- Только посмей! Исключительно после экзамена, и то в случае, если сдашь!
- Вот видите, вы тоже в этом сомневаетесь…
- Нисколько!
Была у Насти такая особенность: если при ней что-то происходило, не важно, разговор или какое-нибудь событие, она непременно должна была в нем участвовать. Просто слушать или смотреть, ни во что не вмешиваясь, она не умела. Тем более здесь, в своем новом доме, и сейчас, когда наконец заметила, что вчерашняя Пашина повязка куда-то исчезла с его головы. А шрам, который непременно должен был остаться, совершенно не виден - должно быть благодаря его длинным, лохматым волосам.
- Как твоя голова? - бесцеремонно вмешалась она в разговор.
- А что - голова? - во взгляде Павла читалось отлично разыгранное недоумение.
- Ну… Не болит? Я имею в виду - от удара?
- А почему она должна болеть? И удара я что-то никакого не припомню…
Настя уставилась на него, совершенно не представляя, что ответить этому придурку… Или не придурку? А вдруг у него и впрямь отшибло память?!
- Ладно, Павлик! - Мария Петровна с трудом сдержала улыбку. - Главное, чтобы ты про экзамен помнил. Помнишь?
- Угу…
- А про меня? - Настя все еще смотрела на него, не отрываясь.
- Как я могу забыть такую сногсшибательную девушку?!
- А-а-а… - она понимающе кивнула. - Ну, если ты на самом деле такой памятливый, может, подскажешь, как мне до этой "Виктории" отсюда добраться? Вот… Тут на визитке адрес есть, но мне же это ни о чем не говорит! Я Москву пока еще совсем не знаю.
- Ну-ка, покажи… Тебе там когда надо быть?
- К десяти.
- Все очень просто: едем вместе!.. Спасибо, Мария Петровна, мне уже тоже пора.
Настя очень рассчитывала по дороге разговорить Павла, чтобы понять, почему это он иногда так странно себя ведет, но… Она и представить себе не могла, с какой скоростью им придется нестись! Разговаривать на ходу, во всяком случае, когда скачешь на манер иноходца, она не умела. И, разумеется, метро с его толпой тоже исключало всякое общение.
Так и получилось, что до нужной ей станции они фактически добрались молча, словно незнакомые. Если не считать того момента, когда Павел в последнюю секунду без всякого предупреждения втащил ее за локоть в вагон. А она, чувствуя себя в напиравшей со всех сторон толпе плоской, как бумажный человечек, тоже промолчала.
Спустя несколько минут этот людской водоворот словно сам по себе понес Настю вперед и вверх, вдоль расцвеченной яркими рекламами, непрерывно движущейся улицы и наконец нехотя выпустил из своего хваткого потока прямо перед нужной ей дверью.
Настя не стала задерживаться перед заманчивой вывеской салона. Она потянула дверь на себя и, как купальщик в ледяную воду, шагнула внутрь… И только теперь, даже толком не разглядев все это разноцветное мельтешение вокруг себя, за исключением тут же уставившегося на нее из-под потолка глазка телекамеры, замерла на месте.
…Все это походило на какую-то фантастическую карусель! В поле ее зрения одновременно попали, как ей показалось вначале, сотни людей и предметов неизвестного назначения. Справа, за стеклянной стеной, было что-то вроде парикмахерской, но совсем не такой, как обычно: вместо привычных бигуди и колпаков для сушки на головах у клиенток было… черт-те что! Плавно порхающие над этими устройствами руки удивительно красивых парикмахерш зачаровывали даже при мимолетном взгляде на их явно магическое действо.
А еще - масса зелени, хрусталя, картин, расписных и полупрозрачных каких-то стенок, за которыми в глубине уютно разместились кафешные столики и полированная стойка бара, и витрины, витрины, витрины с самыми замысловатыми пузырьками и флакончиками, вдоль до уходящей на следующий этаж изящной лестницы, устланной шикарным ковром. Неизвестно, сколько времени стояла Настя в центре холла, вероятно, долго. А иначе чего бы это привязываться к ней с вопросами вылизанному мальчику, стоящему на входе? Надо же, обыкновенный то ли швейцар, то ли охранник, а одет, словно дипломат какой-то… Ответить "дипломату" она не успела.
Во-первых, какая-то сногсшибательная блондинка зло пихнула ее в спину: "Давай, вперед или назад!" Хотя места, чтобы пройти, было достаточно. Во-вторых, лысый коротышка с мобильником в руках, по которому он в этот момент говорил, покорно шествуя вслед за блондинкой, ухитрился одновременно еще и ласково ей, Насте, подмигнуть. Пришлось в ответ улыбнуться. В-третьих…
- Здравствуйте. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Настя вздрогнула и, круто повернувшись, увидела прямо перед собой черноволосую женщину с обыкновенной прической, в строгом синем костюме. На лацкане ее пиджака белела табличка, коротко сообщавшая всем, кого это интересует, что перед ними администратор салона красоты "Виктория" по имени Светлана… Просто Светлана, без всякого отчества, хотя совсем уж молоденькой женщину назвать было трудно.
- Здравствуйте. Я Настя…
В глазах Светланы мелькнуло что-то, похожее на удивление:
- Очень приятно…
- Это, наверное, с вами вчера Антон Михайлович говорил, да? По поводу работы…
- А, Настя… Да-да, проходите… Одну секунду! Подождете? Я сейчас познакомлю вас с вашей напарницей. Но мне ее еще надо найти…
- Да ради Бога! - Настя приветливо улыбнулась. - У вас тут такая красота… Я пока осмотрю все, ладно?
Но администратор уже спешила куда-то в сторону кафе и Настиных слов, скорее всего, не расслышала. Зато их, видимо, хорошо расслышала все та же сногсшибательная блондинка, разлегшаяся прямо здесь, в холле, на красивом кожаном диване с цветным журналом в руках. Потому что на ее не то чтобы накрашенной, а прямо-таки оштукатуренной физиономии появилась одна из самых ядовитых ухмылок, какие Настя когда-либо видела… Ну и наплевать!
Зато на редкость хорошенькая парикмахерша, колдующая над какой-то красоткой, уже второй раз бросает на Настю доброжелательный взгляд и, кажется, даже улыбается ей… Какая милая!.. Ой, а это кто?!
Настя просто рот открыла, обнаружив за спиной парикмахерши, в хорошо видном с ее места уголочке, это престранное существо: лохматого мужчину с густыми черными кудрями в салатовом костюме, сидящего за столиком маникюрши! Мужчина - и маникюр делает… Ну и ну! Чтобы не рассмеяться, Настя поспешно схватила со стола какую-то брошюру и уткнулась в не чуть ли не носом: смеяться нельзя! Наверное, надо привыкать и перестать удивляться, раз она собирается тут работать. И вообще, если подумать, что тут смешного? Может быть, этот "салатовый" - актер какой-нибудь. Или и вовсе клоун в цирке… Тогда понятно…
- Нравится?
- Что? - Настя едва не подпрыгнула на месте и снова обмерла: словно из-под земли возникшая рядом с ней женщина была просто необыкновенно красива!
Длинные светлые волосы, лицо… лицо английской леди с синими, загадочными и какими-то грустными глазами… А фигура! Настя и сама была отнюдь не коротышка. Да и на фигуру свою никогда не жаловалась, но женщина, стоявшая перед ней, казалась не только выше, но и производила впечатление выточенной из камня статуэтки… Может, это благодаря шикарной одежде?
- Ты - Настя? - Губы незнакомки тронула еле заметная улыбка.
- Да…
- Значит, это тебя прислал Антон… Он что - твой родственник?
- Да нет. - Настя наконец перевела дыхание. - Мы только вчера познакомились…
- И он вот так, сразу, предложил тебе работу?
Улыбка исчезла с лица женщины.
- Ну да…
- Чем же ты его так очаровала, что он сразу бросился помогать незнакомой девушке?..
- Мы оленя вместе жарили…
- Отлично!
- Не верите? - Настя на минутку задумалась. - Если хотите, я вам завтра попробовать принесу, у нас еще полно осталось!
- Конечно, принеси… Ты, похоже, добрая девочка.
Настя совершенно не поняла, всерьез или просто так эта красавица сказала насчет мяса. И если всерьез, придется объяснять, что олень на самом деле и не олень вовсе, а обыкновенный баран. Поэтому предпочла спросить о другом, тем более что это другое ее остро интересовало.
- А вы - моя напарница?
- О-о… Сомневаюсь.
Собеседница, так больше и не улыбнувшись, отвернулась и не спеша двинулась в сторону парикмахерской, на ходу бросив кому-то за Настиной спиной "Зайди ко мне потом!" Этим "кем-то", как выяснилось, была администратор Света. И Настя обрадовалась ей так, словно она - ее родственница.
- Кто это такая? - она кивнула вслед уходящей красавице.
- А ты что же, не догадалась? Это же Виктория, наша хозяйка…
- Хозяйка салона?!
- Ну да… Виктория Сереброва. "Мисс Москва"… Самая красивая женщина российского бизнеса и самая влиятельная персона фэшн-индустрии.
Настя еще раз, теперь уже с ужасом, посмотрела вслед красавице.
- А я с ней разговаривала…
- Я тоже…
- Я думала, она моя напарница…
- Надеюсь, ты ей этого не сказала?
- А если да, то… что бы было?
На лице Светланы мелькнула какая-то странная улыбка.
- Знаешь что, девочка? Если хочешь здесь работать, учись держать язык за зубами… И десять раз подумай, прежде чем что-нибудь сказать.
- Ну нет, я так не умею. - Настя грустно и в то же время упрямо посмотрела на свою собеседницу. - Я всегда говорю то, что думаю.
- Это, конечно, весьма похвально. Только вот данное право еще надо заработать. Пока ты никто, ты не можешь говорить все, что думаешь.
- И кто мне может это запретить?
У Насти определенно начался один из тех самых приступов "упертости", за которые ее с самого детства так ругала мама и из-за которых (что уж греха таить) у нее было в жизни вполне достаточно неприятностей!
Светлана, направляясь к своей стойке, мельком взглянула на нее:
- Никто не может. Но говорить то, что думаешь, без вреда для карьеры можно лишь тогда, когда ты собой что-то представляешь…
- Но я же не смогу что-то собой представлять, если не буду такой, какая есть!
Неизвестно, чем бы завершился этот разговор, если бы к ним не подошла довольно сурового вида бабулька в голубой форме.
- Вы меня искали?
Вопрос был адресован Светлане, а на Настю старушенция бросила неодобрительный взгляд и отвернулась.
- А-а-а, баба Дуня! Искала-искала… Ну, Настя, вот и твоя напарница, Евдокия Ивановна, - наш лучший специалист по влажной уборке… Надеюсь, вы подружитесь, а если возникнут вопросы, пожалуйста ко мне.
Настя мысленно ахнула и повернулась к бабе Дуне, даже не заметив, что Светлана уже спешит к очередному клиенту, вошедшему только что в салон, с точно такой же приветливой улыбкой, какой совсем недавно приветствовала здесь Настю… Вот это поворотик! Они что же, уборщицей ее, что ли, сюда берут?!
- Как тебя звать-то? - Баба Дуня продолжала рассматривать девушку без намека на приветливость.
- Н-настя…
- Лимитчица?
- Кто?
- Значит, лимитчица! Пьешь-куришь?
- Нет.
- И на том спасибо. Полы хоть умеешь мыть? - Да…
- Значит, так. Твое место - кафе. И чтоб тебя не видно было и не слышно. Клиентам глаза не мозолить, подметать чисто, вытирать сухо, на работу приходить за час до открытия, уходить через час после закрытия, обеденного перерыва нет… Все.
И круто развернувшись, баба Дуня двинулась по своим делам, не сомневаясь, что задохнувшаяся от возмущения Настя следует за ней.
- Погодите! - Девушка наконец обрела дар речи. - Это я что же, вроде уборщицы тут буду?!
- Никаких "вроде".
- Но я не хочу быть уборщицей!
Ни на минуту не останавливаясь, баба Дуня безразлично пожала плечами:
- Не хочешь - не надо. Дверь прямо и налево.
Сияющее великолепие холла мигнуло и погасло, словно испорченный фонарик. Но тут же вспыхнуло и засияло вновь. Вновь поплыло перед Настиными глазами изящными силуэтами блистательных красоток и элегантных мужчин, стильных девушек в голубой форме, витрин с прихотливыми флаконами, привезенными, скорее всего, прямо из Парижа, странными терпкими ароматами, пахнувшими вдруг из соседнего зала…
На секунду Настя зажмурилась, а потом прижалась лбом к зеркальному стеклу, возле которого ее настигла истина, и внимательно посмотрела себе в глаза.
- У меня нет работы, - пояснила Настя своему отражению. - У меня нет квартиры. У меня нет денег. У меня нет ничего… И самое главное - мне здесь очень нравится!
И она со всех ног бросилась за бабой Дуней.
5
- А я сразу поняла, что приезжая!
Та самая хорошенькая парикмахерша, напоминающая беленького котенка, появилась в кафе минуту назад и бесцеремонно плюхнулась прямо за тот столик, который старательно протирала Настя.
- Что - так заметно?
- Ага… Да ты садись, чего стоишь?
- Н-не могу…
- Кофе хочешь?
- Мне, кажется, нельзя…
- Почему? Ты что - больная?!
- Я уборщица!
Настя вздохнула и опасливо покосилась на соседний столик, за которым о чем-то переговаривалась компания сразу из четверых здешних красоток, поначалу показавшихся девушке похожими, как родные сестры.
- Вот уж не знала, что "уборщица" - название смертельной болезни, при которой кофе противопоказан… Садись и не глупи! Тебя как зовут?
- Настя.
- А я Лиза! И ничего особенного в том, что ты приезжая, нет. Я и сама из Рыбинска… Что в этом плохого? Подумаешь, ну приехала девушка из другого города. Не всем же в Москве рождаться? У меня, между прочим, когда я в этот салон первый раз вошла, тоже ноги подгибались и руки дрожали.
- Ты что, тоже работала здесь уборщицей?
Настя наконец перестала колебаться и села напротив симпатичной Лизы.
- Нет. Уборщицей не была, но, кстати, если бы предложили, не отказалась бы… Подумаешь!.. Вон, в Америке дети миллионеров уборщиками подрабатывают, а Мишель Пфайфер и вообще официанткой была, пока ей не повезло!
Переливчатый звук, раздавшийся откуда-то из-под стола, заставил Настю подпрыгнуть, а Лизу хихикнуть:
- Ну чего ты так испугалась? Это же всего лишь мой мобильник, сейчас отключу… О чем это я говорила?
- Про Мишель Пфайфер.
- А-а-а… Да. Ну так мне повезло куда больше, чем ей, потому что меня сюда сразу взяли парикмахером. На спор!
- Как это - на спор?
- Представь себе, по глупости. - Лиза с удовольствием отхлебнула свой кофе. - Приехали мы с подружкой в Москву. На каникулы. Ну а я только перед этим парикмахерские курсы закончила, и наш мастер считал меня талантливой… Вот я и возгордилась, и давай перед подружкой хвастаться, что, мол, в любом столичном салоне меня с руками оторвут. Мы с ней в этот момент как раз возле "Виктории" гуляли и поспорили, значит, на десять долларов…
- И что?!
- Что-что… Деваться некуда, двинула сюда: руки дрожат, колени немеют, вся вспотела от страха… Ну, вижу, вытаращились на меня, как на деревню какую-нибудь, и фиг с вами! Зажмурилась, да как рявкну: "Не нужны ли вам талантливые парикмахеры?"!
- И что?!
- Что-что… Как обычно: покажите, мол, ваш диплом. А я им - могу, мол, и на деле показать… И показала!
- А они?
- Поглядели на мою работу и взяли, поздравили даже! Сначала подмастерьем, потом парикмахером, потом на городской конкурс послали. Потом - на между народный…
- А ты?..
- А я победила.
- Врешь!
- Ну разве что совсем капельку…
И они расхохотались, словно были знакомы не десять минут, а прямо с детства. Правда, Настя опомнилась первая и, зажав рот ладонью, опасливо покосилась на соседний столик. Но красавицы клиентки никакого внимания на них с Лизой не обращали, вредной бабы Дуни в поле зрения тоже не просматривалось… Настя еще раз, уже внимательнее, посмотрела на прекрасных дам и вздохнула: "До чего же красивые!" Ты не знаешь, кто это?
- А, эти… постоянные клиентки. Они тут все красивые. Ты не представляешь, приходит первый раз - мымра мымрой, ну просто крокодил какой-то! А проведет здесь у нас часиков пять-шесть - и пожалуйста! Хоть на подиум ее… Взять хотя бы этих. Вот та загорелая брюнетка - Валерия Артамонова, жена известного банкира, но умная: главный редактор журнала "Шик энд шок"! Непростая дама, они с нашей Викторией, по-моему, делишки какие-то крутят…
- А эта, в розовых рюшечках?
- Это Аглая, не помню, как фамилия. Говорят, жена брокера… Она ничего, добрая, все время с собаками сюда своими ходит. В белом спортивном костюме - Людмила, жена какого-то крупного начальника на телевидении, типа Киселева…
- А это кто?
- Да ты что? Усатый такой, неужели не видела?
- Не видела.
- Слушай, твой городишко где находится - на Чукотке? Надо же, Киселева не знает!..
- А та, хорошенькая, кто? Ну, беленькая… Дочка, ее что ли?
- Внучка!.. Это Шурочка Потапова, жена криминального авторитета.
- К-кого-о?! Как так?
- Что - "как так"?
- И что, она к вам так вот открыто ходит и все знают, что она жена бандита?!
- Да не бандита, дурочка, а криминального авторитета… Он, кстати, тоже к нам иногда ходит!
- И его никто не арестовывает?
- Кто ж его арестует, если он авторитет?
- А-а-а… И часто эти жены здесь бывают?
- Ну да… У них здесь что-то вроде клуба: собираются, болтают, парятся в сауне… Виктория, кстати, тоже в их компанию входит и еще одна, крокодилица Мила… Ах, черт! Легка на помине…
Лизочка внезапно насторожилась и побледнела так, словно за Настиной спиной возникло привидение. Но обернувшись, никакого привидения Настя не увидела. Наоборот, сквозь дверцу неизвестного назначения, за которую Настя еще не успела заглянуть, просматривался очень красивый светлый зальчик со всевозможными тренажерами. В глубине зала, как показалось Насте, мелькнула та самая злобная блондинка, пихнувшая ее в спину еще на входе в салон… Ну и фиг с ней, с этой Милой.
- Лиз, ты лучше вот что скажи: эта ваша Виктория - она хорошая?
- Не знаю. - Лиза, увидев "крокодилицу", явно поскучнела. - Лично мне она ничего плохого не делала. Да и другим, насколько я знаю, тоже… Бывшая "Мисс Москва" между прочим! О ней тогда все газеты писали: первая наша "миска", с которой заключило контракт парижское агентство… Но вообще-то там какая-то темная история! Потому что моделью она так и не стала, а сразу выскочила замуж за Стаса…
- Это кто?
- Банкир. Молодой такой, красивый, перед Викой просто стелется… Перед ней вообще все мужики стелются!
- Слушай, вспомнила! - Настя хлопнула себя по лбу и рассмеялась: - А что это за дядька, которому ногти красили? В дурацком пиджаке.
- В салатовом костюме? - Лиза улыбнулась и перестала коситься за Настину спину.
- Он что, "этот"?
- Нет, он вполне даже "тот". Еще и известнейший в Москве сексопатолог. Пишет книгу "Тайна женского тела - 2" и ведет по "ящику" программу "Гормония" через букву "О"… У него здесь свой кабинет.
- Зачем?
- Как - зачем? Консультирует! Помогает людям решать их сексуальные проблемы…
- Ужас какой! - В Настиных глазах и правда отразился ужас. - Неужели к нему кто-то ходит?
- Еще как! За неделю записываются.
- А ногти он зачем красил?
- Он их, скорее всего, полировал…
- Говорю же, красил!
Но Лиза не ответила и снова уставилась Насте за спину и побледнела.
- Лиз… Что с тобой? - Настя тронула ее за руку. - Что случилось-то?