Он улыбнулся мне и ловко скатал полотенце, чтобы не выронить ни одной шишки.
Всё. Больше на волосах Сергея я не зацикливалась. Теперь я знала про материнский инстинкт - точнее, вспомнила, и в будущем станет гораздо легче общаться с ним.
Андрея на асфальтовой дорожке не было. Только Сергей дожидался нас. И у колёс его кресла сидел серьёзный Стах. Вадим сгрузил свёрток с шишками хмеля на колени Сергею. Помня об инстинкте, я уже спокойно посмотрела в лицо Сергею и нагнулась погладить Стаха. А когда выпрямилась, моя ладонь снова оказалась в ладони Сергея. Он посмотрел на меня тоже спокойно, но чуть насторожённо, будто говорил: ты же не думаешь, что я забыл, как мне хорошо, пока твоя ладонь греет мою? Я незаметно вздохнула. Ну ладно, грейся. Хотя ладонь у него тёплая...
Обошли дом - и я сразу не поняла: что произошло? Что-то изменилось в облике большого красивого здания. Но что? И лишь когда подошли ближе, ахнула. Пока мы полдничали, возле лестницы, в три-четыре ступеньки, появился пандус. Довольно широкий, с перилами по бокам, а главное - не слишком крутой!.. Сергей победно ухмыльнулся - и, расслабив пальцы и выпустив мою ладонь, поехал к пандусу. Мы с Вадимом - за ним. А на крыльце появился вытирающий полотенцем руки Андрей и слегка встревоженно стал смотреть, как Сергей медленно, словно прислушиваясь к хорошо подогнанным доскам и проложенному на них линолеуму, вкатился на крыльцо.
- Как тебе, нормально? - спросил Андрей, чуть улыбаясь.
- Неплохо, - отозвался Сергей и оглянулся назад. - Чего встали? Посмотрим, какой сюрприз ожидает нас в доме.
Ещё один сюрприз? Заинтригованная, я поспешила вслед за ним.
Ух ты... Ещё один пандус, ведущий ко второму этажу. Проложен чуть не вкруговую по всему помещению, но того стоит. Сергей медленно, словно примериваясь, въехал на начало и покатил кресло дальше. Кое-где он пускал в ход моторчик - так я узнала, что у него кресло не просто механическое. Наконец Сергей очутился на втором этаже, у начала лестницы.
- Свобода попугаям! - довольно сказал он.
А я вдруг вспомнила, как тётю положили в больницу. На второй день её надо было отвезти на второй этаж, чтобы сделать снимок ног. И две медсестры, санитарка и я на подхвате втащили кресло с тётей на этот второй этаж. На руках. Две лестницы. И тётя не из худеньких... Про пандус в этой больнице не только речи нет. Нет даже обычной бетонированной дорожки, чтобы кресло вкатить. А тут... Да... Хорошо быть богатым... Напоследок вспомнились туалетные помещения хирургического отделения, текущие краны; страшные, влажные, с облезшей краской стены...
- Оля! - позвал Сергей. - Поднимись! - А когда я оказалась рядом, он спросил, пристально глядя на меня: - Почему ты так посмотрела на эту лестницу - на пандус? Что тебе не понравилось в ней?
За мной не пропадёт. Я выложила все горестные мысли, которые возникли при виде пандуса, сработанного за время нашего полдника, и пошутила:
- Когда я это увидела, мне захотелось создать тайный революционный кружок, где можно было бы призывать к революции, чтобы свергнуть!.. Ну, в общем, ты понял.
- Глупо, - спокойно сказал Сергей. - Вместо того чтобы создавать нечто разрушающее, легче, разбогатев, сразу исправить то, что требует ремонта.
- В смысле благотворительностью заняться? - теперь усмехнулась я.
- Во всяком случае, это действенно. Ведь пока ты организовываешь кружок, пока к чему-то там призываешь, ты могла бы уже употребить собственное богатство, чтобы исправить хоть что-то. Всё упирается во время.
- А ты? - с любопытством спросила я. - Ты занимаешься благотворительностью?
- Неофициально, - загадочно ответил он. И развернул кресло в свои апартаменты. Он не приглашал, поэтому я пожала плечами и спустилась к себе...
Мне это понравилось: пусть даже про себя сказать - к себе.
... Следующие три дня пролетели спокойно и даже размеренно. Я немного удивлялась, потому как всегда считала, что в жизни мне не хватает каких-то ярких событий, но странная размеренность этого места: и дома, и сада - странным образом утешала меня. Может, потому что я получила то, чего у меня ранее не было: близкий лес, насыщенность и погружение в травы, цветы?.. Не знаю. Но, ранее часто тревожные, чувства вдруг притупились. Я буквально купалась в атмосфере покоя. Может, ещё и потому, что определилась со своим отношением к Сергею. Едва что-то странное происходило с чувствами и ощущениями при нём, я тут же напоминала себе: это материнский инстинкт - и успокаивалась.
Дни проходили таким образом: утром пробежка, начиная с дорожки сада и заканчивая переходом на лесную тропку в еле заметной дыре металлической сетки ограды; потом завтрак - чаще в компании с Андреем и Вадимом, потому что Сергей всё-таки начал спать - всем на радость; потом перевязки и час в комнате Сергея - с вязанием, потом прогулка в большой компании и совместный обед, затем - мои личные часы, куда входили чтение книг из библиотеки Сергея и вязание, а то и прогулки со Стахом - под бдительным присмотром Вадима и в сопровождении Регги, который, как выяснилось хорошо знала кота и находилась с ним в приятельских отношениях. На этих прогулках мы, как практичные товарищи, чаще всего занимались собиранием хмелевых шишек. Я успела нашить наволочек для травяных думок: новые шишки подкладывали каждый вечер Сергею, уже предыдущие сушили для следующих подушек, которые можно будет использовать в будущем, например, зимой. Потом - снова перевязка и ужин. Час с вязанием. Мой личный час, который я использовала для беготни с Регги и Стахом перед домом: мне нравилось гоняться за ними, а зверюги обращались со мной весьма покровительственно: сначала меня не совсем поняли, чего это я их в шутку пугаю и заставляю бегать, а когда поняли... В общем, Вадим хохотал - впервые я увидела, что он может не только загадочно улыбаться, глядя на нас. Правда, сколько я его ни уговаривала, к нам он не присоединился, ссылаясь на то, что он человек солидный... А после таких подвижных игр спать хотелось!..
Всё началось именно с пробежек.
Я вылезла в первое утро из окна и, радостная, помчалась по дорожке, вылетела в дыру, найденную ещё раньше в ограде. Лесная тропка петляла между высоких громадных дубов и сосен. Мало того что петляла, так ещё и скатывалась вниз, а потом резко поднималась. Овраги же везде. Я наслаждалась бегом, хотя стороной вспоминала, что потом ноги побаливать буду: давненько не бегала. Но эйфория от движения была почти наравне с восторгом. И этот восторг буквально нёс меня по прихотливым извивам и капризам тропы...
Остановилась на одной полянке - поправить развязавшиеся шнурки на кроссовке. Разогнулась от шороха - и взгляд наткнулся на умильно улыбающуюся собачью морду. Подняла глаза - Вадим. Запыхавшийся, но дово-ольный!
- Привет!
- Привет, - озадаченно отозвалась я. - А чего вы здесь делаете?
- Ты. Ты, Вадим, - поправил он меня. - Что ты здесь делаешь, ага?
- Ну ага. Ты, - всё ещё с недоумением согласилась я.
- Тебя охраняю.
Я открыла было рот сказать, что нечего меня охранять - сама, если что справлюсь. Но сообразила, что, скорее всего Вадиму уже известно, каким образом я оказалась в доме Сергея, и нет смысла уговаривать его оставить меня в одиночестве. Пожала плечами.
- Тогда придётся бегать со мной. Ничего?
- Очень даже ничего! - почему-то обрадовался он. А заметив, что я удивлённо подняла брови, объяснил: - Впервые в моей практике объект охраны занимается полезным для меня и Регги делом.
От неожиданного объяснения я рассмеялась - он вместе со мной, и мы побежали дальше. А уж какой радостной была Регги! Уже только от одной этой собачьей радости мне было всё утро и весь день так здорово!
А утром четвёртого дня я, как обычно плотно завязывая шнурки, мгновенно расстроилась: подошва левой кроссовки не выдержала и мягко, с чмоканьем, отошла от основной части обувки. Каши, в общем, запросила. Поразмыслив некоторое время над проблемой, я вздохнула и переобулась в босоножки. Потопала ногами и поняла, что долго они тоже не продержатся, если учесть, что бегаем мы с Вадимом почти час. С передышкой, конечно, но нагрузка на ноги большая. Ладно, после сегодняшней пробежки придумаю что-нибудь, чтобы отказаться пока от утренних прогулок.
Надеюсь, я старалась не показывать, что постоянно больше думаю об обувке, чем о беге. Мне повезло. Во время одной из передышек мы разговорились о музыкальных пристрастиях, и Вадим предложил назад идти пешком, а не бегом, чтобы успеть договорить. И мы пошли. Регги моталась в стороны от тропки, внезапно выскакивая из кустов - со свешенным набок от счастья языком. Я, смеясь, смотрела на неё. И завидовала. Она-то может бегать сколько угодно. Надо бы отпроситься у Сергея домой и выпросить у Ани её старые кроссовки. Я же помню, она их не выбросила. Они только в дождливую погоду промокают, а так - целёхонькие. Как раз для бега.
Додумавшись до выхода из положения, я уже с облегчением зашагала рядом с Вадимом, который с юмором рассказывал, как он учился играть на гитаре.
Дальше как обычно. Завтрак. Перевязка. Час с вязанием. Потом Андрей отдельно кормил Сергея, а я сидела в своей комнате...
Стук в дверь. Я подошла открыть. Андрей.
- Сегодня пятница. Обычно по пятницам я езжу закупать продукты на неделю. Ты как? Не хочешь прогуляться со мной?
- А можно? - обрадовалась я.
- Можно, - сказал Андрей и протянул мне конверт, который от неожиданности я взяла сразу. - Сергей передал. Аванс.
Я было хмыкнула, но он уже развернулся и закрыл за собой дверь.
Открыв конверт и вынув деньги, я обмерла. И медленно села на кровать. Она ближе. Несколько минут просто думать ни о чём не могла. Наконец зашевелилась, машинально одёргивая сморщенное покрывало. Это аванс?.. Я вспомнила свою недавнюю учительскую зарплату... Слёзы хлынули независимо от меня. Я плакала от странной несправедливости, которую ничем не перебить, - и, как ни странно, от счастья, что хоть сейчас я смогу себе что-то позволить. И не только себе.
Я вскочила, бросилась к зеркалу. Быстро высушила слёзы. Накрасилась так, что самой страшно стало: это ж сколько штукатурки на мне! Ладно, фиг с ней!.. Главное - опухших глаз не видно!..
Ворвалась в кухню. Андрей здесь.
- Андрей! А можно, с нами Аня поедет? Мы всё-таки с ней четыре дня как не виделись, а? Мы не привыкли так надолго расставаться... Ну пожалуйста!
- Звони, конечно, - удивлённо сказал Андрей, кивнув на телефон.
К аппарату я почти кинулась.
- Одуванчик, привет! (Андрей улыбнулся и отвернулся) Помнишь, мы с тобой говорили?.. Ты сейчас как - свободна?
Мы договорились быстро. Андрей тихонько подсказал, что наш путь на рынок всё равно через мост, мимо нашего дома, так что заехать за Аней нам нетрудно.
А когда я положила трубку, он спросил, отвернувшись - чистил что-то:
- А почему Одуванчик?
- Когда волосы у неё были не слишком длинные, как сейчас, после мытья они пушились вокруг головы. Густые очень. Я начала её Одуванчиком называть, за мной - мама. Вот и... Мы прямо сейчас выезжаем?
- Угу. Сколько тебе времени на подготовку?
- А я уже всё, - удивилась я и рассмеялась. Хорошо-то как!..
9
Сергей выехал нас проводить. По пандусу в кресле он спускался легко, но на всякий случай за ним уже привычно шёл Вадим. Сергей ничего не сказал на дорожку. Ну и ничего страшного: в конце концов, ненадолго, до обеда только пропадаем. Хотя мне очень хотелось, чтобы он не просто улыбался нам с Андреем... И ещё подумалось, что он мог бы устроиться на заднем сиденье и поехать с нами... Потом вспомнилось, что я собираюсь бегать по всему рынку вместе с Аней... Я вздохнула. А оглянувшись в последний раз, заметила, что его улыбка медленно растаяла в глубокую задумчивость...
Сначала я села рядом с Андреем, но, когда к нам вышла Аня, мы обе устроились на заднем сиденье. Она вышла к нам, одетая простенько: джинсы, укороченные под колено, вязанная мной блузка (которой я в очередной раз удивилась - это я вязала?), летние шлёпки-босоножки. Глядя на неё, я сразу сообразила, что мне очень хочется ею похвастать перед Андреем: вон какая у меня сестрёнка - прелесть!.. Но, помня о кольце, которое сейчас почему-то отсутствовало у него на пальце, я промолчала.
Мне очень хотелось рассказать Ане обо всём сразу, а сестре хотелось порасспрашивать, но... Андрей был слишком близко - и разговаривать даже шёпотом было нелегко. Поэтому мы легкомысленно перебрасывались всякими пустячными репликами, тем более вскоре оказались у рынка.
Андрей вышел из машины, дождался, пока выйдем мы, и решительно сказал:
- Так, дамы! Сейчас я отведу вас в один уютный кафетерий, где вы поговорите обо всём, о чём хочется. А потом погуляем везде, где вам захочется. Получаса вам хватит?
- А... Хватит, - запнувшись от его неожиданного предложения, подтвердила я.
И он провёл нас в тот самый кафетерий. Рынок, вообще-то я неплохо знаю: всё-таки частенько бегала сюда за продуктами, а уж за яблоками - почти каждый день. Но конкретно этот маленький кафетерий оказался для меня неожиданностью. Нет, основное кафе-кондитерскую, от которого оказался этот маленький, но и впрямь уютный филиал, я прекрасно знаю: там пекли и пекут замечательные пирожные, ко всему прочему самые дешёвые по городу. Но вот этот кафетерий... В общем, мы с Аней облюбовали дальний столик. К нам прибежала девушка с раздачи и сказала, что обслужит нас сама, благо посетителей пока нет. Мы и назаказывали!.. Андрей глянул на стол, ухмыльнулся довольно и ушёл.
- Ну, рассказывай!
- Ань, мы сегодня такой кутёж устроим! Мне аванс дали! Ты не представляешь - какой! Обалдеть! Я такого даже не представляла!
И я начала рассказывать с самого начала, правда, сумбурно и вперемешку: про пандус, про полдник на свежем воздухе, про Вадима, про кроссовки... Потом мы обсудили мой материнский инстинкт, причём, мне показалось, что Аня смотрит как-то недоверчиво на это дело.
- Я бы поверила, если бы ты сказала, что тебе его жаль, но ты о нём говоришь как-то так, что сразу ясно... Это не инстинкт. А если и он, то совсем другой.
- Какой ещё инстинкт может быть по отношению к больному человеку? Мне его очень жаль - вот это точно есть, - пожала я плечами и взяла салфетку вытереть пальцы. Поморщилась вдруг от сильного запаха давно не меняемой воды в вазе с цветами. Фу-у... Что это за гнилью пахнуло? Или плесенью?.. И замерла, глядя на вход в кафетерий.
Аня сидела боком, поэтому не сразу увидела, куда я смотрю. А я не сообразила сразу отвести глаза. Хотя это тоже не помогло бы. В дверном проёме стоял Веня - её бывший. Сестра мгновенно посерела от ужаса и неловко поставила на стол остатки пирожного. Ссутулилась, будто надеялась, что он не заметит её. Хотя он смотрел уже в упор.
Насторожённая, я смотрела на Веньку и в который раз размышляла, как может странно разниться внешность человека и его нутро. Вот стоит парень, симпатичный - девушка с раздачи сразу улыбнулась ему - не профессионально, а заинтересованно, лично, хотя он ни разу не посмотрел в её сторону. Лицо - не то что красиво, но очень притягательно: тонкое, глазастое, красивый рот... Разве что слишком красный и выпяченный. Но ведь это "слишком", наверное, оттого что я знаю, какой человек кроется за этой внешностью...
Он наконец зашевелился. Кривая насмешка тронула его губы. Он шагнул в кафетерий, и Аня совсем сжалась. Я же сразу настроилась по-боевому: крепко вцепилась в чашку с недопитым кофе. Плесну, если что!.. И в лицо не постесняюсь!
- Ну что, с..., хорошо сидим?
Девушка за стойкой аж отпрянула к витрине за спиной.
Аня побледнела, не в силах выговорить ни слова. Поэтому я для начала попыталась успокоить его:
- Веня, мы не хотим ругаться, поэтому...
Он легко перебил меня, зная, что я не выношу матерщины. Пристально смотря в глаза Ани, он выговаривал страшные слова с таким смаком, что я буквально видела, как они бьют в лицо сестры. Вонь гниющих стеблей усилилась. Всё, терпение закончилось. Человека не исправить. Я выскочила из-за стола, сама с ужасом думая о том, что не умею закатывать скандалы, а надо бы научиться...
Но в этот момент в дверном проёме показалась высокая широкоплечая фигура. Андрей мельком оглядел происходящее, мельком прислушался к потоку грязи и совершенно спокойно протянул руку взять Веньку за шкиряк. Мне даже показалось, что ноги парня оторвались от пола: Андрей всё-таки выше него почти на голову. Секунды - в кафетерии никого из них.
Я подвинула свой стул к стулу Ани, обняла её, прислонив к себе - дрожащую.
- Ну-ну, успокойся... Всё, всё нормально. Андрей разберётся с ним - и Венька больше не будет приставать (в последнем - "разберётся" - я почему-то была уверена на все сто). Анечка, Одуванчик мой маленький, ну перестань, не плачь...
К тому времени как Аня успокоилась и смогла отпить новый кофе, принесённый девушкой-продавщицей, очень сочувственно глядящей на нас, особенно на сестру, снова появился Андрей. Он присел за стол и попросил чашку кофе и ватрушку.
- Вы знаете, - тихо сказал он. - Здесь очень вкусные ватрушки. Не пробовали?
Аня вздохнула и улыбнулась ему.
А секунды спустя пространство в кафетерии наполнилось густым запахом малиновых роз. Мне даже показалось, девушка-продавщица почувствовала этот аромат. Плаксиво опущенные уголки губ, которые она от сочувствия не могла поправить, сами легко приподнялись, пока она посматривала на Андрея и Аню.
Меня тоже отпустило. Мне так нравилось смотреть на этих двоих... Хотя и скрёб в душе червячок... Он женатый. Я, наверное, слишком в этом отношении старомодная...
Зато потом!.. Мы прошлись по всем вещевым галереям рынка, по всем отдельным магазинчикам. Вот ведь, а? Они как будто сговорились! Я имею в виду Аню и Андрея! Они заставляли меня надевать и примерять столько одёжки!.. Они заставляли меня не проходить мимо такого количества бутиков!.. Я под конец валилась с ног, хотя гуляли мы всего час - не больше! А мне показалось - с утра до вечера!
Наконец я рассердилась:
- Вы что - хотите, чтобы я прямо сейчас накупила всё сразу?! Так не бывает! И вообще мне хочется только обувку! Хочется спортивные штаны и кроссовки! Пару-тройку футболок, а вы тащите меня в этот чуть не элитный бутик! Зачем?!
- Девушка! Сюда тащат, если нужно купить неплохое вечернее платье для небольшой вечеринки в узком кругу, - хладнокровно сказала продавщица бутика. - Бутик у нас не совсем элитный, но для вас я могу присмотреть очень неплохое маленькое платье. Вот, пожалуйста. Единственное в своём роде, потому что тёмно-зелёного - для многих проблемного - цвета. Но вам, мне думается, явно подойдёт этот цвет.
- Иди и надень, - велела сестра.
- Зачем?! Нет, вы объясните - зачем?!
- Потому что маленькое платье, как и прямая чёрная юбка должны быть в гардеробе любой уважающей себя девушки! - всё тем же железным тоном объявила продавщица. - Юбку тоже возьмите примерить.
- Хватит упираться, - добавила сестра. - Андрею уже пора возвращаться, а ещё меня домой надо забросить.
Ну ничего себе - снова возмутилась я, правда, про себя. Аня уже всё знает про Андрея?! Когда это он сообщил ей, что ему пора возвращаться?..