Теплая ладонь на талии, другая - бережно сжимает мои пальцы. И шаг. Первый, пятый, десятый. Поворот. Юбка закрутилась слишком сильно, демонстрируя всем туфли. Ну и пусть. Шаг навстречу, провернуться в кольце рук партнера и выскользнуть, как вода. Плавно, быстро и невозвратимо. И вновь встреча, касание пальцев, улыбка и разрыв. Побег. В сторону, назад или за спину партнера. Неважно, но ничто не удержит стихию, ничто не удержит меня.
Музыка стихает. И вместе с ней стихают и страсти, меркнут краски - и я отворачиваюсь от своего детского кумира, так и не заглянув ему в лицо. Не хочу разочаровываться. Детские желания и мечты должны остаться там, чтобы было чем восхищаться, вырастая.
- Леди Кириниса?
Вот и снова. И снова. И снова. И снова. Все повторяется. Я не смотрю на лица - только на подборок, на плечи, на руки. Танец. Есть только он. Есть только партнер. А после - мы расстанемся, разойдемся и забудем. Так зачем знакомиться - и я не смотрю в глаза.
Десять, одиннадцать, пятнадцать - я устала считать. Сколько еще танцевать? Нет, это излишне. Я чувствовала, что мне нужен отдых. Отдых вдали от всего. Но был только балкон. Перед глазами плывут краски, я быстро ухожу, краем глаза замечая мужчину в темном, как у императора, наряде. Охрана?
Холодный воздух ударил в лицо насыщенным запахом озона. В парке едва кончился дождь, и в редких лужах отражался желтоватый приглушенный свет фонарей. И тишина. Долгожданная, столь желанная тишина. Я обернулась назад, чтобы убедиться, что за стеной все еще идет бал. Гости по-прежнему танцевали и смеялись, лишний раз заставляя понять, что я - только повод для внеочередного развлечения.
Взгляд скользнул дальше, выхватывая тень человека, но самого стража я не видела.
- Кто здесь? - Медленно принялась отходить обратно к двери, чтобы в случае чего вернуться в бальный зал.
- Вы не должны гулять в одиночестве, - спокойно, если не сказать равнодушно, произнес такой знакомый голос. Но сейчас он был чужим - холодным и безразличным.
- Лорд Эйстон? - я заозиралась в поисках мужчины, но темнота никогда не была моим союзником, как, впрочем, и полумрак.
- Леди. - Учтивость. Пустая учтивость без намека на чувства, на отношение, на хоть что-то, что бы выделяло меня из череды других леди. Все правильно, все по этикету. Но в груди все сжимается от боли, и от горького осознание - заслужила.
- Вы не могли бы показаться? - тихая просьба, которая вряд ли будет удовлетворена. Но тень начала прояснятся.
Он не изменился. Ни капельки со вчерашнего вечера. Все такой же и… не такой. Красный, едва заметный ободок, вспыхнул пламенем, когда мужчина взглянул мне в глаза. Такой же огонь, какой был у Арье.
Эйстон замер, глядя сквозь меня куда-то вдаль. Темные аллеи парка занимали его больше, чем одна невезучая я.
Молчание затягивалось.
- Вы желаете чего-то еще? - первым нарушил тишину маг. Чуть вздернув брови и поджав губы, как будто от неудовольствия, он наконец посмотрел на меня.
- Нет. Но… - я облизнула пересохшие губы. Никогда раньше так не делала, но все бывает впервые. - Вы меня не помните?
- Как я могу забыть вас? - с пренебрежением, граничившим с издевкой, сказал маг. - Как я могу забыть свою головную боль?
- Никак… - такого я не ожидала. Совсем не ожидала. А он продолжал, и алое пламя все сильнее расползалось по его некогда серым глазам:
- Глупая бесталанная девчонка, от которой одни проблемы.
- Это не так, - шепотом выдохнула я. Дышать становилось тяжело, горло сдавливало спазмом.
- Разве? - Он сделал пару шагов ко мне, я отступила, уперевшись спиной в перила балкона. Холодно и больно…
- Вы ошибаетесь. Все не так…
Шепот. Только шепот. В надежде, что он услышит. В надежде, что отступит, что уйдет.
- Не так? - Злая усмешка. - Что ж, леди виднее.
Я не ответила. Горько во рту, больно в груди и глаза щиплет. Я не верила. Не верила, но видела собственными глазами. Видела, как он меня ненавидит. Ведь у Хеля глаза горели от раздражения, от гнева, от переполнявшего его негодования. А теперь таким стал он - сероглазый маг. И даже робкая надежда, что все это просто кошмарный сон, что это влияние императора, что это ложь и обман, медленно затухала в боли обманутых ожиданий.
А он наклонялся. Медленно, словно любуясь моим побледневшим лицом, моей мукой. Наклонялся, чтобы…
Теплые губы мазнули по виску. Дыхание мужчины сбилось, и он с трудом отстранился. Глаза больше не горели алым. Он взглянул на испуганную меня, притихшую, вжавшуюся в холодный камень, до синяков сжавшую его руку, в надежде защититься…
- Прости… - тихое, такое знакомое, ласковое ‘прости’. Но мне больно. Очень больно, чтобы простить. Но глаза серые. Снова серые, родные и нежные. И в них боль. Боль за меня? Но ведь…
- Вы знаете, что произошло?
Он обреченно кивнул и отступил на шаг.
- Я никогда больше к вам не подойду, - напрягшись, говорит он. Отступает в тень, чтобы исчезнуть, но…
- Я вас прощаю! - почти крик. Но он останавливается, оборачивается ко мне и все застывает. Мир вокруг просто замирает, выцветает и… снова тишина. И медленные тихие шаги, выдают чье-то приближение.
- Кирин?
Император?
- Ваше величество. - Мне все еще было больно, когда он пришел. И он это видел. Не мог не видеть. - За что?
- Он тебя недостоин, - с досадой выговаривает мужчина, подходит ближе и легко касается ушибленных мест. Боль уходит. Физическая боль, но в остальном.
- Тогда почему вы позволили?
- Всегда должен быть выбор.
- Даже если его нет.
- Даже если все решено?
- Ничего не решено.
Император оперся на перила, взглянул куда-то далеко, в самую тьму парка.
- Ты думаешь, он идеален?
- Он другой. Не как все здесь, - осторожно ответила.
- Да, он талантливый, - хмыкнул мужчина. - Это он - твой выбор?
- Я не знаю, - честно отвечаю, и мне становится настолько все равно, что даже холод уходит. Я просто не замечаю его. Не замечаю ничего. Как будто мира вокруг не существует, и есть только я.
- Времени остается все меньше. Вернись на бал.
И я иду к двери. Не оглядываясь.
Смотр будет продолжаться, но сейчас мне все равно. И радостно бликует красный ободок уже на моих на глазах.
Глава 13
Каково это, когда чужая воля заменяет твою собственною? Никогда раньше я не чувствовала этого в такой же степени, как это происходило сейчас.
Шаг. Еще один. И еще. Дверь открылась как будто и без моего вмешательства, отгородив от происходящего вне зала. Я хотела обернуться, в глубине души отчаянно желала сделать шаг назад, покинуть этот зал, полный фальшивых улыбок, остаться в одиночестве, но вне…
Улыбка появилась сама собой. Пары расступились, давая мне возможность пройти в центр, где уже ждал Актор. И снова танец. Пустой, глупый танец, но я улыбалась. Улыбалась партнеру, улыбалась гостям, улыбалась этому миру, несмотря на застывшие слезы в пылающих алым огнем глазах.
Так вот как чувствуют себя куклы. Нарисованная улыбка, тело движется, как угодно кукловоду, и нет чувств, нет мнений. Нет ровным счетом ничего. Только оболочка, которая всем нравится. Точнее - нравится хозяину. Остальным и вовсе нет дела до твоего вида. Если доволен господин - больше никто не станет думать и переживать.
Актор вел уверенно, плавно лавировал между других пар. Последнее, впрочем, происходило и вовсе без труда с нашей стороны: все боялись столкнуться с главной парой вечера на глазах у императора. А он вернулся. Дядя. Быстро прошел у стены, подозвав Лейворея-старшего, и сел на свой трон, что-то оживленно обсуждая с господином советником. Увидеть больше мне не позволили. Круг вновь сомкнулся.
- Вам оставили возможность говорить? - Актор был слишком проницателен для неосведомленного лица. Неужели и он испытал на себе подобное?
- Да, - сказала я, убеждаясь, что безмолвной марионеткой меня все же не сделали.
- Мы можем уйти отсюда, - предложил юноша, останавливаясь прямо посреди зала.
- Но разве это не пренебрежением гостями?
- Нам с вами это позволено, - заверил меня партнер.
- А только вам?
- Нет. Как и вам. Но вместе - мы можем уйти. Ваш выбор?
- Я не хочу здесь оставаться, но разве император позволит… - меня все еще терзали сомнения. После того, как дядя сказал оглядеться и выбрать, уходить было чревато наказанием.
- А мы узнаем это у него.
Император позволил. Задумчиво взглянул в лицо Актору, усмехнулся краешками губ и отпустил нас. И это после его слов. Неужели дело в Акторе? Он выбирает его? И мне стоит поступить так же?..
Коридоры дворца впервые казались мне настолько темными. Аже стражи было не видать, или я просто их не замечала. Вокруг как будто никого не было. Никто не попадался нам на пути, когда мы шли… куда мы шли?
- Постойте, - попросила я, останавливаясь. Актор замер, все так же находясь впереди и держа меня за руку. - Куда вы меня ведете?
- Подальше ото всех, - честно ответил юноша. Я не могла видеть его лица-слишком темно было в коридоре, но вот яркий ободок алого цвета подсказывал, что император все еще с нами. Пусть и не физически, но он влиял на наши поступки. Влиял на наши решения, на наши судьбы, на нас.
- Что вы должны сделать? - вопрос был неуместен, но не задать его я не могла. Нельзя играть против Эйвора Таргелея, но играть по его правилам не зная этих самых правил - значило проиграть. И пусть я понимала, что никогда не смогу сравниться с ним ни в чем, но просто идти по предопределенному пути, думая, что выбираю его сама, - так нельзя поступать.
- Скорее, чего я не должен делать, - усмехнулся Актор. - Я не должен касаться вас. Только так, за руку, как сейчас. Иное не позволено.
- А вы хотите иного?
- Вы хотите услышать честный ответ?
- А вы дадите его мне?
Смех пронесся по коридору.
- Нет, вам никто не скажет правды. Или - никто не солжет. Здесь дворец, и полутона заменяют нам все слова. Здесь никто не лжет, но все лицемерят, здесь никто не честен, но все благородны. Это дворец, миледи. Это совсем другой мир, где верить можно всем и никому. Вы просто должны научиться понимать, когда лгут не вам.
- И вы солжете мне?
- Уже лгал.
- Вы так просто говорите об этом, - смех вырвался сам собой. Резкий, неприятный, отвратительный.
- Как и молчу. Но, быть может, мы продолжим путь?
- Куда вы меня ведете?
- В город, - коротко ответил Актор. - Хочу показать вам его.
- Я жила в столице с рождения.
- Вы жили в другой столице. А сегодня мы побываем везде. Конечно, если вы согласны.
- Император…
- Император не запретил нам этого. А все, чего не коснулся запрет, - позволено. Только ваше решение.
- Но мы вернемся, если я скажу.
- Конечно, вернемся.
- Вы лжете.
- Лгу. Но вы же мне верите?
- Я никогда вам не поверю.
- Даже если я вам докажу свою преданность?
- А вы ее докажете?
- Если вы посчитаете это необходимым.
- Так мы ни к чему не придем.
- Да, тогда давайте сделаем первый шаг и посмотрим, куда он нас приведет.
- Я не хочу его делать.
- Тогда я вас оставлю.
- Оставьте!
И он ушел. Бесшумно, без единого лишнего слова, оставив меня в темноте наедине с собой. А я корила себя на малодушие, за страх, за собственную слабость. Но я не доверяла ему. И Актор не мог не знать этого. Возможно, это только оправдания, но бежать с ним в ночной город было бы глупостью, обреченной на провал. И… кто сказал, что он сам знает столицу? Он знает ту ее грань, с которой сталкивался, но ведь грань - это не весь кристалл, не весь город без остатка, не все его жители, не все улочки и дороги!
- Кто здесь? - тихие шаркающие шаги и знакомый детский голос. Ну да, кто еще ходит во тьме? Митара.
- Митара?
- Это мое имя, Рин. Странно, что ты используешь его для ответа на вопрос, - с долей негодования ответила темнота, а после меня взяли за руку. - У тебя глаза едва-едва светятся, - как бы между прочим сказала девочка. - Император что-то от тебя хотел? Не отвечай, это и так понятно.
- Спасибо. - Я была за многое ей благодарна, не только за понимание, но и за то, что всегда появлялась. Когда была нужна. А сейчас была нужна именно она. Ведь в чем-то мы были похожи, но смелости в этой девочке было больше чем во мне.
- Да не за что. Только что ты в этой части дворца забыла? Здесь в основном слуги живут, потому и темно ночью. Им не положен свет.
- Я шла не одна. А почему здесь ты?
- Карон не ушел на прием. А я не хотела с ним оставаться. - Я не видела ее лица, но даже так, по голосу, становилось понятно, что девочка не хочет продолжать эту тему. И я не стала задавать вопросов.
- Спасибо.
Теперь она благодарила меня. Благодарила за то же самое, что прежде заставило меня быть признательной. За умение промолчать в нужный момент. Поддержать без лишних слов.
- Ты уже была здесь? - Тишина стала угнетающей, и я не выдержала. Митара же, судя по всему, чувствовала себя комфортно в темноте.
- Нет, но я жила так, как они сейчас, - призналась девочка. - И теперь я прихожу сюда, чтобы не забывать. У Карона… У него тоже есть слуги во дворце, но туда я боюсь ходить. Боюсь увидеть там прежнюю себя, но здесь… здесь я не увижу себя, а не прийти - просто не смогу обойти это место.
- Какое оно? - внезапно даже для самой себя спросила я, усаживаясь на пол. Платье испортится, но… да, я не привыкла беречь свои наряды. Хоть и дорогие, для меня они не представляют ценности. Вот он итог, если будешь иметь все, что пожелаешь. Все, что можно купить.
- Жутковатое. Безымянное. Ты можешь посмотреть, если хочешь.
- Здесь темно.
- Пока да, но ты можешь зажечь свет. Они - нет, но тебе позволено больше. Только ты этим совсем не пользуешься.
- Свет, - приказала я и зажмурилась, так ярко вспыхнули светильники.
И я увидела Митару, скрючившуюся, прижимающую к себе коленки, устроившую на них свой подбородок и старающуюся не смотреть перед собой. А перед ней находилась дверь. Обычная железная дверь, с облупившейся краской.
Первое неидеальное место в идеальном дворце.
И нет ручки. Дверь можно только толкнуть вперед. А вот удастся ли выйти - никто не скажет наверняка. Не видно ничего под дверью - выверенный зазор. И я бы не пошла туда, ни за что бы не сделала шаг, если бы не равнодушное спокойствие, вспыхнувшее с новой силой, едва я начала волноваться, - подарок императора на эту ночь.
Помещение было довольно тесное. Это даже по выхваченному освещенному из коридора куску было заметно. Низкий потолок, в полтора раза ниже, чем в коридоре, и двухэтажные металлические кровати по периметры. И запах. Камфора или что-то еще более крепкое, что перебивало, наслаиваясь, на совсем другой аромат. Кровь. Здесь скрывали именно ее запах.
Скрипнула кровать, и кто-то смелый, шаркая босыми носами по полу, вступил в освещенную площадь. Мальчик, лет двенадцати-тринадцати - не больше, жмурясь от яркого света, пытался разглядеть гостей.
- Уже время? - Хриплый голос, будто сорванный совсем недавно.
- Нет, еще отдых, - ответила из-за моей спины Митара и потянула к выходу, пока не проснулись остальные.
Но проснулся, как оказалось, не только мальчик. Подслеповатая (она больше опиралась на руки, чем доверяла глазам) женщина, которой на вид было не меньше пятидесяти, тоже подошла к выходу.
Я отшатнулась. Таких морщин, выцветших глаз и седых волос не было ни у одного имперца. Пепел - был, но не седина.
- Мама! - мальчик бросился к женщине, вцепился в ее руку и попытался оттащить от двери. - Не иди. Я пойду! Я! Заберите меня, я лучше. Маму… - он заплакал, - маму не трогайте!
- Ирвин, иди спать, - устало сказала женщина. - Господам лучше знать, сколько нам отведено времени. Мое - на исходе. - И уже нам: - Не слушайте его, простите. Он еще мал и глуп. Он не знает, что говорит. Он…
- Митара!
Странно было бы думать, что нас никто не хватится. И если моя ночь была выторгована у судьбы, то за Митарой закономерно пришли. В ярком свете, недовольно жмурясь, как будто он причинял ему неудобства, у стены замер его светлость Карон Таргелей.
- Кирин? И ты здесь? - он был удивлен встретить здесь и меня. Удивлен искренне и не скрывал этого.
- Я заблудилась. - Упоминать Актора и его приглашение не стала. Мне хватило зрелища Эйстона под гнетом чужой воли.
- Ясно, - вот теперь он мне не верил, но говорить что-либо еще не стал. Не при слугах? - Возвращаемся наверх, - коротко распорядился он, подошел к двери и резко, едва не оставив мальчонку без пальцев, закрыл ее. - Ну же, или, Кирин, ты хочешь объясняться с Эйвором?
- Нет, - шепотом ответила я. А если бы он случайно попал мальчику по пальцам? Но герцога этот вопрос волновал меньше всего.
- Митара. - Он положил руку ей на плечо, но девочка отшатнулась в сторону, не желая терпеть прикосновение.
- Не хочу. Отпусти меня!
- Тара, - в голосе мужчины появились угрожающие нотки. - Сейчас мы должны вернуться. Это необходимо. Кирин пойдет с нами, - добавил он после некоторых раздумий и ласково: - Ты совсем не спала прошлой ночью. Нужно отдохнуть.
Возможно, они говорили бы еще долго: Митара не хотела никуда уходить и сторонилась к стене, - но нас прервали. Гвардейцы, только с другими знаками отличия, целеустремленно прошли по коридору, не забыв поклониться каждому из нас, открыли давешнюю дверь и выволокли ту женщину. В ее глазах стояло облегчение, понятное только матери сумевшей спасти своего ребенка. Пусть и заплатив собственной жизнью.
- Куда вы ее ведете? - Я заступила им дорогу даже неожиданно для самой себя. И откуда только смелость взялась? Нет, определенно дворец действовал на меня дурно. А что если это все сон? Просто сон, который я просматриваю одной из ночей. И все, что происходит, нереально. А утром мне предстоит проснуться, но проснусь ли я прежней? И смогу ли промолчать, когда вновь увижу жестокость?
- Ваша светлость, отойдите в сторону, - вежливо, но хмурясь, обратился ко мне старший из группы.
- Куда вы ее ведете?
- Ваша светлость… - тон изменился.
- Не забывайтесь, - вмешался Карон, видимо усмотрев в раздражении гвардейца неуважение ко всей фамилии.
- Приносим свои извинения, - устало и равнодушно, как будто эта формальность уже в зубах навязла, потеряв всякий смысл, ответил мужчина.
Карон кивнул, принимая извинения, и подтолкнул Митару в спину, в сторону выхода из коридора. Девочка не шла, неотрывно глядя на меня. Даже та женщина, что застыла за спинами своих конвоиров, и она смотрела мне в лицо.
- Ваша светлость, все наши действия одобрены имперским советом и лично его величеством. Прошу вас освободить дорогу.
- Я освобожу, - тихо заверила я, чувствуя, как накатывает спокойствие. Вероятно, мои глаза снова начали алеть. - … когда вы ответите на мой вопрос: куда и зачем вы ее ведете? Слугам тоже нужен отдых.
- Она отдохнет, - криво усмехнулся гвардеец. - Не переживайте, ваша светлость. Ее отдых уже совсем близок. Как и ваш. Ревой эстес апуде.