Грузчики Светланы Кузьминичны споро поставили ящики в помещении склада, Дорохова навесила свой замок, а прежний отдала мне.
- Надеюсь, ты не обижаешься? Старая закалка. Привычка никому не верить… Нет, я, конечно, знаю, что ты не станешь ради нескольких ящиков пачкаться, но так мне спокойнее.
Ящиков оказалось совсем немного. Даже странно, что Дорохова привезла их ко мне. Столько товара можно было запросто впихнуть в любой заполненный склад. Делать ей нечего, что ли?
Не успела Светлана Кузьминична уехать, как возле моего офиса остановился джип с тонированными стеклами, из которого вылезли мой любимый супруг, Сергей Шувалов, и незнакомый мне майор с собакой на поводке.
Собака была, надо сказать, невидная собой. Какая-то приземистая и длинная, как автобус с двумя салонами.
- Лариса Сергеевна, - командирским тоном проговорил мой муж, - у вас есть ключи от шестого склада?
Перед майором он так шифровался, что ли?
Корней словно невзначай уже маячил поодаль, и я послала ему яростный взгляд: наябедничал! Ну ничего, я еще с ним разберусь! А ключей-то у меня нет!
И вот теперь я стояла перед Сергеем почти навытяжку и злилась: зачем он вмешивается в мои дела? Подумаешь, не оформила договор и деньги взяла наличкой! Кто меня в этом упрекнет?
Я почувствовала себя провинившимся щенком, который чувствует, что его с виду незначительная вина может обернуться бедой серьезной и большая собака появилась на его территории не случайно.
- Светлана Кузьминична повесила свой замок, - пролепетала я.
- Сбивай! - обернувшись через плечо, приказал Сергей Корнею.
Тот, оказывается, уже подошел ближе, и в его руках обнаружились необходимые инструменты. Что же это такое? Выходит, они в самом деле знают то, что мне неведомо?
А ведь и правда, Светлана Кузьминична так торопилась загрузить свое печенье в мой склад… Умного человека такая торопливость наверняка насторожила бы. Я же развесила уши по плечам, как вот эта собака на поводке.
Варварски содранный замок отлетел в сторону. Шувалов кивнул майору:
- Давай, Линников, действуй!
Офицер с собакой скрылись внутри склада.
- Там что, взрывчатка? - шепотом спросила я у Корнея, вмиг позабыв недавнюю злость на него.
- Хуже, Лариса Сергеевна, мы думаем, гораздо хуже! - сказал он без всякого ерничества, к которому я уже привыкла, и я почувствовала внутри неприятный холодок.
- Сергей Александрович! - позвал из недр склада майор. - Посмотрите, кажется, мы с Каро кое-что нашли.
Шувалов поспешил в склад, а следом - мы с Корнеем.
Майор показал на закрытый так же, как и остальные, ящик. Сергей достал из кармана огромный складной нож и сноровисто вскрыл ящик. А потом вытащил из него нечто упакованное в полиэтилен.
- Что это? - внезапно осевшим голосом спросила я.
- Потом, Лариса Сергеевна, потом! - будто отмахнулся от меня муж. - Боюсь, у нас в запасе осталось не больше десяти-пятнадцати минут. - Он бросил сверток на сиденье своего джипа и спросил у майора: - Вы тщательно все проверили?
- Каро говорит, что больше ничего нет.
Никто даже не обратил внимания на сочетание слов: "Каро говорит" - о собаке!
- Гоша, - Сергей обратился к Корнею, - быстро поставь на место другой замок! Лариса Сергеевна, идите к себе в кабинет и занимайтесь своим делом. Вы меня не видели.
Майор привычно залез со своей длинной собакой на заднее сиденье. Я так была ошеломлена случившимся, что даже не поблагодарила его. "Сообразила" свою благодарность высказать мужу.
- Спасибо, Сергей Александрович! - сказала я в спину идущего к машине Шувалова.
- Доверчивый торговый работник, Лариса Сергеевна, - это нонсенс, - усмехнулся он, обернувшись, и впервые с некоторой теплотой в голосе проговорил: - Как вы правильно догадываетесь, с вас причитается!
Он сел за руль, и его джип, без толчка и рева, с каким порой брали на своих машинах старт с места некоторые наши покупатели, медленно выкатился со двора и, набирая скорость, вскоре скрылся из виду.
Минут через пятнадцать ко мне в кабинет, где я, с трудом призвав себя к работе, занималась с бумагами, заглянул Корней:
- Лариса Сергеевна, у нас опять гости.
Я вопросительно взглянула на него.
- Милиция прибыла, вас спрашивают.
- Не говорили, что им надо?
- Молчат как партизаны. - А поскольку я больше ничего не спросила, сказал сам: - Замок на шестой склад я повесил старый. Тот, что висел прежде.
Я увидела сурового обликом капитана. И вместе с ним еще кого-то в штатском. Какое, однако, у него бесцветное лицо! Если он не из милиции, то откуда? Из конторы глубокого бурения? Но в ней вряд ли занимаются наркотиками. Впрочем, кто их разберет!
События приобрели такой лавинообразный характер, что я не успевала толком на них реагировать.
Мне казалось, что капитан все же не уверен в целесообразности своего приезда. Наверное, поэтому он старательно отводил глаза и был со мной подчеркнуто суров.
- Гражданка Шувалова…
Ого, "гражданка"! Дело пахнет керосином, как сказал бы мой папа. Надо же, одним этим словом он как бы отодвинул меня по другую сторону от закона, который сам представлял.
- К нам поступил сигнал…
Еще бы не поступить! Для чего-то же придумала Светлана Кузьминична этот ход с арендой склада! Для чего-то же в одном из ящиков оказался тот полиэтиленовый пакет, который успел изъять мой любимый начальник службы безопасности.
- Простите, как мне вас называть?
Капитан глянул на меня в упор, но представился - кстати, я слышала, что он должен был сделать это сразу, как только появился на моей территории.
- Капитан милиции Валерий Дмитриевич Капитонов. Он проговорил это нехотя, словно был уверен, что я немедленно кинусь к телефону и стану звонить, жаловаться, какой беспредел устроили у меня менты.
Штатский промолчал, как бы подчеркивая этим, что мне к нему незачем обращаться. На нет и суда нет! Баба с возу… и так далее.
Отчего-то я вдруг подумала, что знатная продавщица ивлевской районной торговли Светлана Дорохова не только повесила на арендованный у меня склад свой замок, но и ключи унесла с собой. Интересно, у товарища капитана есть ключи от склада? Или у его молчаливого спутника? Они же не могут знать, что замки на складе за какой-то час менялись трижды.
Так мне и надо. Зачем пошла у Дороховой на поводу? Светлана Кузьминична уговорила меня не составлять договор аренды, а я и обрадовалась. Она хороших денег не пожалела, чтобы отдать тем самым черным налом. Или это не ее деньги? Скажи я сейчас Капитонову, что на складе номер шесть лежит вовсе не мой товар, он же не поверит… Кстати, что это за сигнал к ним поступил?
- Так насчет чего у вас сигнал, Валерий Дмитриевич, вы так и не сказали. Надеюсь, никакого криминального товара я не купила? Поставщики у нас постоянные, накладные в порядке.
Капитан промолчал. Ну не самой же мне говорить ему: "Вот, товарищ капитан, вам ключи от шестого склада. Ищите и обрящете".
- Мы должны произвести обыск в вашем складе номер шесть.
Чего он так напрягся? Ждет, что я сразу начну оправдываться: мол, я не я и лошадь не моя? А Светлана Кузьминична наверняка скажет, будто знать не знает ни о каком шестом складе, у нее своих складов завались!
- Пожалуйста, раз должны, производите. Вам ключи принести?
- У вас есть ключи?!
Ой как грубо! Что же это получается, капитан Капитонов - ужасное сочетание! - знает о таких вещах, как отсутствие у меня ключа? Выходит, и о том, что замок на склад повесила Дорохова? Уж не она ли сигнализировала о шестом складе? Или он как раз тот, о ком в крутых боевиках пишут "ссученный мент"?
- Конечно, есть, сейчас принесу.
Он чуть было не пошел за мной следом, но потом рассудил, наверное, что никуда я сбежать не смогу, да и компромат лежит совсем в другом месте, а вовсе не в моем кабинете.
А я на ходу вынула из кармана телефон и позвонила на сотовый Шувалову:
- Сережа…
- Милиция приехала? - недослушав, перебил он.
- Приехала. К сожалению, мне самой никуда поехать не удастся, а ты не мог бы от моего имени взять у Дороховой накладную на партию печенья, которое она положила на шестой склад? Думаю, она не будет возражать… против твоих аргументов. Сомневаюсь, что после милицейской проверки она приедет за этим печеньем. Мне отчего-то кажется, что ей заплатили не только за тот сверток, что вы изъяли, но и за весь товар. Конечно, оно не пропадет. По-моему, ребятишки из твоего детского дома его с удовольствием съедят.
- Из рук такой гадины я ничего брать не желаю.
- Сереж, ну что ты как маленький!.. Нормальный товар выбрасывать?
- Печенье хоть свежее? - спросил он нарочито сварливо.
- Должно быть, свежее, - нерешительно проговорила я, - посмотрю в накладную, скажу точно.
Нет, у меня явно не все дома. Во дворе меня ждет милиционер, и даже не один, и, возможно, у них в кармане приготовлены две пары наручников - на руки и на ноги, - а я стою и преспокойно болтаю с мужем.
- Понял, - в это время сказал он коротко и отключился.
Навстречу мне уже спешил Корней с ключами.
- Склад открыть или пусть ломают?
- Открой, конечно. Замок хороший, как сказала Светлана Кузьминична, чего же деньги на ветер выбрасывать?
Нет, этот капитан Капитонов против Шувалова никак бы не сдюжил. Серега-то со своим умом и способностями до полковника дослужился, а этот… станет ли майором, как говорится, большой вопрос. К тому же Шувалов приглашал кинолога с собакой, а Капитонов на свой нюх надеется. Или на нюх этого, в темном плаще? Интересно, он будет каждый ящик обнюхивать или сразу подойдет к тому, который нужен? Может, тот, кто направил капитану сигнал, точно указал, где искать? Да и я, балда этакая, настолько была ошарашена приездом кинолога и тем, что собачка обнаружила в ящиках вовсе не печенье, что даже после всего этого не зашла на склад, не посмотрела, Сергей хоть приладил на место крышку ящика или нет…
А вдруг Каро ошибся и "вклад" есть еще где-то? На мгновение мне стало страшно, но я себя успокоила: не стоит раньше смерти умирать.
- Что за груз на складе?
- Партия печенья фабрики "Большевик".
- Насколько я знаю, вы продовольственными товарами не торгуете, - заметил капитан, сверля меня взглядом. Что он ожидал прочесть на моем лице? Смятение? Откровенный испуг? Надежду на то, что приедет крутой охранник Шувалов спасать свою зарвавшуюся супругу, а тут ему: "Руки на капот, ноги в стороны!.."?
Нет, он ждал от меня вопросов, истерики, какой-то суеты, а вовсе не спокойного отношения к такой неординарной акции.
Словом, я вела себя неправильно и этим весьма нервировала капитана Капитонова. Все же ему надо быстрее добиваться повышения в звании, пока его не понизили до старлея за глупость.
- Чему вы улыбаетесь, Шувалова? - строго спросил он.
- Ой, простите, отвлеклась. С утра пораньше мне анекдот рассказали, вот он из головы и не идет.
И тут впервые серый человек за его спиной себя как-то проявил: буркнул под нос что-то неразборчивое.
В это время Корней открыл замок и сделал капитану и пришедшему вместе с ним человеку в штатском приглашающий жест:
- Просим вас пройти в закрома.
Он дошутится, этот Корней! Не чувствует, что ли, как накалена вокруг обстановка?
- Проходите, - строго предложил мне Капитонов.
Я прошла. В самом деле, почему не посмотреть, это будет интересно.
И тут наконец в действие вступил штатский. Пока Капитонов оглядывался на складе, он слегка отодвинул его с дороги и прошел точно туда, где стоял тот самый ящик.
Сергей не стал заново заклеивать скотчем ящик, а лишь слегка его прикрыл. Серый человек сунул руку в ящик, потом снял его со штабеля и открыл как следует, чтобы удобнее было печенье перекладывать.
Перекладывал, перекладывал, а потом обернулся к напряженно ждущему Капитонову:
- Здесь ничего нет.
- Как это ничего, а печенье? - не выдержав серьезности момента, вмешалась я.
Корней незаметно толкнул меня в спину: мол, не выступай, не зли слуг закона. На себя бы посмотрел!
- Кто-то успел раньше нас? - мрачно продолжил Капитонов.
- Если только информация верна, - заметил его спутник.
- Вернее не бывает, - отозвался капитан.
Конечно, если она исходит от человека, который собственноручно заветный пакетик в ящик и подложил.
Но почему Капитонов так уверен? Не потому ли, что получил откуда-то приказ: ищи и найди?
- Кто-то вскрывал ящик? - спросил капитан.
- Вы думаете, в нем недостача? - удивилась я. - С каких это пор милиция интересуется печеньем?
- Не притворяйтесь! - чуть ли не взвизгнул Капитонов. - Вы прекрасно знаете, что в этом ящике было.
- Вы имеете в виду, кроме печенья? - нарочито упавшим голосом спросила я.
- Именно, кроме печенья!
- Вы хотите сказать, что это могла быть взрывчатка?!
- При чем здесь взрывчатка?
- Но теперь, когда всюду террористы, они ведь могут взрывчатку засунуть куда угодно. Может, у них террористок-смертниц уже не хватает.
- Вы слишком многое себе позволяете, - холодно заметил штатский.
- Простите, - спохватилась я.
Он прав, что-то я слишком разболталась.
Глава 4
К счастью, в это время у нее появился Димка.
Сначала она его не узнала, когда он позвонил у ворот и Наташа вышла к нему. Не так-то часто у нее бывали гости.
Несколько лет назад муж подарил Наташе ротвейлера, которого она назвала Кингом. Смешной неуклюжий щенок превратился в сильного, опасного зверя. Опасного не для Наташи. Она его выкормила. Маленьким он серьезно заболел - выходила, и теперь ее охранял защитник, о котором можно было только мечтать.
И поскольку Димка позвонил у ворот под вечер, когда уже сгущались сумерки, Наташа вышла к нему, держа Кинга на поводке.
- Наташа, это я, - глухо проговорил он, и Наташа ахнула, вглядываясь: Димкин баритон было ни с чем не спутать, но сам он так не походил на себя, что она все же спросила с заминкой:
- Димка, это ты?
- Я, конечно, кто же еще?! - как-то нервно хохотнул гость.
Когда еще у Наташи был муж, Димка пару раз приходил к ним домой. Он первый заметил Наташино превращение в красивую женщину. И первый оценил.
- Красивая у тебя жена, - говорил Димка.
- Плохую не держал бы, - в том же тоне отвечал ее муж.
Когда Димка пропал - по словам Наташиного мужа, сбежал, - она испытала сожаление. Какой женщине не приятно знать, что рядом есть человек, который смотрит на тебя с немым обожанием.
Она попыталась осторожно выведать у мужа, что случилось с Димкой, на что тот недобро усмехнулся:
- Если ребята твоего Димку поймают, наверняка яйца ему оторвут.
Прежде он не говорил с Наташей в подобном тоне, а главное, в таких выражениях, и ей стало неприятно, словно муж ударил ее по лицу.
- Почему же, интересно, он мой? - только и смогла пробормотать она.
- Но он же тебя любит!
- Меня? - Наташа растерялась. - Но ведь не я его?
- Кто вас знает…
Она ничего не понимала: за что? Все время, пока они жили вместе, Наташа ни разу не взглянула на другого мужчину, не изменила супругу даже в мыслях. И Димку воспринимала только как приятеля мужа, не больше. И вот теперь муж упрекает ее неизвестно почему. Права, оказывается, была Люська.
- Лучше быть шлюхой, чем курицей, - говорила она. - Если шлюха пенделей получает, она знает за что. Ей не обидно. А вот курица получает то же, но незаслуженно. Если человека часто обижать, он потеряет уважение к себе. Наказание должно быть соразмерно вине. А если тебя все время наказывают ни за что…
Правда, когда она так говорила, не все женщины с ней соглашались.
- …Значит, ты сама в этом виновата! - считала майорша Лика. - Не позволяй себя обижать.
- А если любишь? - спросил тогда кто-то.
- Тогда тем более не позволяй! - продолжала настаивать Лика. - Разве сможет мужчина отвечать на любовь женщины, если она позволяет ему делать с собой все, что ему заблагорассудится?!
- И вообще, почему именно шлюха? А порядочная женщина разве не может просто увлечься другим мужчиной?
- Кажется, кто-то из героинь Александра Дюма говорил: "Я скучала - вот почему это началось. Он мне прискучил - вот почему это кончилось". От скуки все, милые леди, - заключила тогда Лика.
В их споре Наташа не участвовала. Она понимала, что Люська под словом "курица" подразумевала именно ее, но не обиделась. Пусть. Все равно она останется при своем мнении: мужу изменять нельзя. По крайней мере пока ты в законном браке.
Сейчас вспомнив об этом, она горько усмехнулась. Святоша! Думала, что супруг ее верность оценит, а он не только принял все как должное, но и наверняка тоже считал ее курицей. Ему было скучно от того, что жена не доставляла ему никаких хлопот, делала все как нужно, то есть была предсказуемой. И потому в один прекрасный день он пришел и сказал:
- Прости, я встретил другую женщину.
Между прочим, Наташа была ему благодарна. За то, что не тянул с объяснением. Не делал так, как другие мужья: сначала мотают нервы, не приходят ночевать, скандалят, цепляются к мелочам, чтобы жена чувствовала себя виноватой, и только потом объясняют, что не могли иначе.
Ее муж сначала объяснился с ней, а уж потом разрушил их семью. Сам подал на развод. Оставил Наташе все до последней тряпки - машину, квартиру, счет в банке - и вообще уехал из города.
И тут же, будто по заказу, она осталась одна. То есть пока Наташа была замужем, многие мужчины поглядывали на нее, но как только получила развод, оказалось, что рядом с ней никого нет. Вот тебе и красавица - южная, никому не нужная! Вообще-то она была не с юга, но сути это не меняло.
Правда, у Наташи остался детский сад.
Первое время она ходила на работу и думала, что никто из ее работников ничего не знает. Но их городок был слишком мал для того, чтобы в нем можно было что-то утаить. Теперь Наташа все чаще стала замечать участливые и откровенно жалостливые взгляды: бедная, ее бросил муж!
Были и такие, кто злорадствовал: "Она столько лет жила безбедно, копейки не считала. Не знала нужды. Всегда при муже. Как за каменной стеной! Жареный петух не клевал!"
Случайно услышала о себе:
- А чего ей? Ни детей, ни плетей.
Как будто отсутствие детей делает боль менее чувствительной.
Что все-таки болело: душа, сердце? Кажется, совсем недавно она объясняла самой себе: мужа она не любит, как и он ее. Между ними только привычка. Однако когда он ее оставил, Наташе показалось, что жизнь кончилась.