Опасаясь восстания, англичане по-прежнему считали Далип Сингха главой государства, хотя власть его регентского совета распространялась только на Лахорскую область и Пешавар. Воинственным сикхским крестьянам была сделана уступка, земельный налог несколько снижен и отменены абвабы, которые взимали сикхские сардары. Однако попытка сместить наместника Мултана и ввести туда английский отряд вызвала в 1848 г. восстание, которое перекинулось на северо-западную окраину Пенджаба. В сражениях при Чилианвале и Гуджрате победили английские войска, хотя и с большими потерями. Пенджаб был аннексирован. Княжество Джамму и Кашмир отдали бывшему военачальнику и крупному джагирдару Ранджита дограражпуту Гуляб Сингху, признавшему себя вассалом Компании.
В первые годы после завоевания Пенджаба англичане не меняли строя сельских общин, признав, однако, за состоятельными арендаторами общинной земли права так называемой защищенной аренды (т.е. права на постоянную обработку участка при условии уплаты прежней арендной платы). По всему Пенджабу натуральный налог был заменен денежным, что заставило землевладельцев продавать свою продукцию на рынке, привело к падению сельскохозяйственных цен, к ухудшению положения крестьянства и к росту влияния ростовщиков. Сикхские феодалы, за которыми были закреплены их владения, оказались опорой английских колонизаторов.
Затем правление Компании приступило к постепенной ликвидации вассальных и полувассальных индийских княжеств. Для этого была принята доктрина "выморочных имений", по которой при отсутствии сыновей приемные дети князей не признавались наследниками. В 1848– 1858 гг. таким путем были ликвидированы княжества Сатара, Нагпур, Джханси, Самбалпур и др. После смерти раджи Танджура и наваба Карнатика (Арката) эти титулы были вообще упразднены. Для погашения долгов низама Хайдарабада у княжества был отнят Берар – наиболее развитая хлопководческая область. С 1831 г. княжество Майсур находилось под непосредственным управлением британской администрации, хотя раджа получал пенсию, а потомкам пешвы Баджи Рао II выплата пенсии была прекращена. Наконец в начале 1856 г. под предлогом плохого управления было ликвидировано княжество Ауд.
В 1833 г. британский парламент принял акт, окончательно превративший Ост-Индскую компанию из коммерческой организации в политико-административную. Суть акта заключалась в двух пунктах:
1. Коммерческая привилегия Компании прекращается, и торговля с Индией и Китаем становится свободной, кроме того, всякий получает право селиться в Индии, что прежде строго запрещалось.
2. Верховная политическая власть над Индией отбирается у Компании и объявляется принадлежностью Англии, но вместе с тем управление всей Индией предоставляется и впредь этой самой Компании, почти без всякого изменения того правительственного механизма, который составился в течение XVIII века.
В Индии акт вступил в силу 30 апреля 1834 г.
Возникает естественный вопрос, почему парламент, объявив Индию достоянием английского королевства, поручил управление ею частной компании? Этому есть два объяснения. Во-первых, парламент решил, что невыгодно обременять финансы Англии ежегодным платежом в 630 тыс. фунтов стерлингов, и возложил это на безответную Индию, на порабощение которой был истрачен и первоначальный капитал Компании. Во-вторых, и это главное, парламент счел опасным для конституционных прав англичан вверить в руки министерства управление Индией, доходы которой давали бы последнему огромные средства и делали бы его независимым от бюджета. Следовательно, власть, которой была подчинена Индия, осталась неизменной.
Во внутреннее управление Индии акт 1833 года вносил второстепенные изменения. Состав совета генерал-губернатора был пополнен новым членом по делам юстиции и просвещения. На открывшуюся должность был назначен историк и литератор Маколей, – этот "великий фальсификатор истории в пользу вигов", как его называл Карл Маркс.
Губернаторы Мадраса и Бомбея были лишены прав самостоятельного законодательства. Власть генерал-губернатора была значительно расширена, а сам он подчинен более строгому контролю Лондона.
В заключение стоит сказать несколько слов о вооруженных силах Ост-Индской компании. На 1796 год войска Компании насчитывали 70 тыс. человек, в том числе 13 тысяч британских войск и 57 тысяч туземцев (24 тысячи в Бенгальском президентстве, 24 тысячи в Мадрасском и 9 тысяч в Бомбейском). Вместе с тем Бенгальская армия использовалась за границей – на Яве и Цейлоне, а также для помощи Мадрасской армии во время Первой англо-майсурской войны.
В 1796 г. под давлением совета директоров в Лондоне войска были сокращены, однако к 1806 г. вновь увеличились, дойдя до 158 500 человек (24 500 британских войск и 134 тыс. туземных).
Дополнением этих войск стали иррегулярные части. Так, в 1846 г. была набрана пограничная бригада на Северо-Западе, в 1849 г. – Пенджабские иррегулярные части, в 1854 г. добавились Иррегулярные формирования Нагпура (после его аннексии), и после аннексии Авадха в 1856 г. – Иррегулярные части Авадха.
В 1800 г. низам Хайдарабада обязался содержать силы в 9 тыс. человек кавалерии и 6 тысяч пехоты под командованием офицеров Компании, в 1856 г. эти войска были выведены из состава армии низама.
Надо ли говорить, что силы Компании имели куда более современное стрелковое и артиллерийское вооружение по сравнению с вооружением индийских князей.
Восстание сипаев
До 1813 г. Индия была преимущественно экспортирующей страной, затем она стала страной импортирующей. "И это развитие шло таким быстрым темпом, что уже в 1823 г. валютный курс, составлявший ранее обычно 2 шилл. 6 пенсов за рупию, упал до 2 шилл. за рупию. Индия, бывшая с незапамятных времен величайшей мастерской хлопчатобумажных изделий, которыми она снабжала весь мир, стала наводняться теперь английской пряжей и английскими хлопчатобумажными тканями. После того как собственные индийские изделия были изъяты из продажи в Англии или стали допускаться лишь на самых жестких условиях, Индию наводнили изделия английской промышленности, облагаемые небольшой и по существу лишь номинальной пошлиной, что привело к гибели местное, некогда столь славившееся хлопчатобумажное производство. В 1780 г. стоимость английской продукции, в том числе готовых изделий, составляла всего лишь 386 152 ф. ст., стоимость золота и серебра, вывезенных в том же году, составляла 15 041 ф. ст., причем общая стоимость всего экспорта в течение 1780 г. была равна 12 648 616 ф. ст., так что сумма торгового оборота с Индией составляла лишь /32 суммы всех оборотов внешней торговли. В 1850 г. стоимость всего экспорта в Индию из Великобритании и Ирландии составляла 8 024 000 ф. ст., причем стоимость одних только экспортируемых хлопчатобумажных товаров достигала 5 220 000 ф. ст., составляя более /8 стоимости всего экспорта Великобритании и более /4 стоимости всего ее экспорта хлопчатобумажных товаров за границу. Но в хлопчатобумажном производстве была занята теперь /8 часть населения Великобритании, и эта отрасль промышленности доставляла ей /12 всего ее национального дохода. После каждого торгового кризиса торговля с Ост-Индией все больше становилась для хлопчатобумажных фабрикантов делом первостепенной важности, и ост-индский континент стал действительно их лучшим рынком сбыта. В той же мере, в какой хлопчатобумажная промышленность приобретала жизненное значение для всего социального строя Великобритании, Ост-Индия стала приобретать жизненное значение для британской хлопчатобумажной промышленности".
С каждый пароходом, проникавшим в глубь Индостана по коричневым водам Ганга, в прибрежных городах Патне, Бенаресе, Алахабаде разгружались новые тюки английской мануфактуры. По Джамине они доставлялись дальше в глубь страны – до Агры и Дели. Бедствие, раньше поразившее Бенгал, захватило теперь весь обширный бассейн Ганга. "Там, где 30 лет назад была твердыня туземных ткачей и работало 5 тысяч станков, – сухо отмечал английский отчет про один из пригангских городов, – там сейчас 62 человека на каждую сотню населения одеты исключительно в ланкаширские ткани".
Многие города Индостана разделили судьбу Дакки. За 33 года ее население уменьшилось еще на 130 тыс. человек. К 1857 г. в этом городе оставалось всего 20 тыс. жителей. На костях индийских ткачей продолжала расти английская промышленность. Среди обездоленных, разоренных ремесленников и городской бедноты неутомимые ваххабиты вербовали множество сторонников своей тайной организации.
К 1857 г. в Индии находилось около 40 тысяч английских войск и 230 тыс. сипаев. Армии Мадраса, Бомбея и Бенгала имели отдельное командование и различались по своей организации. Наиболее боеспособной и многочисленной была бенгальская. Она насчитывала 128 тыс. человек, набранных в основном среди уроженцев Ауда. Большинство сипаев бенгальской армии принадлежали к кастам браманов и кшатриев. Благодаря этому в бенгальской армии господствовала более крепкая спайка, чем в армиях Бомбея и в особенности Мадраса, где сипаев набирали из люмпенпролетарских элементов, выходцев из различных низших каст.
Сипайские войска были обучены и вооружены на английский лад, в них были представлены все роды оружия. Особенно хорошо была подготовлена артиллерия – меткостью стрельбы сипаи превосходили своих учителей англичан.
Сипай нанимался на 3 года и обычно возобновлял контракт. Жалованье сипая составляло 7 рупий в месяц, что в условиях Индии того времени обеспечивало сытую жизнь и даже оставляло небольшой излишек. Англичане задабривали сипаев. Они пользовались привилегиями при разборе дел в суде, налоги на их семьи снижались, сипаи получали полуторный оклад во время войны.
Англо-индийская армия являлась подобием всей Индии. Все высшие командные посты занимали англичане. Сипай мог выслужиться из солдат в офицеры, но и тогда, убеленный сединами, покрытый шрамами от ран, он стоял навытяжку перед юным прапорщиком-англичанином. Субадар (капитан) был высший офицерский чин, до которого мог дослужиться индиец. Национальный гнет еще сильнее ощущался рядовыми сипаями.
Сами же англичане воевали с комфортом. Даже солдаты-англичане имели слуг. Ранцы во время похода им несли кули. Офицера-англичанина обслуживал десяток слуг, его багаж, палатки, утварь грузились на несколько повозок, а если не было вьючного транспорта, то на плечи многочисленных кули. Во время похода число слуг, погонщиков, кули обычно в десять и более раз превышало число английских солдат и офицеров.
"В обозах везли не только содовую воду, портер, имбирное пиво, при них не только шли стада индеек, дойных коров и т.д., но везлось еще множество попугаев, обезьян, собак, всякого рода ручных животных для увеселения сахибов в час отдыха. Перед каждым экипажем адъютанта или офицера бежали слуги, крича во все горло: "Дорогу могущественному сахибу! Пропустите великого повелителя!", хотя бы повелитель состоял в прапорщичьем чине", – писал очевидец.
В начале 1857 г. началось перевооружение частей сипаев на дульнозарядную винтовку системы Энфильда обр. 1853 г. Ее патроны были смазаны говяжьим жиром и свиным салом. При заряжании ружья обертку патрона надо было срывать зубами, что задевало религиозные предрассудки сипаев-индусов и сипаев-мусульман: одним религия запрещала употребление говядины в пищу, другим – свинину. Введение новых патронов сипаи рассматривали как попытку англичан опоганить их, чтобы затем обратить в христианство. Причина недовольства лежала не столько в религиозном фанатизме сипаев, сколько в их ненависти к поработителям. Сипаи отказались принимать новые патроны из рук англичан, хотя позже без зазрения совести использовали их против тех же англичан.
В феврале 1857 г. вспыхнул первый бунт. В марте, во время парада в Баракпуре (близ Калькутты), из рядов 38-го полка выступил сипай Мангал Панди и застрелил трех английских офицеров. "Умрем за веру!" – призывал Мангал товарищей. Но сипаи еще оставались пассивными и не поддержали его. Англичане схватили раненого Панди и повесили.
Но затишье было временным. В мае 1857 г. восстали три сипайских полка в городе Мируте (близ Дели). Сипаи перебили английских офицеров, сожгли казармы и в ту же ночь двинулись к Дели. Их появление у ворот древней столицы Индии послужило сигналом к восстанию в самом городе. Лишь немногим английским чиновникам и офицерам удалось бежать, а все остальные были убиты. Все учреждения Ост-Индской компании восставшие предали огню, а все дома англичан разграбили. Ремесленники и сипаи, индусы и мусульмане объединились в одном строю. Среди всеобщего ликования была провозглашена власть могольского императора Бахадур-шаха, вчерашнего пленника и пенсионера Ост-Индской компании. 82-летний император, немощный духом и телом, три дня размышлял, прежде чем согласиться принять власть. Но в дальнейшем он оставался лишь номинальным главой правительства и больше думал о мире с англичанами, чем о войне с ними.
С захватом Дели восстание получило первоклассный политический и военный центр. Обнесенный при англичанах современными укреплениями город Дели был сильнейшей крепостью Индостана. В руки повстанцев попали огромные запасы оружия и снаряжения.
С древней столицей Моголов связывалась память о независимой Индии. Провозглашение власти Бахадур-шаха звучало как боевой клич к изгнанию англичан из страны. От имени Бахадур-шаха из Дели по индии расходились многочисленные прокламации. В одной из них говорилось: "Да будет известно всем мусульманам и индусам, обитателям Индии, что управление своей страной есть одно из величайших благ, посланных небом. Не тиранам и угнетателям англичанам управлять нами… Объединимся же для совместной защиты жизни, имущества, религии и прогоним англичан. Пусть все индусы и мусульмане окажут посильную помощь. Кто стар, – пусть молится о победе. Кто стар, но богат, – пусть жертвует деньги на священную войну. Кто здоров и молод, – пусть идет в войска. Мы боремся не за интересы земной корысти, но за нашу веру. Великий и малый – все равны в священной войне".
В июне 1857 г. восстание перекинулось из Дели на другие территории Индостана. Его основными очагами стали области по среднему течению Джамны и Ганга (Агра и Ауд).
В Канпуре восстание сипаев и горожан возглавил Нана Сахиб. Бежавшие отовсюду английские чиновники с семьями собрались в Канпуре, где отсиживались за стенами импровизированного укрепления под защитой 500 европейских солдат. 27 июня, после 18-дневной осады, они сдались Нана Сахибу. Он обещал сохранить жизнь англичанам и обеспечить их безопасный отъезд вниз по Гангу. Но когда англичане уже садились в подготовленные для них лодки, сипаи открыли по ним огонь и перебили почти всех. Так прорвалась многолетняя народная ненависть к поработителям. А Нана Сахиб в тот же вечер торжественно провозгласил себя пешвой и принял управление в качестве вассала могольского императора.
В сельской местности крестьяне убивали английских чиновников и объединялись в партизанские отряды. Знать изгоняла посаженных англичанами земиндаров и возвращалась в свои владения. Муллы и браманы проповедовали священную войну.
В Ауде восстание сипаев объединилось с народным движением. Вдохновителем восстания там был Маулеви Ахмед – талантливый организатор, подвергавшийся репрессиям со стороны колониальных властей. Однако в столице Ауда городе Лакнау англичане успели подготовиться к обороне. Они засели в укрепленном резидентстве и прилегавшей к нему части города. Между тем в Ауде была восстановлена прежняя династия.
По улицам Лакнау прошла демонстрация ремесленников. Они несли чучело генерал-губернатора Каннинга (преемника Дальхузи) с отрубленной головой. На стенах городских домов появились надписи, повсюду пестрели самодельные плакаты, призывавшие народ к борьбе.
Талукдары держались в стороне. Они удалились в свои укрепленные замки и выжидали. А многие из них укрывали у себя англичан.
Важнейшие города ниже по течению Ганга (Аллахабад, Бенарес и Патна) также были охвачены восстанием. Там действовали ваххабиты.
Джанси, где княгиня Лакшми-Бай восстановила свою власть, стало опорой восстания к югу от реки Джамны. В маратских княжествах Гвалиор и Индор сипаи перебили английских офицеров. Но князья Гвалиора и Индора вели предательскую политику и всеми силами старались оттянуть выступление сипайских полков на север, где начинались решающие бои с англичанами.
В первые же месяцы проявились слабости восстания, обусловленные в первую очередь внутренней раздробленностью Индии. Южная Индия в общем сохраняла спокойствие, а сипайские войска Мадраса и Бомбея, за небольшими исключениями, оставались верны англичанам.
В большей части Индостана после свержения власти англичан среди феодальных вождей сразу проявились разногласия. Каждый из них думал о том, как бы закрепить за собой захваченную территорию, собрать побольше войска и самому стать маленьким царьком. Они были готовы поодиночке обороняться от англичан, когда те нападут, но не могли договориться между собой о совместных действиях против них. Военное ядро восстания – сипайская армия – перестала существовать как организованное целое. Она распалась на отдельные отряды, действовавшие без общего руководства.
Так, 65-тысячная сипайская армия была не в состоянии отогнать от Дели 6-тысячное английское войско. Военные неудачи и нехватка средств привели к тому, что некоторые сипайские отряды стали уходить из Дели. Поражение выступившего против англичан отряда Бахтхна под Наджафаргархом стало еще одним ударом для сипаев. К тому же в опубликованном в сентябре 1857 г. воззвании восставших в случае победы были обещаны льготы и привилегии купцам, мусульманскому духовенству и т.д., но ничего не говорилось о снижении земельного налога. Сипаям, большинство которых были выходцами деревень, такая политика была не по нраву.
14 сентября англичане, стянув войска, начали штурм Дели и через 5 дней захватили город и крепость. Началась зверская расправа над восставшими. Даже губернатор Бомбея лорд Элфинстон писал по этому поводу: "Преступления, совершенные нашей армией после взятия Дели, неописуемы. Наша месть пала поголовно на всех: и на друзей, и на врагов. В грабеже мы превзошли Надир-шаха".
Специально для пленных индусов "просвещенные мореплаватели" придумали новый вид казни – "развеивание пушками", другое название – "дьявольский ветер". Очевидец писал: "Английские полки построились, орудия заряжены, сипаи привязаны к их жерлам, приговор прочтен, залп раздался. Сипаи встретили смерть с твердостью. Это была ужасная сцена. Окровавленные человеческие головы, руки и ноги летели во все стороны".