- Я вижу, - оборвал его Ричард, остановившись на площадке третьего этажа. Слово "бардак" не совсем точно передавало суть того, что творилось в галерее. Точнее было бы назвать это "концом света". На полу, как на поле боя из мрамора, черепицы и клочьев ковра, валялись почерневшие и деформированные доспехи. От французского гобелена эпохи Возрождения, одного из первых экземпляров в коллекции Ричарда, остались одни лохмотья. Он почувствовал, как в нем закипает гнев. Никто еще никогда не осмеливался поступать с ним таким образом.
- Господи, - прошептал Том, - где же ты стоял?
Ричард сделал несколько шагов вперед и остановился прямо посреди всей этой разрухи.
- Вот здесь.
Данте кашлянул, прервав воцарившуюся после этих слов тишину.
- Рик, я хотел бы лично осмотреть все поврежденные экспонаты, но люди из страховой компании ведут себя так, словно здесь все принадлежит им. Они не понимают, насколько хрупкие…
- Данте, все в порядке, - прервал своего менеджера Ричард. Надо было успокоить его. Несмотря на свою ярость, Ричард отдавал себе отчет в том, что потеря части экспонатов - это еще полбеды. Главное, узнать, кто за всем этим стоит. - Том проследит за тем, чтобы тебе открыли доступ к экспонатам.
- Но…
- Все, Данте.
Партино кивнул, теребя в руках планшет:
- Хорошо. Я еще хотел сказать, что вода и огнетушительный состав попортили некоторые картины на втором этаже. Может, нам стоит…
- А что с камнем? - неожиданно спросил Ричард. Он, конечно, уважал рвение Партино, но сегодняшняя ночь была для него слишком богатой событиями.
- Его нет на месте, - ответил Кастильо, который только что поднялся по лестнице следом за ними. - Мы полагаем, что женщина проникла в дом как раз за ним. И вам нельзя здесь находиться, мистер Аддисон. Идет расследование убийства.
- Вы уже все здесь сфотографировали? Сняли отпечатки пальцев?
- Да.
- Тогда ответьте, какова природа взрыва. - Отмахнувшись от недовольного фырканья офицера Кеннеди, Ричард прошел вперед и неуклюже опустился на корточки перед черневшей в стене коридора дырой.
Кастильо вздохнул:
- Похоже на буксирный трос, натянутый поперек коридора и действующий по принципу чеки гранаты: выдергиваешь шнур, и вот тебе взрыв. Сделано наспех, но весьма профессионально. Такая конструкция позволяет ловко замести следы, если преступника обнаруживают до того, как он успевает покинуть дом.
- А что, если ей все-таки удалось сбежать? - осведомился Ричард.
- В таком случае ей придется хорошенько потрудиться, чтобы спрятать ворованную драгоценность.
- Она очень рискует, - проговорил Ричард уже более спокойным тоном. - Пару лет за кражу и срок за убийство первой степени, я правильно понимаю?
- Да, но только если ее поймают. Я бы, честно говоря, пошел на риск ради парочки экспонатов из вашей коллекции.
- А я бы нет, - отозвался Ричард, поднимаясь и отряхивая руки. - Кастильо, я предоставлю вам возможность спокойно работать, а вы, пожалуйста, держите меня в курсе того, как продвигается расследование. Мне надо позвонить в несколько мест.
Пока Данте суетился над экспонатами, как наседка, Том с Ричардом заперлись в кабинете на втором этаже. Огромные окна выходили на лужайку перед домом и пруд, которые обычно являли собой приятное глазу зрелище, а сегодня были заполнены людьми в форме и завалены кучей хлама. Не сдержав стона, Ричард тяжело плюхнулся в кресло за массивным столом из черного хрома. Это был один из немногих неантикварных предметов в доме, и то только потому, что в семнадцатом веке изготовители столов не брали в расчет компьютеры, телефоны и прочую электронику.
- Что тебя так беспокоит? - поинтересовался Доннер, достав из небольшого встроенного холодильника бутылку воды и опустившись на плюшевое кресло в дальнем конце комнаты. - За исключением того, конечно, что тебя едва не разнесло на куски.
- Я же говорил, что не выспался ночью.
- Из-за постоянных звонков по факсу?
- Именно. Так вот, я ходил из угла в угол, дожидаясь, когда можно будет позвонить в нью-йоркский офис. Я бы в любом случае зашел в галерею, даже если бы Прентисс не обнаружил взломщика.
Том некоторое время помолчал, переваривая информацию.
- Ты должен разорвать контракт с "Майерсон - Шмидт".
- Дело не в этом. Она просила Прентисса остановиться, а потом с разбегу толкнула меня.
- Кастильо считает, что она пыталась спасти собственную шкуру.
- Нет.
- Тогда в чем дело, Рик? Я не понимаю.
- Ты только представь себе: она проникает в дом, преодолевает все преграды и завладевает камнем - должен заметить, у меня имеются гораздо более ценные вещи, - потом задерживается в галерее, чтобы установить взрывное устройство, ее застают за этим делом, и она пытается уберечь всех от взрыва.
- Ты хочешь сказать, она пытается уберечь себя? Может быть.
- Но если бы она не стала устанавливать бомбу, она легко могла бы выбраться из дома незамеченной.
Том скрестил длинные ноги.
- Итак, версия номер один: она не собиралась ничего красть. Как ты верно подметил, она обманула твою хваленую систему безопасности.
- В таком случае получается, что она хотела убить меня. - Ричард как сейчас видел глаза и выражение лица девушки в тот момент, когда она бросилась на него. - Тогда зачем она стащила меня вниз, спасая от огня?
Адвокат пожал плечами:
- Струсила в последний момент. А может, она не на тебя нацеливалась.
- А на кого? На Прентисса? Не думаю. - Ричард наклонился вперед, постукивая пальцами по черной столешнице. - Версия номер два: бомбу установила не она.
- Прекрасно, тогда мы имеем двух преступников, вломившихся в дом одновременно: один через окно, а второй… неким иным способом. Одному нужен камень, а второй жаждет что-нибудь взорвать. Вернее, не что-нибудь, а кого-нибудь. Тебя, например.
- Да, только меня не должно было быть дома.
Доннер моргнул.
- Точно. Ты же должен был вернуться из Штутгарта только сегодня вечером.
- Бомба взорвалась бы во время очередного обхода галереи. Меня при этом могло не быть.
- Если только преступник не был осведомлен о том, что ты вернулся из Германии раньше времени.
Ричард усмехнулся:
- В этом случае список подозреваемых сводится к нескольким людям, большинству из которых я безоговорочно доверяю. В частности, это Гарри Меридьен, который уговаривал меня остаться даже после того, как я отказался платить больше, чем мы договаривались, за акции его проклятого банка.
- Сейчас никому нельзя доверять.
- Моим людям можно. - Встав из-за стола, Ричард принялся мерить шагами кабинет. - Я хочу поговорить с мисс Смит.
- Не только ты, но еще и полиция Палм-Бич, а также ФБР. Ты же знаешь, как они не любят, когда влиятельные бизнесмены из дружественных иностранных государств взлетают на воздух на территории США.
Ричард отмахнулся. ФБР в данный момент интересовало его меньше всего.
- Меня волнуют только собственные дела. Кто-то проник в мой дом, убил моего охранника и похитил мою вещь. И "виновна" - "не виновна" - это не ответ на мой вопрос.
Доннер вздохнул:
- Ладно, будь по-твоему. Постараюсь сделать все, чтобы добиться свидания с этой девушкой, если ее найдут. - Он покачал головой. - Но если нас арестуют за вмешательство в расследование, я не стану представлять твои интересы в суде.
- Если нас арестуют, я уволю тебя за некомпетентность, - улыбнулся Ричард и потянулся за телефоном. - А теперь можешь идти. Мне надо поработать.
Прошло два мучительных дня. Саманта зарылась в диванные подушки и переключила канал. Она ненавидела сидеть взаперти, а при нынешних обстоятельствах это было вдвойне тяжело. СМИ по-прежнему со всех сторон обсасывали историю с Аддисоном, а Саманта не находила сил подумать о чем-нибудь другом.
За последние два дня никаких новых событий не произошло, а потому Саманта в десятый раз прослушивала информацию про жизнь Ричарда Майкла Аддисона, истории любви Ричарда Майкла Аддисона, про его склонность к филантропии, про его бизнес и так далее. В конце каждой такой передачи перечислялись известные факты: в Солано-Дорадо произошел взрыв, охранник по имени Дон Прентисс погиб, несколько ценных экспонатов сгорели. И полиция занималась поисками белой женщины ростом от 5, 4 до 5, 7 фута и весом от 120 до 150 фунтов.
- Ну, 150 фунтов - это они загнули, - пробормотала Саманта, снова переключая канал. С другой стороны, каков бы ни был указанный вес, ясно было одно: у полиции есть подозреваемый, и этот подозреваемый - она.
Инстинкт подсказывал Саманте, что надо бежать и наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Проблема заключалась в том, что человек, подозреваемый в убийстве Аддисона, нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Все аэропорты и автовокзалы напичканы полицейскими. Ну и пусть себе ищут, думала Саманта, которой, однако, не очень приятно было каждый день слышать о том, что полиция "вот-вот арестует подозреваемую". Она не верила в подобный исход, но терять бдительность тоже не собиралась.
Поэтому она сидела на диване, пила газировку, грызла поп-корн и слушала утренние новости, пытаясь представить, что же все-таки произошло на самом деле. Она считала себя исключительно талантливой воровкой. Так говорил ее отец, так говорил Стоуни, а также некоторые довольные клиенты.
Ей нравилось то ощущение независимости, которое она испытывала благодаря своим способностям, нравилось постоянно рисковать и чувствовать, что в ее руках, пусть и ненадолго, находились порой самые дорогие вещи на земле. Кроме того, она получала за работу неплохие деньги, которые, надо заметить, всегда тратила аккуратно и с умом. "Помни о пенсии, - не раз повторял отец, обучая ее ремеслу. - Работай не ради завтрашнего дня, а ради того, чтобы обеспечить себе нормальную старость".
Ради этого Саманта жила в уютном, но скромном домике недалеко от Помпано-Бич и за гроши работала консультантом отдела искусств в нескольких музеях. И именно из-за этого она никогда не соглашалась никого убивать. Люди, способные на убийство ради обладания неодушевленным предметом, никак не смогут спокойно доживать свой век где-нибудь на средиземноморском побережье в окружении красивых мальчиков-слуг.
Сейчас Саманте было ясно только одно: если она хочет дожить до пенсии, надо выяснить, кто заложил бомбу. Ее либо одурачили, либо ей страшно не повезло. В любом случае она алкала сатисфакции. Ей необходимо было доказать свою невиновность, потому что удовлетворенное любопытство не спасет ее от тюрьмы.
В новостях ничего интересного не сказали, а Саманта наконец нашла что посмотреть. Предоставив Годзилле громить Токио, девушка слезла с дивана, включила компьютер и первым делом проверила почту. Поскольку увеличение члена и бесплатная поездка во Флориду ее не интересовали, она удалила рассылку, загрузила поисковую систему и ввела имя Ричарда Аддисона.
На экране появилось множество ссылок на статьи из самых разных газет и журналов, начиная с "Аркитекчерал дайджест" и заканчивая "Ньюсуик".
- А вы, оказывается, весьма популярны, мистер Аддисон, - пробормотала Саманта, переходя на следующую страницу.
Большинство статей сопровождалось одними и теми же фотографиями, как будто Аддисон согласился принять участие в одной-единственной фотосессии, а журналисты потом выбирали из того, что осталось. Несмотря на то что его темные волнистые волосы были слегка длинноваты, Ричард Аддисон выглядел как настоящий миллиардер. И дело было не в черном костюме от Армани, черном галстуке и темно-серой рубашке, а во взгляде. Его серые блестящие глаза излучали спокойствие и уверенность в себе. Этот человек всем своим видом демонстрировал, что его надо воспринимать серьезно.
- Неплохо, - заметила Саманта. Нет, неподходящее слово. Он, как бы получше выразиться, великолепен. В спортивных штанах, весь в крови и в пыли - даже тогда ему не было равных.
Разозлившись на саму себя за подобные мысли, Саманта перешла на третью страницу. Теперь статьи приобрели более обтекаемую форму, и девушка стала вчитываться внимательнее. Так, покупка антиквариата, сайт яхтсменов, а также страница, посвященная разводам, автором которой был не мистер Аддисон, а Патриция, его бывшая жена. Ага. Саманта, конечно, понимала, что должна интересоваться другими вещами о человеке, из-за которого оказалась втянута в историю с убийством, но она все равно кликнула на ссылку.
На экране появилась фотография Патриции Аддисон-Уоллис. Миниатюрная блондинка, красота которой оплачивалась многозначными цифрами на чеках для парикмахеров и косметологов. Бывшая миссис Аддисон отвечала на вопросы посетителей сайта и советовала, как можно добиться наибольших выгод при разводе, в чем она сама, кстати сказать, не преуспела. Учитывая то, что два года назад муж застал ее в постели с сэром Питером Уоллисом на своей вилле на Ямайке, Патриция, по мнению Саманты, отделалась довольно легко. Не каждый рогатый муж согласится обеспечить бывшую жену и ее нового мужа настолько, чтобы они могли позволить себе содержать красивый особняк в Лондоне.
Раздался телефонный звонок. Саманта подпрыгнула от неожиданности и пошла на кухню, чтобы ответить.
- Алло.
- Саманта Джеллико, - раздался мужской голос с сильным французским акцентом, - вот, значит, где вы прячетесь.
Сердце девушки на секунду замерло, а потом заколотилось с бешеной силой. Этого еще не хватало.
- Этьен Девор? Я не прячусь. Как, черт возьми, вы узнали мой номер?
На другом конце провода презрительно фыркнули:
- Я знаю свое дело, шери. Советую не вставать у меня на пути. Это может быть опасно.
Где-то на улице завыла сирена. Затем все снова стихло. Почувствовав, как волосы на затылке встали дыбом, Саманта осторожно отодвинула кружевную занавеску и выглянула на улицу. Ничего, хотя время звонка вдруг показалось ей очень подозрительным.
- Так в доме Аддисона были вы! Вы чуть не убили меня!
- Я не думал, что вы возьметесь за такую работу. Это ведь очень и очень трудно.
- Облажались, мон ами.
Неожиданно в голову Саманте пришла другая мысль, и она невольно нахмурилась.
- А откуда вы узнали, что я была там?
Этьен снова фыркнул.
- Не надо меня обижать. Любой другой человек обязательно взлетел бы на воздух. Да и вы были на волосок от смерти, признайтесь. Кроме того, я хочу сделать вам одолжение.
- Одол…
Снова послышался вой сирены, который вдруг резко оборвался, сменившись типичным глухим урчанием. Машина остановилась.
- Черт, Этьен, мне надо идти. Если это вы наслали на меня копов, то вам не жить.
- Я никогда не звоню в полицию, Саманта. Это наговоры. Идите, я обо всем позабочусь.
- Хорошо. - Недоумевая, кто мог выдать ее, Саманта положила трубку. Она бросилась в спальню, достала из-под кровати рюкзак и вернулась в гостиную. Компьютер по-прежнему мигал светящимся экраном, спрашивая, не желает ли она за 12 долларов и 95 центов в месяц подписаться на рассылку, посвященную бизнесу и личной жизни Ричарда Аддисона.
Выдернув шнур из розетки, она содрала обшивку с процессора и вытащила все микросхемы и провода, которые не были припаяны. Засунув их в рюкзак, Саманта раздавила ногой развороченный процессор, а затем принялась методично осматривать окна. Не обнаружив ничего подозрительного, она выскользнула через заднюю дверь. Перемахнув через соседский забор, она забралась на крышу дома миссис Эспосито и, поморщившись от резкой боли в ноге, бросилась бежать.
Она оставила свою "хонду" на стоянке возле супермаркета. Девушка добежала до машины как раз в тот момент, когда вертолеты полиции и новостного канала пролетели у нее над головой по направлению к ее дому. К ее бывшему дому. Девушка завела мотор и, отъехав мили полторы, припарковалась на площади, где было много ресторанов фаст-фуд. Телефон-автомат работал, хотя внутри кабинки стоял невыносимый запах. Бросив в щель 25 пенсов, она набрала номер Стоуни.
- Алло?
- Хорхе? - проговорила она, имитируя испанский акцент. - Хорхе дома?
Человек на другом конце провода резко втянул в себя воздух.
- Послушайте, дамочка, я повторяю, что Хорхе нет. Его нет. Ясно?
- Ясно. - Дрожащими руками Саманта повесила трубку. Они уже нашли Стоуни или, во всяком случае, держат его на мушке. А это значит, что они попытаются выяснить, откуда был сделан звонок. Выругавшись, девушка вернулась в машину и двинулась на север. Как, черт возьми, полицейским удалось так быстро выйти на ее след? Она была уверена, что не оставила никаких улик, и даже если Аддисон сумел четко описать ее внешность, полицейским было не с чем сравнивать. Она верила в то, что Этьен тут ни при чем - это не в его стиле. Хотя его, кажется, не удивил приезд полиции. Кто-то сдал их со Стоуни. Зрачки Саманты сузились. Еще никому не удавалось безнаказанно дурачить ее.
Такое случается сплошь и рядом. У богатых людей вечно что-нибудь воруют, поэтому-то они и придумали страховку. Правда, богатых людей не всегда хотят взорвать. Чертов Этьен. Она вспомнила, какое было лицо у Аддисона, когда она бросилась на него: легкое веселье мигом сменилось потрясением. Он должен понимать, что она не хотела убить его. Напротив, она спасла ему жизнь.
Сердце девушки подпрыгнуло в груди. Насколько она могла судить, Ричард Аддисон был единственным свидетелем происшедшего. Этьен, конечно, обещал позаботиться обо всем, но Саманта по опыту знала, что он всегда беспокоится исключительно о собственной заднице. Он, по своему обыкновению, исчезнет на несколько недель, а потом появится, чтобы получить свою долю прибыли. При этом у Саманты будет гора неприятностей. Значит, ей нужен Аддисон. Она должна убедить его, что невиновна, хотя бы отчасти. Кому-то придется взять на себя вину за случившееся, но только не ей. Похоже, она все-таки полезет на стену.
Глава 4
Четверг, 9 часов 8 минут вечера
- Это просто смешно! - воскликнул Ричард, положив трубку после разговора с главой полицейского департамента Палм-Бич. - Прошло уже два дня, а они по-прежнему уверяют, что вышли на ее след, но пока ничего конкретного сообщить не могут.
- Этого следовало ожидать, - заметил Том, наблюдая за метаниями друга.
- Они сказали только, что установили слежку за неким Уолтером Барстоуном по прозвищу Стоуни. - Ричард бросил взгляд на факс, который принес ему Доннер. - И еще они обыскали какой-то дом. Впечатляющие результаты, ничего не скажешь!
- Ну, это уже кое-что. Правда, учитывая тот факт, что дом записан на имя Хуаниты Фуэнтес, умершей в 1997 году, полицейские пока сами точно не знают, что делают.
- Я хочу съездить в этот дом, - сказал Ричард. Открыв дверцу бара, он налил себе бренди и задумчиво потер висок.
Доктор Клемм предупреждал, что у него может быть легкое сотрясение мозга, но Ричард считал, что голова у него разболелась от расстройства.
- Ты не можешь этого сделать. Официально нам еще ничего не сообщали. Прости, Рик, но даже твое имя открывает не все двери.
- Я терпеть не могу неизвестность. И, что бы там ни говорили полицейские, она не…