрию, грустил об одном, что теперь они будут вдали друг от друга…
…Эн летела в Москву с тяжёлым сердцем, считая, что обязана быть честной с Ником. Она принимала муки ада думая об Алексе и о том, как ей придётся жить двойной жизнью, лгать другому. Ник не заслуживал такого отношения к нему.
Поэтому, как только Эн прилетела в Москву, то дала себе слово, что в первый удобный момент признается ему во всем, сказав, что не имеет права безответно использовать её чувства.
Так она и сделала, при первой же встрече с Ником, сказала ему, что они должны отменить помолвку, так как она его не любит, и, наверное, никогда и не любила.
Ник, конечно же, обиделся на неё, даже где-то как-то оскорбился. Он не в силах был принять её заявление о любви к другому, с грохотом закрыв за собой дверь, ушёл.
Он не верил тому, что только что сказала Эн, не предполагал, что все между ними закончится после визита к какой-то тётушке Лизе.
В негодование он позвонил Лолите и попросил встречи с ней, говоря, что нужно поговорить об Эн. Та, сгорая от любопытства, договорилась с ним встретиться у себя на квартире. Несколько часов она провела в подготовке ужина и себя "красивой".
Ник пришёл вовремя, если не сказать, что на двадцать минут раньше. Лолита приняла его в халате, не успев переодеться.
Тот, сетуя, что сегодняшний день не задался, с порога начал очернять Эн, называя ту неблагодарной. Тут Лолита поняла, что тот просто пьян.
Он даже всплакнул, вспоминая её слова, что у неё есть другой, которого та любит.
– За что? – был его вопрос.
На который Лолита, силясь, подыскивала ответ.
Вспомнив о тётушке Лолиты, вытирая скупую слезу, мямля, спросил:
– Как там твоя тётя Лиза?
Лолита, ничего не понимая, хлопая глазами, изумлённо спросила:
– Какая тётя Лиза?
Ник мгновенно трезвея, парировал:
– Твоя! – в изумление, – ты же попросила Эн её навести, ещё с подхалимажем… – с сарказмом, – цветочки… Букетик с письмецом… потрясая пальцем, в упор глядя на ту.
Ошарашенная Лолита, взбешённо произнесла:
– Ты что ко мне цепляешься? – вылупив глаза, хлопая накрашенными ресницами, – какая тётя?
Зло:
– У меня нет никакой тёти Лизы…
Выпроваживая:
– И вообще катись-ка ты лучше к себе домой.
Бормоча под нос:
– Нечего меня в ваши делишки впутывать. Сегодня ссоритесь, завтра миритесь…
Искоса глядя на гостя, взбешенно:
– А виноватой во всем сделаете меня… – открывая дверь, пытаясь выставить за дверь…
Ник с силой отстраняя Лолиту, явно в шоке, спросил:
– Тогда кто прислал цветы?
Вытирая вспотевший лоб, выдавил:
– Сука…
Лолита, с непониманием моргая, переспросила:
– Кто я?
Ник отстраняя её в сторонку направляясь в комнату, на ходу, переходя на фальцет:
– Эн! Сука!..
Разуваясь, сбрасывая с себя плащ, спрашивая в лоб:
– Есть что выпить?
Лолита, закрывая дверь, кивнув, сказала:
– Проходи, найдётся.