– И мы рады, что ты добрался, - с жаром ответила Кейт и встала. - Как видите, мы сидим не только без телефона, но и без света, так что с ужином, может быть, придется слегка подождать. К счастью, основное блюдо уже готово. Что же касается остального, это станет испытанием нашей с Майком сноровки. - Она улыбнулась рослому мужчине, не отпускавшему ее дочь. - Алек, к счастью, этот очаг подогревает воду, ее хватит, чтобы принять ванну. Потом отдохни как следует и спускайся выпить аперитив. Не спеши, времени еще много.
– Просто золото, а не теща, - сказал Алек. Он поставил пару подсвечников на туалетный столик, а Касси закрыла дверь спальни. - Ясно, Кейт понимает, что мне хочется побыть с тобой наедине.
Касси улыбнулась и прильнула к нему.
– Налить тебе ванну?
– Чуть позже. - Алек приподнял ее лицо. - Милая, давай пока ляжем. Просто обнимемся и полежим, а я тебе расскажу, как люблю тебя и какой я был свиньей, недостойной целовать и мизинец на твоей ноге.
– Не надо целовать мне мизинец. По крайней мере не сразу, - смеясь, ответила она и стащила через голову свой алый свитер. - Ну, Алек Невиль! Кто последний, с того штраф.
– Ах, вот как! - воскликнул Алек. Шнурок на ботинке задержал его на долю секунды, и он последним залез под одеяло.
Касси вдруг стала очень серьезной. Они лежали, обнявшись, лицом к лицу в мягко трепещущем полумраке. Алек в напряжении ждал, что она ответит.
– Скажи, какой штраф хочешь с меня получить, Касси, - выдавил он наконец.
– Хочу, чтобы ты мне верил. Я знаю, что ты меня любишь, - туг же добавила она, - но этого недостаточно, Алек.
Он глубоко и неровно вздохнул.
– Не надо все объяснять, Касси. Прости. Я такого наговорил, удивительно, что ты меня вообще на порог пустила. Я не плачу никогда, но чуть было не прослезился, когда ты кубарем скатилась в мои объятия.
– Я беспокоилась, - ответила Касси. Она вздрогнула и прижалась крепче к Алеку. - Я все представляла себе, как ты лежишь где-нибудь на обочине или в какой-то больнице и никто не знает, как сообщить мне об этом.
– Так ты все еще любишь меня, Касси? - сказал он, глубоко вздохнул и нежно ее поцеловал, без малейшего оттенка страсти. - Не пойму, как это тебе удается.
– И я тоже, - сердито ответила она. - Ты вел себя не очень-то достойно, Алек Невиль.
– Я был вне себя от ревности, любимая.
– Надеешься вот так оправдать себя?
– Нет, просто хочу все объяснить.
Касси слегка отстранилась и вдруг нахмурилась, вглядываясь в находящееся рядом и скрытое в тени лицо.
– А я тебе ничего еще не объяснила, Алек. - Ее глаза вдруг так просияли, что Алек растрогался и нежно потерся щекой о ее щеку. - Значит, ты мне веришь?
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Я бы многое отдал, чтоб это было так, но на настоящем этапе нашей жизни ты имеешь право на полное и без прикрас признание. - Он на мгновение стиснул зубы, глубоко вздохнул и продолжал, глядя ей прямо в глаза: - Лайам Райли заходил накануне. Он сказал, что я набитый дурак и не стою такой, как ты, чудной жены; что он дал бы отрубить себе правую руку, лишь бы сблизиться с тобой, но ты никогда ему этого не позволяла. Он сказал мне еще пару крепких словечек, потом пошел домой к жене и детям, а я остался сидеть, как Наполеон после Ватерлоо.
Касси лежала неподвижно и широко раскрыв глаза.
– Боже мой, - сказала она, потрясенная, - что могло заставить его так поступить?
– Не что, Касси, а кто! - Алек закусил губу. - Интересно, понимает ли миссис Райли, что она чуть было окончательно не потеряла мужа? У меня сложилось полное впечатление, что стоило тебе в любой момент пальчиком поманить его, и вся история кончилась бы совсем иначе.
– Нет, - решительно возразила Касси, - ты забываешь Китти и Тесе. У Дэтты всегда было больше, чем у меня, средств удержать его.
Мрачное лицо Алека выражало сомнение.
– Теперь, узнав, что это Райли вразумил меня, ты разочарована?
Касси подумала.
– Не так сильно, как ожидала. Ведь если бы ты был равнодушен, зачем тебе было настаивать на том, чтобы приехать сюда, еще до того, как ты встретился с Лайамом? Ты мог позволить мне бежать к маме и спокойно дождаться моего возвращения.
– Я не смог бы, - хрипло произнес он и нежно поцеловал ее. - Как только ты села на этот поезд, я понял, что мне дела нет до того, что тебя заставило выйти за меня замуж, лишь бы ты была моей женой. - Он глубоко заглянул ей в глаза. - Ты знаешь, в моей жизни было много женщин. Но единственной, кроме тебя, с кем я имел серьезные отношения, была Хелен. Мне было неприятно застать ее с бывшим любовником, но моя гордость пострадала больше, чем чувства, которые в конце концов почти полностью свелись к чувству вины и недоверия, которое прибавилось к тому, что ты посеяла в моем сердце десять лет тому назад.
Она протянула руку, чтобы разгладить глубокую морщину, образовавшуюся между его густыми черными бровями.
– Поэтому ты так вел себя, когда узнал о ребенке, Алек?
– Наверное, и поэтому. Я был просто убит, Касси. Теперь, когда я все знаю, мне самому трудно понять это, но мысль о том, что ты носишь в себе ребенка другого мужчины, доводила меня до безумия. Не отрицаю, я вел себя как последний дурак, но ведь ты могла это предотвратить, милая!
– Но как? - возмущенно спросила она.
– Ты просто должна была рассказать мне правду, в любое время. Я бы тебе поверил.
– Поверил бы, Алек? - многозначительно спросила она. - В самом деле, поверил бы?
Он закрыл глаза и сжал ее в объятиях.
– Всей душой надеюсь, что да. Ты знаешь, что я люблю тебя, но именно эта любовь будет вызывать у меня ревность, всегда, даже тогда, когда ты уже будешь толстой и седой старухой.
Она сглотнула и потерлась щекой о его щеку.
– Алек, что за чудесные слова ты сказал!
Он снова поцеловал ее, теперь более горячо.
– Так ты простила?
– Да. - Касси так ответила на поцелуй, что он понял и перестал сдерживать чувство, грозившее вырваться из-под контроля с той самой минуты, когда они вместе легли в постель.
– Касси, - сказал он немного спустя таким голосом, что она совершенно растаяла, - утром я уже принял ванну.
– Вот и хорошо, - ответила она и, не сдержавшись, хихикнула, как девчонка. - И я тоже приняла.
– Раз мы оба сверкаем чистотой, зачем нам терять время в ванной комнате, когда можно оставаться здесь до самого ужина?. - спросил Алек и нырнул под одеяло.
– Что ты хочешь делать?
– Поцеловать твой мизинчик!
Они залились смехом, и этот смех стал началом такого радостного изъявления нежности, что Касси поняла: она всю жизнь будет вспоминать эту освещенную свечами комнату в заснеженном Уэльсе как место истинного начала их супружеской жизни.
– Ты отдаешь себе отчет, Алек Невиль, что не прошло и пары месяцев, а мы миримся после второй уже размолвки? - сонным голосом произнесла Касси, наблюдая за тем, как Алек одевается.
Он кивнул, с улыбкой глядя на ее разрумянившееся лицо, обрамленное рассыпавшимися по подушке буйными волосами.
– Второй, и последний, - твердо произнес он, просовывая голову в ворот свитера. - Отныне нам предстоит, сударыня, жить неразлучно, насколько это вообще в человеческих силах. - Он протянул ей руку. - Вставай, соня. Кейт и Майк ведут себя более чем тактично, но дольше нам нельзя тут оставаться.
Касси нехотя рассталась с теплой постелью и стала поспешно натягивать на себя одежду, все еще стесняясь того, что он на нее смотрит.
– Не смотри на меня так, - заворчала она и спрятала голову в свитер.
– А что, нельзя? - Он улыбнулся ей, в его синих глазах засветилось что-то такое, чего, с замиранием сердца поняла она, никому, кроме нее, никогда не увидеть. - Привела себя в порядок? Подойди сюда.
– Ты же сам сказал, что нам пора идти, - напомнила она, и они снова обнялись.
– Я только хотел сказать еще одну вещь, милая. - Алек нежно приподнял пальцем ее подбородок. - Мне очень жаль, что так, получилось с ребенком. Я имею в виду не только мои непростительные подозрения, но сам факт, что мы его потеряли. Я говорил с Чарльзом, перед тем как выехать. Он утверждает, что нет препятствий тому, чтобы у нас еще были дети. Сколько угодно детей.
– Ох, Алек, - дрожащим голосом сказала она, со счастливой улыбкой глядя ему в глаза. - Ты не представляешь себе, как я рада от тебя это слышать.
– Обещаю впредь постараться понимать твои чувства, - сказал он, запечатлел на ее губах долгий поцелуй, задул оплывшие свечи и, обняв, вывел ее из комнаты. - Я думаю, что ты сильно проголодалась. Надеюсь, это так. Сам я голоден как волк.
Они засмеялись и пошли на ощупь к лестнице и к приглушенному свету, видневшемуся на нижнем этаже. Касси вдруг остановилась на верхней ступеньке.
– Есть еще одна вещь, Алек.
– Только покороче, пожалуйста! У меня упадок сил от недоедания.
– А вот за это я могу и не сказать.
– Что не сказать?
– Почему я обозвала тебя болваном.
Алек сосредоточился.
– А, да, - мрачно произнес он, впиваясь пальцами в ее талию. - Я уже забыл. Давай говори.
– Помнишь, как ты взбесился из-за любовных сцен в моем романе?
– Еще бы не помнить!
– Вспомни описание Руфуса Кернса: высокий, широкоплечий, синие глаза, черные волосы.
Алек напрягся.
– Ты писала "копна черных волос", Касси. Совсем как у Райли.
– Ошибка. Совсем как у тебя десять лет тому назад.
Алек больно сжал ей пальцы.
– Ты хочешь сказать, что этого героя Кернса ты писала с меня? - Он потащил ее вниз, и они сели рядом на верхней ступеньке. - А эти любовные сцены?
– Если возьмешься перечитать эту книгу, они тоже могут показаться тебе знакомыми, Алек Невиль, - сухо произнесла она. - Или ты забыл, что было на барже много лет назад? Всему, что мне известно о любви, я научилась у тебя… - Все, что она хотела еще сказать, Алек заглушил поцелуем. Он подсадил ее к себе на колени и продолжал целовать с таким самозабвением, что они не заметили, как включился свет.
Моргая глазами, они оторвались друг от друга, когда снизу донеслось деликатное покашливание. Они вскочили и увидели Кейт. Она улыбалась, и ее глаза, так похожие на глаза Касси, светились радостью.
– Теперь, когда наконец будет видно, что у нас в тарелке, вы не откажетесь уделить внимание столь обыденному предмету, как еда? Мы с Майком умираем от голода. - Она лукаво усмехнулась. - Посидите с нами за столом минут этак двадцать, и мы оставим вас в покое до завтрака!
– Из-за тебя опаздываем, - смеясь, сказала Касси, когда мать исчезла на кухне.
– При чем тут я? - возмутился Алек и потащил ее за руку к столу.
– Вы были так внимательны к лежащему в постели, доктор, что я просто не могла уклониться от вашего ухаживания.