– Можно заканчивать. Раннальдини уже точно не приедет.
– Да я смотрю, жена его здесь, – вступил в разговор представитель "Миррор". – Может, из нее чего-нибудь вытащить? Или попробовать попытать любовницу?
Поспешно скрывшись в темноту и устроившись на банке из-под омаров, бедная Китти уничтожала огромный кусок паеллы, пытаясь игнорировать блеск здоровенного маяка у противоположной стены. Сбежать бы сейчас на своем маленьком автомобильчике к привычной чашечке какао и Даниэле Стил, но она пообещала поддержать Мериголд. Тут ее окутал аромат "Шанель № 5" и мятное дыхание.
– Привет, Китти, – сказал ласковый голос, который она частенько слышала по телефону, договариваясь о контрактах Раннальдини и датах записей в студии.
В отличие от Джорджии, Китти сразу узнала Никки – не такая очаровательная, как она думала (а может, отблески маяка неудачно высвечивали лисьи черты лица), и очень хищная. Ну какой уж тут шанс у Мериголд?
– Так приятно, что мы наконец встретились, – Никки присела на соседнюю банку. – Я все жду Раннальдини. Столько хорошего о тебе слышала.
Китти, не слышавшая ничего хорошего о Никки, уставилась на рыбок, нарисованных на тарелке, и прониклась сочувствием к ним, ведь они тоже отвергнутые, с краю.
– Нам бы пообедать вместе, – настаивала Никки.
– Я не часто выбираюсь в город.
– Ну так встретимся в деревне. Я буквально на днях переезжаю в "Парадайз-Грандж".
У Никки от вина развязался язык:
– Мы с Ларри собираемся пожениться, Китти была ошеломлена:
– О, бедная Мериголд, а как же дети?
– А разве удержало тебя то, что Раннальдини был женат и у него тоже были дети? – резко спросила Никки.
– Нет, я знаю, – Китти опустила голову. Стоило ли вспоминать, что к тому времени, когда она стала работать с Раннальдини, он с Сесилией уже не жил.
– Во всяком случае, Мериголд затеяла какую-то интрижку, ведь так? – продолжала пытать Никки.
На самом деле Никки сильно в этом сомневалась. Дети весь уик-энд только и восхищались Лизандером, но, представляя себе Мериголд старой и непривлекательной, Никки и мысли не допускала, что законная жена ее любовника может кого-нибудь увлечь. Но если той что-то и удалось, то в складывающейся ситуации Ларри будет избавлен от хлопот с судом и алиментами. Никки была уверена, что Ларри вот-вот разведется, – она уже даже придумала платье из кремового шелка для брачной церемонии.
А Ларри в это время только хмурился и маялся над речью, взъерошив волосы. Никто бы и не подумал, что этот человек – миллиардер.
– Подожди секундочку, – пробормотала Никки и, пробравшись к Ларри, взяла в темноте его руку и, подняв платье, прижала ее ладонью к повлажневшим волоскам лобка.
– Ну давай, войди в меня, я тебя умоляю, – шептала она.
По ее мнению, это должно было уничтожить все его мысли о Мериголд.
12
– Ты считаешь, мы должны войти вместе? – сказала Мериголд во внезапном порыве добропорядочности, внося свое имя в книгу гостей. – Я ведь все-таки жена Ларри. А там вся его команда. И что же скажут?
– "Привет, Мериголд, привет, Лизандер", – засмеялся ее спутник, переодевшийся в автомобиле в смокинг.
Когда они вошли в зал, все стихло.
– Привет, Мериголд, привет, Лизандер, – громко поприветствовала их Гермиона.
Ларри выдернул руку из-под платья Никки, как из осиного гнезда, увидев Мериголд такой, какой помнил ее в первые дни их любви, только еще прекраснее.
А кто он? Мужчина рядом? Отбросив маску невозмутимости, каждый в комнате лихорадочно пытался выяснить, кто же такой Л изандер.
– Черт побери, – взорвался коммерческий директор "Кетчитьюн". – Это же супруга босса.
– Вот это да-а, – протянула секретарша Дениз.
У знаменитостей нет друзей. Никки, с тех пор как прибрала Ларри к рукам, в его отсутствие постоянно помыкала и молодыми и пожилыми. Мериголд же, напротив, всегда была добра. Она всегда поздравляла сотрудников Ларри, если те заводили семьи или детей, была обходительна даже с самым последним упаковщиком фирмы. Когда сгустились тучи экономического спада, служащие поняли, что Мериголд не даст умереть с голоду. Поэтому теперь они столпились вокруг, вслух удивляясь ее виду и завязывая приятельские отношения с Лизандером. Это на несколько минут задержало Мериголд по пути к Джорджии. Игнорируя смущенного Ларри и сопротивляясь соблазну заправить ему рубашку в штаны и подтянуть галстук, она направилась к своей близкой подруге с комплиментами ее внешности и превосходному альбому.
– О Джорджия, я так горжусь тобой и Гаем. Это просто именины вашей взаимной любви.
– Грандиозная вечеринка, – произнес Лизандер, не отрывая глаз от Мериголд и искоса посматривая на знаменитостей, с которыми, безусловно, хотел бы познакомиться.
– Ага, здесь Танцор Мэтланд, и Стив Райт, и Саймон Бейтс, и вся команда "Истэндерс", а эта милашка – из "Бруксайд". О, Господи, – он взглянул на Джорджию. – И вы тоже. Фантастический альбом. Можно получить автограф?
Забрав у Мериголд сумку, что было хоть и случайным, но интимным жестом, он достал оттуда ручку и дневник, вырвал страницу и протянул ее Джорджии.
– А почему звучит эта ерунда, а не "Рок-Стар"?
– Но, очевидно, это не совсем скромно – слушать одну только собственную музыку, – вздохнула Джорджия.
– Черт побери! Это же ваш вечер. Джорджия повернулась к Мериголд:
– Ты выглядишь восхитительно, помолодела на двадцать лет. Что произошло?
– Это благодаря ему, – сказала Мериголд, беря Лизандера за руку.
– Ничего себе, – Джорджия рассмеялась этому как невероятно веселой шутке.
– Как дети? – спросила Мериголд.
– А, Флора с января находится в Багли-холл, – рассказывала подруге Джорджия, – и вернется, когда мы переедем в Парадайз. Она еще студентка, но мы думаем найти ей какую-нибудь работенку. Мелани в Австралии, разоряет международными разговорами. А твои? – поинтересовалась Джорджия, никогда не запоминавшая имен.
– Оба в подготовительной школе, – коротко сообщила Мериголд.
Для Гермионы вечер не задался. Никого из прессы даже отдаленно не интересовала ее запись в роли Дидоны. И тогда она вновь подошла к Джорджии, чтобы сфотографироваться вместе.
– Как там Париж? – спросила она Мериголд.
– Очень мило. Мы останавливались в "Ритце".
– Вы не ходили в Центр Помпиду?
– Нет.
И поскольку Мериголд и Лизандер не были ни на одной опере или концерте, о которых она их спрашивала, последовал снисходительный вопрос:
– Должно быть, вы бывали в приличных ресторанах?
– Мы пользовались сервисом в номере "Ритца", – ответил Лизандер.
– Единственный голос в этой сюите принадлежал мне, – засмеялась Мериголд.
И в следующий момент к ним присоединились Ларри и Гай, лишенные присутствия духа от сопоставления Джорджии и Мериголд.
– Вы не актер? – спросил Гай.
– Нет. Лизандер играет в поло и скачет, – ответила за приятеля Мериголд. – Он любит лошадей.
– Особенно люблю трахать их мертвыми, – сказал Лизандер, целуя Мериголд. Затем, повернувшись к Гермионе, вежливо поинтересовался: – Как идут "Дидона и Эней"?
Стараясь не выдать свой гнев, Гермиона взяла его за руку:
– Пойдем, познакомишься с Никки. Вы ровесники. "Деловая корова", – подумала Мериголд, когда Лизандера поволокли в темноту.
– И чем же сейчас занимаются Флора и Мелани? – обратилась она опять к Джорджии, расстроенная.
– Да ты же только что меня об этом спрашивала, – недоумевала Джорджия и отвела Мериголд в сторону. – У тебя все в порядке?
– Мне очень хорошо, – проговорила Мериголд.
– Ну нет. Ты чем-то потрясена.
– Ларри постарался, – пробормотала Мериголд. – Он хочет развестись и выселить меня из Парадайза.
– О Боже, моя бедняжка. Я ни о чем и не подозревала. Ну и ублюдок этот Ларри. А кто она?
– Никки. Та блондинка, которой представляют Лизандера.
– О, – Джорджия стала вглядываться в темноту. – Она крутилась около меня в женской комнате. По-моему, слишком проста и старомодна.
– Это сегодня на вечере Никки старается выглядеть как супруга, – вздохнула Мериголд. – А обычно она просто излучает секс.
– Лизандер, по-моему, так не думает, – сказала Джорджия. – Вот уже и возвращается. О, да он прекрасно смотрится.
– Все нормально? – взял Лизандер Мериголд за руку.
– Можно позвать тебя, Панда? – встревожился Гай. – Демпстер хочет поговорить.
– Ну и как тебе Никки? – не удержалась Мериголд.
– Отвратительна, – ответил Лизандер, подзывая официантку, чтобы она наполнила бокал Мериголд. – Даже видно, как ей хочется оседлать Ларри.
Мериголд рассмеялась.
– Извините, мистер Магуайр, – отстранил Гая фотограф "Ивнинг Стандарт", собираясь запечатлеть, как Джорджия приветствует Джейсона Донована.
– У них такая работа, – раздался спокойный голос сбоку от Гая. Это был Боб Гарфилд, многотерпеливый муж Гермионы, с бутылкой виски, из которой он плеснул и в его бокал.
Лысый, круглолицый, вечно улыбающийся, с бабочкой, он производил впечатление коротышки Хампти-Дампти, вцепившегося зубами в собственную шкуру, чтобы избежать падения.
Из-за любезного выражения лица люди не обращали внимания на далеко не совершенное тело. Никто не мог понять, почему он остается с Гермионой, зная о Раннальдини, но его тактичное обхождение с последним остановило нескольких самоубийц в лондонском "Мет". Гай не прочь был доверительно потолковать с ним о гонорарной системе "Кетчитьюн", но, к сожалению, у Боба на буксире была эта старомодная особа в очках.
– Хочу познакомить тебя с самой прекрасной леди в Парадайзе, – обратился к Гаю Боб, – Китти Раннальдини.
Гай чуть не выронил бокал.
– Раннальдини, ты сказал? – И растерянно добавил: – А я и не сообразил.
Он почти лишился дара речи.
– У вас прекрасная прическа, и вы великолепно выглядите, – он был лаконичен, ужасно лицемеря, но все же пытался хоть как-то отблагодарить Китти Раннальдини за хорошее отношение к Джорджии. – Просто опьянительны.
– Я только что предлагал Китти, – говорил Боб, – открыть клуб лиц, состоящих в браке со знаменитостями.
– Мало вы присматриваете за всем лондонским "Мет", – заметила Китти.
– А ты зато присматриваешь за всеми детьми и бывшими женами Раннальдини, что гораздо хуже. – Китти запротестовала. – Тебе и самой это известно.
– А я присматриваю за почтой и телефоном при Джорджии, – признался Гай. – И даже не обращаю внимания на то, что люди меня отпихивают, пробираясь к ней. Единственное, что меня утомляет, – это вечная необходимость ее успокаивать. Ну да ведь таковы все артисты.
"И он всегда ее видит", – грустно подумала Китти, заметив, что много выпила, искренне разговаривая с людьми.
– Мне нравится Джорджия, – робко произнесла она. – А вы всю неделю будете в Лондоне?
Гай кивнул:
– Я надеюсь, что вы и Мериголд не дадите ей ощутить себя одинокой.
– Ну конечно же, – Китти почувствовала себя невероятно польщенной. – "Ангельский отдых" так прекрасен. Ангелы порозовели на закате, когда я там проезжала. Я думаю, это еще в ожидании вашего переезда.
Гай улыбнулся:
– Как мило, Я жажду вновь оказаться в обществе. Если вы там живете, должны все знать.
– Мериголд введет вас в общий курс. Она так много делает для других.
– Особенно сейчас, – произнес Боб, наблюдая, как Мериголд очищает средиземноморские креветки и кормит ими Лизандера. – Этот паренек – самый образцовый товар, который я когда-либо видел, словно из конторы игрушек Фортнума.
Гай, чрезвычайно осуждавший супружеские шалости, сменил тему разговора.
– Что вы потом собираетесь делать? – спросил он у Китти.
Она посмотрела на часы:
– Поеду назад в Ратшир.
– Пойдемте вместе с нами. Ларри заказал ужин у Геро.
– Я уже съела целую паеллу.
– Есть разница. Я просто настаиваю.
Чувствуя теплую руку на своем плече, Китти думала, что Гай – один из прекраснейших мужчин, которых она встречала. Когда он переедет в Парадайз, на всех этих вечеринках, которым нет сил противиться, будет отдушина.
Увидев, что Джорджия беседует о чем-то вдвоем с Дэвидом Фростом, Гай сказал:
– Мне нужно позвонить Брайану Севелле из "Ивнинг Стандарт" и постараться заполучить его на завтрашнюю репетицию. У вас нет пятерки однофунтовыми монетами?
Через пять минут он вернулся, и его тут же схватила Джорджия.
– У этого ублюдка Ларри шуры-муры вон с той блондинкой.
– Это несерьезно, я все объясню тебе позже, – Гай попытался отвлечь жену и перевести разговор на другую тему. – Ларри сейчас скажет речь. Иди и встань рядом с ним.
Поскольку "Рок-Стар" была у всех на устах, собравшиеся смотрели сейчас видеозапись по монитору: сначала показали стаю рыб, сменившуюся чернильным пятном, затем кораблекрушение, акул на глубине, лодки, крепких рыбаков с сетями. И вдруг волны захлестнули гору, на которой держалась Джорджия, и уже казалось, что она не выживет. Но постепенно море успокоилось, выглянуло солнце, и промокшая Джорджия улыбалась.
– "Рок-стар, рок-стар, рок-стар, ты моя рок-стар", – звучал хрипловатый, прерывистый голос Джорджии.
Крупным планом на мониторе показали Гая, чрезвычайно мужественного, в голубой рубашке, необыкновенно идущей к его тоже голубым глазам; его светлые волосы трепал ветер.
Даже у буфета перестали есть и пить и слушали, покачиваясь и пританцовывая в такт.
А в конце клипа Гай поднимался в гору вместе с Джорджией, нес ее через пески, по которым волоклись ее волосы, и за ними бежала свора бассетхаундов. Все слушающие вопили и топали ногами в экстазе. Те же, кто в руке держал бокал, не позволявший хлопать, ударяли по столу другой рукой и кричали:
– Спич, спич!
С блестящим от пота лбом Ларри схватил микрофон.
– Мы очень счастливы тем, что выпустили запись Джорджии Магуайр, – промямлил он. – Мы сочли это прихотью, но все оказалось всерьез. "Кетчитьюн" надеется, что этот ал ьбом откроет серию. Устроенная нами вечеринка – не рекламная кампания, не в этом дело, но я хочу сказать, что "Рок-Стар" вышел в Америке на первое место. А теперь слово Джорджии Магуайр.
"Да это же самый первый черновик, который я ему написал, – с негодованием подумал глава отдела по связям с общественностью, – он гонял его переписывать до головной боли".
Джорджия взяла микрофон и прерывающимся голосом поблагодарила сотрудников "Кетчитьюна", особенно Ларри и его милую жену Мериголд.
– Ур-ра, – заревела команда из "Кетчитьюн", поглядывая на Никки.
– Перерыв затянулся на долгое время, – продолжала Джорджия, – и становилось невыносимо по ночам. Сегодня второй счастливейший день в моей жизни. Первый – день нашей свадьбы с Гаем Сеймуром, – она выделила его фамилию, – самым прекраснейшим и стойким мужчиной в мире. Я хочу выпить за Гая, мою рок-скалу.
Все захлопали и закричали. Стоя рядом с Мериголд, Лизандер увидел перед собой девушку, которая приподняла очки, чтобы вытереть слезы, и он узнал в ней Китти Раннальдини. Ему захотелось поздороваться с ней. Вдруг среди этого шума отчетливо прозвучал голос Мериголд, обращенный к мужчине, стоящему рядом с ней с другой стороны:
– Вы кто, главный заказчик у "Тауэр Рикордз" или диск-жокей с "Радио-Лизандер"? Во всяком случае, уберите руку с моего бедра.
Раздался радостный вопль.
– Мериголд была такой почтенной супругой, – шокированно прошептала Гермиона. – Что в нее вселилось?
– Я думаю, этот шикарный мальчик, – отозвался Боб.
– У Ларри шуры-муры с этой ужасной Никки, – шипела Джорджия, когда их с Гаем фотографировали.
– Заткнись, – оборвал ее Гай. – Это не наше дело.
– Какая милая речь, – улыбнулась Никки, беря Ларри под руку.
– Минуточку, я только загляну в соседнюю комнату, – сказал Ларри, заметив, что Мериголд исчезла.
Там стоял удушающий запах наркотиков и пота.
– "Рок-стар, рок-cmap, моя жизнь была пустой, пока не явился мой стойкий герой", – напевали кружащиеся пары в экстазе.
Став равнодушным к успеху выпущенного им альбома, Ларри оглядел комнату. Вдруг танцующие расступились, словно ночные тучи, и открыли две яркие звезды, Лизандера и Мериголд в объятьях друг друга. Униженный Ларри смотрел, как Лизандер целует Мериголд, грудь его жены при дыхании соблазнительно приподнималась. Лизандер же, оторвавшись, чтобы перевести дыхание, стал затем целовать ее по-французски. Служащие "Кетчитьюн" и распространители танцевали рядом с ними, чтобы все лучше видеть. Ларри был напуган. Спотыкаясь, он сбежал по ступенькам и приказал генеральному менеджеру закрыть бар.
Когда Лизандер и Мериголд отпустили руки, Джорджия заметила бриллиантовую брошь на черном бархатном пиджаке Мериголд.
– Как чудесно.
– Лизандер принес мне ее от Картье, – она старалась, чтобы среди этого грохота ее услышал вернувшийся Ларри. – Это ключ к свободе.
Не увидя обручального кольца на руке жены, Ларри почувствовал приступ тошноты.
Официантки собирали тарелки. Гости с намеком ставили пустые бокалы, надеясь, что нальют еще.
– Нам пора, – объявила Мериголд.
– А я-то думала, вы с нами на ужин поедете, – запричитала Джорджия.
– Нет, надо возвращаться в Парадайз. Патч осталась одна. Мы забежали пожелать тебе счастья, оно у тебя есть. Я сама позвоню тебе посплетничать.
Ларри и Гай обменялись обеспокоенными взглядами.
По пути к выходу Лизандер вырвал еще одну страницу из дневника Мериголд и взял автограф у Криса де Бура.
Не обращая внимания на Никки, озябшую и бросавшую убийственные взгляды, Ларри скользнул за Мериголд и отвел ее в сторону. Она отметила, что его рубашка недостаточно свежа. А он – что колышущиеся под черными бархатными шортами бедра упруги и что груди, как колокола, вздымают белый шелк ее блузки.
Не обращая внимания на сотрудников "Кетчитьюн", на память растаскивавших маленькие скалы из папье-маше, записи "Рок-Стар" и водорослевые экстракты, он сказал:
– Ты прекрасно выглядишь, Мер, я тебе позвоню. Нагнав их, Лизандер намеренно обронил дневник Мериголд, который Ларри тут же прикарманил, с ужасом потом прочтя: "ЛИЗАНДЕР, ВЕНЕЦИЯ". Неудивительно, что Мериголд не хотела забирать мальчиков.
Вечер был испорчен полностью, когда он с Джорджией и Гаем прибыл в "Геро", любимый ресторан, и разговорился с метрдотелем, самым большим сплетником в Сохо, постоянно питающим новостями Демпстер.
– Мистер Локтон, я был так рад видеть миссис Локтон прошлым вечером за ужином с вашим младшим братом. Она прекрасно выглядела.
– А я думала, что ты единственный сын в семье, – громко проговорила Гермиона.
Опять не обращая внимания на убийственные взгляды Никки, Ларри проворчал:
– Принеси-ка мне пачку "Силк кат".
Заранее предупрежденный оркестр грянул "Рок-Стар", когда вошла Джорджия.