– Тебе не надо приезжать в больницу, – настаивала Джессика, попытавшись сложить руки на груди, но мешала шина на правом предплечье. После третьей попытки она оставила эту затею и недовольно посмотрела на руку. Видимо, не почувствовав облегчения, перевела недовольный взгляд на Кейда.
Ее, очевидно, раздражало, что он сделал то, что ей не удалось, решительным жестом сложил руки на груди.
Боевая стойка.
Что это значит? Настаивает на том, чтобы ехать с ней в больницу? Принимает на себя ответственность за нее?
Неужели он так и не перестал чувствовать себя ответственным за нее?
– Мне казалось, он ваш муж, – повторила женщина-полицейский.
– Да, – подтвердил Кейд и услышал в своем голосе ту же твердость, с какой много лет назад сказал: "Да, согласен!"
Джессика почувствовала, как по спине побежали мурашки.
Ее муж.
Скрестив руки на груди, Кейд стоял так близко, что она чувствовала знакомый пьянящий запах. В такой позе он выглядел мрачным и прекрасным.
Даже несмотря на зловеще нахмуренные темные брови и опущенные вниз уголки губ, это был самый потрясающий мужчина из всех, кого она знала. Джессика не сомневалась, что женщина-полицейский тоже не осталась равнодушна к нему.
Джессике никогда не надоедало смотреть на него, даже после того, как в их отношениях наметилась трещина. Временами злость усугублялась оттого, что ей по-прежнему это нравилось, хотя Кейд безумно ее раздражал.
Но, глядя на него сегодня, Джессика не могла не смириться с этим. На нем был красиво скроенный летний костюм, без сомнения сшитый на заказ, простая белая рубашка, скорее всего из египетского хлопка, и мастерски завязанный галстук, легкий блеск которого буквально кричал, что он сделан из лучшего шелка и стоит сумасшедших денег.
Все вместе создавало безошибочное впечатление, что перед вами президент и генеральный директор одной из самый успешных компаний в Калгари. Несмотря на скромное название, "Ойлфилд Саплайз" такой и была. Она развернула бешеную активность на всех нефтяных месторождениях в Альберте и не только. Благодаря деловой хватке, уму и амбициям Кейда за последние годы компания демонстрировала фантастический рост.
В этом человеке нет и намека на слабость. Ни вялости, ни бледности, характерной для офисного работника, проводившего все свое время за столом. Кейд изучил свой бизнес с самых низов еще в университете, работая на буровых установках. Хотя теперь на нем красовался прекрасный костюм, от него по-прежнему исходило ощущение жесткости и грубоватой силы. Вся фигура Кейда Бреннана, с длинными ногами, широкими плечами и грудью, производила впечатление настоящей мощи.
У него были темно-каштановые волосы, которые каким-то непонятным образом умудрялись всегда выглядеть непослушными, как бы коротко он ни стригся. А сейчас они были очень короткими.
Кейд был чисто выбрит, впрочем, Джессика никогда не видела его другим, и это лишь подчеркивало совершенство мужественных черт, гладкой кожи, высоких скул, прямого носа, полных губ и слегка выдающегося вперед подбородка.
А его чертовы глаза! Сексуальные, с поволокой, они сияли сапфировой синевой океанской воды. Только раз в жизни Джессика видела такой цвет на самой южной оконечности Биг-Айленд на Гавайях, где они проводили медовый месяц.
Задолго до этого, практически с первого мгновения, когда впервые увидела его, Джессика размечталась о том, каким будет их ребенок. Будут ли у него глаза Кейда, ее глаза или смесь того и другого?
Острая как нож знакомая боль пронзила ее сильней, чем та, которую она чувствовала в поврежденной руке. Эту боль не смогли заглушить пакеты со льдом, которыми обернули руку, чтобы облегчить страдание.
Ее муж.
Джессика почувствовала, как сердце начало отбивать знакомую дробь при мысли о том, что это значит, при мысли обо всем, что она знала об этом человеке, обо всех интимных деталях, которые известны только жене.
О том, что Кейд боится щекотки, любит аромат лимона, а если поцеловать маленькую родинку у него под ухом…
Она заставила себя остановиться, разозлившись, что так быстро перенеслась туда. Как это могло случиться после всего, что произошло между ними? Будто после долгого мучительного подъема стояла на самом верху американских горок в ожидании, что вот-вот помчится вниз.
После всего, что было, эта голодная тоска по его объятиям, его дыханию над ухом, прикосновению щеки к щеке, губ к губам, тела к телу казалась предательством по отношению к самой себе.
Ее муж.
Джессика почувствовала себя совсем слабой. Куда подевалось вновь обретенное чувство самодостаточности теперь, когда она больше всего в нем нуждалась? Куда подевалось самоуважение зрелой женщины? Где чувство, что жизнь идет своим чередом и она снова может позволить себе мечты, о которых забыла, когда Кейд от нее ушел?
Она открыла для себя, что может сама отвечать за свои мечты. И это куда проще без проблем, которые привносил в ее жизнь мужчина! В особенности такой мужчина, как Кейд, слишком уверенный, что знает правильные ответы на все вопросы.
Джессика понимала, что он не одобрил бы то, что она скрывала. Этот секрет наполнял ее чистой радостью, как когда-то картинка с УЗИ, которую она тайком носила в кармашке у сердца. Она приняла решение усыновить ребенка.
Пока это была не более чем мысль, но ей хотелось завершить все свои дела с Кейдом до того, как начнется процесс усыновления. Джессика напомнила себе, что должна держаться с ним твердо, и с презрением отмахнулась от своей непрошеной слабости.
Прежде чем позвонить ему, она готовилась целую неделю, репетируя деловой тон. Тщательно продумала предстоящую встречу.
Ясное дело, то, что она застанет здесь грабителя, никак не входило в планы. Джессика до сих пор не могла поверить в этот кошмар и совсем забыла, что к ней должен прийти Кейд.
В том-то и дело. Это объясняло сумбур в чувствах. Она просто пережила шок. Сломанная рука нестерпимо болела, и, хотя это отрицала, похоже, в драке она все же получила удар по голове. Так что, возможно, небольшая слабость при мысли о муже вполне допустима.
Однако теперь она должна держаться с ним твердо. Никакой слабости!
Джессика украдкой взглянула на Кейда. От нее не укрылось его ощущение при виде этого магазина. Что-то в непроницаемом лице подсказывало, что он злился. Мысль о том, что он злится, придавала сил. Приглашая его сюда, Джессика знала: именно так он и отреагирует.
Она говорила себе, что это испытание, через которое надо пройти. Развод – не на бумаге, а в сердце – предполагал, что ей все равно, нравится ему то, что она делает, или нет.
Адвокат совершенно прав. Настало время связать оборванные нити ее жизни. Однако адвокат не знал всех причин, по которым это стало так важно именно сейчас. Он знал только о ее процветающем бизнесе. Решение усыновить ребенка Джессика до поры держала в секрете.
Однако секрет требовал признания того, что Кейд Бреннан, муж, с которым она не жила уже больше года, стал ее самым большим жизненным провалом!
– Что здесь произошло? – спросил Кейд. Впрочем, не спросил, а потребовал объяснений, готовый немедленно вмешаться.
Но она ни за что не призналась бы, каким облегчением стало бы позволить ему это сделать.
– Слушай, Кейд, тебя это не касается.
Женщина-полицейский казалась совершенно ошарашенной ее тоном.
– Мне казалось, он ваш муж, – машинально повторила она.
– Мы почти разведены, – объяснила Джессика, стараясь говорить небрежным тоном деловой женщины, для которой это сущий пустяк. Однако пришлось собрать все силы, чтобы выдавить из себя это слово.
Разведены.
Его она тоже репетировала, пытаясь произносить так, чтобы не было слышно горечи, чувства утраты, безнадежности и поражения.
– О-о! – Женщина восприняла эту информацию как голодная собака, почуявшая кость.
– Что здесь произошло? – снова спросил Кейд.
Джессика возмущенно посмотрела на него. К счастью, вмешался врач, заявивший, что они готовы ехать, и ее повезли на каталке мимо Кейда, так и не дождавшегося ответа. Правда, уже в следующий момент она с раздражением услышала, как женщина-полицейский рассказывает ему о случившемся. Обернувшись, Джессика увидела, как та, услужливо моргая Кейду, сверяется со своими записями.
– Она приехала в шесть утра поработать с бумагами, а около семи тридцати к ней кто-то вломился.
– Не приезжай в больницу, – крикнула Джессика через плечо, испытывая детское желание оставить за собой последнее слово. – Ты мне не нужен.
У выхода на улицу, где собралась большая толпа зевак, она обернулась еще раз, почти не замечая всех этих людей. Единственное, что заметила, – ее стрела попала в цель.
На мгновение Кейд оторопел от ее слов.
Оттого что он ей не нужен.
Но вместо удовлетворения оттого, что удалось ранить его, Джессике вдруг стало противно. Какой-то мелкий бес, сидящий внутри, потребовал исправить это и дать понять, что он все-таки нужен.
– Кейд, прошу тебя, позаботься о том, чтобы здесь ничего не пропало, хорошо?
По правде сказать, после слов о том, что он ей не нужен, Кейд должен был бы послать ее ко всем чертям. Но он этого не сделал.
– Если бы ты повесил на разбитое окно табличку "Сегодня мы закрыты", было бы просто замечательно.
Он фыркнул, но не сказал "нет".
– Я не могу все это так оставить. Дверь сломана. Грабитель может вернуться. Да и любой может зайти и унести все, что вздумает.
Все ее надежды и мечты. Как странно, что приходится просить Кейда спасать их.
– Хотя ладно, не беспокойся. – Она злилась на себя за то, что попросила его. – Я кого-нибудь вызову.
Он ей не нужен. Не нужен! Зачем она шлет ему эти путаные сигналы? "Ты мне нужен", "Ты мне не нужен". Джессика с удивлением обнаружила, что с ее почти бывшим мужем не все так ясно, как она думала.
– Я обо всем позабочусь, – заверил он.
Ей бы отказаться более решительно. Но Джессика не могла отрицать, что испытала огромное облегчение, что Кейд Бреннан все еще ее муж и готов присмотреть за ее вещами.
Глава 3
Джессику покатили к машине скорой помощи, а Кейд прошелся по магазину в поисках какого-нибудь инструмента для починки двери. В конце концов в шкафу на крохотной кухоньке нашел молоток и в задумчивости уставился на него.
– Это не настоящий молоток, – пробурчал он себе под нос. – Похоже, игрушка для одной из выставочных детских комнат.
В промозглом подвале ему удалось найти несколько старых досок. К счастью, из них торчали гвозди, которые можно вытащить и снова забить. Почему у женщин никогда нет самого нужного? Гвоздей, отверток, молотков, клейкой ленты?
Кейд забил досками сломанную дверь и отыскал квадратный кусок толстой фанеры, где можно было написать несколько слов.
За неимением клейкой ленты пришлось прибить ее к разбитому окну. Упорный вор по-прежнему мог бы забраться внутрь, и все же теперь магазин выглядел гораздо более защищенным, чем раньше, со сломанной дверью и разбитым окном.
Бегло осмотрев свою работу, Кейд пришел к выводу, что в качестве временного варианта она вполне приемлема. Потом он позвонил своей личной помощнице Пэтти, чтобы сказать, что сегодня будет поздно, а возможно, не придет совсем.
– Подыщите мне какую-нибудь простенькую систему видеонаблюдения. Подойдет одна из тех, которые посылают сигнал тревоги на мобильный телефон. И не могли бы вы найти мастера на все руки? Мне надо починить дверь, заменить окно и установить систему видеонаблюдения. Пусть свяжется со мной, я объясню все подробно. И еще договоритесь, чтобы мою машину подогнали к больнице "Холи Кросс". Попросите водителя позвонить мне, когда машина будет на месте. Я подойду забрать ключи. – Несколько секунд он молча слушал. – Нет, все в порядке. Не беспокойтесь.
Кейд вышел на Мемориал-Драйв и поймал кеб, чтобы его отвезли в больницу.
Каталку с Джессикой он нашел в комнате ожидания рентгеновского отделения.
– Как ты себя чувствуешь?
Судя по виду, совсем не хорошо. Она была очень бледной и выглядела так, словно вот-вот заплачет.
Кейд не мог выносить ее слез. Больше всего на свете ненавидел ощущение беспомощности, которое испытывал, когда Джессика плакала. К своему стыду, в прошлом он никогда не мог реагировать на них по-доброму.
Вот и сейчас ему стало стыдно, что, прежде чем заговорить с ним, ей пришлось сделать глубокий вдох.
– Снимок уже сделали. Я просто жду врача. Рука сломана. Не знаю, смогут ли они вылечить ее без операции. – Глаза Джессики наполнились слезами.
Кейд едва сдержался, чтобы не обнять ее и дать поплакать. Он никогда не умел правильно обходиться с ее слезами, и теперь уже поздно становиться чувствительным парнем. Это оказалось гораздо трудней, чем быть храбрым парнем, которым он умел быть.
Джессика знала это, поэтому, приподняв плечи, вздернула подбородок.
– Ты совершенно напрасно сюда пришел.
Он пожал плечами:
– Твой магазин в безопасности. Табличку я повесил.
В ее глазах отразилась борьба – благодарить его или держаться воинственно. Как он и ожидал, благодарность победила.
– Спасибо тебе. Что ты написал?
– "Беби бумер" временно закрыт".
Неуверенная улыбка тронула губы Джессики, но потом она сдалась и широко улыбнулась:
– Вот и хорошо.
Кейд страшно обрадовался, что не дал ей заплакать, даже заставил улыбнуться.
– Все могло быть гораздо хуже, – сурово произнес он. – Расскажи, что произошло.
Услышав угрожающую нотку в его голосе, она невольно поежилась. Ничего, Кейду не удастся ее запугать!
– Разве не понятно? Я работала с бумагами, а ко мне влезли.
– Но он вошел через главный вход.
– И что?
– Разве у тебя нет задней двери? – Теперь его голос звучал еще более грозно.
– Ну да. Но мы оба не ожидали увидеть друг друга. К счастью, я сразу же позвонила 911, как только услышала звон разбитого стекла.
– А тебе не пришло в голову сначала выбежать через заднюю дверь, чтобы звонить из безопасного места?
Джессика сразу вспомнила, что ей так не нравилось в Кейде. Помимо всего прочего. Сейчас хотелось хорошенько выплакаться, но она сдерживалась, боясь его неодобрительной реакции. Будучи большим человеком у себя на работе, он полагал, что знает все на свете.
Из-за этого Джессика не хотела, чтобы он узнал об усыновлении. Наверняка у него нашлось бы свое мнение и по этому поводу. Джессика не рвалась его услышать.
– Легко судить задним умом, – хмуро отозвалась она.
– Как вышло, что ты сломала руку?
Джессика слегка поежилась.
– М-м-м, мы сцепились. Я упала.
– Сцепились? – Кейд не верил своим ушам. – Ты дралась с грабителем? Это, конечно, проще, чем выскочить через заднюю дверь.
– Я не собиралась убегать.
– Здесь нечем гордиться.
– Да неужели? Как ты смеешь поучать меня, чем гордиться, а чем нет?
Совсем как в последние недели их совместной жизни, когда споры возникали на каждом шагу.
– И чем ты гордишься? – Его тон стал еще более мрачным, на щеке задергалась жилка – верный признак того, что он всерьез разозлился.
– Я горжусь, что дала отпор этому жалкому воришке. – Джессика говорила тихо, хотя голос звучал все более уверенно. – Я потеряла мать, когда мне было двенадцать. Я потеряла двух детей в результате выкидыша.
И еще она потеряла Кейда, хотя и не собиралась об этом упоминать. В каком-то смысле эта потеря оказалась тяжелее всего. Другие утраты невосполнимы, а Кейд здесь, правда, больше не принадлежит ей.
– Извини? – Он слегка подался назад, будто она его ударила. – При чем здесь все это?
– Я больше не хочу ничего терять, – ответила Джессика, услышав натянутое звучание собственного голоса. – Ни единой вещи.
Кейд пристально смотрел, как она сделала глубокий вдох и продолжила:
– Послушай меня, Кейд Бреннан. Я больше не намерена пасовать перед жизненными обстоятельствами. Не собираюсь быть беспомощной жертвой. У меня будут свои правила, и я построю свою жизнь в соответствии с ними. – Кейд онемел от удивления, Джессика добавила низким голосом: – И если это означает драться с тем, кто хочет у меня что-то отнять, буду драться.
– О господи, – наконец произнес он тихим от боли голосом. – Да это же полный бред.
– Мне все равно, что ты думаешь, – с гордым упрямством возразила она.
В ближайшее время она не планировала становиться более разумной, однако после усыновления с драками будет покончено. Она станет образцовой благоразумной матерью.
Джессика надеялась, что у нее не возникнет вопросов о том, как реагировать на вторжение, когда появится приемный ребенок.
– Значит, ты не убегала через заднюю дверь, – заключил Кейд сам для себя. – И даже не пыталась.
– Нет. – Новая Джессика отказывалась пугаться. Она твердо встретила его взгляд и не собиралась позволять ему подавлять ее. Она не одна из его служащих. И уже даже не его жена. Еще немного, и они станут совсем чужими.
От этой мысли где-то в глубине души возникла нежданная грусть. Она могла поспорить, что это из-за ранения, но Джессика храбро поборола ее.
– Я пыталась не дать ему сбежать. Полиция уже подъезжала.
На мгновение Кейд снова онемел, крепче стиснул зубы. Джессика вспомнила, как ненавидела эту его манеру стискивать зубы.
Он редко повышал голос, когда злился, но напряженные мышцы челюсти всегда говорили, что его действительно что-то очень раздражает.
– Ты хочешь сказать, – низкий голос Кейда звучал угрожающе, – что не просто сцепилась с грабителем, но и пыталась задержать его?
– Это был тщедушный малявка, – запальчиво воскликнула Джессика.
– На случай, если ты давно не смотрела на себя в зеркало, ты тоже не великанша. У него же мог быть нож! Или пистолет! – Он очень редко повышал голос до такой степени.
– Не могла же я стоять и смотреть, как он меня обворовывает! – Взглянув в лицо Кейду, она резко пошла на попятную. – Ладно, возможно, в тот момент я не очень ясно соображала. – Да, кое-что определенно придется изменить, когда она станет матерью.
– Возможно?
Непонятно, что заставляло Джессику так сопротивляться ему, хотя и понимала, что Кейд прав, а она нет. И даже не просто сопротивляться, а делать это так, чтобы он почувствовал себя задетым.
– Грабежи в нашем районе начались несколько дней назад. В ту ночь никто не спал. Все съехались, чтобы караулить свои магазины. Сейчас этот магазин для меня все. Вся моя жизнь.
Она не сомневалась, что Кейд расслышал то, что она не договорила. Бизнес заменил его.
Челюстная мышца снова заходила у него под кожей. Джессика наблюдала за ним с невольным восхищением. Вот теперь он по-настоящему разозлился.
– Ты приезжала сюда среди ночи, чтобы сторожить магазин?
Теперь под гневным взглядом Кейда эта идея уже не казалась такой разумной.
– Да, приезжала. – Она не отступала. – И сегодня, может быть, тоже поеду, поскольку грабителя упустили.
Ну, на самом деле это маловероятно, хотя нельзя, чтобы Кейд подумал, что может командовать ею, контролировать или даже порицать ее. Все это в прошлом.
– Сегодня ты туда не поедешь. Господи, Джессика, ты что, никогда не слышала о камерах видеонаблюдения?