В этот момент мимо них пронеслась Джессика. Она уже переоделась, на ней был сарафан нежно-голубого цвета, а губы она только что снова подкрасила помадой, еще сохранившей слабый парфюмерный запах. Она была, как всегда, неотразима.
– Ой, Билл, – она на бегу остановилась, рассеянно глядя куда-то мимо него, – забыла тебе сказать. Я не смогу с тобой встретиться после уроков. Возникли кое-какие дела. Извини. – Она произнесла это так небрежно, словно просто толкнула его или наступила на ногу.
– Ну, конечно. Я понимаю, – ответил он.
– Я знала, что ты поймешь. – Джессика одарила его мимолетной улыбкой и исчезла.
Билл с удрученным видом посмотрел ей вслед, потом опять повернулся к Диди.
– Думаю, все же у меня будет время немного позаниматься серфингом. Если ты… ну, в общем, – запинаясь, проговорил он, – все еще хочешь, чтобы я с тобой потренировался.
Она улыбнулась:
– Ну еще бы! Встретимся на пляже около четырех. Хорошо?
Его улыбка была немного неуверенной, но вполне искренней.
– Хорошо. До встречи.
Элизабет увидела, как сестра мчится к ней через весь кафетерий. Золотистые волосы Джессики беспорядочно растрепались по плечам, щеки ее горели. Она плюхнулась рядом с Элизабет, чуть не выбив у нее из рук стакан с молоком.
– Ни за что не угадаешь, – сказала Джессика. – У меня просто потрясающая новость! Отец Диди собирается сделать из меня звезду!
– Что? – Элизабет моментально забыла о своих горестях. – Это он сам тебе сказал?
– Не совсем. Он пришел к нам на репетицию, а потом сказал Диди, что, по его мнению, у одного из нас настоящий талант. Но не сказал у кого, потому что просто не хотел этого человека волновать. Ну правда, удивительно?
– Другими словами, – рассудительно стала переводить Элизабет, – ты еще не знаешь, кто же это. Это может быть кто угодно.
Джессика закусила нижнюю губу:
– Ну зачем ты всегда прикидываешься дурочкой? Если Тодд тебя игнорирует, это не означает, что ты должна вымещать свое плохое настроение на мне.
Элизабет хотела возразить, что Тодд вовсе ее не игнорирует. Как раз наоборот. Последние дни он все время ходит за ней, но она продолжает его избегать. Инид сказала ей, что она ведет себя глупо, как маленький ребенок, но Элизабет пока просто не знает, как быть.
– Прости, Джес, – сказала она устало. – Просто, мне кажется, не стоит делить шкуру неубитого медведя.
– Но все уже совершенно ясно, разве не так? Кого еще он мог бы иметь в виду? Ведь лучше всех я. Все так считают.
– Послушай, я ведь этого не отрицаю. Я просто сказала, что не стоит опережать события, только и всего. Помнишь, как ты всем сообщила, что Брюс Пэтмен ведет тебя на вечер, а кончилось тем, что он пригласил Лилу?
Джессика презрительно сощурила глаза:
– Да это было сто лет назад. Если бы он сейчас попросил с ним встретиться, я бы даже пальцем не пошевелила.
Одно время Джессика ужасно злилась на Брюса, но потом убедилась, что он просто трепло и обманщик.
– Не в этом дело. Я просто не хочу, чтобы ты чересчур себя обнадеживала, только и всего. – Элизабет вздохнула. – Даже если вероятность ошибиться близка к нулю.
– Спасибо за совет, – бросила в ответ Джессика, – но когда мне опять понадобятся советы, я напишу Энн Ландерс.
– В таком случае, – печально заметила Элизабет, – спроси у нее, что делать, когда твой друг бросает тебя ради другой девчонки.
Но Джессику больше не интересовало настроение Элизабет. Голова ее была слишком забита сладостными картинами собственного блистательного успеха. Она убежала, даже не попрощавшись.
Как раз в это время подошла Инид.
– Куда это Джессика так спешит? Новый роман?
– Угу. С Голливудом. По крайней мере, именно там она надеется быть на первых ролях. А я в этом далеко не так уверена. – Она повторила то, что ей рассказала Джессика.
– Да, не очень-то убедительно, – согласилась Инид. – Но в то же время я знаю, что твоя сестра ни с чем не посчитается, чтобы получить то, что хочет. Ну, а что у тебя? – спросила она, и в ее голосе прозвучало неподдельное участие. – Ты поговорила с Тоддом?
Элизабет сосредоточенно разглядывала тарелку.
– Еще нет.
– Ну это уже просто смешно. Тебе обязательно надо с ним поговорить.
Элизабет тяжело вздохнула:
– Не могу. Понимаешь? Просто не могу. Ой, Инид, ведь так унизительно услышать от него то, что я уже сама знаю.
– Но ты кое о чем забываешь.
– О чем же?
– О том, что ты можешь и ошибаться.
– Если бы ты только видела их вместе, – упрямо заявила Элизабет.
– И что он такого делал? Всего-навсего втирал ей в спину крем для загара. Что тут такого?
– Главное, как он это делал.
– Ну, может, тебе просто показалось.
– А то, что Пэтси такая шикарная и что он прежде был в нее влюблен, до того как встретил меня, – все это мне тоже показалось?
– Он прежде был в нее влюблен, – подчеркнула Инид. – А это вовсе не означает сейчас.
– Но Джессика сказала…
Инид нахмурилась:
– Что она сказала?
– Она сказала, что они ужасно много времени проводили вместе на репетициях.
– Удивляюсь, как это она заметила. Насколько я знаю, Джессика все время занята тем, что изводит беднягу Билла.
Элизабет ухватилась за возможность перевести разговор на другую тему.
– Мне кажется, скоро у Билла появится соперник, – сказала она.
– Кто же?
– По-моему, что-то среднее между Ричардом Гиром и Сильвестром Сталлоне.
Инид засмеялась.
– Зная Джессику, можно предположить, что она не откажется от двух сразу. И, могу поспорить, она спит и видит, как бы ей получить "Оскара".
– Хотелось бы, чтобы она не обманулась.
– Мне тоже. – Инид знала, что такое Джессика, когда ее величество начинает злиться. Тогда лучше не попадаться ей на глаза. – Так было бы лучше для всех нас.
"Инид права", – подумала Элизабет, остановившись у своего шкафчика в раздевалке после уроков.
Она предоставит Тодду возможность все объяснить. Нельзя же бесконечно от него прятаться. Ей нужно, наконец, узнать правду – даже если этой правдой окажется то, что он влюблен в Пэтси. И она решительно направилась через многолюдный проход к шкафчику Тодда.
Сцена, которую она увидела, застала ее врасплох. Ну уж на этот раз трудно было ошибиться в том, что происходит.
Тодд обнимал Пэтси, а она так прильнула к нему, что у Элизабет не осталось никаких сомнений относительно их чувств.
Слезы хлынули у нее из глаз, обжигая щеки. Тодд поглаживал Пэтси по спине и что-то шептал ей на ухо.
"Может быть, он говорит ей, что любит ее – так же, как раньше говорил это мне".
Элизабет больше не могла этого вынести. Это было похоже на кошмарный сон, который становится явью. Она должна уйти. Она должна убежать до того, как они заметят ее. Но она не могла пошевельнуться. Как будто весь воздух превратился в лед и заморозил ее изнутри.
Затем, не помня себя от боли, Элизабет бросилась к выходу, расталкивая ребят, которые стояли у своих шкафчиков или, сбившись в стайки, оживленно болтали. Она хотела бы очутиться как можно дальше от Тодда.
Так далеко, что даже космическое расстояние показалось бы совсем крохотным.
Глава 10
– Можно тебя на минутку, Джессика? – Биллу удалось догнать ее у шкафчика в раздевалке после звонка с последнего урока.
– Что такое? – нетерпеливо спросила она.
Проглотив последние остатки гордости, Билл заставил себя заговорить.
– Я знаю, что ты очень занята и все такое прочее, но… в общем… я… – Во рту у него пересохло.
– Ну? – Джессика нетерпеливо забарабанила пальцами по дверце шкафчика. – Послушай, Билл, не сочти за грубость, но я действительно ужасно спешу. Так о чем ты хотел меня спросить?
Несмотря на унижение, Биллу удалось выдавить из себя нужные слова. В конце концов, возможно, это последний шанс уговорить Джессику.
– Я подумал, может, ты захотела бы пойти со мной на нашу актерскую вечеринку после премьеры.
Он опустил глаза. С Джулианной никогда не было так трудно говорить. И почему, когда он разговаривает с Джессикой, язык словно прилипает к гортани.
– Я думал, что… ну… в общем, раз мы исполняем главные роли, то это было бы естественно.
– Прости, Билл, – сказала Джессика, – но меня уже пригласили на этот вечер. Том уже предложил мне пойти с ним.
– А-а, – разочарованно протянул Билл и опустил голову. – Ну, я просто решил спросить. Мог бы и догадаться, что ты будешь занята.
Джессика одарила его фальшивой улыбкой.
– Я и сейчас ужасно занята, но не волнуйся. Надеюсь, тебе не трудно будет назначить другое свидание на этот вечер. Почему бы тебе не пригласить Диди?
– Диди? – переспросил Билл, не поднимая глаз.
– Конечно. Могу поспорить, что она тут же согласится.
Покраснев еще больше, Билл пробормотал:
– Я об этом подумаю.
Джессика схватила сумку и книги.
– Опаздываю. Нужно бежать.
Билл печально наблюдал, как она помчалась в вестибюль, где, прислонившись к стене и улыбаясь, ее поджидал Том.
Билл чувствовал себя так, как будто его ударили под дых. Каждый раз, стоило только появиться хотя бы крохотной надежде, что Джессика когда-нибудь будет с ним встречаться, все тут же разбивалось вдребезги. Ясно, что он ей совершенно безразличен. И никакой надежды больше нет. Она даже сама предложила ему пригласить вместо себя Диди.
Ну что ж, может быть, так он и сделает. Может быть, он еще докажет Джессике… И, может быть, ему будет даже приятно пригласить Диди. По крайней мере, с Диди он никогда не чувствует себя глупым и неуклюжим. Он может держаться вполне раскованно и не бояться, что скажет какую-нибудь глупость. У него поднялось настроение, когда он обнаружил, что с нетерпением ожидает встречи с ней на пляже. Даже если ему не будет везти в любви всю оставшуюся жизнь, все равно приятно знать, что есть, по крайней мере, хотя бы одна девчонка, которая не только нравится ему, но которой и он тоже нравится.
– Скользи быстрее! – закричал Билл сквозь грохот прибоя. – Тебе нужно набрать скорость, чтобы занять правильную позицию и попасть как раз на склон волны. Давай покажу.
Он наклонил доску и мощным движением оседлал еще одну волну. Диди с восторгом наблюдала, как он скользил вниз по зеленому склону водяного холма с такой легкостью, как будто это не требовало от него никаких усилий.
Ветер сорвал верхушку волны и швырнул в нее клочьями пены. В этот день волны были большими, до ужаса большими – она даже не помнила, чтобы ей приходилось видеть такие прежде. Диди изо всех сил старалась удержать равновесие, чувствуя, как раскачивается под ее доской неспокойное море. И вода тоже сегодня казалась холоднее. В своем мокром купальнике она дрожала от холода.
И все же она никогда бы не променяла этот бурный, бросающий вызов океан и эти драгоценные мгновения наедине с Биллом на безопасный и удобный берег. Для Диди не было большего счастья, чем заниматься серфингом вместе с Биллом. Волны были его стихией, и он пригласил ее тоже стать частью всего этого. И даже Джессика не осмелилась бы встать между ними здесь в такую бурную погоду.
Но Диди знала, что Билл думает о Джессике, и она ничего не могла с этим поделать. По крайней мере, он изо всех сил старался скрыть, как он расстроен. И ей следовало бы довольствоваться этим и смириться с тем, что для Билла она навсегда останется просто другом.
Но как бы она ни уговаривала себя, ей все равно не удавалось избавиться от чувства горечи. Она мечтала, чтобы Билл посмотрел на нее таким же взглядом, каким он смотрел на Джессику. Но это ведь совершенно неосуществимо. Никогда ей не стать даже вполовину такой красивой и привлекательной, как Джессика. Никогда в жизни.
Волна разбилась на водовороты пены. Билл съехал вниз, потом обернулся и помахал Диди двумя пальцами, сложенными в знак победы. Диди почувствовала, что ей стало трудно дышать. Бесполезно отрицать, что она влюблена в Билла. Но все дело в том, что ослепленный Джессикой он этого просто не замечал.
– Теперь твоя очередь! – крикнул ей Билл сквозь бурлящее, зеленовато-седое пространство.
Надвигалась новая вереница волн. Они были громадными. Диди испугалась, но ей не хотелось подводить Билла. Он надеялся, что она будет стараться изо всех сил. Если она сейчас поведет себя как ребенок, какой тогда смысл участвовать в чемпионате?
Не обращая внимания на гнездящийся где-то в желудке клубок страха, она бросилась на доске вниз, продвигаясь вперед судорожными рывками. Затем внезапно ощутила, что уже не контролирует свое движение. Волна подняла ее вверх, швырнула вперед. Диди быстро приняла позу, которой ее научил Билл, – она низко наклонилась над доской. Согнув дрожащие колени, она изо всех сил старалась удержать равновесие на ходящей под ней ходуном доске.
Волна была просто чудовищных размеров. С трудом удерживаясь на ногах, она зажмурилась. Ледяной сноп воды ударил ее в лицо с такой силой, как будто швырнул пригоршни песка. Билл маячил далеким, неясным пятном. А берег, казалось, отделен от нее на тысячи миль.
Доска поднялась почти перпендикулярно. Вокруг нее бешено кипела пена.
"Ты опоздала!" – вспыхнули в ее мозгу слова, которые часто повторял Билл.
Она вошла в волну на секунду позже, чем нужно. И теперь волна разбилась над ней, а не под ней.
Диди отчаянно пыталась удержаться. Она открыла рот, чтобы позвать Билла, но звук не был слышен в грохоте волн. Доска вырвалась из-под нее и поднялась в воздух. Она опрокинулась назад и, прежде чем погрузиться в воду, почувствовала, как серое небо изогнулось над ней под каким-то сумасшедшим углом. Потом она барахталась, беспомощно кружась в водовороте пены. Ужас сдавил ее крепким мокрым кулаком. Она не могла вдохнуть. Глаза и рот были забиты песком. Что-то тяжелое ударило ее в висок, голова на мгновение наполнилась гулом, потом все погрузилось в абсолютную темноту.
Билл увлекся печальными размышлениями о Джессике и не сразу заметил, что Диди исчезла из поля зрения. Сначала он решил, что ее протащило волной дальше вдоль берега. Потом он заметил ее доску. Она подпрыгивала на волнах, потом ткнулась в песок и остановилась. Похолодев, Билл встал, оглядывая горизонт.
"Ничего, – твердил он себе. – С ней все должно быть в порядке".
В то же время, он знал, что даже хороший пловец может легко попасть в водоворот прибоя и оказаться беспомощным. Одного его друга однажды так ударило доской, что он потерял сознание и чуть не утонул.
Билл почувствовал себя виноватым. Нельзя было тренировать ее в такой день, как сегодня. Прибой был слишком непредсказуемым. И у нее еще нет опыта, чтобы справиться со всем этим. Если что-нибудь случится с Диди…
Вдруг он заметил ее и с облегчением вздохнул. Только через несколько секунд ему стало ясно, что она не плывет и что лицо ее опущено в воду.
В то же мгновение он начал действовать. Он бросился в кипящий прибой, отбросив все мысли, кроме одной – спасти Диди. Он должен ее спасти. Он не может дать ей утонуть. Внезапно он ощутил, что даже в мыслях не может допустить возможности потерять ее. Этого бы он не вынес.
Билл был хорошим пловцом. Не прошло и минуты, как он очутился рядом с ней. Она была без сознания.
"Может быть, поздно", – подумал он, ощущая какую-то дурноту.
Она не сопротивлялась, когда он обхватил рукой ее грудную клетку, поддерживая за подбородок, как его учили на курсах по спасению утопающих, которые он закончил прошлым летом.
– Ничего, Диди, – произнес он задыхаясь. – С тобой все будет хорошо… Ты обязательно выкарабкаешься…
Она не отвечала. Его охватил ужас. Он даже не мог понять, есть ли у нее дыхание. Ее лицо было пугающе бледным, голубоватого оттенка. А на виске, словно пятно красной краски на белой ткани, виднелся след от удара доской.
Никогда еще Билл не плавал так быстро. Как будто кто-то другой, помимо его воли, приводил в движение его руки и ноги, придавая ему силу, о которой он сам не подозревал.
Он плыл, как слепой, стараясь только поддерживать голову Диди над водой. Глаза щипало так сильно, что он почти ничего не видел. Он не мог понять, то ли это соль, то ли его собственные слезы.
Потом он положил ее на влажный песок, с силой надавил ей рукой на грудь, чтобы вышла вода, которой она наглоталась. Пятно на ее виске потемнело и стало зловеще багрового цвета.
"Пожалуйста, Диди, будь в порядке, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…"
Как бы в ответ на его мольбу, Диди слабо пошевелилась и закашлялась. Билл почувствовал, как в нем крепнет надежда. Когда он наклонился над ней, чтобы приступить к искусственному дыханию рот-в-рот, он заметил, насколько бледной была ее кожа, особенно по контрасту с темными, влажными завитками волос. Почему он никогда раньше не замечал, какая она симпатичная? И даже веснушки, усыпавшие переносицу ее милого вздернутого носика, показались ему просто восхитительными.
В отличие от тела, губы Диди оказались теплыми. Теплыми и мягкими. Он почувствовал, как они слегка вздрогнули, когда он прикоснулся к ее рту.
Теперь он понял, как дорога ему Диди. Вот оно, это чувство, нахлынувшее внезапно, как прибой, скрытое прежде под спокойной гладью их дружбы.
Глаза Диди неожиданно открылись. Карие. Чудесного цвета, напоминающего жженый сахар. Как же получилось, что он и этого тоже не замечал? И, глядя в ее глаза, Билл вдруг почувствовал себя так, как будто тонул он сам.
Глава 11
Сначала перед ней покачивались какие-то размытые черты, а потом взгляд сосредоточился на чьих-то встревоженных голубых глазах и губах, которые находились всего в дюйме от ее собственных губ.
– Билл… – слабо прошептала Диди.
Она не смогла продолжить, потому что мягкие губы Билла нежно прижались к ее губам. Диди забыла о том, что едва не утонула и что дрожит от холода. Она забыла о том, что получила такой удар по голове, как если бы врезалась в кирпичную стену. Она осознавала только одно – влажное, солоноватое тепло его губ.
Она почувствовала, как ее охватывает тепло и как покалывает пальцы отогревающихся ног и рук. Она вздохнула – глубоким долгим вздохом – когда Билл притянул ее к себе испачканными в песке руками. Прижавшись щекой к его сильной груди, она слышала, как стучит его сердце. Ее охватило странное, зыбкое чувство. Все случившееся показалось ей нереальным. Может быть, ей это снится?
Его губы легко дотрагивались до ее волос, нежно прикасались к щеке, потом опять прижались к ее губам. И в эту минуту их вдруг захлестнуло пенной волной. Пена бурлила вокруг них, разбрызгивая водяную пыль. Диди забыла, каким грозным совсем недавно казалось ей море. Теперь она только чувствовала, как вода – такая игривая и приятная – щекочет ее тело, смешиваясь с соленым поцелуем Билла.
Не дожидаясь, пока их смоет в море, Билл схватил Диди на руки и понес по пляжу, туда, где остались их полотенца. Потом он помог ей стащить мокрый купальник и бережно вытер досуха. Диди чувствовала слабость. Когда она попыталась встать, колени подогнулись, и она шлепнулась обратно на песок.