– Тебе не нужно было покупать мне билет на самолет. Я могла бы поехать поездом… – Голос ее дрогнул, потому что она заметила тень раздражения на его лице. – Не сердись, что говорю об этом… Должно быть, я похожа на треснувшую пластинку и тебе начала надоедать…
– Перестань, – оборвал ее Стивен. – Я очень давно не испытывал ничего подобного. – Он взял ее руку, прижался к горячей ладошке губами и прошептал: – Ты понимаешь, что я имею в виду.
В динамике снова прозвучал призыв к пассажирам рейса 294 пройти на посадку. Кристина подхватила сумку, и они направились к стойке. На ходу Кристина проговорила:
– Я позвоню вечером.
– Надеюсь, до скорого свидания… – ответил он. В его голосе был скорее вопрос, чем утверждение.
– Иначе я тебе не прощу, – она вытянулась из-за турникета, чтобы он поцеловал ее в щеку. Но Стивен грустно улыбнулся.
– Вы опаздываете, – строго сказала ей служащая аэропорта.
Пятьдесят минут полета Кристина притворялась спящей, чтобы не поддерживать разговор с соседкой – служащей какой-то фармацевтической фирмы, направлявшейся в Манчестер на трехдневную конференцию. Мысленно Кристина возвращалась к тем сорока восьми часам, которые она провела со Стивеном. Вспоминала малейшие подробности их отношений, его самые нежные и чувственные ласки и замирала от страха при мысли, что это может никогда больше не повториться.
Было 7.30 вечера, когда самолет коснулся посадочной полосы аэропорта Рингвэй в Манчестере. В иллюминаторы хлестал настоящий ливень. Она с отвращением подумала о своей жалкой квартирке, нуждающейся в ремонте, который она не могла себе позволить. Была суббота, значит, в ванной будут сохнуть трусы и лифчики Сьюзи. С них долго и противно будет капать вода. Холодильник наверняка окажется пустым. Единственная отрада в том, что по субботам Сьюзи ходит на обед к маме, а потом на последний сеанс в кино со своим парнем.
Когда Кристина, мокрая и дрожащая от холода, стояла в длинной очереди на стоянке такси, чтобы ехать в свой Вест-Дидсбери, она дала себе молчаливый обет уехать из Манчестера во что бы то ни стало, независимо от дальнейших отношений со Стивеном.
3
Электронные ворота бесшумно распахнулись, и машина поехала по длинной гаревой дорожке мимо пастбища площадью не менее двух акров. Темноволосая девочка вела породистую гнедую пони по ярко-зеленой траве к хозяйственной постройке, отгороженной деревянным забором. Заметив машину, девочка радостно замахала рукой. Впереди. Кристина увидела свод из переплетенных веток вязов и платанов. Легкий ветерок шевелил листья, и тогда в просветах были видны голубые блики чистого высокого неба. Дорога неожиданно сузилась, и они поехали вдоль высокой каменной стены, увитой зеленью и розовыми цветами рододендрона. И вдруг Кристина замерла от изумления. Перед ней возник деревянный помещичий дом семнадцатого века. Его многостворчатые окна светились в широких лучах солнца. Рядом, словно сторож, возвышался вековой дуб. Стивен остановил машину возле массивной резной двери с медным блестящим молоточком в центре. Кристина вышла из машины и задрала голову, чтобы получше рассмотреть каменного конька над дверью и чуть ниже дату – "1626". На какое-то время она потеряла дар речи, потому что никогда не видела такого красивого дома.
– Мило, не правда, ли? – сказал Стивен, открывая багажник машины, чтобы вытащить оттуда вещи.
– Не то слово… – завороженно ответила Кристина. Входная дверь открылась, и на пороге появилась полная маленькая женщина. Не успела она сделать и шагу по лестнице, как мимо нее стрелой проскочил коккер-спаниель и бросился к Стивену.
– Мистер Рис-Карлтон, добро пожаловать! – Женщина улыбнулась, и ее темно-карие глаза стали совсем крошечными на большом полном лице. Стивен потрепал по спине возбужденно лающую собаку и улыбнулся домоправительнице.
– Дороти, позвольте мне представить вам мисс Кристину О'Нейли.
Кристина сделала шаг вперед и протянула руку:
– Здравствуйте, миссис Дороти. Я много о вас слышала.
Домоправительница торжественно подала Кристине пухлую руку с натруженными узловатыми пальцами и изучающе оглядела гостью.
– Рада познакомиться, – сказала она, почти не разжимая губ, и обратила все внимание на Стивена, пытавшегося успокоить шумливого спаниеля.
– Пойдемте в дом, мистер Рис-Карлтон. У меня есть для вас кое-что.
Стивен похлопал себя по животу:
– Дороти, неужели яблочный торт с корицей и домашним кремом?
Дороти просветлела.
– И еще фруктовый кекс! Это его самое любимое блюдо, – на ходу бросила она, не глядя на Кристину, пропуская их вперед в большой квадратный холл с дубовыми панелями.
Кристина удивилась тому, как гулко отдается стук ее каблуков по каменному полу. Она была ошеломлена размерами дома.
Дороти Барнс продолжала засыпать вопросами Стивена.
– Хорошо доехали? Какое было движение? В пятницу к вечеру бывает так много машин.
– Нам повезло. Я забрал Кристину в Гатвике, и мы успели добраться раньше, чем машины забили дорогу. – Стивен оставил сумки у лестницы, и они пошли за Дороти в большую, светлую кухню.
– Садитесь, – по-хозяйски приказала она. – Сейчас будете пить чай.
А сама поспешила к ярко-красной плите, на которой уже кипел чайник.
Стивен и Кристина сели за длинный сосновый стол, сервированный для чая белыми с синим рисунком чашками и блюдцами. В центре стола стояла большая фаянсовая ваза, в которой разноцветьем пестрели свежесрезанные цветы. Кристина с интересом оглядывала кухню. Горшки и сковородки висели на крюках, прибитых к балкам низкого потолка рядом с пучками засушенных цветов и свежих трав. На деревянных полках стояли керамические банки и посуда из дельфтского фаянса. К стене были прикреплены детские рисунки. А на толстой каменной доске над глубоким, почерневшим от возраста камином стояли большие современные и старинные поваренные книги.
– Эта кухня очень напоминает мою, – неожиданно для всех произнесла Кристина.
– Правда? – брови Дороти недоверчиво поднялись.
– Я не про то. Моя кухня по размерам меньше вашей кладовки. Но атмосфера такая же.
Выражение лица домоправительницы смягчилось.
– Раньше эта кухня была маленькая и неудобная. Но несколько лет назад мистер и миссис Рис-Карлтон увеличили ее. Целое строительство произвели.
Она поставила на стол чайник для заварки, накрыла его красным стеганым чехлом. Потом торжественно и неторопливо она поставила на стол блюдо с темно-коричневым фруктовым пирогом, а на высокую, увитую виноградной лозой фарфоровую вазу положила лимонного цвета торт с темно-красными цветами из крема.
– М-м-м… Выглядит соблазнительно, – Стивен потер руки.
– Набрасывайтесь. Я надеюсь, вы голодны? У меня еще припасены ячменные лепешки. – Дороти критически посмотрела на стройную фигуру Кристины. – Вас надо немного откормить.
– У меня и так отличный аппетит, – и, как бы в подтверждение своих слов, Кристина положила на тарелку толстый кусок фруктового кекса.
Зазвонил телефон, Стивен поднялся из-за стола.
– Извини, я жду звонка от Роберта.
Дороти щелкнула языком, вздохнула и принялась тщательно вытирать поверхность рабочего стола, выложенного голубыми и белыми плитками. При этом она недовольно ворчала:
– Вечно эти звонки во время еды.
– Да, да! Телефон нужно повесить на яблоню в саду! – звонкий голосок заставил Кристину вздрогнуть. Он принадлежал очаровательной маленькой девочке, вбежавшей на кухню. Это была та самая девочка с пастбища, наверняка дочь Стивена. Она была одета в бежевые бриджи для верховой езды и белую коттоновую рубашку. Ее длинные черные волосы были стянуты сзади в беспорядочный хвостик, маленькое личико раскраснелось.
– Только твоих советов здесь не хватало, – добродушно проворчала Дороти.
– А где папа? – спросила девочка, затем перевела взгляд с домоправительницы на Кристину. У нее были неулыбчивые, широко раскрытые серо-голубые глаза, напоминавшие море в штормовую погоду. Кристина решила представиться первой. Но ее опередила Дороти:
– Это Кристина. Подруга твоего папы. Приехала с ним на уик-энд.
– Папа никогда не говорил о ней, – резко оборвала ее девочка.
– Ах, ах, Виктория, где же твои манеры? Разве о гостье можно говорить – она? – укоризненно произнес вернувшийся после разговора Стивен. Не дождавшись от дочери извинений, представил:
– Кристина, позволь я познакомлю тебя с моей дочерью Викторией.
Кристина поднялась и как могла приветливо заглянула в нахмурившееся лицо девочки:
– Рада познакомиться с тобой. Твой отец так много говорил о тебе. Я давно хотела увидеть тебя.
Это была правда. Поначалу Стивен старался не упоминать о дочери, но потом часто рассказывал Кристине о ней. Его сердце разрывалось во время каждого уик-энда. Ведь в последнее время он проводил все выходные здесь. Совместная поездка представлялась единственно возможным решением в данной ситуации. Но первая реакция дочери была вполне определенной. Виктория не улыбнулась, а пробубнила в нос:
– Рада познакомиться, – и тут же повернулась к отцу. – Пойдем ко мне наверх. Мне нужно кое-что тебе показать. Ну, пожалуйста, прямо сейчас!
Стивен беспомощно взглянул на Кристину.
– А нельзя ли, Викки, немного подождать? Я как раз собирался полакомиться пирогами Дороти.
– Нет. Это срочно! – настаивала девочка.
– Хорошо. Только на пять минут, – Стивен улыбнулся Кристине. – Не съешьте тут все пироги!
– В таком случае, вам придется поторопиться, – улыбнулась она в ответ.
– Ну, вот! Стоило мне целый день стоять у плиты, чтобы никто не оценил мой пирог с корицей! – деланно сердито воскликнула домоправительница.
– Ничего, Дороти. Ты готовишь не для того, чтобы ели, а по привычке! – крикнула Виктория, увлекая отца за собой.
– Ух, отшлепаю тебя, наглая обезьянка! – Дороти погрозила ей вслед пальцем.
Кристина тем временем положила себе на тарелку большой кусок и успокоила ее:
– Ничего, миссис Дороти, я с удовольствием попробую ваш чудесный пирог.
– Спасибо, Господи, хоть кто-то оценил мою работу, – Дороти уселась рядом с Кристиной. Навалилась грудью на стол и налила себе чай.
Чтобы не возникло неловкое молчание, Кристина вежливо поинтересовалась:
– Вы давно здесь работаете?
– Да уж, давненько, – Дороти положила себе еще кусок пирога – Приехала сюда, когда моему старшему сыну Джону было пятнадцать лет. Сейчас ему двадцать восемь. Почти тридцать. В то время здесь жила семья Лайтонов. Они были американцы. Приезжали сюда пару раз в год Суматошные такие. А до них дом принадлежал старой милой женщине – леди Сомервиль. Это она меня наняла. Но работала у нее я недолго. Месяцев шесть. Она внезапно умерла. Мой старик бывало шутил, что ее погубил мой суп из гороха и ветчины. А уж мистер и миссис Рис-Карлтон купили этот дом в семьдесят шестом. И попросили меня остаться…
Она громко отхлебнула чай и немного пролила на передник, но продолжала, не обратив на это внимания.
– Миссис Рис-Карлтон была настоящая леди, щедрая и правильная. Такая трагедия, вспоминать страшно… – она вдруг замолчала и быстро встала, услышав в холле голос Стивена, за которым последовал детский смех.
Виктория вбежала на кухню:
– Папочка обещал взять меня завтра на стадион! Досси, ты приготовишь нам сэндвичи?
– Конечно, я отправлю вас на пикник со всеми вашими любимыми блюдами, – и ласково потрепала девочку по голове. Та отмахнулась от нее и поглядела сузившимися глазками на Кристину:
– Вы хотите поехать с нами на стадион? – Не дожидаясь ответа, она подбежала к холодильнику, налила себе апельсиновый сок и уселась за стол так близко к отцу, что казалось, будто они приклеились друг к другу. Стивен отодвинулся, чувствуя неловкость, но и Виктория не захотела оставаться на месте. Она поглядела на Кристину исподлобья, явно желая продемонстрировать свои права на отца.
– На вашем месте я бы не затрудняла себя поездкой с нами. Вы ведь лошадей не любите, и вам там будет смертельно скучно. – Она обернулась к отцу, ища поддержки. – Правда, папа?
– Мы решим, как поступить.
Кристина заставила себя изобразить на лице некое подобие улыбки. Ощутив на себе жесткий недетский взгляд Виктории, она поняла, как девочка похожа характером на отца. А это не сулило легких отношений.
– Лично я уверен, – продолжил Стивен, – что Кристина получит большое удовольствие от поездки с нами.
– Мое дело предупредить, – пожала плечами Виктория и показала отцу язык. За что получила пальцем по носу.
– Ты же знаешь, что язык показывают только доктору.
Виктория засмеялась и еще несколько раз высунула язык, ловко уклоняясь от щелчков Стивена. Кристина встала:
– Мне бы хотелось устроиться и немного отдохнуть.
Стивен поднялся из-за стола.
– Давай я покажу тебе твои апартаменты, – он дернул дочку за волосы. – Пока, мисс Рис-Карлтон.
– Я побегу в конюшню. Приходи ко мне туда, – ответила она.
– Спасибо за чай, Дороти. Ваш фруктовый кекс – просто чудо. Совсем как у моей мамы, – с этим словами Кристина поспешно направилась за Стивеном.
– На здоровье. Я люблю людей, которые хорошо едят и ценят мою еду, – услышала она в ответ.
Они покинули кухню. Стивен прихватил сумку, и они стали подниматься наверх по широкой лестнице из темного дуба. Кристина поскользнулась на отполированной ступеньке. Стивен поддержал ее, не дав упасть. Каждый их шаг сопровождался скрипом. На стене вдоль лестницы висели картины в роскошных тяжелых рамах. Стивен остановился у двери с аркой, легко толкнул ее, и взору Кристины предстала небольшая комната с широкой высокой кроватью под балдахином времен Регентства. Стены были оклеены обоями в желтые и голубые цветочки. Те же цвета с разными оттенками преобладали на покрывале, занавесках, подушках и драпировке. Другая дверь вела в узкую светлую ванную комнату с белой старомодной ванной и маленькой раковиной. На белых полках стояло несколько изящных кувшинов, лежали голубые полотенца с каймой лимонного цвета.
Пока Кристина осматривала ванную комнату, Стивен из окна смотрел в сад. Она подошла сзади, прижалась к нему и тоже взглянула в окно. Сад был разбит в староанглийском стиле – с ровными зелеными лужайками, с дорожками, выложенными плоскими каменными плитками. Аккуратные зеленые изгороди огораживали пестрые цветочные клумбы. Сад раскинулся широко, и где-то далеко впереди были видны округло подстриженные кроны деревьев.
– Какой изумительный, волшебный сад, – сказала Кристина, целуя Стивена в ухо. – Я ничего подобного не видела. Разве что в кино.
– Это всего лишь часть его. Давай я устрою тебе маленькую экскурсию. Надень только обувь поудобнее и спускайся вниз. Я подожду.
Кристина переоделась и, бросив вещи на кровать, легко сбежала вниз по скрипучей лестнице. Стивен сидел на корточках рядом с тяжело дышавшим спаниелем. Она спросила, как зовут собаку.
– Маффи, – Стивен поднялся, взял Кристину за руку и позвал с собой спаниеля. Но Маффи улегся на теплых ступеньках и положил голову на лапы, не собираясь следовать за хозяином.
– Он, должно быть, целый день провел с Викторией на конюшне, – объяснил Стивен. – Оттуда они оба возвращаются без сил.
Поддерживая Кристину под руку, он повел ее вокруг дома. Они шли друг за другом по узкой дорожке, огибающей чудесный розарий, где гордо и независимо, словно красуясь на зависть другим, цвели старые и совсем еще молодые кусты английских роз. С ними спорили миниатюрные и гибридные камелии с множеством оттенков – от белого до бледно-лимонного, от розового до нежно-малинового. Сад был наполнен густым цветочным ароматом.
– Здесь больше пятидесяти разновидностей растений. Этот сад разбили по желанию моей жены. Она была прирожденным садовником. Гордилась своим садом, – тихо сказал Стивен.
– А ты?
– Боюсь, в этом деле я профан. Мне нравится, что здесь так красиво. Но предпочитаю платить садовнику, а не копаться в земле.
Дорожка привела их к заброшенному летнему домику, стены которого обвивала белая ползущая роза.
– Идем. – Стивен открыл дверь, и они вошли внутрь. Там пахло сыростью и плесенью.
– Здесь владение Виктории, – он указал рукой на груду пыльных игрушек, валявшихся в углу. Протерев оконное стекло ладонью, он сделал знак Кристине, предлагая взглянуть.
Прильнув к окну, она увидела внутренний дворик. Растения беспорядочно пробивались сквозь камни. Жимолость и ломонос ползли вверх по выбоинам стен. В центре дворика находился бассейн. По всему было видно, что им давно не пользовались. Желтые листья и сломанные ветки плавали на поверхности подернутой зеленью воды.
– Вы не пользуетесь бассейном? – спросила Кристина.
– В общем-то, нет. Виктория боится воды. Она чуть не утонула, когда ей было всего два года. До сих пор не может этого забыть.
– А я обожаю плавать.
– Отлично. Я поручу Джеку, нашему садовнику, вычистить бассейн сегодня же. И если будет достаточно тепло, мы сможем поплавать.
– Давай поплаваем сегодня, когда стемнеет. Стивен прижал ее к себе и прошептал на ухо:
– Тогда холод нам не страшен, правда?
Взявшись за руки, они еще долго гуляли по лесистой местности, пока не забрели на конюшню, где Виктория чистила своего пони.
– Идем, идем, познакомишься с Проказником, – подтолкнул ее Стивен, заметив, что Кристина замешкалась, собираясь с духом.
Лошадка была не выше полутора метров. Виктория расчесывала ей хвост. Кристина осторожно погладила лошадь по гриве.
– Давно у тебя такая прелесть?
– Папочка купил мне его в день рождения. Когда мне исполнилось десять лет. Очень неожиданный подарок. Правда же, папочка?
Стивен кивнул и улыбнулся. Виктория продолжала говорить, обращаясь только к нему:
– Помнишь, как ты привязал к его хвосту и гриве много атласных красных лент, ужасно весело мы тогда праздновали! Я никогда не расстанусь с Проказником. Даже когда вырасту большая, – она закончила расчесывать хвост, положила щетку на скамейку у ног:
– Папочка всегда знает, что мне купить. – Она взяла пони за ухо и потянула за собой. Но Проказнику понравилось внимание Кристины, и он не двигался с места.
– Со мной, мальчик! – зло приказала девочка и сильно хлопнула его по крупу. Животное отпрянуло от нее и наступило копытцем Кристине на ногу. Та вскрикнула, пони испугался и дернулся. Виктория бесстрашно обхватила его шею и принялась успокаивать. Кристина не могла ступить на отдавленную ногу. Стивен бросился к Кристине. Нога опухала на глазах.
– Ничего, папочка, не беспокойся, со мной такое каждый день случается, – она завела Проказника в стойло, дала ему конфетку и закрыла задвижку на низкой калитке – До завтра, мой дорогой. – Затем повернулась к Кристине и притворно посочувствовала:
– Как же вы завтра пойдете с нами на стадион? Там будет много лошадей, и они могут снова наступить вам на ногу. Не боитесь?
Стивен сердито оборвал дочь:
– Виктория, разве у тебя нет сочувствия? Ты не видишь, что Кристине больно?
Кристина решила не реагировать на детскую ревность и, прихрамывая, вышла из загона. Виктория презрительно посмотрела в ее сторону и сказала довольно громко:
– Надо же, какая изнеженная. Нарочно прикидывается, чтобы ее пожалели! – и прежде, чем отец успел возмутиться, пробежала мимо них по тропинке, круто поднимающейся к дому.