Головная боль Триши внезапно прошла. Роберт ревнует ее к Эндрю! Очень интересно…
– А я сейчас здесь потому, что у меня, как оказалось, есть совесть, и она возобладала над здравым смыслом.
Эндрю снял очки, и Триша снова, как при первой их встрече, поразилась голубизне его глаз.
– Ты так прекрасна, что дух захватывает. – Тону Эндрю недоставало обычной непринужденности. – Если бы ты знала, как я сожалею, что потерял тебя. Каким же я был дураком! Но сейчас речь не обо мне, а о тебе. Ради всего святого, Триша, не выходи за него замуж! – вдруг с жаром воскликнул Эндрю. – У Кэссиди свои тайные планы, он ничем не лучше меня.
Триша встала.
– Хватит, я не желаю выслушивать клевету на Роберта!
Эндрю тоже встал.
– Понимаю, тебе неприятно меня слушать, но я говорю правду. Кэссиди потому и запретил мне приближаться к тебе, что боится, что я раскрою тебе глаза.
– Что же ты знаешь такое особенное, что Роберт тебя боится? – Триша не скрывала своего скепсиса. – Опять что-нибудь про мифическое состояние Мак-Кинли, которое ждет меня после замужества?
– К сожалению, это именно так.
– Сколько раз повторять: состояния Мак-Кинли не существует в природе!
– А сколько раз должен повторять я, чтобы ты наконец мне поверила?
Триша устало вздохнула.
– Оставь, Эндрю. Даже если какое-то наследство и существует, Роберту оно ни к чему, он и сам достаточно богат.
– Ему нужны не деньги, – возразил Эндрю, – а крупный пакет акций семейной компании, который оказался во владении твоего деда. Роберт хочет его вернуть и, естественно, постарается не допустить, чтобы акции достались кому-то другому.
– Тебе, например?
– Любому, кроме него.
Триша отвернулась, не желая больше ничего слышать. Эндрю схватил ее за руку.
– Не отворачивайся. Клянусь здоровьем матери, я говорю правду! Я пытаюсь уберечь тебя от новых страданий, потому что не хочу, чтобы на моей совести было еще одно пятно.
Триша заметила, что две девушки на соседней лавочке с любопытством посматривают в их сторону, явно прислушиваясь к разговору.
– Если не веришь мне, поговори со своим двоюродным дедом. Потребуй, чтобы он сказал тебе правду. И спроси, как вышло, что у твоего деда оказались акции Кэссиди. Спроси его про фамильную вражду между Мак-Кинли и Кэссиди, которая началась в тот день, когда твоя мать бросила отца Роберта у алтаря и сбежала с Уолкером.
У Триши закружилась голова, ей пришлось снова сесть, чтобы не упасть. Эндрю тут же сел рядом.
– Я рассказываю все это не просто так, ради спортивного интереса, – быстро сказал он. – Если хочешь знать, я сильно рискую, Кэссиди может уничтожить мою семью одним ударом.
– Тогда зачем ты пришел?
Эндрю понурил голову и горько усмехнулся.
– Потому что я понял, что люблю тебя. К сожалению, чтобы прозреть, мне нужно было сначала тебя потерять.
Триша никогда не слышала, чтобы Эндрю говорил так искренно. Но оставался вопрос, всем ли его словам можно верить. Этого Триша не знала, она вообще стала туго соображать, в довершение к головной боли и головокружению на нее навалилась слабость, она даже не смогла отвинтить крышку с бутылки с водой. Эндрю взял у нее бутылку и открыл. Триша сделала глоток и в этот момент вдруг отчетливо поняла, что, как бы она ни относилась к Эндрю, она должна проверить его словам. Триша встала. Эндрю тоже встал.
– Что ты собираешься делать?
– Поеду к Персивалю. Что же еще ей оставалось?
– Я тебя отвезу, – предложил Эндрю. – Тебя шатает, думаю, тебе сейчас не стоит садиться за руль.
Триша не стала спорить, она действительно сомневалась, что способна вести машину.
– Хорошо. Мне только нужно договориться с Линдой, что после обеденного перерыва я ухожу.
Если бы Эндрю проявил хотя бы малейшие признаки торжества или самодовольства, Триша передумала бы с ним ехать, но его лицо выражало только искреннее участие.
– Твоя машина на стоянке?
Триша кивнула.
– Тогда оставь ее там, я отвезу тебя на своей.
По дороге Эндрю пытался что-то объяснить Трише, но она не захотела разговаривать. Только когда Эндрю свернул на подъездную дорогу к особняку Мак-Кинли, Триша нарушила затянувшееся молчание:
– Скажи, как вышло, что ты так много знаешь о семействе Мак-Кинли, даже больше, чем я?
Эндрю поморщился.
– От слуг. Наша экономка дружит с экономкой Персиваля.
– Понятно, – кивнула Триша. – Больше ничего не рассказывай, я узнаю все от него самого.
Ворота были, как всегда, закрыты. Эндрю затормозил и хотел было выйти из машины, но Триша его остановила:
– Спасибо, что подвез, но дальше я хочу пойти одна.
Он нахмурился.
– Но ты белая как мел, у тебя дрожат губы.
– Ничего, дойду, здесь недалеко.
Помолчав, Эндрю предложил:
– Я тебя подожду. – Он вдруг улыбнулся. – Как знать, может, поговорив с Персивалем, ты будешь даже рада меня видеть.
Триша в этом сомневалась, но спорить не стала. Она вышла из машины, вошла в калитку и пошла по тропинке, проложенной в тени деревьев параллельно подъездной дороге. Дом и прилегающий парк выглядели такими же заброшенными, как и в прошлое ее посещение. Сердце Триши билось тревожно: вдруг двоюродный дед откажется ее принять? Вдруг не захочет ответить на ее вопросы?
Тропинка вывела ее на открытую площадку перед домом. Краска на фасаде облупилась еще сильнее, чем раньше, но не это поразило Тришу. Она застыла, увидев знакомый черный "ягуар". Роберт здесь! Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить этот факт, и еще несколько, чтобы справиться с поднимающимся гневом, но в конце концов Триша взяла себя в руки и поднялась по лестнице парадного входа.
Дверь ей открыла экономка. Взглянув на Тришу, она почему-то быстро опустила глаза и отступила, пропуская гостью.
– Где они? – требовательно спросила Триша.
– В главной гостиной. Это та комната, где вы встречались с мистером Мак-Кинли. Вторая дверь направо, если вы запамятовали, мисс.
Триша прошла по коридору, застеленному вытертым ковром, и без труда нашла гостиную, дверь была открыта. Триша ждала, что застанет Персиваля и Роберта выясняющими отношения, но они мирно беседовали, попивая виски, и со стороны походили на двух закадычных друзей, разве что с большой разницей в возрасте.
Роберт первым увидел Тришу. Он вскочил и удивленно выдохнул:
– Триша?!
Господи, до чего же он хорош! Даже при том, что Триша была зла на Роберта, стоило ей его увидеть, как ее сердце привычно зачастило от радости, на душе потеплело. Но Триша приказала себе не поддаваться обаянию любовника. Намеренно игнорируя Роберта, она перевела взгляд на Персиваля. Как ни странно, при виде внучатой племянницы на лице старика не дрогнул ни один мускул. Казалось, он даже не удивился ее неожиданному визиту.
– Полагаю, вам есть что сказать мне, – сурово начала Триша.
– Неужели? – Персиваль выразительно вскинул брови. – Что бы это могло быть?
– Триша…
– Не вмешивайся, Роберт! Скажите прямо, Персиваль, я являюсь наследницей деда или нет?
– Сейчас – нет.
– Хорошо, а после замужества?
– Вы замужем?
– Нет и не собираюсь.
– Триша, не драматизируй, – снова попытался вмешаться Роберт. – Я могу все объяснить…
Но Триша не дала ему закончить.
– Что объяснить? Свое присутствие в этом доме? Хотелось бы мне знать, почему и ты, и Персиваль, и Эндрю, – да весь город знает обо мне больше, чем мне самой известно? Скажи, Роберт, каким образом акции вашей семейной фирмы попали к моему деду? И как скоро твой отец смог пережить удар, нанесенный по его самолюбию моей матерью? Или он его вообще не пережил, а затаил злобу и завещал тебе отомстить за унижение?
Роберт нахмурился.
– Откуда у тебя эти сведения? С кем ты встречалась?
– Сейчас это не важно. Похоже, я могу спросить первого попавшегося прохожего, и он мне объяснит, почему тебя так интересует наследница Мак-Кинли! Так что будь любезен, ответь на вопрос.
Персиваль неожиданно рассмеялся.
– Вот это темперамент! Твой дед мог бы тобой гордиться. – Он повернулся к Роберту. – Роберт, кошечка-то оказалась тигрицей, тебе непросто будет ее приручить.
Триша почувствовала, что выдержка стремительно покидает ее, ее голос сорвался на крик:
– Почему, ну почему вы не рассказали мне о завещании деда?!
Ответил ей Роберт:
– Потому что у Персиваля связаны руки тем же завещанием. Никто не имеет права обсуждать завещание, пока ты не подчинишься его условиям.
– Как я могу им подчиниться, если понятия о них не имею?!
Роберт развел руками.
– Твой дед не имел склонности облегчать жизнь кому бы то ни было.
– Так… Насколько я понимаю, мы коснулись темы акций Кэссиди?
Роберт чертыхнулся.
– Кто все-таки тебе проболтался?
– Может, Уинфилд? – предположил Персиваль.
– Он бы не посмел, – возразил Роберт. – Я его предупредил.
Тришу выдало выражение лица. Роберт прищурился и вкрадчиво спросил:
– Скажи, дорогая, как ты сюда добралась? По твоему виду не похоже, чтобы ты была сейчас в состоянии сесть за руль и проехать хотя бы милю.
Роберт не мог не заметить бледность Триши и синяки под ее глазами, но он бы дорого дал за ответ на вопрос, что явилось тому причиной. Тоска по потерянной любви? Или чувство вины – если они с Эндрю успели помириться?
– Тебя привез Эндрю, – подытожил он тяжело, словно булыжник бросил. – Ты приехала с ним.
Триша знала, что не совершила ничего предосудительного, но обвинения Роберта вынудили ее оправдываться, а, как известно, лучший способ обороны – это нападение:
– А может, я поняла, что он меня все-таки любит! Может, мы остановились по дороге, съехали на обочину и…
Роберт метнулся к ней со скоростью молнии, Триша глазом не успела моргнуть, как он оказался рядом, и поняла это, только когда почувствовала на своих плечах его стальные пальцы.
– Забери свои слова обратно или я убью вас обоих! – прорычал Роберт.
Тришу била дрожь, но она гордо вскинула голову.
– А ты покайся в своих грехах, тогда, может быть, и я тоже покаюсь.
– Мне не в чем каяться!
– Ты меня обманывал. Ты занимался со мной любовью так, будто я для тебя что-то значу, будто я тебе небезразлична, но на самом деле тебя интересовала не я, а мое наследство, чертовы акции, будь они неладны!
– Ты путаешь меня с Эндрю!
Триша дерзко посмотрела ему в глаза.
– Хочешь сказать, что мой дед не завладел пакетом акций фирмы твоего отца?
Роберт вздохнул и опустил руки. Триша покачнулась.
– Дорогая…
– Оставь это! Мне нужно… – Собраться с мыслями и поскорее покончить с этим делом. Триша только что вспомнила нечто такое, отчего у нее снова закружилась голова. – Роберт, какие бумаги ты подсунул мне на подпись сегодня утром?
Триша заметила, как Роберт переглянулся с Персивалем.
– Скажи правду… – прошептала она. Губы Роберта искривились в странной улыбке, больше похожей на гримасу.
– Ты передала мне контроль над своей жизнью. Теперь ты можешь выходить замуж за кого угодно, все равно твоим состоянием буду управлять я.
Трише вдруг перестало хватать воздуха, казалось, потолок комнаты начал опускаться и давить на нее. Нужно бежать отсюда как можно скорее, поняла она.
– Хорошо. – Она едва узнала собственный голос. – В таком случае я никогда не выйду замуж.
– О, не стоит себя ограничивать, – неожиданно подал голос Персиваль. – Если не хотите получить наследство деда, просто держитесь подальше от холостяков из знатных семей.
– Перси, не вмешивайтесь! – рявкнул Роберт. – Вы не имеете права об этом рассказывать.
Персиваль, нимало не смутившись, резонно возразил:
– Не вижу смысла хранить тайну, если наследница, все равно не собирается вступать в права наследования.
– А вас, конечно, это устраивает, поскольку дает вам возможность и дальше жить здесь бесплатно, точнее за ее счет.
– Естественно.
– Что ж, счастливо оставаться, – прошептала Триша.
Она повернулась, медленно, двигаясь как сомнамбула, вышла в коридор и пошла прочь.
Роберт звал ее, но она не оглянулась. Триша шла и думала, что ноги ее больше не будет ни в этом доме, ни а этом городе. Она вернется в Лондон и начнет жизнь сначала.
Триша шла, не чуя под собой ног, ее глаза застилали слезы, оставалось только удивляться, как она ни разу не споткнулась.
Эндрю ждал ее, прислонившись к своему "бентли". Увидев лицо Триши, он тут же бросился открывать перед ней дверцу. Она молча села в машину.
– Куда теперь? – спросил Эндрю осторожно.
– Обратно в Эдинбург. Мне нужно собрать вещи.
– И что дальше?
Триша пожала плечами, не поднимая головы. Тогда Эндрю предложил:
– Отсюда всего пара миль до Уинфилд-хауса, может, заедем к нам? Мне кажется, тебе не помешает…
– Пожалуйста, Эндрю, отвези меня в Эдинбург. Если ты устал, можешь довезти меня до железнодорожной станции, оттуда я сама доберусь поездом.
Эндрю включил зажигание, развернулся и поехал к воротам. Мерное урчание мотора вскоре убаюкало Тришу: сказались усталость и перенесенное нервное напряжение. Проснулась она, только когда в салон автомобиля стал проникать шум большого города. Она выпрямилась, открыла глаза и увидела, что "бентли" подъезжает к дому, в котором находится квартира Роберта. Эндрю затормозил и огляделся.
– Его машины нет.
– Конечно. Даже всемогущий Роберт Кэссиди не может находиться в двух местах одновременно.
Триша взялась за ручку дверцы. Эндрю повернулся к ней.
– Послушай Триша, я не могу просто высадить тебя и уехать, я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Давай сделаем так: ты поднимайся, собирай вещи, а я подожду здесь. А потом мы поедем ко мне и ты поживешь у меня, пока не решишь…
– Извини, Эндрю, но если ты рассчитывал, что в благодарность за помощь я стану жить с тобой, то…
– Ничего такого я не имел в виду, – быстро сказал он.
– Я прекрасно понимаю, о чем ты думал, – мягко возразила Триша.
Она вышла из машины и пошла к дому. Эндрю догнал ее и схватил за руку. Триша посмотрела сначала на их соединенные руки, потом на красивого, высокого, хорошо одетого мужчину. И ничего не почувствовала, совсем ничего.
– Ты в него влюбилась.
Это был не вопрос, а утверждение. Из глаз Триши вдруг брызнули слезы.
– Извини.
– Не извиняйся, Эндрю. Ты во многом виноват передо мной, но не в этом. Спасибо, что подвез.
Триша мягко высвободила руку и ушла, не оглядываясь, хотя и чувствовала спиной взгляд Эндрю.
13
Поднявшись в квартиру, Триша первым делом прошла в ванную и умылась холодной водой. Потом нашла в аптечке таблетки от головной боли и выпила. И только после этого разделась и встала под душ. Ей хотелось, чтобы вода смыла не только усталость, но и все мысли, чтобы можно было ни о чем не думать.
Выйдя из душа, Триша закуталась в длинный махровый халат, достала свой чемодан, открыла его и бросила на кровать. А потом сама рухнула рядом и горько расплакалась.
Когда в дверях спальни возник Роберт, приступ плача давно прошел, слезы на глазах Триши высохли, а сборы шли полным ходом. Роберт был без пиджака и без галстука, две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Триша позволила себе задержать на нем взгляд всего на секунду и сразу отвела глаза. Роберт был мрачен и выглядел усталым, но Трише не показалось, что он сильно встревожился, застав ее за укладыванием чемодана. Последнее ее больно задело, впрочем, боль не отпускала ее с самого утра.
– Куда ты собралась?
– Пока в отель, а потом вернусь в Лондон, начну новую жизнь.
– И начнешь ее с того, что познакомишься с мужчиной, который поможет тебе забыть меня?
Триша пожала плечами.
– Это ты сказал.
Она зашла в гардеробную и принялась перебирать одежду, отбирая те вещи, которые покупала сама, на свои деньги. Когда Триша вернулась в спальню, Роберт стоял на прежнем месте, небрежно прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Вся его поза, казалось, говорила: "Смотрите, как я спокоен".
– Я не стану тебя удерживать, – сказал он.
– Тем лучше.
Триша фальшиво улыбнулась и бросила на кровать ворох одежды.
– Но я не допущу, чтобы наши отношения закончились вот так.
– Потому что хочешь вернуть свои акции? – кротко спросила Триша, укладывая в чемодан костюм.
– Акции меня не интересуют.
– Тогда зачем ты устроил все так, чтобы вернуть себе контроль над ними?
– Чтобы тебя защитить.
Триша резко выпрямилась и повернулась к Роберту лицом.
– От кого, интересно? – К ее глазам снова подступили слезы, но Триша делала над собой героические усилия, чтобы не расплакаться. Только не сейчас, нужно уйти от Роберта с высоко поднятой головой, – а уж потом можно будет дать волю чувствам. – Если меня и нужно от кого-то защищать, то только от тебя. – Триша покачала головой, удивляясь собственной наивности. – Я тебе доверяла! Вопреки всему, что говорил Эндрю, я верила тебе и думала, что ты будешь со мной честен.
– Я и был честен. Настолько, насколько мог. Хочешь знать, с чего все началось, как случилось, что я вообще с тобой связался?
Обувь, я забыла обувь, подумала Триша, игнорируя слова Роберта. Она снова вошла в гардеробную и крепко зажмурилась, дрожа всем телом, потому что на самом деле ей очень, очень хотелось услышать, что мотивы Роберта были с самого начала честными и бескорыстными. Но что он может сказать в свое оправдание? Он такой же, как Эндрю, только умнее, а потому еще более опасен. Естественно, он скажет что угодно, лишь бы добиться желаемого. Пакет акций, вот что ему было нужно, а вовсе не она сама. Ну и еще, возможно, он хотел отомстить за своего отца, которого ее мать бросила больше двадцати лет назад.
Триша снова почувствовала тошноту. Она открыла глаза и, взяв первую попавшуюся под руку пару туфель, вернулась в спальню. Странно, но ее чемодан исчез. Дверь в спальню, до этого распахнутая настежь, была закрыта, ключа в замке не было.
Роберт неторопливо подошел к кровати, снял наручные часы и так же неторопливо положил их на комод. Роберт не проронил ни слова, лишь мельком взглянул в сторону Триши, но ей казалось, что он всем своим видом бросает ей вызов. Триша снова огляделась – чемодана не видно – и опять перевела взгляд на Роберта.
– Ты же сказал, что не станешь меня задерживать.
Он стал расстегивать рубашку.
– Я передумал.
– У тебя есть уважительные причины? – Триша попыталась изобразить сарказм, но без особого успеха.
– По-моему, секс – вполне уважительная причина, – неторопливо произнес Роберт. – Впрочем, я подозреваю, что тебя еще придется убеждать.
Триша ошеломленно смотрела на него, не представляя, что делать дальше. Рубашка на Роберте распахнулась, открывая взгляду смуглую мускулистую грудь с порослью черных волос. Так нечестно, в панике подумала Триша, он ведь прекрасно знает, что вид его торса меня возбуждает!
– Не делай этого! – пролепетала она дрожащим голосом.
Рубашка с тихим шорохом упала к ногам Роберта.