– И что случилось на этот раз? – пискляво поинтересовалась Лариса Витальевна, кидая короткий, но многозначительный взгляд на босса. – У тебя сломался будильник или лифт?
– Опаздывать нехорошо, – протянул Иван Иванович Мухин, шурша бумажками, – расслабляться нынче никак нельзя.
– Ты вроде сейчас не загружена? – "по-дружески" намекнул на мой провал Слива.
– Кофе? – тихо спросил Середа и, не дожидаясь ответа, подвинул ко мне пластиковый стаканчик.
Я села, отделалась коротким "извините, не рассчитала" и подперла щеку кулаком – мои дорогие, ни в чем себе не отказывайте!
Но Бондаренко решил не заострять внимания на моей бессовестной персоне и принялся разбирать жизнь нашей замечательной студии по пунктам.
Ага, мы теперь рекламируем мебельный магазин – ну, я, например, могу в купальнике исполнить зажигательный танец вокруг этажерки.
Ага, с клиентами нужно общаться более доброжелательно, есть одна большая жалоба на один маленький грубый эпизод – я "за" и вообще предлагаю выходить замуж за каждого клиента.
Ага, курильщики продолжают коптить небо и делают это по-прежнему регулярно и долго – Минздрав, прощай, тут уже ничего не поможет…
Ага, на шкаф с канцтоварами повесят второй замок – дайте мне ключ! я буду его хранить в самом надежном месте: между правым и левым полушарием моей трепетной души…
Ага, нужно всем ознакомиться с новыми каталогами – увы, я забыла дома очки…
Ага, корпоратив по случаю Нового года пройдет в клубе "Крутые хутора" – уже страшно…
– …один проект повис в воздухе, – Андрей Юрьевич посмотрел на меня. – Трехкомнатная квартира, молодая семья и частая проблема: "сделайте нам особенно хорошо, но как – мы и сами не знаем, и учтите, что денег в обрез". Они звонили пять раз с вопросами и в пятницу наконец-то решились на встречу с дизайнером. Наташа, этот заказ я передаю тебе.
– Андрей Юрьевич, у меня обстоятельства… – я замотала головой, отказываясь от "столь заманчивой" перспективы нянькаться с молодой парой, – мне нужен отпуск, очень большой отпуск, – торопливо добавила я и потупила взор (мол, рада бы, в следующий раз обязательно, но только не сейчас…).
– Какой еще отпуск? – удивился Бондаренко.
– Очередной, – отрапортовала я.
– Я жду тебя в своем кабинете через пятнадцать минут!
Декабрь и январь самые лучшие месяцы для отпуска – не в общечеловеческом плане, а исключительно для сотрудников "Ла-Пэкс". Под Новый год и после крупных заказов практически нет, мелких тоже маловато, народ сначала готовится к праздникам, потом празднует, потом отходит от праздников, а потом уже мечтает сделать ремонт, чтобы скрыть последствия праздников. Так что об отказе я не думала, тем более что у меня действительно обстоятельства…
После планерки, быстренько сообщив Середе умопомрачительную новость, я бодро отправилась в кабинет Бондаренко.
– Внимательно тебя слушаю, – готовясь к худшему, мрачно произнес он.
– Мне нужен отпуск. Не прямо сейчас, а через недельку… наверное, через недельку. А может, чуть позже. Я точно еще не знаю. И отпуск мне нужен большой… очень большой. Вот.
Андрей Юрьевич молчал. Его взгляд, облаком проплыв по стене, книжным полкам, столу, креслам, остановился на мне и превратился в серобрюхую грозовую тучу, не предвещающую ничего хорошего. Так, полагаю, смотрят на расхитителей египетских гробниц, не боящихся даже проклятия фараонов, так смотрят на вражеских шпионов, запихивающих секреты государства за пазуху, так смотрят на безумных фанатиков, расклеивающих по всему городу пророчества о якобы приближающейся чуме.
– Наталья Викторовна, я бы очень хотел знать, на что вы собираетесь потратить столь нужный отпуск? Столь большой и столь нужный отпуск, – выделяя каждое слово, официально спросил Андрей Юрьевич.
– Ну, есть у меня некоторые планы, – пожала я плечами, не претендуя ни на роль расхитителя гробниц, ни на шпиона, ни на фанатика.
Мой босс очень любит хлопать ладонью по столу – это у него получается по-особенному красноречиво. И сейчас его правая рука медленно поднялась вверх и-и-и…. хрястнула по столешнице со смачным звуком! Я поджала ноги под стул.
– Амелина! – взревел Андрей Юрьевич, вскакивая с кресла. – Да, я тебя наказал, но ты это заслужила! Понятно?! Я твой начальник, и ты провалила заказ! В данном случае ты не имеешь права обижаться и не имеешь права брать отпуск, чтобы искать новую работу! Я запрещаю… Слышишь? Я запрещаю тебе искать новую работу! И не надейся, я тебя не отпущу! – Короткая светлая челка Андрея Юрьевича встала дыбом, лицо порозовело. – Твоя обида совершенно беспочвенна, через некоторое время… возможно, через два месяца… Ты почему улыбаешься? Тебе смешно? Я сказал, никуда не отпущу, значит, никуда не отпущу! Понятно?! – Он еще раз хлопнул ладонью по столешнице и резко вернулся в кресло.
Справка
Мой босс
Мой милый, милый босс… на свете больше нет такого замечательного босса… Честное слово, нет!
Он подумал, что я покидаю его, что теперь ему некого будет ругать, и волшебный заговор на удачу станет беспомощным и ненужным. И никто и никогда не пошатнет стены "Ла-Пэкс" вредной шуточкой, и не скажет пару ласковых Ларисе Витальевне, и не станцует на корпоративе вальс на барной стойке (это было давно, один раз и всего-то удалось сделать три па, а потом я упала… жертвы и разрушения были). Он подумал, что я обиделась.
Да нет же, Андрей Юрьевич! Я с вами! Я только быстренько выйду замуж и вернусь. Мы еще о-го-го сколько квартир и коттеджей изменим до неузнаваемости, мы еще снесем всех конкурентов с лица земли! Я только до алтаря и обратно, честное слово!
– Андрей Юрьевич, ну как вы могли подумать, что я собираюсь найти новую работу? – превращаясь от удовольствия в масленый, посыпанный сахарной пудрой оладушек, спросила я.
– Я знаю, тебе нужен отпуск именно для этого! – жестко ответил он.
– Нет, – улыбнулась я, оттягивая момент истины, – вовсе нет.
– Тогда зачем? Зачем? По заграницам ты мотаться не любишь, а зимой в Москве особо не отдохнешь, ты не внучка Деда Мороза, и тебя не ждут в каждом детском саду и на елках, – голос Андрея Юрьевича стал более ровным, но недовольство еще окончательно не ушло. – Или у тебя проблемы со здоровьем? – Он замер.
– Нет.
– Тогда зачем отпуск?
Поковыряв пальцем край стола, застенчиво улыбнувшись, как и положено невесте, я ответила:
– Андрей Юрьевич, я выхожу замуж.
Слова слетели с губ, вытянулись в четкую линию, потом изогнулись волнами и бесшумно скользнули в уши моего босса. И правое ухо он сразу потер, будто пытался устранить вероятность слуховой галлюцинации.
– Что?
– Я выхожу замуж.
Пожалуй, мне уже нравилась эта новость – она звучала многообещающе и почти привычно.
– Наташа… то есть… как?
– Полагаю, обычным способом, через штамп в паспорте.
– Но… подожди…
– Зачем тянуть? Все решено.
– Ты…
– Нет, я не беременна, если вы об этом.
– Наташа, но…
Он замолчал, и я поняла, что дальнейшую беседу нужно брать в свои руки.
– Андрей Юрьевич, все отлично – я счастлива, жених тоже пока жив, но мне необходимо подготовиться к свадьбе: выбрать платье, поймать парочку голубей, купить белые чулки, определиться с букетом… ох, – я покачала головой, – свадьба – это очень хлопотное мероприятие! А вы мне отпуск не даете…
– Кто он? – только эти слова и смог выдохнуть онемевший Андрей Юрьевич.
Ну, как вам сказать… Мужчина. Сорок два года. Зануда и трудоголик. Глаза серые. Волосы короткостриженые, потемнее ваших будут. Нос греческий. Жених как жених. Наверняка занимается спортом. Не курит. Чуть-чуть пьет.
– Ну, как вам сказать… Мужчина. Сорок два года. Зануда и трудоголик. Глаза серые…
– Амелина… – прошептал Андрей Юрьевич, нервно ослабляя галстук. – Ты мне врешь или не врешь?
– Не вру. Честное слово, не вру. – Я прижала руку к груди и учащенно закивала. – Дайте отпуск, пожалуйста, дайте отпуск. У меня столько дел… надо еще подумать, как жизнь прожить так, чтобы не было потом мучительно больно… и смерть спланировать в один день… ну, чтоб как в сказке…. Понимаете? – На моем лице замерла искренняя придурковатая улыбка (справиться с собой я уже не могла и отрабатывала спектакль по полной программе – если человек ждет от меня абсолютного хаоса и безумия, то не могу же я его разочаровать). – Я этого дня всю жизнь ждала, готовилась… я же недавно развелась, помните? А теперь-то все по-другому – по-настоящему! Я извлекла уроки из первого брака, сделала работу над ошибками и… и… и буду вести себя совсем иначе. Я научусь готовить. Да! Научусь! Я даже кое-что умею… Но главное в семье – любовь. Вы со мной согласны? Такая любовь, чтобы каждый день просыпаться, смотреть на… ну, на мужа и говорить: спасибо, родной, что ты есть на этом свете. Дайте отпуск, пожалуйста. О, молю вас, дайте отпуск…
– Амелина, – Андрей Юрьевич достал из кармана пиджака аккуратно сложенный синий носовой платок, вытер со лба пот и устало продолжил: – Амелина, пиши заявление на отпуск, но чтобы после новогодних каникул ты была здесь. Вот слушаю тебя и понимаю, как много на свете мужественных людей… два, по крайней мере, точно есть.
– Вы о моих мужьях?
– О них.
– Первый не считается.
– Почему?
– Ну, он же сбежал. – Я наклонила голову набок и подмигнула Андрею Юрьевичу.
– Его нельзя за это осуждать, – тяжело вздохнул он.
– А хотите, я вас познакомлю с моей мамой.
– Зачем?
– У вас с ней весьма схожие взгляды на жизнь.
– Спасибо, не надо, – торопливо ответил Андрей Юрьевич и добавил: – Чтобы на корпоративе ты была, понятно?
– Так точно, сэр! – отрапортовала я и ласточкой полетела к двери. Нужно срочно написать заявление на отпуск, надеюсь, Дмитрий Сергеевич Кондрашов не передумал на мне жениться…
* * *
– Наташа, добрый день, – услышала я в трубке однотонный голос Германа. – Вы можете уделить мне несколько минут?
– Вполне.
– Дмитрий Сергеевич попросил уточнить дату свадьбы. Скажите, когда вам будет удобно выйти замуж?
Оглянувшись на Сашеньку и Светлану Аркадьевну, я оторвалась от компьютера и отправилась в переговорную, которая на удачу оказалась свободной (должна же я заботиться о нервной системе коллег…).
– Для меня это не принципиальный вопрос, – легкомысленно ответила я, прикрывая дверь. – А когда бы хотел Дмитрий Сергеевич?
– Недели через две, – ответил Герман и тут же добавил: – Но ваше мнение будет решающим. Семнадцатое, восемнадцатое, девятнадцатое декабря…
– А вы уверены, что нас распишут так быстро?
– Уверен.
Я села во главе длинного узкого стола, лицом к окну, и погрузилась в пучину безрассудства. Снежинки за стеклом кружили, серебрились и настойчиво сбивали с мыслей, будто посмеивались: "О чем ты думаешь? из чего выбираешь? какая разница? хи-хи, хи-хи, хи-хи…"
– Девятнадцатое, – выдохнула я.
– Девятнадцатого Дмитрий Сергеевич свободен с двух до четырех. Это время вас устроит?
Верите, я уже ничему не удивляюсь.
– Да.
– Значит, в три… – Герман явно записывал дату и время в блокнот.
– А какой будет церемония? – поинтересовалась я из вредности. (Согласны? Согласны. Ставьте подпись и – до свидания.)
– Более подробно, Наташа, вы обсудите это с Дмитрием Сергеевичем. Скорее всего сначала вы просто распишетесь в загсе, а потом, чуть позже, состоится торжественный ужин с определенным количеством гостей. Абсолютно все расходы Дмитрий Сергеевич берет на себя. Вы можете купить любое количество платьев, украшения и так далее. Когда вы решите посетить магазины, позвоните мне, и мы договоримся о встрече, но, пожалуйста, предупредите об этом заранее. Если вам больше нравится ходить по магазинам с друзьями или самостоятельно, просто запомните сумму потраченных денег, и потом она вернется на ваш счет. Если вы нуждаетесь в кредитной карте, то я поговорю об этом с Дмитрием Сергеевичем…
Герман журчал, точно весенний ручей, а я выцарапывала из его речи понравившиесямоменты и вместе со снежинками ехидно разбирала их на перлы и безжалостно крошила.
"Наташа, вы обсудите это с Дмитрием Сергеевичем…"– неужели он решится поговорить со мной лично?
"…состоится торжественный ужин с определенным количеством гостей…"– знать бы еще, что значит "с определенным".
"Вы можете купить любое количество платьев…"– это вы погорячились… нельзя недооценивать мою жадность.
"Если вам больше нравится ходить по магазинам с друзьями или самостоятельно…"– нет, что вы, Герман! С вами и ни с кем другим! Какие еще друзья? Зачем они мне?! Ни один друг не сравнится с личным помощником Дмитрия Сергеевича Кондрашова!
"Если вы нуждаетесь в кредитной карте…"– не нуждаюсь, но давайте!
– …левое крыло вряд ли успеют привести в порядок за две недели, пожалуйста, скажите, что необходимо изменить в первую очередь? Какая дополнительная мебель вам понадобится?
Вообще-то я считаю, что левое крыло и так в порядке: добавить несколько штрихов, убрать пару помпезных картин и – жить можно, но не будем забывать о расфуфыренном Бережкове… Нельзя же лишать Сливу удовольствия немножко поработать на Кондрашова.
– Кажется, вы пригласили нового дизайнера?
– Да, – с заминкой ответил Герман.
– Пусть пока займется малым каминным залом, а с остальным я разберусь сама.
– Хорошо. Когда вы планируете перевезти вещи?
– За пару дней до свадьбы. А когда Дмитрий Сергеевич планирует со мной встретиться?
– Послезавтра – это день подачи заявления в загс. Позже я позвоню, чтобы обговорить детали.
– А еще когда? – поинтересовалась я, не сомневаясь, что график встреч составлен на две недели вперед.
– Двенадцатого. Вечером. Вы идете в ресторан.
Уже догадываясь, какой я получу ответ, я тем не менее все же спросила:
– А еще когда?
Герман молчал – больше до свадьбы Дмитрий Сергеевич встречаться со мной не собирался.
Попрощавшись, положив мобильник на стол, я тяжело и одновременно счастливо вздохнула. Не знаю, откуда взялась эта тяжесть, и не знаю, откуда взялось это счастье… Я выхожу замуж. Без любви. За совершенно чужого мужчину. И мне нужно будет с ним целоваться и… мне нужно будет участвовать в первой брачной ночи, не говоря уже о последующих… Что вы думаете по этому поводу?
Сбежать?
Запереть дверь?
Подсыпать новоиспеченному мужу слабительное?
Прикрыться мигренью, аппендицитом и флюсом?
О нет… о нет…
Справка
Мужчины
Мужчин в моей жизни было не так уж и много, иногда я позволяла себе спонтанную шалость, например, это случилось сразу после развода – душа требовала взрыва эмоций, новое постельное белье – страсти, а старый знакомый оказался в нужном месте в нужное время… Мы и не встречались с тех пор – было и прошло. Но что меня ждет теперь? Чего потребует душа на этот раз? И согласится ли с ней тело?..
Мы узнаем это девятнадцатого декабря.
Анонс: "Не пропустите событие века! Первая брачная ночь анчоуса и Акулы! Кто одержит верх?! И кто вообще будет участвовать?!"
Взяв мобильник, я набрала номер галереи "Бридж".
– Марина, здравствуйте, это Наташа. На прошлой неделе мне понравился диван… ага, тот самый, мне потом еще пришлось от него отказаться… да, да, клиент опять передумал… Отлично! Отправьте, пожалуйста, его по указанному в заявке адресу с пометкой, что он от меня. Спасибо, большое спасибо.
Дмитрий Сергеевич, в левом крыле нам будет очень удобно… Обещаю.
Глава 11
Вопрос на засыпку: На что похожа трепетная влюбленность?
Ответ: В любом случае – это диагноз.
С отпуском я решила не тянуть, интересного на работе не ожидалось, а бухгалтерские долги не давали и шагу ступить спокойно – опять стерегли на каждом углу, засоряли электронную почту и выпадали из карманов и папок то чеками, то квитанциями, то огрызками и того и другого. Бежать, бежать… Тем более что впереди маячили приятные хлопоты, не терпящие суеты.
Так что утром в среду мое пробуждение не было испорчено писком будильника, и, провалявшись до десяти, я встала с постели отдохнувшим и бодрым человеком. Невестой.
Предстоящая встреча с Кондрашовым и поход в загс меня начали беспокоить уже в десять часов двадцать минут: я чуть не почистила зубы кремом для рук, перепутала соль с сахаром и пролила чай на стол. После звонка Германа (он третий раз напомнил, что Дмитрий Сергеевич будет ждать около загса в 15:00, а водитель заедет за мной в 14:15), ситуация усугубилась – я уже просто глупо улыбалась и делать ничего не могла.
Перезвонив Герману, я категорически отказалась от водителя – мой "Фольксваген", мой Мышонок, который всегда поддерживал и в горе и в радости, довезет меня куда угодно и, если нужно, окажет моральную поддержку. Скрепя сердце (видимо, я нарушала стройные записи в блокноте) Герман согласился.
Когда запиликал мобильник в следующий раз, я уже была готова четко и ясно произнести: "Да, да, я помню, что Дмитрий Сергеевич будет ждать меня в три часа…", но это оказался не Герман, а моя дорогая мама.
– Открывай дверь, я приехала и поднимаюсь, – сообщил мобильник, и я выглянула в окно. Темно-серая "Хонда Аккорд" действительно стояла около подъезда, а это означало только одно: сейчас меня будут благословлять вдоль и поперек…
Общение с мамой-Эммой-Фогли закончилось в галерее "Тон-мотив" на ноте молчаливого шока, который, я надеялась, продлится еще минимум пару дней, но реальность оказалась иной – реальность в данную минуту выходила из лифта и требовательно нажимала кнопку звонка. Чего ждать? Настойчивой поддержки или воинственного отрицания? И посмотрим, кто победит в смертельной схватке за право храпеть со мной на одной кровати в старости: любимчик Игорь или дружище Кондрашов? Я делаю ставку на второго.
– Как ты живешь в этом доме? – Мама брезгливо дернула плечиком и поморщилась. – На стенах надписи…
– Интересно читать, да? Узнаешь много нового о строении человеческого тела.
– …почтовые ящики ужасного коричневого цвета, – не обращая на меня внимания, отправляя шикарную шубу на вешалку, продолжала она.
– Стандартный цвет детской неожиданности и кабачковой икры.
– …а перила! А лифт!
– А с ними что не так? – изумилась я. Уж чем-чем, а перилами и лифтом мой подъезд мог искренне похвастаться (ремонт делали совсем недавно).
– Не знаю, – мотнула головой маман и, роняя направо и налево аромат японских духов, направилась в ванную мыть руки. – Скользко и тесно! – донесся до меня возмущенный голос. – И пахнет промышленными отходами!
Я обреченно включила чайник и сделала вялую попытку отыскать в шкафу остатки печенья – попытка провалилась с треском.
Оказавшись в кухне, маман заметно успокоилась: усевшись в плетеное кресло (моя гордость!), закинув ногу на ногу, закурив длиннющую вишневую сигарету, выпустив аккуратное облако дыма, она критично оглядела меня с ног до головы и задумчиво изрекла: