Покуда я лихорадочно наверстывала пять дней без курева, позвонила Феба, сослалась на страшную личную драму и попросила подменить ее в ночную смену на посту в эскорт-агентстве. Она подозревает, что женатый любовник изменяет ей с женой, и собралась на заре проникнуть к нему в дом. Просидела, с позднего вечера до утра в задрипанном офисе в Сохо, принимая звонки от дегенератов. Постаралась войти в роль шлюхи и послала первого же позвонившего извращенца куда подальше. Следующий полудурок спросил, предлагаем ли мы секс втроем, и если да, сможем ли предоставить искусственный пенис? Обложила его с ног до головы и повесила трубку. Еще один моральный урод признался, что "любит пушистеньких". Ответила, что у нас тут в "Розовом Раю" не зоопарк, и дала телефон "Древнегреческих гетер". К концу смены успешно избавила всех моих девушек от физического и эмоционального перенапряжения.
Разумеется, неблагодарные дурочки стали орать про неполученный доход и голодных спиногрызов. Посоветовала им брать пример с нормальных матерей-одиночек – подыхать с голоду в муниципальных многоэтажках.
Понедельник, 7 октября
Покуда я считала, сколько еще больничных могу использовать до конца года, позвонила Феба, вся в слезах и соплях. Любовник оставил ее ради жены, после того как та, увидев Фебу в ногах супружеского ложа, поставила ему соответствующий ультиматум. Благородно нашла "окно" в своем напряженном рабочем графике и отправилась встречаться с Фебой в кафе "Богема", чтобы выслушать пикантные подробности. Однако Феба ничего интересного не рассказывала, только сидела с трагическим видом. Решила поддержать ее по-дружески и сказала, что он никогда мне не нравился и какая радость встречаться с жирным лысеющим мужиком, у которого из носа торчат волосы?
Как ни странно, Феба пулей вылетела из кафе и оставила меня расплачиваться по счету.
Вторник, 8 октября
К большому облегчению Церберши, нашла себе, наконец, литагентшу (на букву "Э" в телефонном справочнике, литературное агентство "Эгида"). Сегодня утром она прислала е-мейл, что для нее огромная радость и честь работать с такой талантливой писательницей.
Ответила по электронной почте, чтобы впредь не тратила время и бумагу на констатацию очевидных фактов, когда надо продавать книгу и зарабатывать комиссионные.
Среда, 9 октября
День начался неплохо: прибыла новенькая "хонда-сивик" от глянцевого женского еженедельника вместе с чеком на $10 000. Села в первую и поехала в фешенебельный универмаг тратить второй.
Вечер все подгадил: вернулась в офис и узнала от верной Элизы, что босс начал платить Себастьяну минимальную ставку, поскольку "впечатлен его старательностью".
Четверг, 10 октября
Бастую из-за непомерно завышенной зарплаты Себастьяна.
Пятница, 11 октября
По-прежнему бастую.
Суббота, 12 октября
Временно прекратила забастовку, потому что в выходные все равно не работаю.
Днем столкнулась с коллегой-журналисткой Софи в "Глобусе". Та была так рада меня видеть, что даже предложила заплатить по счету. Сказала, что отмечает радостное событие: только что открылась родителям. По ее словам, они "глубоко потрясены". Если честно, не понимаю ее предков. Неужели они видели, как Софи одевается, и по-прежнему верили, что она интересуется мужчинами? Странно, что лесбиянки-то на нее смотрят. Софи призналась, что очень рада: теперь, когда родители в курсе, она сможет приглашать будущих подружек на их ферму в Глостершире. При этом она сделала паузу и выразительно посмотрела на меня. Я ничего не сказала, но мысленно пожалела бедную, ничего не подозревающую лесбиянку, которой предстоит тащиться на уик-энд в такую дыру.
Вечером в гостях у Фергюсона пришлось давиться домашней паэльей. Он по-прежнему надеется пленить своего нового клиента, Паоло. Уверяет, что это серьезно. Покуда я украдкой вытаскивала из риса на край тарелки шевелящихся морских гадов, Паоло пытался произвести на меня впечатление рассказом о своих исторических корнях. Сказал, что впервые осознал себя геем после того, как в Памплоне его жестоко забодал бык. Фергюсон сидел и тихо страдал, поскольку все внимание, как обычно, досталось мне.
Воскресенье, 13 октября
Днем, вернувшись из аптеки с бутылкой магнезии, чтобы залить морскую фауну, которую нечаянно проглотила вчера, обнаруживаю своего брата Бигглса сидящим на корточках у порога и жующим живую изгородь. Он слишком долго живет в Сенегале, летает пилотом на самолете, с которого распыляют ядохимикаты, вот и манеры у него несколько некомильфо. Хорошо, что он ко мне ненадолго – прилетел в Лондон на одну ночь, чтобы сбыть пять ящиков запрещенных к ввозу африканских попугаев не обремененному принципами перекупщику.
Страшно обрадовавшись, что мой брат теперь не только мелкий авиатор, но и крупный контрабандист, нехотя впустила его в дом, предварительно проверив, нет ли в коридоре таможенников. Бигглс одарил меня бутылкой мерзкого беспошлинного бурбона и угостил ужином в "Гарфункелс", а когда мы вернулись домой, достал замусоленный альбом с фотографиями западноафриканских взлетных полос, которые я видела уже раз сто. Старалась не зевать очень уж откровенно, поскольку (как постоянно напоминает мне мать) мы – одна семья. Бросила ему на пол циновку, но Бигглс объявил, что ему удобнее будет на полу в туалете аэропортовской гостиницы.
Понедельник, 14 октября
Пришла на работу требовать повышения зарплаты. В ответ босс слегка заплетающимся языком сообщил, что не заметил моей забастовки, поскольку я и так ничего не делаю. Решила, что в целях карьерного роста стоит посетить рекламную пьянку в "Дорчестере". Далеко не продвинулась, поскольку дорогу перекрыли старые пни и динозавры из мультинациональных компаний, рванувшие к подносу со спиртным.
Вторник, 15 октября
Мстительный босс отправил меня в Сайденхем встречаться с производителем пластиковой тары.
Все местные жители при моем появлении на минуту застыли от восторга.
Среда, 16 октября
Только что выяснила, что на прошлой неделе, пока я бастовала, недотепа, Себастьян разрушил мой хитрый план бесплатно отдохнуть в Карибском море. (Я почти убедила босса и клиента – производителя сосисок, что рекламу его продукции лучше всего снимать на Тобаго. Увы, на прошлом предсъемочном обсуждении меня не было, и Себастьян ляпнул, что на острове Уайт есть "точно такой же пляжик, как на Тобаго".)
Четверг, 17 октября
Пришла в агентство все еще злая как черт и, едва пойдя в фойе, увидела, что босс снова швыряет деньги на ветер. Видимо, у него провалы в памяти на почве алкоголизма: он забыл про судьбу японских карпов и рискнул поставить огромную клетку со щебечущими зябликами. Хоть уши затыкай. Даже Церберша поглядывает на них с ненавистью: мерзкие пичуги мешают ей болтать по телефону с приятельницами.
Пятница, 18 октября
В довершение прочих огорчений узнаю, что моя бестолковая агентша забыла пригласить меня на литературный вечер, который дает завтра у себя дома. Закатила ей полноценный скандал и пообещала обнародовать этот вопиющий факт, когда в следующем году начну раскручивать свою книгу.
Агентша быстренько отыграла назад. Пообещала выкинуть из списка гостей приглашенного заграничного автора и вписать меня.
Суббота, 19 октября
Провела тоскливейший вечер в обшарпанном доме, среди вытертых ковров и плохо одетых гостей. Сама виновата – нечего было напрашиваться к литагентше на "вечеринку".
Несколько часов давилась черствым итальянским печеньем и слушала, как длинноволосые молодые люди вещают о "страданиях ради искусства". Выразительно кивала, притворяясь, будто хоть что-нибудь понимаю.
Воскресенье, 20 октября
Пришлось идти на работу, ведь сегодня моя очередь звонить Каллиопе.
Позвонила с телефона Себастьяна, поскольку на нем международные звонки еще не заблокированы. Думаю, это дело ближайшего будущего – вот придет счет за нынешний месяц…
Каллиопа в Париже, пытается пролезть в модельный бизнес. Говорит, познакомилась с кучей красавцев арабов, которые заказали ей повязки на глаза, чадры и еще массу всего интересного, что ей не терпится попробовать.
Понедельник, 21 октября
Бестолково поймав меня на слове и ошибочно думая, будто я уже написала мою сверхуспешную разоблачительную книгу, дура агентша позвонила и сказала, что выбила мне огромный аванс. Кроме того, она заверила издательницу, что я сдам рукопись в течение следующего месяца. Я внятными словами объяснила, что легко давать обещания за чужой счет, а мне теперь меньше чем за тридцать дней писать всю книгу. Решила приступить сегодня же и начала с фотографии автора. Себастьян сказал, что у него есть неплохой фотограф. Не хотелось ни к кому обращаться по рекомендации этого ползучего гада, но Себастьян сказал, что Таркниний из художественной школы Св. Мартина снимет меня бесплатно, поскольку собирает портфолио.
Вторник, 22 октября
Встала на две минуты раньше обычного, чтобы навести марафет перед съемками. В студии (она же гостиная) приняла сладострастно-загадочный мрачный вид. Руками, дрожащими от восхищения, Тарквиний откупорил первую из пяти утренних бутылок пива и принялся щелкать, время от времени прося меня улыбнуться хоть краешком губ. Оставила эти просьбы без внимания: хочу, чтобы читатели воспринимали меня серьезно.
Мучительно пропозировав три часа, вернулась в агентство выжатая как лимон. Элиза, сознавая, как тяжело мне совмещать сразу несколько профессий, согласилась принести ленч из ближайшего кафе. В итоге принесла бутерброд с тофу, потому что не только страшна, как смертный грех, но и глупа, как пробка. Незаметно скормила бутерброд зябликам в фойе.
Среда, 23 октября
Позвонила мать и заискивающим тоном, которого я так боюсь, стала спрашивать, удалось ли мне, раз я теперь почти прославленная литераторша, закадрить приличного парня? Чуть не ответила, что парней, которые увиваются за литературными дамами, я видела в белых тапочках в гробу, но решила не огорчать мамочку и сказала, что за мной ухлестывает невероятно красивый граф Костюшко из Польши. Несколько увлеклась своим романтическим вымыслом и добавила, что у него колоссальный замок в Варшаве и чудесная вилла в Тоскане, которую он иногда сдает на лето своему шурину-Папе. Теперь матушка будет обмирать от радости, что ее дочь встречается с младшим членом королевской семьи, а я – убиваться, что не взяла повыше и не назвала его принцем.
Как известно, добрые дела наказуемы. Себастьян – Длинные Уши подслушал мою маленькую выдумку и, поскольку географии он не учился, и мозгов у него нет, мигом разнес ее по офису. Мир рекламы таков, что через пятнадцать минут мне позвонила старая подруга из Роттердама поздравить с новой победой.
В довершение моих горестей к концу рабочего дня один из зябликов упал с жердочки.
Четверг, 24 октября
Еще звонки с поздравлениями от недоверчивых коллег и завистливых приятельниц. Пока у моих дверей не собрались репортеры со всех концов света, решила сходить в Британский музей и освежить в памяти польскую историю. Должна сказать, что порядком разочаровалась в выборе национальности, особенно когда узнала, что поляки – те самые придурки, которые пытались палками остановить фашистские танки.
Вернулась на работу и увидела, что еще два зяблика лежат на спине, вытянув вверх лапки.
Пятница, 25 октября
Новость продолжает расползаться по Евросоюзу. Дура агентша позвонила с Франкфуртской книжной ярмарки – испугалась, что ее дойная корова даст деру в Восточную Европу. Успокоила ее, что под угрозой расстрела не стану жить с людьми, которые едят вареную капусту и пьют дешевый зерновой спирт. И как только она могла обо мне такое подумать?
Чуть отдышалась, звонит мамаша и спрашивает, не согласится ли "Его Королевское Высочество" (ее слова, не мои) провести Рождество в Барнсли с моей семьей. Не сходя с места, сочинила, что он должен вернуться на родину и раздавать продуктовые гостинцы бедным и нуждающимся – общим числом тридцать восемь миллионов.
Еще один зяблик кувыркнулся головой вниз. Четыре готовы, остались два.
Суббота, 26 октября
Вынуждена была прятаться дома, поскольку сегодня, по легенде, мы с моим вымышленным графом демонстрируем петтинг при большом стечении гостей.
Воскресенье, 27 октября
Весь день мучительно готовилась к завтрашнему появлению на работе – надо создать впечатление, что я бурно провела выходные с возлюбленным-поляком. Собиралась покататься верхом, чтобы выработать требуемую походку, потом раздумала – хлысты наводят на меня тоску и воспоминания о давно утраченной любви. Поставила себе засос с помощью пылесоса (старый трюк, который узнала еще в школе). К сожалению, у меня мощная модель с усиленным всасыванием, так что получился синячище размером со злополучную страну "третьего мира" справа от Германии.
Понедельник, 28 октября
Старательно не замечая мои очки, водолазку с высоким воротом и тщательно наведенную сексуальную взъерошенность, Себастьян мимоходом обронил, что у Тарквиния готовы мои фотографии. Точно зная, что Тарквиний холост (сама у него спросила), решила убить призрачного поляка, чтобы не путался под ногами. Пустила через Цербершу слух, что дала отставку титулованному троглодиту, поскольку тот хотел, чтобы я ему готовила, стирала и шила.
Два оставшихся зяблика перекинулись одновременно, последний раз чирикнувши в унисон.
Вторник, 29 октября
Снизошла до встречи с Тарквинием в "Зилли", отчасти, чтобы поблагодарить за бесплатные фотографии, и основном, чтобы поболтать и, главным образом, чтобы проверить, по-прежнему ли высоко котируюсь среди коллег. Обвела взглядом зал и поняла, что произвела фурор: чуть ли не все алкаши разом мне замахали. За одним из столиков сидел знаменитый боксер, пил сок и слушал разглагольствования своего менеджера, украдкой поглядывая в мою сторону и поигрывая мускулатурой, желая произвести на меня впечатление. Пнула Тарквиния в лодыжку, чтобы тот не бросился сдуру защищать мою честь. Дипломатичный Тарквиний сморгнул, потер ногу и заверил, что у него и в мыслях такого не было.
Тарквиний принес снимки, но из скоромности не позволил смотреть их в его присутствии. Робко посоветовал не вскрывать конверт, пока не приду домой.
Среда, 30 октября
Посмотрела тот ужас в кошмаре, который наснимал Тарквиний, и весь день провалялась в постели от расстройства. Явно по наущению Себастьяна он сделал из меня дебилку с отчетливо выраженным косоглазием.
Вечером, все еще травмированная своим первым опытом в качестве фотомодели, встала на Лестер-сквер у "Луны под водой" и стала считать, у скольких представителей противоположного пола достанет отваги взглянуть на меня с характерным блеском в глазах (32 за 23 минуты).
Домой вернулась привычной упругой походкой.
Четверг, 31 октября
Покуда я сидела в горьком раздумье, как буду совмещать книгу, колонку в "Лондонском сплетнике" и работу в рекламе, в офис заскочила Элиза и сообщила новость: она слышала от приятеля Себастьянова приятеля, что Себастьян со слов приятеля Тарквиниева приятеля рассказывает направо-налево, будто я не очень фотогенична, и Тарквиний хочет выставить одну из моих фотографий на международный конкурс кошмарных рож. Разумеется, не удостоила ответом эти мелочные пересуды. От них в рекламной индустрии никуда не деться – вот почему мне больше не хочется в ней работать.
Провела остаток дня, обзванивая всех знакомых рекламных треплушек и сообщая, что тревожусь о будущем Себастьяна как арт-директора, поскольку (по самым достоверным сведениям) у него диагностировали цветовую слепоту, и видит он, как собака: черное и белое.
Часть II
Пятница, 1ноября
С сегодняшнего дня официально на вольных хлебах.
Коллеги выстроились на ступеньках рекламного агентства и махали мне вслед. По-моему, они еле сдерживали слезы. Повар из соседнего кафе, страдающий от неразделенной любви, кинулся вдогонку, размахивая вчерашней эклсской слойкой, в отчаянной попытке убедить, что прыщавые юнцы – неплохой улов. Даже Тор, скандинав из компьютерной фирмы на четвертом этаже, по которому я когда-то сохла, удивленно таращился с балкона.
Я, конечно, гордо удалилась со всем достоинством, какое можно сохранить, когда тебя выводят под конвоем пары дюжих охранников и добермана. (Свою роль в этой истории объясню немного позже. Сейчас я в ауте – только что потеряла очень прибыльный заработок и офис с угловым окном. Скажу только, что в рекламный бизнес я больше ни ногой – не потому что не могу, а из-за всех этих подлых, алчных людишек, которые наверняка предпочли бы остаться неназванными, особенно иуда Себастьян, абсолютно никчемный младший арт-директор, который живет по адресу Джилган-стрит, дом 3, второе окно справа.)
Суббота, 2 ноября
Все еще в смятении, от комментариев воздержусь.
Воскресенье, 3 ноября
То же.
Понедельник, 4 ноября
Напрочь забыв, что больше не работаю с десяти до семнадцати, вскочила без пяти десять. Затем взгляд упал на бутылку "Абсолюта", упаковку аспирина, банку из-под бензина, микстуру от кашля, клей для авиамоделей, ложку, фольгу, шприц, бритвы, зеркало и смятую пятифунтовую банкноту у столика, и смутно начала припоминать ход последних событий. Кое-как утешила себя тем, что с такого бодуна все равно не смогла бы работать.
Ближе к полудню зазвонил телефон и вывел меня из бесчувственного, безработного ступора. Себастьян, продажная шкура, решил выразить соболезнование, потому что в тот день, когда меня безжалостно вышвырнули из эргономичного стула и лишили пропуска, он снимал ролик на острове Уайт. Спрашивал, неужели наш босс поступил так жестоко только из-за того, что я нечаянно отравила бутербродом с тофу редких австралийских зябликов в фойе. Я ответила, пусть лучше подумает, как поступит босс, когда получит от меня анонимку о вопиющих звонках Себастьяна по служебному телефону на сексуальную линию с поминутным тарифом.
Потом звонок адвокату – проверить, нельзя ли выбить солидную компенсацию с моих прежних работодателей за несправедливое увольнение. Какой у него французский прононс – умереть! Часами бы слушала его болтовню про юридические уловки, если бы он не брал поминутную оплату.
Затем мой ходатай без энтузиазма выслушал предложение возбудить дело о сексуальных домогательствах против гада Себастьяна и заявил, что мое требование, мягко говоря, слегка необоснованно, поскольку Себастьян поимел меня скорее метафорически, чем буквально.
После обеда – еще звонок адвокату, на этот раз просто чтобы услышать его голос.
Вторник, 5 ноября