На верхней палубе продолжались танцы. Музыканты играли под заказ захмелевшей публики, были тут и звезды эстрады. Радужный транспарант гласил: "Нам десять лет".
Ирина на верхней палубе выглядела несколько побледневшей от суеты праздника. Она была, как бенгальский огонь, яркой и серебристой, завораживающей красавицей в вечерней мгле над темной рекой.
К ней подошел Марат, и как ни в чем не бывало, они продолжили вечер, в компании уставших от вечеринки людей. На прощание он задержал ее ладонь, со словами, что высоко оценил ее поступок, и она действительно стоит дороже, но пока он не располагает такими средствами, чтобы содержать такой бриллиант. Ирина начала терять терпение, сжимая крепко зубы, от новой игры слов, сменяющихся декораций, от напряженной обстановки маскарада корпоративного бала.
Она торопливо прошла в номер. Следом вошел Анатолий, присел около нее, и стал гладить ее по голове, и она быстро погрузилась в короткий сон.
9
Игра на биржах продолжалась, и чем больше нулей было после цифры единицы, тем веселей становилась кругом жизнь.
С Анатолием она ссорилась по пустякам, порой, не разговаривая днями между собой, и не уступали друг другу даже в мелочах.
В ее сумке в беспорядке лежали вещи: визитки, сигареты, таблетки. Однажды это все вывалилось на пол под ноги Анатолию, на что он выразил свое презрение старшего преподавателя, как к неуспевающей студентке, у которой он обнаружил шпаргалки. С этого дня он стал тщательнее вслушиваться и всматриваться в ее жизнь. От бесчувственности ее тела у него появилось чувство вины перед ней. В такие минуты прострации он смотрел в потолок, рассматривая трещины. Она теперь, не прячась от него, красила ресницы, подкрашивала губы. Однажды, решив подзадорить Анатолия, она обнажила свое тело, распахнув халат, пытаясь шокировать его своим эротическим бельем, но он увидел только худую грудь с желтоватой белизной кожи, отчего брезгливо отвернулся от нее.
Привычка семейной жизни не отпускала ее исчезнуть куда-нибудь навсегда. И она возвращалась в дом, оставаясь холодной, достигнув критической точки эмоционального выгорания.
Каждый год, в июне, город погружается в белые ночи с возбуждающими всеми чувственными и болезненными страстями, какие есть в человеке.
Они пришли на короткий период к перемирию. Они поделили совместную жизнь на квадратные метры, каждый занял свой угол, ребенок тоже забаррикадировался от них в своей детской комнате. И, тем не менее, существуя в одной квартире, они ощущали, что живут на разных планетах.
Анатолий закрывал глаза, проходя мимо ее комнаты, с мыслями, что завтра все переменится, но наступал новый день, и все оставалось как прежде, она стала для него безвозвратно, чужая милая.
Второго июня Ирина, войдя в квартиру, обнаружила на постели изломанные гладиолусы, ее любимые цветы, которые он дарил из года в год. Она подняла цветы, прижав к груди, потом отбросила их в угол.
Анатолий пришел под вечер за чемоданом, навеселе, и беззаботный, сообщив, что уезжает в длительную командировку. При расставании он зачем-то спросил ее – любит ли она его, как прежде. Она утвердительно кивнула, а у самой мелькнула мысль: "Опять солгала". И он также подумал, что она снова его цинично обманула, это как когда называют секс любовью. Им стало от этого еще отвратительнее, чем прежде, и они, как можно, беспечнее попрощались друг с другом.
Анатолий стоял на перроне, смотрел на окурки, брошенные мимо урны. Проводница вагона поглядывала на часы, изумленно произнеся, отчего задерживают отход поезда, так как по расписанию они должны быть в пути. Поезд медленно качнулся колесами, притормозил, двинулся вперед, и покатил по железной дороге. Перрон опустел на несколько минут, затем подошел новый поезд на другое направление.
От бессонницы Ирина не смогла успокоиться, она осталась одна в квартире, дочь была в гостях на лето у моря, Анатолий уехал. Она еще раз громко произнесла вслух: "Прощай! Каждый играет за себя". Она, таким образом, попыталась избавить себя от иллюзий. И как голодная волчица вышла на охоту. Это было другое наслаждение собой. Ирина с подругой посетила ночной бар. В четыре утра они вернулись в квартиру, и проспали до следующего вечера, приняв аспирин.
10
Анатолий час бродил по улочкам Петроградской стороны в беспамятстве. Потом присел на скамейку, прикрыл глаза, стиснул зубы до скрипа, желваки забегали под тонкой кожей. Мимо проходили разные, веселые или задумчивые, люди, но никого не было грустнее его.
Он вспомнил опять Ирину, ту любимую женщину, желанную во всех отношениях. Анатолий несколько лет назад преподнес ей цветы, это были гладиолусы, и она тогда сказала, что у них есть будущее. Теперь она другая. И он ее не понимает, а это значит, что у них нет будущего.
Он готов примириться с ней. Тогда он проявит все благородство своей души и протянет ей руку помощи, но не сейчас, он сам растерзан, а молить ее о любви, у него нет более сил, вот парадокс его состояния. Для нее он уже не существовал, она вычеркнула его из своей жизни.
Анатолий обхватил голову руками, как обручем, сжимая череп, выталкивая оттуда все, что есть страшное, бессознательное и преступное.
Он сначала и не расслышал вопроса, и что именно к нему обращается этот старик.
– Убить кого – то хочешь?
Анатолий поднял голову и увидел перед собой человека, одетого в импортный застиранный костюм, обутого на голые ноги в кроссовки, который присел рядом с ним на скамейку, откупорил банку пива, и глотками жадно стал пить, не обращая более ни на кого внимания.
– Как я тебя понимаю, мне все это знакомо. Я вот, как скажу, что никогда не соглашусь исполнять капризы женщин. Ни в жизнь. Я из-за них стал такой, а был щеголь. – Произнес Савелий. – Да, именно, от этих, женщин полусвета, дурного поведения, а не мать меня таким родила. Моя мать, вот это была женщина, святая, как все матери. Но женщина для мужчины, это другое, не надо путать, мать останется матерью, а вот женщина не всегда может остаться женой. Во тут надо тонко различать всю женскую сущность, в которой есть, и то, и другое.
Савелий допил банку пива и окончательно раскис от духоты вечера.
– Теперь я не нужен жене, – он загнул грязный указательный палец, потом безымянный, – и также любовнице. Любовница появляется, когда у мужчины уже есть женщина. Ни раньше, ни позже. Это алогично, но факт, есть факт. Ты будто со мной и не согласен. Хорошо, давай диспут. Ты, Фрейда читал, или Фромма, его трактат: "Искусство любить". Я когда-то читал, и процитировать тебе смогу, они говорили, что в нас много есть бессознательного, и еще, все беды из-за нарушения женско-мужской полярности, так называемого инь-янь по восточному. Лучше всего в этом деле помогают прогулки на свежем воздухе, каждый день по часу, это очень полезно.
Анатолий знал в философии больше этого Савелия, но тот как-то умело выворачивал слова, искажая их смысл, продолжая, рассуждал: "Как жили люди раньше, лучше, или так же, как и мы в радости или горести, в богатстве или нищете. Об этом история умалчивает…"
Спустя три дня Анатолий смутно припоминал минувшие события. После того, как он увидел в зеркале свое опухшее и помятое в ссадинах лицо, стали отчетливо проясняться прошедшие дни – пивной бар… подъезд… отдел полиции… и наконец, приемный покой больницы, и люди в белых одеждах.
Глава четвертая
1
Соблазны города никуда не исчезают, их, до поры до времени, не замечают. Поиски внебрачных знакомств пестрят сообщениями в газетах, по интернету, стрелками на асфальте, объявлениями на водосточных трубах и столбах, с душераздирающими призывами: хочу… желаю… без проблем…
Ирина боялась в жизни страдать в одиночестве, она готова жертвовать собой, но так, чтобы ее мучения видели все окружающие. И непременно излить мысли и чувства на бумаге в стихах, и ждать, когда найдут бесценные строки, и прочтут про ее страдания. Она представляла, как это будет мило, что в другом веке восхитятся её красотой, умом и благородством. Но такие жертвы в силиконовый век не приемлют, однозначно, никто не хочет откладывать счастье на завтрашний день. Как говорят эгоисты: здесь и теперь, тут и сейчас.
Она любила час, другой погулять в утопающей зелени деревьев по солнечным дорожкам сада, мимо планетария и зоопарка, мимо клумбы из цветов, приблизиться к играющим волнам невской воды, чтобы изгнать из себя тоску.
На окраине города в каждый типовой микрорайон встроен образцовый торгово-развлекательный центр с магазинчиками, салонами, бильярдом, барами и ресторанами, кинотеатрами, и танцзалами. В среду, Ирина туда, и отправилась на прогулку. Медленно передвигаясь по этажам от магазина к бутику, из бутика в салон, потом посетила пиццерию, посмотрела мистический фильм, и к девяти часам вечера оказалась в баре, где уставшие от житейских забот посетители слушают музыку и танцуют. Ирина протиснулась в зал. Как состоятельная дама, заказав бокал красного вина, присела около стойки, что означало на языке завсегдатаев, эту даму можно пригласить на танец, но ее никто не приглашал, и тогда она попросила второй бокал белого вина. Наконец, она сметливым взглядом выхватила из толпы молодого человека, который был в черном свитере, в потертых джинсах, вызвав у нее образ необъезженного жеребца. Александр подошел к стойке, что-то подсчитывая в уме, которого слегка, неожиданно, она задела локтем. Посыпались слова извинений с обеих сторон и улыбки. В этом баре Александру в долг уже не наливали. Ирина Сергеевна попросила его эскортировать ее до дома, так как она случайно задержалась в баре, и боится одна идти ночью. Они, навеселе, вышли из бара.
Наступил рассвет, и Александр обнаружил перед собой усталое, припухшее под глазами, лицо незнакомой женщины, смутно припоминая ночную вылазку в бар. Он рассердился, когда он услышал, что его назвали противным и слюнявым словом – котиком и пупсиком. У него пересохло в рту, и он хрипло произнес: "Ты, что карга!" Тут взорвалась тирадой Ирина, схватив его за шиворот рубахи, встряхнула, так что из него выскочил весь хмельной задор. Он услышал в свой адрес слова рассерженной дамы: "Мальчишка… Паршивец… Что ты знаешь в жизни… Такие, как ты, просили мой мизинец поцеловать в награду… Хорошо… Останься, еще на миг… Нет, убирайся…"
Для Ирины эта ночь превратилась в фиаско непонимания другого поколения её нежных чувств. В эту ночь она продула партию, как в карточной игре, где ее главный козырь – страсть, была побита молодостью. И ко всему прочему ее подвела интуиция.
И на телефонный звонок приятельницы она не ответила. Всё в это день для нее стало неважным, никчемным и незначительным.
В это утро, как всегда в будний день, от многоэтажных домов потянулась серая масса людей, собираясь в колонну у входа в метро, другая часть – в кортеж машин, которая стояла в "автомобильной пробке" перед красным светофором.
2
Ирина ушла, исчезла навсегда, из жизни Анатолия. Подходящий день она долго выбирала, и очень сожалела, что в неделе только семь дней. Ирина хотела выбрать день, который бы потом ни чем не напоминал ей в будущем. Она решила, во что бы то ни стало выбрать день на неделе: понедельник или вторник после воскресения.
Понедельник считается первым днем после праздника, и потому не очень удобный день, часто в такой день недели начинается пост. Некоторые, именно, в понедельник, берут больничный лист, или совершают самоубийство, что почти одно и то же, и никаких новых дел не начинают.
Тогда она решила уйти во вторник. Она вспомнила испанскую поговорку "Во вторник не женись и не отправляйся в путешествие". Тогда она отказалась от понедельника и вторника.
Прошло две недели. Наступила весна, переменчивая, непостоянная с ветрами, когда даже в солнечные дни горожане не ощущают тепла.
Ирина твердо решила уйти в среду. Среда – середина недели. Нет возврата и нет пути вперед. День похож на столб между Европой и Азией, сделай шаг в ту или другую сторону, и окажешься не только на разных континентах, но и в разных часовых поясах, например, туда – сюда, со среды на четверг, или с четверга на среду, то есть и сюда и туда.
Прошла еще неделя. Температура воздуха поднялась до летней жары. Как сказывается в народе, в среду съедим, а в четверг, и угостить нечем.
Она решила в четверг. Чистый четверг, особенный день недели, когда очищается тело. Только от чего? Она начинала перебирать свои грехи, но гордыня не позволила ей углубиться в свои проблемы, и тем более теребить душевные раны. Она решила по поговорке "После дождичка в четверг". И стала думать о пятнице или субботе.
Прошло еще две недели, а она, так, и не приняла решения. Лето вступило в свои права.
Они шли по набережной Невы. Был четверг, четвертый час по полудню. Анатолий был подвыпивший и хвастливый. Её задевала его самоуверенность. Он держал её под руку, вдруг она вырвалась, и побежала по брусчатке, отстукивая каблуками по камням. Она бежала, откинув голову назад, странно смеясь, а он удивительно безучастным взглядом провожал её. И чем быстрее она бежала, тем медленнее он шел за ней.
Ирина вбежала через ворота Летнего сада, легко проносясь по аллеям между скульптурами Минервы и Юности, и струящихся фонтанов.
Она ушла от него в четверг. В полдень им ещё было так хорошо три часа назад, а теперь они стали чужими в этом городе.
Это был второй лунный день. Луна входила в фазу новолуния, идеальное время для избавления от пагубных привычек. В этот день интуиция странным образом обостряется. Для мужчины это самая плохая пора для вечерних прогулок. В этот вечер Анатолий, как во тьме, зашел в церковь.
3
Ирине пришла телеграмма из родительского дома, что отец серьезно болен. Прилетев в Крым, она обнаружила рядом с ним свою сводную сестру, которая путано рассказывала, как произошел инсульт, чуть поволновался, по какому-то поводу, не спал, переживал, что будто все делал в жизни не так, и все время произносил одни и те же слова: "Зачем жил? Зачем…" Вот и сейчас об этом он пытается сказать, сухо заметила сестра Татьяна. Ближайшие родственники пообещали приехать и обязательно помочь деньгами. Сейчас кругом происходят страшные события: стреляют, калечат, убивают. Варварство какое-то, будто за окном не двадцать первый век, и как жить, никто сказать не может. Кругом воюют, за что, не зная, и сплетни распускаются, что начнется третья мировая война. Ирина Сергеевна слушала и безнадежно смотрела на беспомощное тело отца.
Она переговорила с матерью по телефону.
"Мама, это я… А ты кто? Дочь твоя… А у меня разве есть дочь? Иришка, ты что ли? Как я рада! Папе плохо… Какому папе? Папе Римскому? У меня давно папа умер. Ирина, ты ничего не путаешь? И вообще с кем я говорю…"
Ирина рассеяно слушала гудки телефона, тягостно задумалась, что у отца инсульт, у матери – слабоумие. Кого спасать? Как бы то ни было – надо всех спасать, а выяснять, кто прав, кто виноват, время терять. Это не по-человечески. Вечером, по семейному, сели за стол, и обо всех проблемах переговорили, кто за что отвечает, и кому, что достанется по наследству.
Ирина Сергеевна вернулась в Петербург, и нашла записку от дочери, что та в беде, ей подкинули наркотики на дискотеке, и теперь ей грозит срок за хранение и распространение. Ирина Сергеевна теряя контроль над собой от происходящих событий, вдруг сконцентрировалась, собрав волю в кулак, дозвонилась только до Павла, не вдаваясь в подробности, он быстро оценил обстановку.
Ирине стоило немалых денег вызволить Аллу до судебного решения из следственного изолятора. Ирина почувствовала себя раздавленной, из страха потерять дочь, пошла на все досудебные соглашения, и, не читая, подписывала бумаги, которые подсовывал желчный адвокат, потирая липкие ладони, и цепко сверля глазами свою потенциальную жертву. Нажива сама шла в руки. Кому – горе, а кому – куш от сделки. Адвокат был брезглив, но банкноты тщательно пересчитал, восклицая при этом, что у него ни к кому ничего личного, ничего лишнего.
Вечером она встретилась с Павлом. Они зашли в ресторан. Приятельски посидели, выпили шампанского вина, протанцевали танго. В зале оказался Марат, который злобно улыбнулся им. Павел рассчитался с официантом. Ирина и Павел отправились к нему на квартиру, которая была на набережной. Им было весело. Она взяла его руку в свою и произнесла: "Паша, ты самый надежный мужчина в моей жизни. Ты спас мою дочь из такого дерьма. И только ты мог ее спасти, ты сильный и достойный мужчина". Павел, приобняв, посмотрел в ее голубые глаза, прижавшись лбом к ней, тихо прошептал ей в ухо: "Врешь, Ирина Сергеевна, ты сильная женщина".
Нева несла свои воды в мерцающем свете ночных фонарей. Ирина услышала резкий визг торможения колес, из машины вылез человек в маске, мелькнула его мрачная тень. Дальше, она уже ничего не понимая, где она сама играла маленькую эпизодическую роль, камео, в этом триллере. Два выстрела, потом третий, контрольный, звук всплеска воды, от сброшенного пистолета. Машина скрылась на скорости с места происшествия. Ирина бросилась к Павлу, и расслышала его последние слова: "Зачем?… Марат…Ты же мне был, как брат…"
Если бы Ирина могла воспроизвести весь ход событий, то она непременно обратила внимание на то, что уже в ресторане произошел конфликт, где были свидетели. Потом когда они ушли, за ними была установлена слежка, и напротив Летнего сада на набережной, тогда их настиг вооруженный человек, и предательски выстрелил в спину, убив по всем правилам воровского закона, пусть даже и политика, или общественного деятеля, даже депутата. Об этом она прочла в грязном потоке желтой прессы. Слишком крупной была фигура погибшего для этого тихого города белых ночей.
Внезапно объявился Анатолий, который дополнил картину, тем, что конфликт был еще полгода назад на воровской сходке, где Павлу было предъявлено обвинение, как нечистоплотному смотрящему, который смешал криминал с политикой, нарушив правила игры, тогда Павел и вспылил против Марата, обвинив его в подтасовке фактов. То, что произошло в пятницу, это стечение обстоятельств, которое могло случиться и в другой день, как факт, в среду, или в субботу. Такая игра не стоит поминальных свеч.
Анатолий вынужден был продать все акции "Террикона", свою долю Ирина возьмет в банке на Кипре, вторую часть в Италии, и лучше ей уехать с дочерью из страны, потому что эта история с продолжением криминальных разборок. В конце – концов, у Ирины есть салон красоты, ее личный проект, и как говорил, великий писатель, красота всегда спасает мир. Анатолий распрощался с Ириной, и просил, чтобы его не разыскивали, и не вспоминали в ближайшие десять лет, вот так неожиданно сложились их дела.