- Я притворилась дурочкой. Мне показалось это самым безопасным, до тех пор, пока вы не очнетесь. Они ваши друзья?
- Нет.
Тишина повисла между ними. Рэйчел изучала свои руки, ожидая от него следующего вопроса. Когда ничего не последовало, она попробовала задать свой.
- Я должна была позвонить в полицию?
- Для вас было бы более безопасно, если бы позвонили.
- Я пошла на оправданный риск. Полагаю, что шансы были более в мою пользу, нежели в вашу, - она глубоко вздохнула, - Я - гражданское лицо, но раньше работала журналистом, проводящим расследования. Я разглядела некоторые вещи, которые не сходились, поразмышляла, изучила кое-какие моменты, прежде чем решила не копать глубже. Вы могли быть наркоманом или сбежавшим преступником, но при осмотре вас на подобное не было никакого намёка. Так же возможно, что вы агент. В вас дважды стреляли. Вы были без сознания и не могли защитить себя или сообщить мне что-нибудь. Если бы…люди…охотились на вас, в больнице у вас бы не было шанса.
Его ресницы опустились, скрывая выражение глаз.
- Вы прекрасно мыслите.
- Есть такое дело, - спокойно признала она.
Он отклонился назад на стуле, немного вздрагивая, пытаясь удобнее пристроить плечо.
- Кто ещё, кроме ветеринара, знает, что я здесь?
- Никто.
- Тогда как же вы дотащили меня? Или ветеринар помогал вам? Вы же не Суперженщина.
- Я положила вас на стеганое одеяло и с помощью пса притащила сюда. Возможно, он думал, что это какая-то игра, - её серые глаза потемнели, когда она подумала о тех титанических усилиях, которые приложила, чтобы переместить его в дом, - Когда пришла Хани, мы подняли вас на кровать.
- Хани?
- Ветеринар. Хани Мэйфилд.
Сэйбин наблюдал за её спокойным лицом, думая о том, чего же она не договаривает. Как долго она тащила его? Как она заставила его подняться на крыльцо? Он выносил раненных мужчин во время сражений, и знал, насколько это трудно, даже с его силой и умением. Он весил больше нее, по крайней мере, на восемьдесят фунтов, и не было такого способа, с помощью которого она могла поднять бы его. Её ложь о том, что никого не помогал ей, читалась между строк. Почти любой немедленно вызвал бы полицию, обнаружив мужчину на берегу без сознания, но не она. Немногие стали бы размышлять о том, что пришло ей в голову. Обычные люди не думали о подобных вещах. Это не было частью их повседневной жизни; это случалось лишь в кино и книгах, и поэтому не было реальным. Какую же жизнь она вела, что та сделала её такой осторожной, такой знающей о том, что должно было находиться вне её опыта?
Они одновременно услышали звук приближающегося автомобиля. Она тотчас вскочила со стула и положила руку на его плечо.
- Идите в спальню и закройте дверь, - сказала она спокойно, не обращая внимания на то, как приподнялись его брови. Она подошла к окну, выглянула и тут же расслабилась.
- Это Хани. Всё в порядке. Я так и думала, что она будет держаться в стороне, пока любопытство, в конец концов, не победит.
Глава шестая
- Как ваша голова, не болит? - спросила ветеринар, всматриваясь в его глаза. Это была крупная, ширококостная женщина с приветливым веснушчатым лицом и мягкими руками. Сэйбин решил, что она ему нравится. Она умела обращаться с больными.
- Болит, куда же она денется, - фыркнул он.
- Помоги мне снять с него рубашку, - сказала она Рэйчел, и они вдвоем осторожно и быстро раздели его. Хорошо, что он надел обрезанные джинсы, а то бы они и штаны с него стянули. И дело было не в застенчивости, просто его до сих пор смущало, что с ним обращались, как с куклой Барби. Он бесстрастно отметил красную сморщенную кожу вокруг шрамов у себя на ногах, думая о том, насколько были повреждены мышцы. Было ясно, что плечо, где было много мышц и сухожилий, повреждено сильнее, но сейчас его больше волновала мобильность. Когда он решит, что делать, ему следует поспешить.
Ему наложили повязки, после чего вновь одели рубашку.
- Я вернусь через несколько дней, чтобы снять швы, - сказала Хани, собирая свою сумку.
Сэйбин вдруг понял, что она не задала вопросов ни об его имени, ни других, не связанных с его физическим состоянием. Либо она была поразительно нелюбопытна, либо считала, что чем меньше знает, тем лучше. Он хотел бы, чтобы и Рэйчел придерживалась подобного взгляда. У Сэйбина было правило не впутывать невинных гражданских людей, потому что его работа была слишком опасной. Сам он сознательно шел на риск, связанный с работой, а вот Рэйчел вряд ли могла осознавать степень опасности, которой она подвергалась, помогая ему.
Рэйчел вышла с Хани. Сэйбин доковылял до двери и увидел, что они стоят рядом с машиной Хани, тихо разговаривая. Джо, пес, занявший позицию у подножия лестницы, повернулся сначала к Сэйбину в дверях и глухо зарычал, а затем обратно к Рэйчел, как будто не мог решить, за кем следить. Его основной задачей была охрана Рэйчел, но все же инстинкты не позволяли ему игнорировать присутствие чужака в дверях.
Хани села в машину и уехала. Помахав ей, Рэйчел пошла обратно к крыльцу.
- Успокойся, - тихо приказала она псу, осмелившись слегка коснуться его шеи. Он зарычал громче. Рэйчел подняла голову и увидела, как Сэйбин выходит на крыльцо.
- Не подходите к нему близко, - предупредила она. - Он не любит мужчин.
Сэйбин разглядывал пса с легким любопытством.
- Откуда вы его взяли? Это сторожевой пес, обученный нападать.
Изумленная Рэйчел посмотрела вниз на собаку, которая стояла рядом с ней.
- Он просто прибрел однажды, худой как скелет и весь избитый. Мы достигли взаимопонимания. Я кормлю его, а он держится поблизости. Это не дрессированный пес.
- Джо, - сказал Сэйбин резко. - К ноге.
Она почувствовала, как пес задрожал, словно его ударили. Его рычание леденило кровь, он смотрел на мужчину и каждый мускул его тела вибрировал, будто он страстно желал броситься на своего врага, но был прикован к Рэйчел. Прежде чем подумать об опасности, она опустилась на колено и обвила руками его шею, мягко успокаивая его.
- Все хорошо, - напевала она. - Он не обидит тебя, я обещаю. Все будет хорошо.
Когда Джо немного успокоился, Рэйчел поднялась на крыльцо и медленно провела рукой по руке Сэйбина, позволяя псу видеть ее. Сэйбин следил за Джо. Он не боялся пса, но и не торопил его. Ему было необходимо, чтобы Джо принял его, по крайней мере, настолько, чтобы тот позволил ему покинуть дом без проблем.
- Возможно, его хозяин плохо обращался с ним, - сказал он. - Вам повезло, что он не позавтракал вами, когда вы впервые увидели его.
- Я думаю, вы не правы. Возможно, он был сторожевой собакой, но не думаю, что его тренировали нападать. Вы в большом долгу перед ним. Если бы не он, я не смогла бы перетащить вас с пляжа.
Внезапно она осознала, что ее рука по-прежнему двигается вверх-вниз по его руке, и уронила ее.
- Вы готовы вернуться в дом? Наверное, вы уже устали.
- Одну минуту.
Он медленно оглядел сосновую рощу справа и дорогу, поворачивающую налево, фиксируя в памяти расстояния и детали на будущее.
- Как далеко мы от главной дороги?
- Думаю, около шести миль. Это частная дорога, она сливается с дорогой от ранчо Рафферти перед тем, как перейти в 19-ую федеральную дорогу.
- Как попасть на пляж?
Она указала на сосновую рощу.
- Надо пройти вниз через рощу
- У вас есть лодка?
Рэйчел посмотрела на него своими ясными серыми глазами:
- Нет. Отсюда можно лишь уехать на машине или уйти пешком.
Слабая улыбка тронула его губы.
- Я не собираюсь красть у вас машину.
- Нет? Я по-прежнему не знаю, что происходит, почему вас ранили, или хотя бы хороший вы парень или нет.
- Почему же вы тогда не позвонили в полицию? - спокойно возразил он. - Ведь нимб надо мной точно не светился, когда вы нашли меня.
Он не собирался раскрывать свои карты, как превосходный профессионал, одинокий и невозмутимый. Рэйчел признавала, что у нее нет права знать все о том, что с ним случилось, даже если она спасла ему жизнь, но ей было бы спокойней, если бы она знала, что поступает правильно. Несмотря на то, что она действовала инстинктивно, неизвестность терзала ее. Может, она спасла вражеского агента? Врага своей страны? Что она будет делать, если окажется, что это правда? Хуже всего было растущее влечение, которое она, бесспорно, чувствовала к нему, вопреки голосу разума.
Он ничего больше не сказал, а она не ответила на провокационное упоминание об отсутствии одежды на нем, когда она нашла его. Она посмотрела на Джо и повернулась к двери.
- Я пойду в дом, прочь от этой жары, а вы, если хотите, можете проверить, как Джо выполняет команды.
Сэйбин последовал за ней внутрь, оценивая несгибаемую прямоту ее спины. Она была не только рассержена, но и встревожена. Он был бы рад успокоить ее, но грустная правда заключалась в том, что чем меньше она знает, тем безопаснее для нее. В том состоянии и при тех обстоятельствах, в которых он оказался, он был не в состоянии защитить ее. Тот факт, что она защищала его, сознательно подвергая себя опасности, в то время как ее предположения были очень близки к правде, вызывал нежелательный отклик внутри него. Черт, подумал он с отвращением к себе, все, связанное с ней, находило в нем отклик. Он уже привык к ее запаху, к мягким, потрясающе родным прикосновениям ее рук. Его тело до сих пор помнило, как она к нему прижималась, вызывая в нем желание дотянуться до нее и вернуть обратно. Он никогда не нуждался в близости с другим человеком, за исключением физической во время секса. Он с интересом посмотрел на ее стройные голые ноги, мягко очерченные ягодицы. Да, сексуальное возбуждение постоянно присутствовало, и чертовски сильное, учитывая его физическое состояние. Самым опасным в этом было то, что мысль о том, чтобы лежать рядом с ней в темноте и просто держать ее за руку, была для него столь же привлекательной, как и мысль о сексе с ней.
Прислонившись к дверному проему, он следил за тем, как она умело закончила мыть посуду. Даже при выполнении таких обыденных дел ее движения были полны живой, экономной грации. Все было организовано и логично. Она была несуетлива. Ее одежда тоже была простой, без прикрас. Впрочем, ее бежевые шорты и простая голубая хлопковая рубашка не нуждались ни в каких украшениях, кроме женственных изгибов под ними. Он представлял мучительное видение этих изгибов так, как будто уже знал, как она выглядит нагой, прикасался к ней руками.
- Почему вы на меня смотрите? - спросила она, не глядя на него. Она почувствовала его взгляд как прикосновение.
- Извините, - он не объяснился, сомневаясь, что она действительно захотела бы знать правду. - Я собираюсь вернуться в кровать. Вы не поможете мне с рубашкой?
- Конечно. - Она вытерла руки полотенцем и прошла впереди него в спальню. - Но сначала я сменю простыни.
Усталость навалилась на него, когда он облокотился на комод, чтобы перенести вес и уменьшить нагрузку на левую ногу. Его плечо и нога пульсировали, чего и следовало ожидать, поэтому он не обращал на это внимание. Настоящей проблемой было отсутствие сил. Он не мог, в случае чего, защитить Рэйчел или себя. Посмеет ли он остаться здесь, пока не поправиться? Он задумчиво смотрел на нее, пока она стелила свежие простыни на кровать, перебирая в уме доступные ему возможности. Они были весьма ограничены. У него не было ни денег, ни документов, он не мог позвонить, рискуя быть засеченным, поскольку не знал, насколько агентство было скомпрометировано, или кому он мог доверять. В любом случае, он был не в форме, чтобы что-нибудь предпринимать; он должен был выздороветь, а это он мог сделать и здесь. В маленьком доме были свои преимущества: собака во дворе была чертовски хорошей охраной, замки были надежные, у него была еда и врачебная помощь.
Здесь была Рэйчел.
На ней отдыхал взгляд, и смотреть на нее могло стать для него бесконтрольной привычкой. Она была стройной и цветущей, с роскошной кожей медового оттенка. У нее были прямые темно-каштановые блестящие волосы с пепельным оттенком, цвет которых настолько терялся в теплых бликах, что казалось, будто от них исходит серебряное сияние. Они хорошо сочетались с ее большими ясными глазами цвета озерной воды. Она была невысокой, ниже среднего, но держала себя так прямо, что создавала впечатление высокой женщины. Она была мягкой, с округлыми грудями, которые так уютно ложились в его ладони…
Черт! Видение было столь реальным, таким устойчивым - оно продолжало возникать перед ним снова и снова. Если это был бред, вызванный жаром, то это был самый реалистичный бред, который он видел. Но что, если это уже случилось? Где и как? Он был без сознания большую часть времени и, даже когда был в сознании, не соображал из-за жара. Он до сих пор переживал ощущение ее рук на нем, мягко ласкающих интимными прикосновениями любовников, его руки были на ней, или у него воспалилось воображение.
Она взбила подушки и повернулась к нему.
- Вы будете спать в шортах?
Вместо ответа он расстегнул ширинку и дал им упасть, затем сел на кровать, чтобы она смогла снять рубашку с его плеча. Когда она наклонилась ближе, мягкий слегка цветочный аромат ее тела окутал его, и он инстинктивно повернул голову, уткнувшись губами и носом ей в плечо. Она приостановилась, затем быстро освободила его от рубашки и отодвинулась. Влажное теплое дыхание согрело ее кожу сквозь ткань рубашки и внесло беспорядок в спокойный ритм ее сердца. Стараясь не показать ему, какой эффект на нее оказала его близость, она аккуратно сложила его рубашку и положила на стул, затем подняла шорты и положила сверху рубашки. Когда она снова взглянула на него, он лежал на спине, его правая нога была поднята и согнута в колене, правая рука покоилась на животе. Белые трусы, резко контрастирующие с бронзовой кожей, напомнили ей, что на его теле не было линий от загара. Она мысленно застонала. Следует ли ей думать об этом сейчас?
- Тебя накрыть простыней?
- Нет, мне приятно ощущать воздух. - Он поднял правую руку с живота и протянул к ней. - Посиди здесь минутку.
Ее разум говорил ей, что это была плохая затея. Но она все равно села, как делала много раз с тех пор, как он очутился в ее постели, повернувшись к нему и прижав свое бедро к его бедру. Он опустил руку ей на бедро, баюкая его изгиб, будто прижимая ее к себе. Его пальцы обхватили ее ягодицу и начали ласково гладить, так что ее сердце снова застучало. Она встретилась с ним взглядом и не смогла отвести глаз, захваченная гипнотическим черным огнем.
- Я не могу ответить тебе на все вопросы, - прошептал он. - Я сам не знаю ответов. Даже если я тебе скажу, что я хороший парень, это будет лишь мое слово, и зачем мне надрываться, доказывая что-то еще?
- Не разыгрывай адвоката дьявола, - сказала она решительно, желая найти силы, чтобы разрушить обольстительную власть его взгляда и прикосновения. - Давай оперировать фактами. В тебя стреляли. Кто?
- На меня была устроена засада, меня подставил один из моих людей - Тод Эллис.
- Фальшивый агент ФБР Эллис.
- Судя по твоему описанию, это один и тот же человек.
- Тогда позвони и сдай его.
- Это не так просто. Я в отпуске на месяц. Только два человека знали, где я, и это мои начальники.
Рэйчел притихла:
- Один из них предал тебя, и ты не знаешь, кто.
- Возможно, оба.
- Ты не можешь связаться с кем-нибудь еще выше?
Нечто холодное и яростное мелькнуло в его глазах.
- Дорогая, выше практически некуда. Я даже не уверен, что смогу дозвониться. Любой из них обладает достаточной властью объявить меня вне закона. Звонок отсюда может подставить тебя под удар.
Рэйчел задрожала от ледяной ярости в его голосе и поблагодарила бога, что она не была тем, кто встал у него на пути. Его взгляд был прямой противоположностью прикосновениям его пальцев. Как его прикосновения могли оставаться такими нежными, когда адская ярость блестела у него в глазах?
- Что ты собираешься делать?
Его пальцы поднялись вверх по бедру и потерли край ее шорт, затем мягко скользнули под него.
- Выздороветь. Я не могу ни черта сделать сейчас, даже одеться самостоятельно. Проблема в том, что я подвергаю тебя опасности, просто находясь здесь.
У нее не получалось контролировать ни дыхание, ни скорость пульса. Жар разрастался в ней, лишая ее возможности думать, и ей оставалось полагаться только на чувства. Она знала, что может убрать его руку, но прикосновения его огрубевших пальцев к бедру доставляли такое наслаждение, что она могла лишь сидеть и дрожать, как лист под мягким весенним бризом. Было ли для него привычным обращение с женщинами так, будто они принадлежали ему, или он увидел ее неконтролируемую реакцию на него? Она думала, что хорошо спрятала свои эмоции, держала в себе, но, возможно, благодаря работе его чувства обострены, а интуиция более развита. В отчаянии она заставила себя действовать, положив свою руку на его, мешая ее движению вверх.
- Ты не подвергал меня опасности, - сказала она слегка охрипшим голосом. - Я приняла решение без твоей помощи.
Не смотря на ее контролирующую руку, его пальцы поднялись выше и нашли край трусиков.
- У меня есть вопрос, который сводит меня с ума, - признался он низким голосом. Его пальцы снова пришли в движение, проникнув под эластичный край ее трусиков и ощущая прохладную наготу ее ягодицы.
Всхлип сорвался с ее губ, прежде чем она прикусила губу, сдерживая непроизвольный звук. Как ему удается сделать это с ней одним прикосновением?
- Стоп, - прошептала она. - Ты должен остановиться.
- Мы спали вместе?
Ее грудь болезненно напряглась, умоляя о прикосновении, о том, чтобы он заявил на нее свои права, как делал это раньше. Его вопрос привел ее в замешательство.
- Эта … здесь только одна кровать. У меня нет дивана, только маленькая софа.
- Таким образом, мы были в одной кровати в течении четырех дней, - перебил он, останавливая поток слов, которые грозились превратиться в нечто бессвязное. Его глаза блестели, но на этот раз другим огнем. Она не смогла отвести взгляд. - Ты заботилась обо мне.
Она сделала прерывистый глубокий вздох:
- Да.
- Одна?
- Да
- Ты меня кормила?
- Да.
- Купала меня.
- Да. У тебя был жар - мне пришлось обтирать тебя прохладной водой, чтобы сбить его.