- Я уже потеряла любимого человека! - выкрикнула она. - И я не позволю себе влюбиться в тебя, Пол, чтобы потом, когда ты решишь, что с тебя хватит, остаться одинокой и опустошенной. Мы заключили сделку, и я собираюсь соблюдать ее условия. Я не могу включать и выключать свои чувства, как лампочку, только ради того, чтобы ты не чувствовал себя отвергнутым, не мучился от недостатка секса или что там еще тебя беспокоит! Ты не имеешь права чего-то от меня требовать, когда у тебя на уме только секс, и тебе это прекрасно известно, черт побери! Я беременна, и это делает меня очень ранимой, и если ты этого еще не понял, так пойми хотя бы сейчас, потому что я не намерена терпеть такие сцены еще пять месяцев. То, что между нами произошло, было ошибкой, и я не собираюсь ее повторять!
- Кто сказал, что у меня на уме только секс? - слабым голосом спросил Пол, оторопев от этого потока слов.
- А что тогда у тебя на уме - я тебя спрашиваю в третий… нет, в четвертый раз. Чего конкретно ты хочешь?
Он стоял и смотрел на нее, в его душе бушевали смятение, страсть, страх, любовь и надежда, но выразить это словами он не мог.
- А чего хочешь ты? - ответил Пол вопросом на вопрос.
- Стабильности и теплого любящего дома для своего ребенка, - отрезала Мирабел. - Самых элементарных вещей. А этого ты предложить не можешь, верно?
- Зачем ты так говоришь? Ты хочешь стабильности? Тут я могу предложить гораздо больше, чем многие мужчины, согласна?
Мирабел посмотрела на него чуть ли не с жалостью:
- И что именно, например?
- Ты до конца своих дней не будешь ни в чем нуждаться.
- Деньги - вещь хорошая, но женщине в муже, а ребенку в отце требуется нечто большее, чем деньги. Я должна думать о малыше, Пол! - ответила Мирабел и вдруг ощутила сильный толчок под сердцем. Словно ребенок счел, что неплохо бы мамаше подумать о нем именно сейчас.
Мирабел охнула и невольно схватилась за живот, хотя ей вовсе не было больно. Зато она не сомневалась, что ребенку не нравится ее вспышка, и он требует прекратить безобразие.
У Пола кровь отхлынула от лица. Мирабел еще ни разу не доводилось видеть, чтобы человек так бледнел. В считанные доли секунды он оказался рядом.
- Что случилось? - хрипло спросил он. - Мирабел, что с тобой? - И машинально опустил руку на ее живот.
Мирабел схватила его руку, подвинула туда, где брыкался их будущий отпрыск и крепко прижала.
- Хочешь почувствовать, что думает ребенок о нашей ссоре? - спросила она.
И Пол почувствовал - странный легкий толчок под своей ладонью. Это ощущение было несравнимо ни с каким другим на всем белом свете. У Пола перехватило дыхание.
- Что это? - ахнул он. - Это он? Что он делает?
- Требует от меня прекратить вырабатывать гадкие гормоны, - с мягкой улыбкой отозвалась Мирабел.
- Боже мой! Это… это мой сын? - Впервые в жизни Пол был так потрясен. Все сильные эмоции, испытанные им за тридцать лет жизни, не шли ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал сейчас.
- Или дочь.
Мирабел изумилась и даже почти испугалась, когда Пол наклонился и прижался губами к ее выпуклому животу в том месте, где только что шевелилось их дитя.
- Ну хорошо, детка, - сказал он. - Сынок или дочурка. Здесь командуешь ты. Больше никаких ссор. Мы идем спать.
И они отправились в постель, причем все получилось совсем не так неловко, как представляла себе Мирабел. Она переоделась в ванной и забралась под одеяло. Когда Пол вышел из ванной в одних трусах и лег рядом с ней, оказалось, что это вовсе не страшно. Скорее, даже естественно.
Мирабел потушила лампу на прикроватном столике, и несколько секунд оба лежали молча - каждый думал о своем. Потом Пол придвинулся ближе и привлек Мирабел к себе. И снова это показалось ей вполне естественным.
- Мне бы хотелось заняться с тобой любовью, Мирабел, - прошептал он. - Но ты все сказала правильно. Мы не можем вести себя так, словно наши отношения - это дешевая интрижка. И мне придется хорошенько думать, прежде чем что-то предпринимать, чтобы тебя не обидеть.
Прижавшись к его груди, Мирабел почувствовала себя надежно защищенной, и все страхи внезапно стали казаться глупостью.
- Хорошо, - шепнула она в ответ.
Уютно устроившись в его объятиях, Мирабел быстро заснула. Убедившись, что она крепко спит, Пол нагнул голову и поцеловал ее в лоб.
Пол так и не понял, в какое время проснулся и что его разбудило. Он лежал на боку, прижавшись к Мирабел. Одной рукой он обнимал ее, словно защищая.
Внезапно под его ладонью, словно посылая привет, шевельнулся ребенок. Пол инстинктивно прижал ладонь крепче к животу Мирабел, словно желая удостовериться в том, что почувствовал. И словно в ответ, малыш шевельнулся снова.
"Привет, это я". Полу показалось, что он слышит эти слова. Он был уверен, что как-то проник в подсознание ребенка, которое как бы дремало, но в этой дреме младенец осознавал присутствие другого существа - его, Пола.
А потом снова была просто ночь, Пол и крошечное создание, которому предстояло войти в этот мир через удивительную дверь - тело Мирабел.
Пол внезапно вспомнил последнюю гонку, где едва не потерпел аварию. Ее удалось избежать, но Пол понимал, что, случись тогда столкновение, оно могло стать роковым. Ему крупно повезло, что он остался цел.
Если бы он тогда погибшего ребенок, как и он сам, родился бы после смерти отца. Однако малыш оказался бы в гораздо худшем положении, чем он сам. Если бы Пола не стало, дед стал бы безжалостно преследовать Мирабел, добиваясь опеки над ребенком. Мирабел была сильной женщиной, настоящим бойцом. Однако Пол понимал, что в этой битве ее неизбежно ждало поражение. В таких сражениях обычно последнее слово остается за деньгами.
И снова повторилась бы та же история: Сам принялся бы донимать ребенка той удушливой неотвязной опекой, которая так претила Полу. И Мирабел изнемогла бы так же, как его мать, теряя силы в безнадежной борьбе за право самой вырастить своего ребенка. В конце концов она бы сдалась и превратилась в безжизненную тень - материнская любовь обернулась бы против нее.
И ведь такое могло случиться. Пол подумал о своем легкомысленном решении участвовать в гонке, к которой был еще физически не готов. Вспомнил о мгновениях внезапной боли, не дававших сосредоточиться, - именно такие мгновения обычно и приводят к катастрофам.
Прежде Пол еще никогда по-настоящему не ощущал, что смертен. Ворчание деда он пропускал мимо ушей, не воспринимая угрозу смерти как нечто реальное. Опасность… он знал, что это такое, и еще пару лет назад ему ужасно нравилось рисковать жизнью. Теперь он стал старше, и удовольствие ему уже доставляла не опасность, а мастерство гонщика и стратегия гонки.
Внезапно он понял, что не меньшее наслаждение можно получать от многих других вещей. Разумеется, наслаждаться опасностью можно, лишь рискуя жизнью. Зато прочие радости он находил каждый день - хотя бы в лаборатории.
Мирабел была права, сказав, что ему нечего ей предложить. Большинство дамочек, которых он знал, удовольствовались бы его деньгами. Но что он мог предложить Мирабел - женщине, заслуживавшей самого лучшего? Он ведь даже не настоящий мужчина, теперь Пол это отчетливо видел. У него не хватило мужества заступиться за Мирабел перед своенравным стариком ради благополучия ее и ребенка. Он просто оставил ее на милость деда, вот и все.
И Пол впервые осознал, что если бы хоть раз по-настоящему выступил против властного старца, то вышел бы победителем. Если бы рискнул твердо сказать: "Оставь ее в покое", Самому ничего не осталось бы, как только отступить. Он сам позволил деду управлять собой.
И насчет его бунтарства Мирабел была права. Вместо того чтобы самому пробивать себе дорогу, он всю жизнь прожил, стараясь поступать назло диктату и капризам деда.
Случись ему погибнуть в следующей гонке, какое наследство он оставит своему ребенку? Незаконченный эксперимент в лаборатории, который наверняка заглохнет из-за недостатка финансирования и законодательных препон. Образ отца, унаследовавшего черты семейного пирата и не сделавшего в жизни ничего полезного - даже ребенка не успевшего воспитать. Отца с репутацией плейбоя, которого не хватило даже на то, что нормально зачать ребенка. Этот младенец не дитя любви или хотя бы промаха легкомысленной страсти, а жертва дурацкой лабораторной ошибки!
Пол стал думать о работе, о своем новом двигателе. По крайней мере, хоть это - плод его исканий, плод деятельности человека, каким он был в действительности. Именно здесь лежала дорога в будущее. Он чувствовал это нутром, так же как и его ребята-инженеры. Если они не ошиблись, то разделят славу тех, кто внес свой вклад в развитие цивилизации. Такое наследство не стыдно оставить ребенку. Это был труд мужчины, ради этого стоило жить.
Малыш под рукой Пола заворочался, словно ночное существо, шелестевшее и что-то шептавшее в темноте. Время от времени он тыкался в руку Пола, словно желая подбодрить его.
Мирабел что-то пробормотала во сне и подвинулась, задев ногой его бедро. И Пола внезапно охватило всепоглощающее желание, в котором сплелось все - физическое, моральное и духовное начала. Он всей душой потянулся к жене и ребенку. Ему захотелось любить Мирабел, узнать малыша - частицу их самих - и держать его на руках, захотелось, чтобы все они стали частью друг друга.
Иногда в ночной темноте приходит понимание, невозможное при свете дня. И Пол сейчас видел - так отчетливо, словно это отпечаталось в его мозгу, - две дороги, уходящие вдаль. А он стоял на развилке.
Черт побери, подумал он. Неужели старый мерзавец все время был прав?
Однако для него уже не имело значения, что там думает Сам и был ли тот прав. Мнение старика больше никогда не повлияет на его поступки тем или иным способом. Он не станет ни бунтовать, ни подчиняться. Просто будет поступать так, как сам сочтет нужным.
Вот так, лежа в темноте рядом с беременной женой накануне своего тридцатилетия, Пол Арчибалд де Шателле-Норланд наконец стал мужчиной.
12
На следующий день ближе к полудню празднование возобновилось и продолжалось весь день. Гости приходили и уходили, плавали в бассейне и нежились на солнышке, снова пили шампанское, в огромных количествах поглощали еду и не скупились на комплименты Полу по поводу его нового образа жизни.
- Если бы Мэнди умела так готовить, я бы завтра же на ней женился, - объявил один из мужчин, когда Мирабел поставила на столик у бассейна очередной поднос, нагруженный разной снедью. Ответом ему был возмущенный вопль:
- А кто сказал, что Мэнди за тебя пойдет?
- И то верно, - лениво отозвался говоривший, оказавшийся, как теперь уже знала Мирабел, Кейтом, одним из механиков. - Расскажи-ка мне, Мирабел, каким образом такому гуляке, как наш друг Пол, удалось заполучить такую девушку, как ты? Мы-то все были уверены, что его в конце концов ухватит Сузен, так что теперь чувствительно тебе благодарны. Но все же интересно знать, как это он ухитрился?
Мирабел широко улыбнулась:
- Ему пришлось на мне жениться. Некоторым образом он заполучил меня по семейным обстоятельствам.
Все засмеялись. Пол, растянувшийся в шезлонге рядом с женой, поймал ее запястье и поднес к губам.
- Это был мой счастливый день, - негромко произнес он.
Мирабел тихонько ахнула и, опустив глаза, встретила его взгляд. Взгляд Пола был красноречивее слов. Сердце Мирабел учащенно забилось, она закусила губу и отвернулась.
Пол сегодня вел себя совсем не так, как прежде, с первой минуты, когда Мирабел проснулась и обнаружила его стоящим у кровати и полностью одетым. Пол молча улыбнулся ей.
- С днем рождения, - сказала Мирабел. Пол опустился на край кровати, наклонился и поцеловал ее так спокойно и решительно, что она не могла противиться. И тут Мирабел вспомнила про гостей: - Все уже встают? Их, наверное, надо накормить завтраком, пока не разъедутся.
- Большинство из них еще долго не встанет и, насколько я знаю эту братию, никуда они разъезжаться не собираются. День будет долгим, - отозвался Пол. - При этом они еще много чего выпьют и слопают. Так что у тебя две возможности: либо я сейчас же начну заказывать еду в ресторане, либо позовем кого-нибудь тебе на подмогу. Что тебе больше нравится?
- О, Пол, ты же знаешь, стряпня мне не в тягость… - начала Мирабел.
- Единственная возможность, которой ты сегодня будешь лишена, - это стряпать одной на всю ораву, - сурово оборвал ее Пол. - Можешь присматривать за кухней, но если уж придется готовить, то пригласим тебе на помощь поварят. - В его голосе прозвучали командные нотки, которых Мирабел прежде не слышала.
- Хорошо, - покорно согласилась она.
- Я могу позвать Роберта, второго повара, и кого-нибудь из прислуги в Большом доме… Если, конечно, ты не предпочтешь кого-нибудь из агентства.
- Сначала спроси Роберта, - отозвалась Мирабел.
На подносе, который она поставила на стол уже в шесть часов вечера, высились горы крошечных бутербродов "канапе" со всякими деликатесами и тарталетки с паштетом и копченым лососем. Гости только причмокивали губами, поглощая закуски, и отпускали лестные замечания.
Шампанское лилось рекой. К бассейну вытащили столы из кухни и столовой, и две горничные из Большого дома накрывали их новеньким фарфором, хрусталем и серебряными столовыми приборами, купленными Мирабел и Полом. Пол зажег вдоль бассейна свечи в круглых разноцветных формочках, и еще ряд свечей предполагалось поставить на стол в подсвечниках. В воздухе витал дух праздника.
Собралось около тридцати человека - на такую большую компанию Мирабел готовить еще не приходилось. Однако они с Робертом быстро нашли взаимопонимание, и еда получилась выше всяких похвал. После "канапе" был подан французский луковый суп, затем вкуснейшая лазанья с огромным количеством зеленого салата, а за ними последовал гигантский праздничный торт со свечами, который торжественно водрузили на стол перед Полом в то время как гости дружно пропели ему "С днем рождения!".
Мирабел видела, что Пол был приятно удивлен. Он повернулся к ней, глаза его сияли, а потом обнял ее за талию и под приветственные возгласы собравшихся прижался губами к ее губам.
Поцелуй длился бесконечно, и Мирабел показалось, что все обуревавшие ее чувства выразились в этом поцелуе. На мгновение ей стало страшно, что она потеряла над собой контроль. И все же она была уверена - почти уверена, - что Пол всем сердцем отозвался на ее призыв.
- Загадай желание! - крикнул кто-то. Пол улыбнулся и кивнул, и тогда Мирабел тоже загадала желание. Словно почувствовав это, Пол повернулся к ней.
- Помоги мне задуть свечи, - попросил он. Оба набрали побольше воздуха в легкие и одним долгим выдохом задули все свечи разом под одобрительные аплодисменты гостей.
- Речь! - раздался чей-то шутливый возглас.
Однако Пол поднялся. Это явно было необычно, ибо сразу же наступило выжидательное молчание.
- Что ж, я готов сказать речь, - объявил Пол. - Мне надо вам кое-что сообщить, и, поскольку почти вся команда в сборе, мне кажется, сейчас самое подходящее время. Мне уже стукнуло тридцать, - продолжал он, - я женат и скоро стану отцом. И я хотел бы, чтобы вы выпили… - Пол повернул голову и в свете свечей улыбнулся Мирабел улыбкой искусителя, - за мою жену.
Нет, она не ошиблась: в его голосе и впрямь прозвучала гордость и радость обладания. У Мирабел перехватило дыхание, она закусила губу и ответила трепетной улыбкой.
- За Мирабел! - провозгласил Пол, поднимая бокал.
- Ура! За Мирабел! Отлично! Потрясающая еда, Мирабел! Рады познакомиться! - закричали со всех сторон гости и дружно осушили бокалы.
- Мы вместе уже пять лет, - продолжал свою речь Пол. - Мы пережили много хорошего, иногда даже прекрасного, и я всегда получал от общения с вами громадное удовольствие. Ну, во всяком случае… - Пол со смущенной улыбкой запнулся, - почти всегда.
Пока он перечислял все их совместные приключения, взлеты и падения, вся команда хохотала и подбадривала его веселыми криками, но кое-кто негромко застонал, ибо было ясно, к чему ведет Пол, и это означало конец целой эпохи в их жизни.
- Времена меняются, и люди, слава богу, тоже, и все в этом мире находит свой естественный конец. Наверное, большинство из вас понимают, что для меня сегодня - это естественный конец. С сегодняшнего дня я вешаю свой шлем на гвоздь… - Теперь уже вся компания разразилась громкими печальными возгласами. - Но вы все прекрасно знаете, черт побери, что у вас уже есть новый чемпион и я вам больше не нужен. Еще раз поздравляю, Дэйв!
Под аплодисменты и дружные приветствия все выпили за Дэйва Чамберса.
- А чем ты собираешься заняться, Пол? - раздалось несколько голосов.
- Отчасти тем, чем сейчас занимаюсь, - научно-исследовательской работой в лаборатории. Кое-кто из вас знает, что мы с Марти и Томом работаем над проектом, который мне очень дорог, - над разработкой нового двигателя. Мы уже приблизились к той точке, когда сможем объявить о нашем успехе, но придется еще кое-что довести до совершенства…
Когда Пол закончил говорить и снова сел, Мирабел не могла поднять на него глаз. Вот уж чего она не ожидала, так того, что Пол расстанется с мечтой о чемпионском титуле, и при этом будет продолжать свои исследования. Неужели это результат их вчерашнего разговора? Означает ли это, что он решил наконец, чего хочет, и выбрал ее и ребенка?
Кто-то из гостей предложил тост за Пола, все выпили, а потом разрезали праздничный торт и снова разлили по бокалам шампанское. Вечер продолжался, но Мирабел по-прежнему не могла посмотреть в глаза Полу.
Вечеринка постепенно превращалась в прощальную. Собравшиеся уже принялись пить всерьез, пошли разговоры о старых временах, о победах и поражениях - так, словно Пол уже умер. У него и самого возникло ощущение, что он присутствует на собственных похоронах. И, вспоминая, что это могло произойти на самом деле, Пол не раз заставлял себя стряхивать ощущение нереальности происходящего.
К полуночи стало ясно, что не менее десятка гостей не прочь остаться на ночь, однако Пол прекрасно понимал, что у Мирабел силы на исходе и еще одной импровизированной вечеринки она не выдержит. Поэтому безжалостно выпроводил гостей, попросту вызвав с десяток гостевых автомобилей из ближайшего отеля и погрузив в них приятелей. Большинство из них были уже настолько пьяны, что даже не протестовали.
Когда автомобиль увез последнего гостя, Мирабел и Пол, стоя у бассейна в пламени свечей, обозрели размеры причиненного ущерба. Столы уже были убраны, посуда - вымыта. Легкие тени на воде говорили о том, что утром из бассейна придется выуживать кое-какие остатки пищи, но большей частью друзья Пола вели себя на редкость сдержанно.
- Наконец-то мы одни, - пошутила Мирабел, опускаясь в шезлонг и расслабляясь.
Пол отправился вдоль бассейна от свечи к свече, гася крошечные огоньки. Когда на поверхности воды поблескивал только звездный свет, Пол подошел и сел рядом с Мирабел.
- Выслушай меня, я хочу тебе кое-что рассказать, - произнес он.
Мирабел молча кивнула и стала ждать. Ночь тихо передавала им свое мягкое спокойствие.
- О моей последней гонке, - медленно начал Пол. - У Хорхе лопнула резина, и его вынесло прямо мне наперерез.