– Не выйдет. – Сара широко и невоспитанно зевнула. Вы забыли, что я привыкла к вашим фокусам? К тому, что вы вечно всем недовольны. Кроме того, с чего вы взяли, что им удастся выбраться с острова? Если хотите знать, я свято верю, что только вы способны найти выход из того кошмара, в котором мы оказались. Поэтому и держусь поближе. Поставила на фаворита, так сказать.
– Любой человек на моем месте воспринял бы эти слова как комплимент, но я-то знаю, что это невозможно: если Джонсон скажет что-то хорошее про своего босса, мир рухнет. Так что я не обольщаюсь.
– А куда мы идем, босс?
– Завтракать. Тебя устроит такой вариант?
– Смотря как вы собираетесь расплачиваться за завтрак. Тарелки будем мыть?
Жестом фокусника Эр-Джей извлек из кармана сложенную пополам стодолларовую купюру.
– Ага. То есть Ариэль и Дэвиду вы оставили одну сотню?
– Две. – Он быстро шел вперед, и Сара едва поспевала за его размашистым шагом.
– Минуточку. Два минус один – будет один. Получается, что вы меня обманываете.
– Нет.
– Когда мы выберемся с этого чертова острова, первое, что я сделаю, – подам заявление об уходе.
– Они были в ремне.
– Что?
– Ты решила, что все обо мне знаешь, если шарила в моем шкафу и нашла деньги в ботинках. А вот и нет. Все мои брючные ремни сделаны вручную. И в каждом имеется денежка, которая может пригодиться в сложной ситуации. Вот как сейчас.
– Я никогда не сую нос в чужие шкафы! И в вашем не шарила! Вы сами как-то... – Она замолчала. "Не стану я оправдываться, – думала Сара. – Вот еще!" – И сколько у вас денег?
– М-м, – задумчиво отозвался Бромптон. – Вон там я вижу кафе для рыбаков. Оно открывается в четыре утра. Идем?
Сара, которая, несмотря на принятое решение не принимать слова босса близко к сердцу, все еще переживала из-за обвинения, что она без спросу лазила в шкаф, и некоторое время они молча продвигались к кафе. Потом Сара увидела рыбаков, которые вышли из дверей и, переговарива ясь, двинулись в сторону моря. Только увидев этих мужчин; одетых в непромокаемые куртки, она вдруг поняла, что они действительно выходят в море, а значит, могут покидать остров. И если у Бромптона есть несколько сотен долларов, то они могут купить себе путь на свободу!
– Давай, – тихо сказал босс, поглядывая на нее. – Уверен, я смогу договориться.
Сара словно воочию вновь увидела Фенни Несбита в ванне и страшную черно-красную дыру во лбу. Если она покинет остров, то сможет позвать на помощь. Вернуться с целой армией юристов. Она сможет... Сара заставила себя перестать дрожать и взглянула на босса. Он останется один на один с местными жителями и полицией.
– Надо бы отправить домой Ариэль и Дэвида, – сказала она и подумала, что тогда им с Бромптоном точно придется плохо, потому что Ласситер и судья не простят бегства богатых детей, с которых наверняка надеются получить денежки за свободу.
– Может, нам вовсе не стоит связываться с рыбаками, – задумчиво возразил Бромптон. – Если хорошенько подумать, то попытка бегства – прекрасный предлог, чтобы снова засадить нас всех в тюрьму, разве нет? Уверен, за нами следят, и как только мы подойдем к кому-то из местных, об этом узнают все остальные. А как только мы окажемся в тюрьме, они станут искать Фении, потом найдут его тело, и тогда нам точно не выбраться отсюда живыми. Полагаю, нам лучше пока оставаться на виду, чтобы сохранить хотя бы свободу передвижения по острову. Все, что мы хотим предпринять, надо будет делать тайно и своими силами.
– Вы правы, – кивнула Сара, испытывая огромное облегчение при мысли, что ей не нужно больше выбирать между отъездом и дальнейшим пребыванием на острове.
За разговорами они незаметно добрались до кафе. Эр-Джей распахнул дверь, и Сара вошла в помещение, где слышался гул голосов и пахло кофе и беконом. Как только они вошли, в кафе воцарилась мертвая тишина. Сара медленно обвела глазами зал. Шесть столиков из восьми заняты. Видимо, все посетители были моряками: одинаковые тяжелые куртки и красные, обветренные лица делали их похожими на братьев. Сара робко улыбнулась. Но никто – ни посетители, ни официантка – не улыбнулся в ответ. Мужчины опустили глаза и молча принялись за еду, а официантка отвернулась и начала греметь кофеваркой.
Бромптон и Сара сели за свободный столик, и Эр-Джей взял меню, которое было воткнуто между бутылкой с кетчупом и вазочкой с салфетками.
– Пожалуй, я буду их коронное блюдо. – Он сумел сказать это совершенно нормальным голосом, словно они не сидели, окруженные враждебным молчанием, как изгои.
Сара с трудом заставила себя успокоиться и сосредоточилась на меню. Коронное блюдо состояло из яичницы, двух ломтей бекона, двух сосисок, пирожного, блинчиков, апельсинового сока и кофе. Слова слетели с губ прежде, чем она успела подумать:
– О да, я вижу, вы по-прежнему придерживаетесь жесткой диеты!
Кто-то за соседним столиком хихикнул, и когда Сара подняла на Бромптона виноватый взгляд, он заговорщицки ей подмигнул.
– А что ты сама собираешься есть на завтрак? Как обычно – палочки и семечки?
– Палочки и семечки? Это вы про еду или про фигуру вашей последней подружки? – Сара старалась, чтобы голос ее звучал резко, словно она действительно злится на него. Лично я буду яйца и тост. Если, конечно, вы позволите мне съесть пищу, приготовленную не пухлыми ручками Филлис.
– Не трогай Филлис. – Бромптон говорил негромко, даже наклонился ближе к Саре, но каким-то удивительным образом его было прекрасно слышно за каждым столиком. – Если бы не она...
– То что? – Сара резко подалась навстречу, и теперь они смотрели друг другу в глаза через стол. Их носы почти соприкасались. – Спали бы на чьей-нибудь веранде? Как смешно! Я вот что хочу знать: почему это вчера вы не воспользовались ее столь недвусмысленным приглашением?
– Потому что ты сбежала! Устроила дурацкую сцену ревности, и нам пришлось полночи разыскивать тебя по кустам! И что на тебя нашло? Без всякого повода взъелась на милую женщину, которая...
– Милую! Ах вот оно что! Ну, я-то точно знаю, какая именно часть этой женщины показалась вам особенно милой! – Сара замолчала, осознав вдруг, что вокруг больше нет гнетущей тишины. Мужчины за столиками продолжали есть, посмеиваясь и переговариваясь. То тут, то там слышалось имя Филлис.
– Молодец, – прошептал Бромптон. – Не зря ты платила деньги в той школе актерского мастерства.
– А с чего вы взяли, что я играла? – пробормотала Сара, уставившись в меню. Когда она подняла взгляд, Бромптон молча смотрел на нее круглыми глазами, приоткрыв рот от удивления. – Нет-нет, не надо себя обманывать, – поспешно заявила Сара. – Я абсолютно вас не ревную. Ни к кому. Ясно?
Эр-Джей кивнул, но сказать ничего не успел – к их столику подошла официантка.
– Ну, выбрали наконец, что будете заказывать?
– Филлис Ванкаррен, и поджарьте хорошенько, – рявкнула Сара.
Не моргнув глазом официантка повернулась к Бромптону:
– А вы?
– То же самое, – растерянно ответил он, не спуская глаз с Сары.
– Значит, два сандвича с ветчиной и луком и побольше кетчупа, – невозмутимо подытожила официантка, и ее слова вдруг словно окончательно разорвали какую-то натянутую нить – все в кафе, включая Эр-Джея и Сару, просто покатились со смеху.
Когда они покидали кафе, рыбаки улыбались и махали им, как старым знакомым: ведь они были уверены, что теперь знают кое-что об этих двоих.
Официантка принесла счет, и Сара, отдав деньги (как-никак она все еще личный помощник мистера Бромптона), спросила ее:
– Скажите, пожалуйста, как нам найти дом мистера Несбита? Мы хотим извиниться по поводу собаки.
Женщина молчала, и Сара удивленно взглянула на нее. На лице официантки было написано, что она не может решить, кто перед ней – лгунья или ненормальная. Сара вдруг подумала, что люди не могли так просто сговориться и возненавидеть туристов. С чего вдруг? В конце концов, туристы, как правило, приносят с собой деньги. Значит, этих людей запугали. Но кто? И чем?
Между тем официантка все же показала им направление, в котором находится жилье Несбита, но предупредила, что это добрых три мили. Сара взглянула вопросительно, смутно надеясь, что им предложат машину – не бесплатно, но все же... Однако ничего подобного не случилось, и она, вздохнув, поблагодарила.
Эр-Джей ждал ее на улице.
– Нам придется топать не меньше трех миль, – заявил он.
– Я знаю, официантка соизволила даже ткнуть пальцем, в какую именно сторону идти. А вы расспрашивали рыбаков?
– Да, и это оказалось нелегко. Они буквально шарахались от меня. Я понял, что никто из них не согласится отвезти нас на материк. Похоже, кто-то здорово поработал над этими ребятами... Ты сможешь идти в этих туфельках?
– Доковыляю как-нибудь... наверное. Хотя кроссовки были бы весьма кстати, а еще зубная паста и щетка и... ну, там дальше много всего.
Они несколько секунд разглядывали пустынные улицы. Было понятно, что ни один магазин не работает в такую рань. Сара вздохнула, скинула босоножки и, подхватив их за тонкие ремешки, пошла вперед босиком.
– О! Это ты здорово придумала!
Не долго думая Бромптон снял ботинки, засунул в них носки и связал пару шнурками. Потом забрал у Сары босоножки и привязал ремешками к своим кожаным туфлям ручной работы. Поднял связку обуви, демонстрируя Саре, и, дурачась, воскликнул:
– Наконец-то мы вместе... хотя бы частично.
– Вы неисправимы. – Но Сара не могла сдержать улыбку.
– Да ладно. Ты просто не знаешь, отчего отказываешься. Я самый замечательный любовник на свете.
– Я поражена, но как-то вы меня по-прежнему не возбуждаете. А теперь прекратите меня дразнить и скажите, что вам удалось разузнать.
– Ничего.
– Совсем ничего или ничего из того, что вы узнали, вы не собираетесь мне рассказывать?
– Как ты думаешь, что представляет собой жена Фенни?
Этот несносный человек, ее босс, опять менял тему. Сара вздохнула. Расспрашивать бесполезно: если он не хочет, так ничего больше и не скажет. Ей остается только довериться ему. Впрочем, это не худший вариант. Если кто и сможет справиться с ситуацией, так только Бромптон. Взять хотя бы грамотно организованную ссору в кафе. Теперь все аборигены, слышавшие их перепалку или случайно заметившие чужаков в лесу, в курсе – четверо туристов шлялись ночью по лесу, потому что девчонка устроила сцену ревности и убежала из дома Филлис, а остальные отправились на поиски. Наверняка кто-нибудь доложит эту версию организаторам преступления. У них, конечно, будет свое мнение по этому поводу, ну да что ж теперь.
– Мне кажется, никто до сих пор не знает, что Несбит мертв, – задумчиво сказал Эр-Джей.
– Может, они даже еще не заметили, что он пропал. – Сара оглянулась. Они шли по старой дороге, покрытой ямами и рытвинами. Вокруг не было ни души, но она все же понизила голос: – Как вы думаете, чего они все боятся?
– Судью. Возможно, полицию и Ласситера. Может, есть еще кто-то. И совершенно очевидно, что негодяям удалось запугать людей до такой степени, что никто не станет нам помогать.
– Вообще-то это странно, – настойчиво продолжала Сара. – Не может быть, чтобы не нашлось недовольных или вольнодумцев. Обязательно должен быть хоть один человек, который не стал бы плясать под дудку судьи и Ласситера.
– У человека, даже если он против политики местных властей, наверняка найдется семья, и негодяи не остановятся перед угрозами в адрес жены и детей. Мало кто рискнет после этого продолжить борьбу. Кроме того, эти люди живут здесь всю свою жизнь, привыкли и, по-видимому, существующий порядок их устраивает. Ну подумай сама. Они не платят за аренду жилья, еды полно, все кругом свои. Что еще нужно для счастья?
– Зубная паста! – воскликнула Сара, и Бромптон рассмеялся.
– Думаешь, это та дорога? – Эр-Джей с сомнением разглядывал колею, которая уходила вправо.
– Надеюсь. Мои бедные ноги все в синяках и ссадинах. Так что пора бы нам куда-нибудь дойти.
– Хочешь, я их поцелую? Может, тебе станет легче?
– Вряд ли. Вот если б кроссовки раздобыть...
– А где твои часы?
– Теперь, когда я узнала, сколько они стоят, просто боюсь их носить; так что я засунула их... короче, они в надежном месте.
– А можно мне взглянуть на надежное место? Заодно узнаем, который час.
Сара покачала головой и демонстративно нахмурилась, хотя на самом деле была благодарна боссу за шyтки. Его поддразнивание и пустые разговоры отвлекали ее от грустных мыслей и не давали зациклиться на ужасе, который неминуемо накатывал на нее всякий раз, как только она начинала размышлять о ситуации, в которой они все оказались. Не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но там, в кафе, когда они шли к столику среди мертвой тишины, ей чуть дурно не стало от страха. И очень живо предстала перед глазами картина, как эти самые рыбаки линчуют их за убийство Фенни Несбита.
Они свернули направо и через некоторое время вышли на еще более запущенную дорогу. Вдалеке маячил ободранный почтовый ящик. Подойдя вплотную, им удалось разобрать на нем фамилию Несбит.
Сара заколебалась, и Бромптон быстро сказал:
– Я прошу тебя вернуться к Ариэль. Ты не заблудишься. Просто иди по этой дороге, потом повернешь налево...
– Я помню дорогу, спасибо. – Она заслонила глаза от солнца ладошкой и изо всех сил вглядывалась в даль. – Как вы думаете, она не встретит нас выстрелом из дробовика или обреза или что тут популярно в качестве оружия самообороны? Или... – Сара замолчала. Издалека донесся звук мотора, и на дороге показался пикап. Грузовичок несся по выбоинам на предельной скорости, из-под колес летел гравий, а кузов подпрыгивал так, что Сара с опаской подумала: сейчас оторвется.
– Ложись! – Бромптон быстро столкнул ее в канаву и прыгнул следом.
– Как вы думаете, они нас заметили?
– Надеюсь, нет, – ответил он и, положив Саре руку на макушку, пригнул ее голову вниз.
Но в следующий миг они услышали визг тормозов, и Бромптон развернулся так, чтобы максимально закрыть собой Сару.
– И что это вы там делаете? – донесся до них хрипловатый, но, несомненно, женский голос. – Я уж думала, вы ко мне в гости собрались, а вы тут по канавам разлеживаетесь.
Сара и Бромптон взглянули вверх и увидели худую женщину средних лет, которая высунулась из окна грузовичка и разглядывала их с нескрываемым любопытством. Большие серьги кольцами доставали чуть ли не до плеч, и накрашена она была очень небрежно и совершенно безвкусно. Ее лицо так высохло и потемнело от солнца, что Сара не могла определить, было ей немного за тридцать или хорошо за сорок.
– Ну, – нетерпеливо спросила дама, – идете вы ко мне или нет?
Бромптон выпрямился, подал Саре руку, помогая встать, и спросил:
– Вы миссис Несбит?
– Что ж, не стану отрицать. Это мой крест, и я стараюсь нести его с достоинством и смирением, как учит нас Господь... Ну так вы ждете, пока вас змея цапнет там, в канаве, или все-таки идете к дому?
– Не люблю змей! – Сара пулей вылетела на дорогу. Эр-Джей выбрался наверх не так быстро, но не стал особо задерживаться. Он широко улыбнулся миссис Несбит и сказал:
– Как это мило с вашей стороны – пригласить нас к себе домой да еще встретить. Право же...
– Ничего подобного! Не собиралась я вас встречать. Вообще-то я еду в город. Та девица, что приехала с вами, говорят, вся из себя, – она устраивает семинар по стилю... ну, там как надо краситься, как сейчас одеваются в Нью-Йорке и все такое. Я записалась, так что терять на вас время не могу, мне надо ехать. А вы идите в дом да позаботьтесь о моих детях, пока я буду в городе. Это меньшее, что вы можете для нас сделать, после того как вы разделались с нашей животиной... с собакой то есть.
Дама потерла пальцем абсолютно сухой глаз, в результате чего тушь размазалась и у нее появилось здоровенное темное пятно под глазом, весьма похожее на синяк.
– Но я не думаю... – начала Сара.
– А вот этого не надо! Не надо тут передо мной нос задирать. Чем это вы недовольны, мисс? Или просто завидуете сестре, потому что у нее есть талант? Так не стоит; может, и у вас есть божья искра – только надо найти где. Ну все, мне некогда, и я не могу терять с вами время. Ступайте и спросите Эффи, что вам делать. Уж она найдет вам работу, не беспокойтесь. Она у меня умничка – вся в меня и отца. Палец в рот не клади.
Дама захихикала и умчалась прочь, подняв тучу пыли. Сара, откашлявшись и дождавшись, пока пыль осядет, взглянула на Бромптона слезящимися глазами:
– Что она сказала про Ариэль?
– Она проводит семинар. Учит местных дам одеваться и делать макияж. – Бромптон находился в шоке от услышанного, так же как Сара.
– А что вы удивляетесь? Сами сказали, что она сделана из стали. – Сара говорила с гордостью. Она искренне восхищалась Ариэль. И честно сказать, была порядком удивлена. Конечно, сестра говорила, что могла бы стать имиджмейкером и все такое, но никто не воспринял ее слова всерьез.
– Я все же думаю, тебе стоит вернуться в город, – мягко сказал Бромптон.
– И что я там буду делать? Служить у Ариэль девочкой на побегушках? Нет, спасибо. Оставим эту роль Дэвиду. Кстати, кузина оказала нам услугу. Благодаря ей вы сможете побыть наедине со всеми шестью детьми и порасспрашивать их хорошенько.
– Э-э... а ты не знаешь, там нет совсем мелких? Ну таких, которые в памперсах? – с опаской в голосе спросил Бромптон.
– Двое как минимум. А бывает, что дети не могут отвыкнуть от памперсов лет до четырех... так что их может быть и больше двух. А может, они не в памперсах, а в подгузниках – в марлевых, которые нужно стирать. Вот интересно, у них тут есть стиральная машина или они на ручей ходят?
– Не смешно! Какие-то шутки у тебя дурацкие.
– Я растеряла чувство юмора, работая на моего босса. Когда-нибудь я расскажу вам о нем. Ужасный человек.
– Можно, не сегодня? Думаю, на сегодня с меня хватит ужасов.
– А ведь еще нет и семи часов утра, – радостно заявила Сара, заглянув себе за ворот рубашки.
Бромптон оживился и сделал шаг в ее сторону, видимо, намереваясь уточнить время, но она быстро поправила одежду и злорадно заявила:
– Ах, вы еще и трепыхаетесь? Вперед!
Через пару минут Эр-Джей сказал:
– Если там правда окажется малышня в памперсах, я дам тебе десять процентов прибавки к жалованью – только пообещай, что займешься ими.
– Маловато будет. Что насчет служебной квартиры в приличном районе?
– Ничего себе запросы! Да ты знаешь, сколько это стоит?
– Надеюсь, они будут в марлевых подгузниках.
– Двадцать процентов.
– Я подумаю. – Сара улыбалась. Боже, как прекрасно думать о том, что когда-нибудь она окажется не на этом ужасном острове, а в замечательно безопасном Нью-Йорке.