– Давай, кореш, приступай. А то мне уж невтерпеж, – тяжело дыша, произнес второй.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал первый, просунул руки под ягодицы Паолы и слегка приподнял их.
Неожиданно в глаза ударил свет фонаря, чьи-то руки отбросили мерзавца и сильным ударом послали его в воду. Второй получил по зубам, не стал дожидаться продолжения и, подвывая, сбежал.
Паола почувствовала, что ее уже никто не держит. Тот человек, который все время находился в тени за ее спиной и чей голос ей кого-то напомнил, растворился во мраке, будто его и не было никогда. Паола откатилась к стене, вытащила изо рта кляп и так и осталась лежать без движения.
Внезапный луч света выхватил ее из темноты и тут же погас. Она даже не успела зажмуриться. Чьи-то сильные руки подхватили ее, затормошили, погладили по волосам. Потом ее опять куда-то понесли, но на этот раз все было иначе. Она инстинктивно чувствовала, что это добрые руки, что ей больше ничего не угрожает. На Паолу нашел какой-то столбняк, ей было совершенно безразлично, кто, куда и зачем ее несет. Главное, что эти вонючие скоты больше не шарят руками по ее телу, не выламывают руки, не затыкают рот.
– Эй, Гвидо, – вполголоса позвал человек, несший ее на руках. – Помоги мне.
Из темноты вынырнула коренастая фигура.
– Лихо ты управился, Беттино. Я только успел привязать лодку, а ты уже тут как тут. Что это было?
– Два подонка или даже три, я не разглядел, пытались оттрахать девчонку. Будем надеяться, что мы успели вовремя.
– Слава Богу, что она крикнула, а то бы мы с тобой так и проплыли мимо. Давай ее.
Паола почувствовала, как ее подхватили другие руки, тоже надежные и сильные, но теперь она чувствовала себя не так уютно. Ее опустили на что-то упругое, все вокруг качалось, как люлька. Паола в изнеможении закрыла глаза и тут же увидела две мерзкие рожи, склонившиеся над ней. Она, вскрикнув, вскочила. Вокруг была вода, яхта медленно удалялась от берега.
– Ну-ну, девочка, успокойся, – произнес из темноты низкий ласковый голос. – Здесь тебя никто не обидит. Куда тебя отвезти?
– Н-н-не знаю, – еле выговорила Паола. Зубы ее стучали.
– Где ты живешь? Может быть, здесь твои друзья или родители?
– Я живу в отеле "Тремеццо", но мне туда нельзя.
– Я тоже там живу, и мне туда можно. Зайдем через служебный вход. Никто и не заметит. У меня классный номер люкс. Места хватит. Переночуешь у меня, а завтра решим, что делать. На сегодня я твою безопасность гарантирую, а потом сама сообразишь, стоит ли ходить ночью одной в такие глухие места. Меня зовут Роберто Орицио, а это мой друг, Гвидо Буцци.
– О Боже, Роберто, не может быть, – пролепетала Паола и разрыдалась.
Роберто посветил фонариком.
– Силы небесные, Паола Контини! Вот так сюрприз!
– Роберто, я так счастлива, что это ты, я…
– Помолчи, ладно. Все будет хорошо. На вот одеяло, укройся, а то ты вся дрожишь. Слушай, Гвидо, причалим вон у того бутика. Надо ей купить какую-нибудь хламиду.
Вскоре он вернулся с платьем. Паоле помогли одеться и через несколько минут они уже входили, никем не замеченные, в номер Роберто.
Марио был вне себя от ярости. Подонки запороли все дело. Да еще этот тип как с неба свалился. Но страху они на девку нагнали, это точно. Ей уже не захочется больше здесь оставаться. А значит, задание шефа можно считать выполненным. Жаль только, что он не мог сам поактивнее участвовать в этом деле. Уж он бы ей показал, а заодно расквитался бы с ней за тот случай на рождественской вечеринке, когда она так бесцеремонно отвергла его ухаживания. Интересно, чем она так насолила шефу. Впрочем, это его не касается. Дело сделано и можно требовать расплаты. Вот только рука. Ну и зубы у этой сучки, прокусила до самой кости. Марио обернул руку платком и направился к телефонной будке.
Риджини снял трубку после первого же гудка. Не спит, дожидается, усмехнулся про себя Марио.
– Это я, шеф. Все выполнено, как вы и просили.
– Где девчонка?
– Наверное, уже на пути домой. Мы ее здорово здесь встряхнули.
– Что значит, наверное? Где она?
– Не волнуйтесь, шеф. После того, что произошло, ее как ветром сдуло.
– Ладно, отбой. Возвращайся в Милан. Завтра к одиннадцати будь в конторе. По дороге проверь, не вернулась ли она домой.
– Понял. До свидания, шеф. Вы не забыли…
Но в трубке уже раздавались частые гудки.
Паола сидела в кресле, свернувшись калачиком. Как туго стянутая пружина, подумал Роберто. Вот-вот сорвется.
– Приляг. Тебе нужно отдохнуть.
Паола лишь мотнула головой. Он принес с постели одеяло, заботливо прикрыл ее, включил маленький светильник, потушил верхний.
– Поспи. А я пока побуду на балконе.
Огромные горы застыли в молчании. Тихий плеск воды внизу. Таинственное мерцание звезд. Мир и покой воцарились вокруг. А там, в полутемной комнате, прелестная девушка, совсем одна, и Бог весть, какие демоны одолевают ее.
Над озером бесшумно, как тени, пронеслись белые птицы. Сможет ли Паола снова расправить крылья и взлететь? Что чувствует женщина, пережившая такое? Сможет ли когда-нибудь забыть, взглянуть на мир по-прежнему?
Несмотря на свой богатый опыт в любви, Роберто мало задумывался о психологии женщин. Любовь для него была, как спорт: напор, быстрая победа и вперед, к новым вершинам. Он никогда не оглядывался назад. Он бросал, его бросали, но никогда не возникало желания удержать, догнать, вернуть. Сейчас все изменилось. Хотелось защитить, отогреть, чтобы снова увидеть задорные искорки в ее зеленых глазах.
Тишину разорвал дикий крик. Роберто бросился в комнату. Одеяло лежало на полу. Паола стояла посреди комнаты, вытянув вперед руки, словно отбиваясь от кого-то.
– Они здесь, – сдавленным голосом проговорила она. – Я чувствую их липкие пальцы.
Ее глаза блуждали по комнате.
– Успокойся. Здесь никого нет. Я с тобой. Пока я с тобой, тебя никто не обидит.
– Как мне жить, чем дышать? Их запах въелся в кожу. Он теперь всегда будет со мной.
– Напрасно ты так думаешь. Поверь мне, вода все смоет. Идем.
Он взял ее за руку и потянул за собой. Ванная сияла голубизной. В огромном зеркале отразилось искаженное ужасом лицо Паолы. Роберто открыл краны. Весело запела, забурлила вода.
– Полезай. Буду тебя купать.
– Нет, нет. Оставь меня.
– Подожди, я сейчас.
Роберто вернулся в комнату, достал стакан, плеснул коньяку и вернулся в ванную. Паола неподвижно стояла перед зеркалом, как окаменелая, только руки слегка дрожали.
– На, выпей. Это лекарство от всех хворей. Тебе поможет.
Дрожащей рукой Паола взяла стакан, сделала глоток, еще один, еще. Теплая волна прокатилась по ее телу, мягко ударила в голову. Противная дрожь исчезла, стало тягуче и вязко, как под наркозом.
Паола медленно сняла платье и, как во сне, ступила в ванну. Теплые, ласковые струи заскользили по ее телу. Она откинула голову на край ванны и закрыла глаза.
Роберто стал медленно намыливать ее губкой. Сначала ноги, перламутровые пальчики, тонкие, изящные лодыжки, плавный изгиб бедер. Раковину живота. Нежную грудь, плечи, руки. Божественное тело, созданное для любви. И такую красоту смяли, растоптали два грязных подонка. Впервые в жизни у Роберто возникло желание убить, растерзать, стереть с лица земли. Знать бы только, кто они.
Паола потянулась и застонала. Но это был уже другой стон. Исчезли мученические нотки, как будто вынули занозу.
Роберто включил гибкий душ и принялся медленно, массируя, смывать пену.
– Ну, вот, – тихо сказал он. – Вода смывает все следы.
– Не все, – прошептала она. – Они трогали меня здесь.
Ее пальцы легко прикоснулись к треугольнику темных волос между ног. Роберто резко втянул в себя воздух. Он вдруг явственно ощутил себя Фомой Аквинским, которого искушала прекрасная дева. Вот, оказывается, что он испытывал тогда. Он направил струю воды туда, куда указывали ее пальцы. Паола изогнулась и замерла. Ноги ее вздрогнули и слегка разошлись, открыв влажную таинственную глубь. Упругая струя воды разлетелась мириадами брызг. Паола вдруг заметалась, руки ее вспорхнули к груди, сжали, затеребили соски. С полуоткрытых губ сорвался тихий, протяжный стон, голова запрокинулась. Роберто, потрясенный, смотрел на нее, не отрываясь. Ничего более неистово прекрасного он в жизни не видел.
Паола медленно открыла глаза, попыталась привстать и вновь безвольно откинулась назад. Силы покинули ее.
Роберто выключил воду, вынул из ванны мокрую драгоценность, завернул в пушистое полотенце и отнес на кровать. Перевернул на живот и стал медленно массировать ее спину, плечи, шею. Гибкие позвонки мягко подавались под его сильными пальцами. Вибрировали нежные полукружья ребер. Дыхание стало глубоким и свободным. Паола спала. Он тихо убрал волосы с ее лица, поцеловал шелковистые пряди. Она улыбалась во сне, как маленькая девочка после дня рождения.
Он поднял одеяло с пола, последний раз посмотрел на нее, распростертую на постели, укрыл и потушил лампу. Комната погрузилась во тьму. Но темнота не была зловещей. Демоны исчезли. Он не уснет. Он будет охранять ее сон.
Андрей Сосновский с удовольствием вытянулся в кресле и провел руками по волосам.
– Ну, что же, синьор Гольвезе, можем считать, что мы все обсудили и договорились по всем пунктам. Теперь дело за вами. Ваш приезд в Москву и подписание договора станет достойным завершением нашей сегодняшней встречи. Я этому рад.
– Я тоже. Предлагаю отметить это событие. Можем остаться здесь, можем спуститься в бар. Как вы хотите?
– Пожалуй, нам обоим не помешает сменить обстановку. Голосую за бар.
– Отлично. – Гольвезе встал и поправил галстук. – Если вы готовы, то можем идти.
В баре было шумно и тесно. Андрей с трудом протолкнулся к стойке и обернулся к Гольвезе.
– Что будете пить?
– Сегодня заказываю я. Вы – мой гость.
– Ну, что ж. Я отыграюсь в Москве. Двойное виски со льдом, пожалуйста.
Они не без труда нашли свободный столик в углу. Рядом расположилась большая компания, судя по всему, многонациональная, поскольку звучал плохой английский язык. Андрей невольно прислушался. Высоченный, широкоплечий мужчина с мужественным лицом викинга громко рассказывал анекдот. Сквозь общий хохот Андрей услышал:
– У нас в Норвегии, когда муж уходит на работу, то шлепает жену по заднице. А когда возвращается, ее задница еще колышется. И не потому, что у наших женщин такие толстые задницы, а потому, что у нас самый короткий рабочий день.
Андрей рассмеялся вместе со всеми и повернулся к Гольвезе.
– Вы не поверите, но у нас в России есть точно такой же анекдот.
– Охотно верю. Мир действительно тесен, даже анекдотов не хватает на всех. Но вернемся к нашим делам. Вы что-то рассказывали о странной встрече, которая у вас произошла здесь. Какая-то девушка из рекламного агентства. Расскажите, пожалуйста, еще раз, и подробнее.
– Я столкнулся с ней сразу же по приезде, здесь, в лифте. Она была очень хороша, я и подумал, что смогу с приятностью скоротать время до нашей встречи.
– Ну, конечно, о чем еще может думать женатый мужчина в командировке, – с улыбкой заметил Гольвезе.
– Вот-вот. Она ничего о себе не рассказывала, пока случайно не выяснилось, что она работает в рекламной фирме. Я ее прижал слегка, и она поведала мне странную историю. Будто ее шеф знал о нашей сегодняшней встрече и поручил ей выяснить подробности. А она якобы отказалась и приехала сюда уже по своему почину, чтобы предупредить, что нами интересуются. Я, конечно, не поверил ни единому ее слову. Наверное, я был с ней слишком груб, она испугалась и убежала как раз, когда вы звонили. С тех пор я ее не видел. Глупо все как-то получилось.
– Да, пожалуй. Следовало бы задержать ее и выяснить, что к чему. А вы не запомнили никаких имен?
– Она упомянула название фирмы, но я, к сожалению, не запомнил. А имя шефа… Постойте… Да! Риджини! Я уверен, она говорила, что его зовут Риджини.
– Тогда все более-менее ясно. Я знаю его. Вот только откуда он мог узнать о наших планах, ума не приложу.
Гольвезе нахмурился.
– Риджини – один из главных наших конкурентов в Италии. Фирма небольшая, но работает неплохо. Мы с ними недавно серьезно бодались за заказ для телеканала РАИ. Риджини из кожи вон лез, чтобы заполучить его. К счастью, у него ничего не вышло. Я вовремя перехватил инициативу, подмазал кого следовало.
– Все как в России: не подмажешь – не поедешь, – вздохнул Андрей.
– Да, да. Хорошее выражение, надо его запомнить. А с девушкой стоит разобраться. Она может быть нам полезна. Как, вы говорите, ее зовут?
– Паола. Паола Контини. Ее номер на моем этаже. Кажется, 37.
Гольвезе допил свой коньяк и вопросительно взглянул на Андрея.
– Выпьете еще что-нибудь или лучше поужинаем?
Андрей вдруг вспомнил, что не ел с самого утра.
– Давайте поужинаем в номере. Здесь везде слишком шумно. Но сначала выясним, здесь ли еще Паола.
Дежурная сообщила, что синьорина Контини еще не съехала, однако на звонок, несмотря на поздний час, никто не ответил.
4
Паола проснулась и долго лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где она находится. Все вокруг было незнакомо. Тяжелая старинная мебель, бархатные портьеры, зеркало и картины в золоченых рамах. Изящные китайские вазы, бронзовые бра на стенах. Роскошные апартаменты, не сравнить с ее простеньким номером. В одном из кресел мирно спал какой-то мужчина. Его длинные, волнистые волосы свесились вперед, закрывая лицо. Как странно, подумала Паола. Просыпаюсь в чужой комнате, рядом спит незнакомый мужчина, а у меня на душе легкость и покой, будто так и надо.
Она потянулась и села на кровати. Судя по свету, заливавшему комнату, уже давно белый день. Постепенно к Паоле возвращалась память. Андрей с холодными, невидящими глазами, грубые руки на ее теле и, наконец, возрождающая ласка воды и Роберто. От этого имени ей вдруг стало тепло. Она встала и, легко переступая босыми ногами, подошла к креслу, в котором спал Роберто. Опустилась на колени, убрала волосы с его лба. Он медленно открыл глаза.
– Не исчезай, видение. Я готов всю жизнь провести в этом кресле, засыпать и вновь просыпаться и каждый раз видеть нагую нимфу у своих ног. Давай попробуем еще раз. – И он быстро закрыл глаза.
Паола вдруг всей кожей ощутила свою наготу, сдернула с кровати платье и накинула на себя. Роберто вновь открыл глаза.
– Ну, вот, я так и знал. Прощайте, иллюзии. Но даже и в этой жуткой тряпке ты выглядишь божественно.
– Между прочим, ты сам мне ее купил.
– Да? Знаешь, если приглядеться, она не так уж и плоха. Даже, можно сказать, делает честь моему вкусу, особенно в той ситуации.
Он запнулся, прикусил губу и испытующе глянул на Паолу. Она улыбнулась. Роберто показалось, что от ее улыбки в комнате стало еще светлее.
– Не волнуйтесь, доктор. После вчерашней процедуры ваша пациентка вполне здорова, прекрасно себя чувствует и даже не отказалась бы от легкого завтрака.
– Эх, нет здесь моего отца. Он был бы вне себя от счастья. Ведь мне только что присвоили вожделенную ученую степень. А насчет завтрака стоит подумать. Насколько легким он должен быть?
– Я подумала о стакане апельсинового сока, яичнице с беконом, сыре, тостах с маслом и медом, кофе со сливками и персиках.
– Да уж, легче не бывает. Вы всегда так завтракаете, нимфа, или же общение со мной совсем истощило ваши силы?
– Тебе смешно, а я со вчерашнего утра и жалкого сэндвича не видела. Еще немного, и отсюда вынесут посиневший трупик.
– Угроза серьезная и требует немедленных действий. – Он снял трубку и сделал заказ на двоих.
– Сейчас все принесут. Так что подожди умирать.
– Ладно, так уж и быть. Отложим. Я пока пойду приму душ. Ты знаешь, с некоторых пор мне нравится твоя ванная.
– Могу спинку потереть. У меня с тех же самых пор появился богатый опыт.
– Спасибо, но сегодня я сама справлюсь.
Паола исчезла в ванной.
– Вот так всегда: помогаешь людям, а они тебя потом и на порог не пускают, – пробормотал ей вслед Роберто. – А я, между прочим, за ночь уже принял форму кресла.
Он с наслаждением потянулся, снял трубку телефона и тихо, чтобы не слышала Паола, произнес несколько слов. Колдовство какое-то, думал он, принимаясь за свою обычную утреннюю гимнастику. Она не ходит, как все, а непостижимым образом перемещается в пространстве. Скользит, переливается и вдруг растворяется без следа. И каждый раз уносит с собой частичку его самого. Колдовство или… любовь, та единственная, которую все ждут и которая находит лишь избранных. А что будет с ним, если она вдруг навсегда исчезнет из его жизни? Как вот сейчас исчезла в ванной, и все краски дня сразу потускнели. Но она скоро выйдет, и они вместе позавтракают, и это будет счастье. А о завтра он будет думать завтра. Вчера про вчера, завтра про завтра, шептал Роберто, отжимаясь от пола в такт словам…
Он успел основательно размяться, когда Паола наконец вышла из ванной. Глаза ее блестели, щеки сияли румянцем, капельки воды сверкали в волосах. Ничто в ней не напоминало испуганную, дрожащую девочку из прошлой ночи.
– Я тут нашла носовой платок. Можно, я им подвяжу волосы?
– Конечно, можно. А еще у меня есть носки и подтяжки. Выбирай, что тебе больше нравится.
– Платок сойдет. А носки прибережем для более торжественного случая. А где же обещанный завтрак?
– Уже идет сюда. Я только проскочу в душ, а то рядом с тобой чувствую себя бродягой с большой дороги.
– Давай-давай. Но не задерживайся там, а то я не гарантирую сохранность твоего завтрака.
Через несколько минут раздался стук в дверь.
– Аванти! – крикнула Паола.
Дверь медленно отворилась и на пороге возник кельнер. Он с трудом толкал перед собой столик на колесах, уставленный всякой снедью. Человека было почти не видно за огромным букетом тигровых лилий, которые он ухитрялся нести так изящно, как будто и в помине не было тяжелого столика, увязающего колесиками в пушистом ковре. Он важно прошествовал в комнату и положил букет на стол. Тут Паола увидела его лицо и сразу же узнала. Это был Рикки, тот самый парень, которого она видела вчера в кладовой с девушкой Джиной. Правда, сегодня он выглядел несколько иначе, аккуратно причесанный и застегнутый на все пуговицы. Паола вдруг вспомнила, как под влиянием минутного настроения чуть не окликнула его тогда. А если бы окликнула? Сейчас об этом даже подумать было страшно.
– Доброе утро. Оставьте все здесь. А что, цветы здесь всегда прилагаются к завтраку?
– Всегда, когда заказ делает такая прекрасная синьорина, – ответил Рикки, окинув девушку восхищенным взглядом.
– Я рад, что вы по достоинству оценили даму, – сказал Роберто, выходя из ванной. – Но вот комплименты мы как раз и не заказывали.
– Прошу прощения, синьор. Приятного аппетита, синьорина!
– Ничего, Рикки, спасибо, – лукаво произнесла Паола.
У того от удивления вытянулось лицо.
– Мы разве знакомы с синьориной?
– Да в общем нет. Так, мельком. Передавайте привет Джине.