Люси с трудом сдерживала смех. Раздражение Тео вызвало у нее желание рассмеяться.
– У тебя плохое настроение.
– Ты не записала установку на сегодня. Где твоя чертова установка?
Люси продолжала пыхтеть и жать на педали.
– В данный момент, наставник и командир, моя установка – закончить нашу встречу и не переехать тебя этим велосипедом.
– Пустая угроза, он стационарный. – Тео захлопнул дневник и подбоченился. – И прости меня за ворчливость, но ты просто понятия не имеешь, как трудно вытаскивать Бадди по утрам из дома.
Люси никогда не слышала, чтобы Тео упоминал о своей собаке.
– А какой он породы?
– Кто?
– Бадди. – Вопрос Люси, казалось, еще больше всколыхнул раздражение Тео. Ее попытка вести легкую беседу явно провалилась. Она попыталась снова: – Твой пес, Тео. Какой породы Бадди? Именно об этом я спросила.
Она увидела, как раздражение Тео мгновенно сменилось хохотом.
– Бадди – мой брат. Это домашнее имя, от Брайен. И у нас нет собаки. У нас есть этот чертов, совершенно бесполезный злющий кот.
– У тебя есть кот? – Это просто неправильно. Такие мужчины, как Тео, не заводят кошек. Если только они не голубые. Может ли это быть? Отказ ходить на свидания… Серьга… Кошка…
– Это кот моего брата. В него вселился сатана, а зовут его Нортон.
– У тебя и правда есть брат? – К счастью, Люси достигла вершины холма и поехала вниз. Кожу у нее защекотало от облегчения, а мышцы перестало жечь.
– Конечно, есть.
– Мне очень жаль, но я просто не могу не спросить. Ты голубой? Ты одинок, привлекателен, носишь серьгу, и у тебя есть кот. И ведь это Майами-Бич.
Тео закрыл глаза и медленно покачал головой, на его лице появилась болезненная гримаса. Наконец он открыл глаза.
– Мне нравятся женщины, Каннингем. Всегда нравились. И всегда будут нравиться.
– Я так и думала. Наверное, это кот сбил меня с толку.
– Надеюсь, ты закончила меня допрашивать? Если да, то я пойду проверю почту. Вернусь через несколько минут, и мы займемся растяжками.
– Прекрасно.
Тео отвернулся, но тут же оглянулся через плечо и лукаво улыбнулся.
– А у тебя есть бюстгальтер такой же полосатой расцветки?
У Люси отвисла челюсть. Она смотрела, как Тео легкой трусцой пересек почти пустую кардиостудию, направляясь к офису, открыл там дверь, которая, как знала Люси, вела в комнату отдыха тренеров, и исчез за ней.
Прошло больше двух месяцев, но только сегодня она узнала, что Тео вспыльчив. У Тео есть кот! И он употребляет такие слова, как "чертов". У него есть брат. И ему нравится полосатое, как зебра, белье.
Потом Люси задумалась о том, также ли красив его брат, как и Тео. И почему Тео приходится заботиться о том, чтобы собрать его утром в школу? Ему лет десять или около того? Если это так, то где родители ребенка?
Внезапно велотренажер снова изменил режим, и она изо всех сил нажала на педали. Люси взяла себе на заметку, что нельзя пропускать больше ни одной тренировки, потому что потом платить за это приходится очень дорого.
* * *
Они не пробыли внутри "Нордстрома" и пяти минут, когда услышали за спиной потрясенный шепот:
– Боже! Это Джиа Альтамонте и та толстая женщина из "Проснись, Майами!".
Джиа повернула голову так быстро, что ее темные очки от Версаче слетели с головы и со стуком упали на паркет отдела дизайнерской обуви.
– Это вы так отозвались о моей подруге? – Джиа уперлась кулаками в бедра, затянутые в модные брюки. – Да, я с вами говорю, бабуля!
Люси съежилась от такого яростного нападения Джиа на женщину лет шестидесяти, одетую в светло-персиковый костюм. Лицо женщины исказилось от ужаса. Джиа оглядела ее с головы до ног и прибавила:
– Кем это вы себя вообразили, леди? Если бы даже вы трудились в два раза больше, чем моя подруга, она все равно выглядела бы в два раза лучше, чем вы!
Женщина, совершенно уничтоженная, сгорбившись, поспешно ретировалась в атриум.
– Знаешь, люди бывают ужасно грубыми. – Джиа подхватила с пола свои очки и снова водрузила их на свой вздернутый носик. – Как ты? – Она положила ладонь на локоть Люси и повела ее по проходу к дизайнерской коллекции спортивной одежды.
– Я в полном порядке. Но ты, наверное, привыкла, что люди тебя узнают, а я нет.
– Привыкнешь, но нельзя позволять им говорить о тебе всякие гадости, как сегодня. – Джиа провела кончиками пальцев по тонкой блузке с глубоким вырезом и ярлычком, на котором стояло слишком много цифр. – Однажды, клянусь Богом, ко мне подошел совершенно незнакомый человек на углу Седьмой и Пятьдесят четвертой улиц в Нью-Йорке и сказал, что на моей фотографии на обложке "Вог" у меня видна линия трусиков. Ты можешь поверить в такую ерунду?
Джиа тряхнула темными прядками и сверкнула поверх золотой оправы темных очков глазами цвета красного дерева. Люси улыбнулась подруге. Ей ужасно понравилось, как Джиа только что произнесла слово "ерунду" своим высоким голосом. Люси в последнее время часто встречалась с этой женщиной, и никогда ей не бывало так весело.
– И что ты ему ответила?
Джиа улыбнулась, ее прелестные, знаменитые на весь мир губки капризно изогнулись.
– Я ему сказала: "Беби, я вообще не ношу трусиков", – а потом перешла через дорогу, а он так и остался стоять на месте – наверное, у него случился сердечный приступ или что-то вроде этого.
Люси расхохоталась, потом наклонилась и шепнула на ухо Джиа:
– Ты и в самом деле их не носишь?
– Конечно, ношу. Мама убила бы меня, если бы я вышла на улицу, не прикрыв интимные места. А ты?
Люси ахнула:
– Я? Конечно, ношу! И недавно даже накупила себе нового белья.
Джиа схватила ее за локоть.
– Правильно. Давай купим еще. Белья не бывает слишком много.
Если бы Люси была совершенно честна перед собой, ей пришлось бы признать, что она так старается только ради Тео. Ей хотелось произвести на него впечатление. Заставить его гордиться ею. Хотелось показать всему миру, чего они добились.
Люси разгладила трикотажную ткань и снова провела руками по бедрам. Совсем неплохо. Она так похудела в талии, что колготки с утягивающим верхом действительно что-то утягивали. Шестнадцатый размер был ей еще тесен, но не до неприличия.
Джиа была права насчет этого платья. Платье с шалевым воротником открывало гладкую кожу шеи и красиво подчеркивало грудь. В нем Люси выглядела ухоженной и очень женственной. Темный серо-голубой цвет шел к ее глазам и контрастировал со светлой кожей, что позволит ей хорошо выглядеть перед камерой. Это платье стоило своих денег, до последнего цента, пусть она даже наденет его только один раз. Скоро оно станет ей велико. К тому же уже весной в Майами будет слишком жарко для такого платья.
Но сегодняшний день очень важен. Сегодня, сейчас ей просто необходимо быть красивой. И не стоит ждать, пока она начнет носить восьмой размер, чтобы одеваться так, как положено красивой девушке, преуспевающей в своей профессии!
Люси улыбнулась своей только что обретенной смелости и откинула назад волосы, чтобы всунуть в уши маленькие золотые сережки. Надела на руку часы и заметила, что ей придется отдать уменьшить браслет.
Уже отворачиваясь от зеркала, она поймала свое отражение и подмигнула себе. Джиа была права насчет белья: даже если его никто не видит, это совсем не значит, что оно не производит желаемого эффекта.
Потому что Люси знала, что под этим платьем прячется самый экстравагантный гарнитур из бюстгальтера и трусиков, которым она когда-либо владела, нечто настолько деликатное и мягкое, что у нее мурашки побежали по коже, когда она его надела. И одна мысль о том, что он касается ее кожи, заставляла ее выпрямиться во весь рост. И вызывала на щеках румянец, которого невозможно добиться румянами "Ланком".
По дороге на телестудию Люси нужно было заехать в офис, и во время десятиминутной поездки она думала о Тео и о том, как он отреагирует на ее наряд. Обнимет ли ее? Поцелует в щеку? Какое это ощущение – прикосновение его губ к ее губам? Его чудесная улыбка исчезнет, он станет серьезным, когда прижмет ее к стенке, придавит грудной клеткой ее грудь, возьмет ее губы…
О-о-о! В этой фантазии никакого печенья нет и в помине.
Люси бросила взгляд в зеркало заднего вида и увидела свое виноватое лицо. Неужели все ее сегодняшнее прихорашивание было только ради этого? Неужели она так твердо намерена заставить Тео посмотреть на нее другими глазами?
Она снова сосредоточилась на дороге и вздохнула. Конечно, так она только нарвется на отказ. А она не настолько глупа.
В коридоре у своего кабинета Люси столкнулась со Стивеном Шерродом.
– А, Люси! Тебя-то я и хотел видеть.
– Стивен, ты сегодня рано. – Она посмотрела на часы и увидела, что еще нет и шести тридцати. – Ты будешь после обеда на совещании сотрудников?
– Нет. У меня назначен поздний ленч, но я уверен, что Мария и Барри справятся со всеми возникшими проблемами.
На какую-то секунду Люси почувствовала себя уязвленной. Потом кивнула и улыбнулась при мысли о свободе, которую принесут ей полученные деньги, и о том, как через восемь месяцев она выйдет отсюда, не сказав даже "до свидания", а многие из клиентов Стивена потянутся за ней.
– Конечно, Стивен, – ответила она ему.
У-у-ух, она просто дождаться не может! Люси знала, что уведет нескольких мелких, но интересных клиентов агентства. Центр йоги. Частную пристань в Гейблз. Бутик художественной одежды в Бока-Ратон. Проработав с этими людьми больше года, она знала, что они горько сожалеют о Саре Томе и с радостью отдали бы свой бизнес в руки Люси. Они прямо высказали, что не доверяют Стивену. Она использует это в свою пользу.
А после того как уйдут эти клиенты, невозможно предугадать, кто последует за ними. Люси надеялась, что это будет общество взаимного кредита учителей и сеть продажи смазочных материалов.
– Люси? – Голос Стивена ворвался в ее коварные планы. – Я знаю, что ты едешь на студию, но минутка-то у тебя есть? Я хотел бы кое-что с тобой обсудить.
Ей это не понравилось. Люси знала: когда Стивен так говорит, это означает, что он прикажет ей бросить то, чем она занимается, и заняться чем-то другим. Скорее всего он натворил глупостей и хочет, чтобы она их разгребла.
Она медленно подняла на него взгляд, готовясь к самому худшему.
– У меня всего одна минута. Я не могу опаздывать. Мы выходим в эфир в семь тридцать.
– Конечно. – Стивен сел в кресло и подождал, когда она тоже сядет. Затем улыбнулся ей. – Ты явно освежила здешний пейзаж, Люси.
Она оглядела свой кабинет.
– Здесь не было ремонта.
Стивен издал короткий самодовольный смешок.
– Я говорю о тебе. Ты быстро становишься настоящим ценным активом нашей компании.
Сердце Люси пропустило удар. Наглость этого человека не знает границ.
– Я просто хочу сказать, как это для нас важно. Кроме шуток. Понимаешь? Очень важно. – Он снова фыркнул.
Люси кивнула, опуская глаза на выставленную напоказ ручку "Каран д'Аш" в нагрудном кармане пиджака Стивена. Она подумала, как приятно было бы воткнуть дорогое золотое перо в его левый глаз, чтобы из головы вышел воздух, как из воздушного шарика.
Ублюдок. Ведь это именно она придумала операцию с "Палм-клубом", самую крупную сделку в истории компании "Шеррод энд Томе". Люси была креативным директором команды, она предложила веселую, интересную кампанию, которая навсегда изменит репутацию их агентства. Она даже пожертвовала своим телом и гордостью ради этой кампании. И сейчас ей предстояло выйти из двери, чтобы сделать этого человека еще богаче, чем он есть, встав на весы перед реальными людьми в студии и десятками тысяч телезрителей, а он с легкостью информирует ее о том, что она не была ценным активом компании, пока не похудела!
Люси встала. Гневно посмотрела на Стивена:
– Если в этом твое дело, то с ним придется подождать.
– Не будь такой обидчивой. Расслабься. Садись. Я собираюсь тебе сообщить хорошие новости.
– У меня действительно самое большее пять минут. – Кровь Люси кипела. Она пришла сюда работать только из-за Сары Томе, в которой видела родственную душу, настоящего наставника, человека, который остается порядочным, прокладывая себе дорогу в мире бизнеса. Это место нравилось Люси, потому что оно позволяло ей участвовать в разнообразных проектах. И зарплата ее устраивала. Но с самого начала отрицательным моментом здесь был Стивен. Люси знала, что Сара будет буфером между ними. И она им была, пока не легла на обычную косметическую операцию, закончившуюся трагично. Теперь Сары нет, остался только один чокнутый босс, который сидит напротив Люси с лицом, сияющим от злорадного восторга.
– Я выдвинул кампанию "Палм-клуба" на премию "Эдди" этого года.
– Что?!
– Я послал предварительную заявку.
Премия "Эдди" – это то же самое, что "Оскар", только в области рекламной индустрии. Каждый год ассоциация профессионалов раздавала награды за достижения в области рекламы, маркетинга и общественной информации Люси ни разу в жизни не выдвигали ни на какую премию Она даже никогда не присутствовала на церемонии награждения.
Это была невероятная новость, но выражение лица Стивена предостерегло Люси от изъявления восторга.
– И в чем загвоздка?
– Ну, процесс оформления заявки довольно кропотливый. Тебе придется приходить на работу чуть раньше. Нужно все сделать за два месяца.
– Я не могу приходить раньше, Стивен. До работы я занимаюсь с Тео.
– Ах да. Хорошо, тогда, может быть, ты будешь пропускать некоторые дни? Наверное, это не имеет особого значения. Я сам ухитряюсь оставаться в форме, занимаясь всего лишь три дня в неделю.
Стивен довольно похлопал себя по животу, а Люси потеряла дар речи. Стивен явно хочет заставить ее сбавить активность. Но зачем ему это нужно? Ведь от успеха этого предприятия зависит репутация его компании.
– Ты не пытаешься сбросить сотню фунтов, Стивен. – Что-то за этим крылось. – Кроме того, – напомнила она, – "Эдди" дают за рекламные кампании, результаты которых поддаются количественной оценке. Проводимая нами кампания закончится только через девять месяцев. Подав заявку сейчас, я буду выглядеть так, будто не знаю, что делаю. – Стивен заерзал в кресле и снова засмеялся.
– И все-таки давай попробуем. Ты можешь просто говорить о том, сколько сбросила на данный момент. Сколько там у нас сейчас – пятнадцать фунтов?
Люси изумленно покачала головой:
– Меня будут взвешивать на шоу сегодня, но я уверена, что будет больше тридцати пяти фунтов.
– Черт! – Он вскочил с места и яростно навис над ней. – Неужели тебе удалось сбросить тридцать пять фунтов? Ты в этом уверена? Дай-ка на тебя посмотреть! Встань! Повернись кругом!
Стивен всегда был странным, и Люси не судила его слишком строго за еще более непонятное поведение после смерти Сары. Они вдвоем основали это агентство двадцать лет назад, и потерять Сару было для Стивена тяжелым ударом. Но теперешняя сцена заставила Люси усомниться, что у него все в порядке с головой.
– Я тебе не кукла, Стивен. – Люси встала и надела на плечо ремень ноутбука.
Подходя к двери, она услышала, как он буркнул что-то себе под нос, и готова была поклясться, что это было похоже на: "Ты должна потерпеть неудачу, сучка".
Она резко обернулась, но он смотрел на нее с невинным видом и улыбкой на лице.
– Что ты сказал?
– Я сказал: "Ты действительно нашла свою нишу". – Стивен махнул рукой, показывая, что больше ее не задерживает. – Я доволен твоими успехами.
– Угу, – кивнула Люси, делая шаг вперед. И тихо прибавила: – Я тебе еще покажу.
Люси знала, что Дэн гостит у родителей, однако понятия не имела о том, что и Мери-Фрэн тоже там, поэтому, застав ее за чисткой картофеля у кухонной раковины, была изумлена.
– Фрэнни!
– Привет, детка! – Мери-Фрэн сделала шаг к двери и остановилась. Уронила картофелечистку на пол и ахнула.
– Ох, прости. Мери-Фрэн, это моя подруга, Джиа. Я привезла ее с собой, чтобы она хоть раз в жизни смогла отпраздновать День святого Патрика.
Глаза Фрэнни становились все более круглыми. Она стояла неподвижно, как статуя, и молчала. Люси никогда еще не видела сестру такой растерянной.
Джиа, похоже, нисколько не беспокоил ее пристальный взгляд, она быстро прошла вперед и протянула руку:
– Рада познакомиться. Я – Джиа Альтамонте.
– Кроме шуток? – Фрэнни хлопнула себя по лбу. – Простите. Я просто… то есть… я не ожидала, что Люси войдет через черный ход вместе с…
– Младенец Иисус и Матерь Божья! – Дэн едва не проглотил собственный язык, и Люси опасалась, что ему потребуется операция, чтобы вправить челюсть. Холден вызывался из рук Дэна, требуя, чтобы его спустили на пол.
Люси кивнула в сторону Джиа:
– Дэн, это моя подруга по тренировкам, Джиа Альтамонте. А это мой очаровательный младший братец, Дэниел Каннингем.
Дэн нагнулся, опуская Холдена на пол, и в таком положении мелкими шажками двинулся вперед, протягивая руку. Его щеки покраснели больше, чем в тот день, когда отец застал его в тот момент, когда он бритвой отца брил головы кукол Люси.
Дэнни стоял перед Джиа в согнутом положении, словно оказывал почести королеве.
– Вы можете выпрямиться, Дэн, – сказала Джиа, благосклонно глядя на него сверху вниз.
– Извините. – Дэн тряхнул головой, словно для того чтобы прояснилось в глазах. – Я продолжаю видеть эти два слова: "купальные костюмы". Я умер? Это рай?
Джиа рассмеялась, погладила его по голове и со своим раздражающим носовым прононсом произнесла:
– Значит, мы будем пить сегодня зеленое пиво, Дэнни-бой? – Люси понравилось то, как легко Джиа вписалась в ритм Каннингемов. Она позабавила всех описанием недавних фотосъемок в Лос-Анджелесе, одновременно подбрасывая на коленях Холдена. Сообщила, что у нее восемь братьев и сестер и одиннадцать племянниц и племянников, так что она умеет обращаться с детишками.
– А вы хотите иметь собственных детей? – спросил Дэн за десертом. Хотя Дэн выпил совсем немного пива на протяжении всей трапезы, у него был вид преисполненного почтения пьяного парня. Но он хотя бы перестал пялить на гостью глаза, и уже за это Люси была ему благодарна. Надо признать, что Дэн очень мило произносил имя "Джиииа".
– Конечно. Когда-нибудь я обязательно заведу собственных детишек.
Довольная улыбка появилась на лице Дэна.
– Хотите от меня?
– О Господи, – пробормотала Мери-Фрэн.
– Дэниел! – Мать Люси с виноватым видом долила чаю в чашку Джиа. – Еще сахару, дорогая?
– Спасибо. – Джиа повернула голову, чтобы спастись от Холдена, который вознамерился вырвать из ее уха кольцо-серьгу, потом улыбнулась Дэну. – Не знаю, что произойдет, если рыжий ирландский парень и кубинская девушка заведут детей. Возможно, они могут получиться очень милыми, если повезет.
Дэн широко улыбнулся Люси и изумленно покачал головой: