- Мы же во дворце. А здесь свои правила. Я могу научить вас, если пожелаете. - Женщина протянула вперед руку так, чтобы соприкоснулись браслеты, устанавливая связь. - Можешь обращаться ко мне в любое удобное время.
- Спасибо, я ценю ваше расположение.
Сказать что-либо еще я не успела. Хель не стал стучаться, не стал он и приветствовать императрицу - просто ухватил меня за руку и вытянул из, как он позже выразился, ‘обители гадюки’.
По коридорам мы пронеслись со скоростью взбесившегося кара: я даже не успела рассмотреть группу придворных, которые от удивления остановились и застыли как вкопанные. Хель все шел куда-то, сворачивал и сворачивал, то поднимаясь, то спускаясь по лестнице, пока наконец не успокоился и не остановился, затянув меня в какие-то покои.
Присутствие на стене самого принца в маскарадном костюме, больше подходившем для детского утренника, чем для дворцового бала, заставило хихикнуть: так вот какой он - нелюбимый портрет Хеля! Сомнений, что я оказалась на территории брата, больше не возникало: слишком уж недовольно выглядел Хель, когда я разглядывала портрет и оригинал, сравнивая, насколько изменился принц за два года с момента работы художника.
Наконец, словно придя в себя, юноша стянул с кресла накидку и набросил на раму, полностью скрывая ненавистное изображение. Снять его он не мог - мать находила изображение милым, а отец… император, видимо, за что-то решил наказать сына. Или приучить быть выше все этого. В любом случае, пока замысел его величества плодов не принес: Хель продолжал скрывать портрет от посторонних глаз, крайне негативно реагируя на все с ним связанное.
- Когда-нибудь я его сожгу, - мечтательно проговорил принц, подошел ближе, забирая у меня рюкзак, и отвернулся. Устало провел по лицу, подошел к окну, задергивая шторы. Вспыхнул свет, более яркий, чем в коридорах, а потому на пару секунд мне пришлось зажмуриться. Когда проморгалась, столкнулась с сосредоточенным взглядом брата. Ему, судя по всему, такие игры освещения нисколько не помешали: в руках принца виднелся бокал полный вина. Другой бокал примостился на столике недалеко от меня.
- С прибытием во дворец, - сухо сказал принц и закончил: - Аминь.
- Все настолько плохо?
- Хуже разве что знакомство семейный ужин, - скривившись от плохих воспоминаний, сказал Хель, залпом выпил весь бокал и отставил пустую посуду. - Переночуешь у меня. Это лучше, чем опять идти у всех на виду, радуя бездельников новой сплетней.
- Вряд ли они успели что-то разглядеть, - несмело предположила я.
- Эти? Успели. И увидеть, и оценить, и цвет соотнести. Так что мы будем или несчастными влюбленными, которые в тайне поженились, а теперь пришли предстать пред очами императора, или братом и сестрой. Еще одному внебрачному ребенку никто не удивится, но играть начнут грязно. Так что сиди уже здесь. Пусть отец сам решает эту проблему. - Хель медленно выдохнул, сел на краешек подоконника, избегая смотреть на меня, и добавил: - У тебя появится охрана. Пожалуйста, не повторяй моих ошибок и не убегай.
- Ты убегал? - Представить, что самый ответственный человек из всех, кого я знаю, мог убегать от охраны, было выше моих сил.
- Убегал, - безрадостно подтвердил принц. - Думал, отцу не все равно и он сам меня найдет. Он даже не вышел. Как занимался делами, так и продолжил работать, да и остальным запретил отвлекаться. А я… обиделся еще больше и сбежал в город.
- Но тебя же нашли?
- Нашли, - признался принц. - Мертвым. Зашел в неблагополучный район, увидел разборку… Очнулся уже во дворце, но, Рин, я помню, что мне пробили сердце. Это очень, очень больно. Поэтому я прошу тебя, не убегай.
- Не убегу, - откликнулась шепотом. То, что Хель говорил, не укладывалось в рамки принятого. Маги не могли вернуть к жизни. Никто не мог. Это было просто невозможно. Но брат говорит так уверенно… Я совсем запуталась. - Но что если меня тоже убьют?
- Первый раз - ты не умрешь. Просто - во дворце небезопасно. И все члены нашей семьи уже исчерпали свой лимит. Поэтому, постарайся не умереть. Второй раз, ты уже никогда не вернешься.
Второй раз умру? То есть я могла уже успеть побывать на том свете и не знать? Вдруг это произошло в детстве. А если нет? Если опасности никогда не было, то мне не стоит бояться однажды оступиться? Сложно. Как же сложно со всем этим.
- А если… я уже умирала?
- Ты не умирала, - Хель усмехнулся. - Все бы это заметили.
- А если никто не видел? Я всегда была одна, опекуны не интересовались…
- Нет, Рин, вся императорская семья заметила бы. Мы бы все знали. И маги бы почувствовали. Твоя смерть открыла бы тебя определенный дар - одну из граней семейного, - Хель хмыкнул - благословения. И тебя бы нашли. Обязательно бы забрали. Любой силой нужно уметь управлять, а уж силой императора - с ней надо учиться жить.
Хель выглядел странно. Очень странно. Грусть на его лице вдруг сменились улыбкой, но от этой улыбки мне становилось дурно. Как будто он предвкушал нечто приятное для себя и очень неприятное для других. Заметив, что я побледнела, брат нахмурился, поднялся, чтобы посмотреть на себя в зеркале, и досадливо прикусил губу.
- Прости, этого больше не повторится, - сказал он, вновь становясь самим собой. - Дворец… он меняет нас. Не люблю здесь находиться.
- Я понимаю, - тихо откликнулась я.
- Идем. Я покажу, где ты можешь переночевать.
Хель, и правда, показал мне, где я могу отдохнуть, по-джентельменски уступив даме свою спальню. Так уж получилось, что в личных покоях императорской семьи гостевые комнаты предусмотрены не были, а спать на диване, как сказал брат, мне было бы зазорно. Тем не менее, сам он довольно перебрался спать в гостиную, что заставило меня усомниться в названной причине. С другой стороны, если принц спит в своей гостиной - это причуда, а если незнакомая девушка… да уж щекотливая ситуация. Тут и цвет волос не поможет - навредит только.
Обстановка спальни также не вселяла оптимизма: кто же так не любит Хеля, что сделал ее больше девчачьей, чей подобающей юноше. Вероятно, матушка его высочества решила таким экстравагантным образом намекнуть сыну на необходимость скорой женитьбы? Нет, вряд ли. Если кронпринц до сих пор не женат, то что уж говорить о бастарде.
Но, как бы то ни было, резное беловато-розовое трюмо предназначалось вовсе не для принца, а уж про занавески с лилиями и говорить нечего. Это больше подошло бы мне, чем ему. Внезапно пришедшая мне мысль, заставила подорваться и, несмотря на веселенькую, со звездочками, пижаму вылететь в гостиную на всеобщее обозрение.
Первым среагировал Димитрий, закашлявшись и отвернувшись, Теренс замешкался, но получив увесистый тычок под ребра от Манир, развернулся на каблуках, уставившись в стену.
- Простите. - Судя по ощущениям, щеки у меня привлекательной свекольной окраски. Вот что мешало прежде, чем выходить, окликнуть брата, один ли он? А сейчас… по правде сказать, я не знала, что делать в таких ситуациях: то ли содрать с кресла покрывало, то ли идти переодеться.
- Мы на минутку, - оповестила всех Манир и кивнула на дверь спальни. - Идем.
Я с облегчением выдохнула, оказавшись за надежными дверями. А Манир… девушка сотрясалась от беззвучного смеха, заставляя меня сомневаться, что по ту сторону не происходит чего-то подобного.
Отсмеявшись, девушка отпустила стенку, на которую опиралась, и, выпрямившись, изрекла:
- Умеете вы выбирать момент, ваша светлость.
Я предпочла промолчать - только недовольно зыркнула на нее, чтобы перестала издеваться над маленькими. Как будто я специально?!
- Я не собираюсь это обсуждать, - холодно сказала я, еще и зыркнула презрительно, как Кристина делала в минуты творческого просветления.
- Не буду настаивать, - весело отозвалась Манир. - А взгляд хорош. Запомни его и потренируйся, судя по тому, что сказал нам Хель, куковать нам всем во дворце до конца недели, а программа здесь - девушка задумалась, подбирая слова, - насыщенная. Еще успеет надоесть.
Обреченный вздох не возымел действия. Зато привлек внимание к моему виду и:
- Рин, это кто так одевается для выхода? Мужчин нужно поражать, но не пижамой же! - ‘Смотря какой пижамой’, - философски заметила я про себя, но озвучивать благоразумно не стала, не желая вступать в дальнейшие дискуссии о назначении той или иной одежды. - Ничего. Сделаем из тебя красавицу! Сам император не устоит!
- Манир, мне кажется, ты слишком усердствуешь. Да и откуда здесь будет одежда моего размера? - пошла на попятную я, заметив непередаваемую гамму чувств на лице собеседницы. Да, если это был блеф, то Манир величайшая актриса современности! Я, перехватив ее взгляд, на полном серьезе подумала, что минуты мои сочтены, ибо гнев этой гидры я просто не переживу, и в то же время, от той боли, разочарования и обиды, что плескались в ее глазах, становилось дурно. Ты в ней просто захлебывался, не в силах отвернуться, моргнуть или хоть как-то прервать зрительный контакт.
- Вот так бы сразу, - довольно протянула девушка. - Сейчас закажу все, что нужно.
Все, что Манир посчитала нужным, нам принесли три служанки, уважительно покосились на довольную заказчиц, и молча скрылись. Как им повезло.
Полтора часа, которые эта дьяволица уделила мне, были не сравнимы ни с чем. Даже мадам Тиа по сравнению с Манир в косметическом экстазе была доброй тетушкой, подкармливающей своих подопечных и всячески опекающей от всего злого мира.
Когда наконец эта добрая девочка оставила меня в покое, я боялась смотреть на себя в зеркало, ожидая увидеть там нечто столь ужасное, что от потрясения голос отнимется. После того, как Манир самозабвенно драла мне волосы, это было вполне обосновано. Но, взглянув на себя в зеркале, я поняла, что страдания мои были не так уж и напрасны. Непослушные волосы, которые отказывались иметь дело со мной, теперь выглядели красиво, опрятно и были уложены в высокую пышную прическу. Маленькая диадема аккуратно сидела между прядками, поблескивая искорками. Памятуя, где мы находимся, я боялась предположить, сколько может стоить эта прелесть на моей голове.
Впрочем, если стоимость прелести еще поддавалась хотя бы примерной оценке, то вот во сколько обошлось платье достойное императорской фамилии с почти настоящим (облегченным серебром и камнями), я не бралась предполагать. А Манир только отмалчивалась. Видимо, мое имя есть в каком-то местном списке, если по первому требованию доставили столько всего.
- Вот теперь другое дело.
Мне наконец-то позволили подняться и гордо вывели в гостиную, не дав даже взглянуть в зеркало.
- Мальчики, ну как вам? - звонко поинтересовалась Манир, привлекая внимание всех находившихся в комнате мужчин. А их заметно прибавилось.
Хель, Димитрий и Теренс заняли один диван, уступив другой мужской половине моей команды. Кристина расположилась в кресле. Еще одно было занято высоким, хоть мне и сложно было судить об этом в его сидячей позе, пепельным блондином с хищным лицом.
Именно на него были устремлены все взгляды, когда мы вошли, а теперь… теперь все также смотрели на него, словно ждали разрешения, словно он был здесь самым важным человек. Словно…
Это был император.
- Леди, несказанно рад иметь возможность видеть вас здесь. Дворец ждал вашего возвращения. - Он поднялся одним слитным движением, прошел разделявшее нас расстояние и подхватил мою безвольно повисшую руку. - Сожалею, но сейчас я вынужден вас оставить. Мой визит имел целью только увидеть вас и представить вашего личного стража. Эйстон, вернитесь к нам.
На зов императора распахнулась едва заметная дверца, что вела на балкон. Я избегала смотреть на императора, и взгляд мой блуждал где-то внизу, поэтому первым, что я увидела, были сапоги. Такие носили маги. Удобные, без лишнего глянца, но стоившие порой больше, чем вся обувь аристократа средней руки. После брюки - тот же традиционный черный цвет, в тон рубашка. Камзола новоприбывший не носил.
Я взглянула чуть выше, по длинной шее, уверенному подбородку, искривленным в лукавой улыбке губам, правильному носу и… привычным серым глазам с насмешкой.
- Эйстон, вот ваша подопечная. Эту неделю вы отвечаете за ее безопасность. Просчетов быть не должно.
- Да, ваше величество.
- Рассчитываю на вас, - довольно сказал император и вышел. А я все никак не могла отойти от увиденного. Мой утренний спутник, придирчивый и насмешливый маг. Он - мой личный страж?
- Миледи? - маг подошел чуть ближе и наклонился, чтобы поцеловать мою руку. Вырвала, не дав ему этого сделать. Почему? Сама не понимала, что заставило так разозлиться.
- Думаю, магистр, сегодня мы обойдемся без ваших услуг, - вмешался Димитрий, поднимаясь, чтобы проводить гостя. Или таким образом, он хотел дать понять стражу, что ему здесь не рады?
- А компания лорда Станда в такой поздний час может скомпрометировать леди. Прошу вас, покиньте эту комнату.
- Вот как, - усмехнулся сероглазый лорд. - Моя компания может скомпрометировать леди? А разве вас, моя дорогая Манир, не компрометирует нахождение здесь? Как мне известно, вы прибыли во дворец совсем с другим кавалером.
- Своя команда дороже.
- Вот как. Значит, вы считаете, что можно поступиться честью ради своей команды.
- Можно, - несмело предположила девушка.
- В таком случае, не думаю, что будет зазорно сообщить вашему жениху, где вы проводите ночи. Он, наверняка, оценит вашу преданность команде. - Хоть тон, каким говорил мужчина не изменился ни на грамм, оставаясь нейтральным, угрозу в его голосе услышали все. И зачем все это?
- Чего вы добиваетесь? - тихо, но в повисшей тишине, мои слова прозвучали неожиданно громко, спросила я.
- Отвечаю на дерзость этой милой леди, - спокойно пояснил сероглазый. - Она - самое уязвимое звено вашей команды и в первую очередь будет страдать именно она. Вы готовы на это пойти?
Последние слова Эйстона предназначались совсем не мне, судя по досаде промелькнувшей на лице Димитрия.
- Сегодня вам лучше уйти, - вмешался Хель. - Моя сестра устала и не станет покидать покои. Если желаете, можете занять пост охраны, но для вашего же удобства будет лучше оставить нас одних в этот раз.
- Конечно, ваше высочество, - спокойно согласился маг, но, пожалуй, все понимали, что, посчитай он нужным, мужчина бы остался. И что это только что происходило? Не верилось мне, что все только из-за меня.
Дождавшись, пока за мужчиной закроется дверь, я с недоумением уставилась на Димитрия. Именно он начал эту конфронтацию, поэтому и объяснение было логично доверить именно ему.
- Дим, что происходит?
- Не сейчас, - бросил юноша, потом взглянул на мое ошарашенное лицо и смягчился: - Прости, Рин, мне нужно поговорить с отцом. Это не займет много времени и, когда вернусь. Я отвечу на все твои вопросы. А пока, я занят. Простишь меня?
Я только кивнула, переваривая поведение друга. Таким я не привыкла его видеть. Таким он был совершенно чужд. Таким он был на самом деле?
- На этом разойдемся, - как хозяин покоев, инициативу взял Хель.
Все спокойно поднялись и медленно принялись покидать чужую территорию. Последней уходила Кристина, которая жестами показала, что хочет о чем-то поговорить. Я вопросительно посмотрела на брата. Он едва заметно кивнул, разрешая. Кристина вышла вслед за всеми, но я уже знала - она вернется.
Спустя полчаса, когда я уже готова была на стенку лезть, пытаясь вытащить все шпильки из прически, появилась Кристина. Хель галантно открыл ей дверь, провел ко мне и неслышно вышел, оставляя нас наедине говорить о своем о женском. Впрочем, я не была столь наивна, чтобы полагать, что никто не услышит наш секретный девчачий разговор. Слышали, более чем уверена, что слушали. Но поделать с этим мы ничего не могли, а значит, просто игнорировали.
- Помочь? - предложила девушка, а я испытала к ней огромную, просто непередаваемую благодарность. В четыре руки процесс освобождения меня от шпилек начал протекать гораздо быстрее. Разговор же все никак не начинался. Наконец Кристина решилась:
- Я не знаю, правильно ли поступаю, - начала она с долей неуверенности. Как будто собиралась сказать что-то неприятное и сомневалась в степени его значимости. Бывает же так, что поступок вроде бы и плохой, но не столь значителен, чтобы портить из-за него отношения. Вот и в данном случае, мне казалось, дело имеет именно такую окраску, но все же:
- Если это касается меня, то я хочу знать.
- Касается, - призналась Кристина. - Тебя и Димитрия.
- Димитрия? - в памяти вновь ожил недавний инцидент, больно резанув по самому сердцу.
- Да, то, что он сделал с тем парнем.
- С тем парнем? - нахмурилась я, вспоминая, кто досадил моему неофициальному спутнику настолько, чтобы он принял меры.
- Утром, криворукий первокурсник, - напомнила выжидающе Кристина.
- Да я его помню, - согласилась я, недоумевая, как он может быть связан и со мной, и с Димитрием. Да, инцидент имел место, но я простила этого юношу и Димитрий простил. В душе заворочался червячок сомнения, оставляя неприятный осадок от воспоминаний. Действительно, а простил ли его мой спутник? После сегодняшних его слов я начинала верить, что и он не столь идеален, как мне стало казаться. - Что случилось?
- Его наказали, - коротко сказала Кристина. - Очень жестоко наказали. Я хотела узнать, это сделали по твоему желанию или нет? Просто… я не могу спокойно разговаривать с человеком, который настолько несдержан.
- Несдержан?
- Я сомневаюсь, что у семьи паренька хватит средств, чтобы восстановить его внешность. Актером он уже не будет никогда.
- Восстановить внешность… Крис, я не понимаю. Я..я ни о чем таком не просила. Я даже не знала. Нет, этого быть не может. Димитрий бы не стал так поступать.
Я говорила и говорила, оправдывалась, даже начала угрожать. Я отчаянно ей не верила, пыталась не верить. Но Крис была спокойна так, как может только уверенный в своей правоте человек, как очевидец, как… участник? Последнюю мысль я пыталась отогнать, но… Но почему она пришла? Чтобы рассказать мне обо всем этом? Зачем ей это? Кристина никогда не была на стороне слабых. И сейчас она приходит, чтобы сообщить мне то, что наверняка разрушит наши с Димитрием отношения. Нет, в этом нужно разобраться. Взвесить все и постараться узнать из другого источника. Хель, я спрошу у брата. Он должен знать, он должен сказать мне правду. Должен!