- Отличается, - не задумываясь ответила я, а после… Первый день, избитый Тордак, виноватые лица друзей… да, где бы ты ни был, а жестокость сопровождала везде. И статус. Проклятое положение, которое давало возможность издеваться над окружающими или лишавшее права сопротивляться. Так или иначе, ты всегда был по одну из баррикад, чувствуя все ‘прелести’ своего положения.
- Хм, значит я давно там не был.
- Вы там бываете? - мое удивление было искренним. Пожалуй, все, что угодно, лишь бы не смотреть на выжидающие лица курсантов, готовые заискивать перед хозяином.
- Мой брат учится там. Лоран предпочел искусства, военному делу. Семья не имела ничего против. Карьеру министра ему прочат уже давно.
- А вам? - я медленно направлялась к выходу. Пусть запаха крови уже не чувствовалось, но мне было журно от необходимости находиться здесь. Свита неслышно повторяла мои шаги, следуя к выходу.
- Мне достаточно воинского поприща. Не люблю гражданские дела, - признался Актор, расслабляясь. Наше отступление он не мог не заметить, и извинился: - Приношу свои извинения. Переоценил новичков.
- Все совершают ошибки.
Это было сказано со стороны дверей. Я обернулась на звук, надеясь не разочароваться и… улыбка сама возникла на губах. После того, как я ощутила на себе влияние императора, его поведение уже не казалось мне таким… нет, оно все еще было неприемлемым, но то, что он сопротивлялся, то, что выбирал меня, не следуя воли повелителя…
- Лорд Эйстон. - Я не думала, что можно так ненавидеть, но Актор не любил сероглазого мага, в его голосе слышалась явная жажда убийства. - Что привело вас сюда?
- Как и вас, воля императора и желание угодить милой леди. - Мужчина улыбнулся мне, заставляя сделать шаг вперед.
Все же рядом с ним чувствовалась совсем другая атмосфера, и здесь, в месте, где каждый камень, казалось, хочет погрести тебя под собой, это было сродни спасительному островку.
- Вас прислал император? - не веря, но отчаянно надеясь спросила я. Если его прислал император, значит Эйстона простили и хоть чуть-чуть, но я могу побыть рядом. В последний раз. Или, если дядя позволит, в первый раз в качестве своего избранника. И боюсь, выбрать кого-либо еще я просто не смогу, ведь улыбка сама просится на губы, стоит мне увидеть его.
- Косвенно, - серьезно проговорил сероглазый маг. - Его величество выказал обеспокоенность вашим душевным состоянием, миледи, и решил, что знакомое лицо в этих мрачных стенах сможет скрасить ваше путешествие.
- И вы намерены остаться с нами и после окончания официальной части? - вмешался в беседу Актор. Он кивнул кому-то из свиты и намеревавшегося пройти мимо нас курсант немедленно оттеснили к другому переходу.
- До самого вечера, пока леди Кириниса не вернется во дворец.
- А вам не кажется, что ваше присутствие в поместье моей семьи будет неуместно? Мы сможем обеспечить леди защиту. Моему отцу служат ваши коллеги.
- Тех из моих коллег, кто служит не императору, едва ли можно назвать магами. Удивлен, что вы не осведомлены об уровне их дара, ваша светлость, - вздернув брови, как от удивления, пояснил Эйстон. - Таким образом, я занимаю положенное мне место в свите миледи. Но если сама леди Кириниса будет возражать, я уйду. Итак, - он обратился ко мне, - как я должен поступить?
- Останьтесь, - чувствуя недовольный взгляд Актора, все же позволила я. С Эйстон мне было спокойнее, ведь даже вчера он сумел сдержаться, сумел нарушить приказ императора. Сумел ослушаться ради меня.
В груди потеплело, а когда маг подал мне руку, и вовсе захотелось летать. Не знаю, умеют ли это маги, но я чувствовала, что как никогда близка к тому, чтобы освоить это искусство. Летать. Пусть без крыльев, пусть без магии, но летать сердцем - теперь я знала, каково это.
- Продолжите экскурсию или мне взять на себя вашу работу? - насмешливо проговорил маг, обращаясь к сыну советника.
- Я продолжу, если ее светлость отдохнула? - Актор ничем не выдал своего гнева, хотя слова мага звучали в высшей степени оскорбительно.
- Мы можем продолжать, - разрешила я, кладя ладонь на руку мага.
Свита учтиво отступила на шаг, только тот, кто интересовался Беном, теперь шел в полушаге от нас. Актор возглавлял процессию.
Больше эксцессов не возникло. Судя по всему, посещение подчиненных Актора не входило в обговоренную программу, потому что, если бы не этот инцидент, мое мнение об Академии кардинальным образом бы отличалось от нынешнего.
Все те курсанты, кого мы видели, посещая занятия, встречали в коридорах между обозначенными залами, были вежливы, ухожены и красивы. Мы как раз заканчивали обход, когда я все же решила поинтересоваться у одного из курсантов, что следовал за нами, чтобы мы ‘не заблудились’. Присутствие Актора им не мешало думать, что мы можем сбиться с пути. Видимо, начальству моего стража доложили о его самовольстве.
- Прошу прощения…
- Миледи?
Свита остановилась и расступилась, пропуская ко мне курсанта.
- Прошу вас представьтесь.
- Курсант Эдмунд Крайт.
- Эдмунд, - лицо юноши дернулось, как будто ему было непривычно обращение по имени. - Ваши родители?..
- Барон и баронесса Крайт, - легко ответил Эмунд. - Ваша светлость, вероятно, видели их на балу для приближенных. Ваш наряд очень понравился моей матушке, и она хвалила вашу грацию в танце.
- Благодарю, - протянула я, отворачиваясь. Вот и нашелся ответ. Пусть курсанты и носили одну форму, все знали, кто кем является за пределами Академии.
- Рад служить, - донеслось мне в спину. Голос у юноши был довольным, хотя я успела отвернуться. А так не полагалось делать в воспитанном обществе. По крайней мере, так казалось мне раньше.
- Все хорошо? - шепотом поинтересовался Эйстон, почувствовавший изменения в моем настроении. Свита молчала, хотя я не сомневалась, что они слышат каждое мое слово, а потому говорить откровенно я не стала.
- Да, все в порядке, - улыбнулась, как учила Кристина. - Здесь очень красиво и здорово все организовано. Курсанты вежливы, как и подобает их высокому званию. Настоящий оплот военных сил нашей империи. Думаю, курсанты рады, что им удалось поступить сюда.
И промолчим, что решение принимали не они. Зачем об этом говорить? Принцессе такого знать не положено. А картинка… картинка и правда красивая, если только не вспоминать о Бене.
- Мой друг? Как он?
С посещением учебных залов мы уже успели закончить, а потому медленно шли на обед. Не в столовой. Руководство в лице навещавшего нас время от времени лорда-управляющего объяснило нам, что не хочет стеснять курсантов и меня нашим обоюдным присутствием в одной комнате.
- Ваш друг присоединится к нам за обедом, - просмотрев сообщение на браслете, ответил главный из безликих сопровождающих.
- Спасибо.
Мужчина учтиво кивнул и вновь отстал на полшага.
Для обеда выделили один из залов для переговоров. Удивительно, но здесь их было не меньше десятка. Просторные прямоугольные комнаты с круглым столом.
Я предпочла сесть подальше от двери и заняла место у окошка, пусть охрана и неодобрительно хмыкнула. Или мне показалось на фоне явного желания хоть как-то очеловечить их в своем представлении? Ответа не было.
Набрав в свою тарелку всего понемногу, я отошла к окну. Глупо, конечно, считать, что этот нехитрый маневр скроет меня от глаз свиты, но хоть чуть-чуть побыть одной отчаянно хотелось. Бенедикта еще не привели, и я могла в полной мере насладиться тишиной.
Эйстон, как будто знал, что мне хочется побыть наедине с собой, остался у стола и не позволил Актору подойти ко мне, перегородив ему дорогу и отрицательно покачав головой. Я благодарно ему улыбнулась. Маг кивнул и вернулся к столу. Его внимания отчаянно добивался отвечавший за расписание мужчина.
Наслаждаясь едой и тишиной, я не заметила, как в комнату ввели Бенедикта и, вручив ему тарелку с едой, отправили ко мне. Юноша так и остался бы молча стоять за моим плечом, если бы случайно не зацепился за стул и он не скрипнул, привлекая внимание.
- Бен… - я не знала что ему сказать, даже смотреть на него было больно. Что бы я не говорила свите и военным про Академию, но в душе я ненавидела ее порядки, ненавидела место, творившее из людей садистов, ломавшее их устои, делавшее глупое оружие из некогда порядочных и адекватных юношей и девушек. Или - заставляющее страдать тех, кто решил не сдаваться.
- Кирин. - И он улыбнулся до боли знакомой улыбкой. Такой, от которой на сердце становилось легче. И пусть ему самому было больно, он улыбался, чтобы сделать легче друзьям. Он не изменился. Совсем. Ни капельки. Он так и остался нашим Беном, который открывал вечер своими стихами и закрывал полными одобрения аплодисментами всем и каждому. Он был слишком хорошим для этого места, но он был именно здесь. В Аду.
Повисла неловкая пауза. Бен отвел глаза и, пытаясь преодолеть неловкость попытался есть, но не прошло и минуты, как подавился.
- Прости!
- Прости!
Глаза отвели оба.
- Ваша светлость, все в порядке? - Распорядитель, назовем его так, задумчиво разглядывал нас с Беном. - Молодой человек портит вам аппетит?
И почему мне показалось, что в словах мужчины была угроза?
- Нет, с ним даже помолчать приятно, - пресекла любые поползновения в нашу сторону я. Сделавшие было пару шагов, охранники отступили. - Я была бы рада поговорить со старым другом наедине. Это возможно?
- Под мою ответственность, - видя, что распорядитель колеблется, вмешался Эйстон. Пожалуй, благодарить его у меня скоро улыбок не останется, но это было приятной необходимостью, больше напоминавшей веление сердца, чем долга.
- Соседняя комната свободна, - подсказал Эйстон. - Я провожу.
Смежная с нашей временной столовой комнатка и правда была совершенно свободна. Свободна даже от мебели, что было странно для ее расположения. Вряд ли переговоры или обсуждения могли вестись здесь, разве что здесь сдавался практикум по привентимным мерам. Хотя, зная империю - так оно и могло быть. По тому, как сглотнул Бен, я поняла, что мои догадки недалеки от истины.
Эйстон проявил тактичность и вышел, оставляя нас наедине. Поверил мне? Или знал, что Бен не способен причинить вреда кому-то живому? Да, вооружения для бывшего поэта были каторгой.
- Кирин, ты?.. Таргелеи… Но как?
- Я не знаю, как так получилось. Это вышло без моего участия, - попыталась улыбнуться. - Родителей не выбирают, сам знаешь.
- Но тогда почему ты жила одна? Ходила в наш клуб? Разве династию не учат отдельно?
- Династию? Я не принцесса, нет.
- А выглядишь, как она.
Мне стало грустно. Если даже Бенедикт начал принимать меня за истинную наследницу Таргелеев, значит меняюсь и не в лучшую сторону.
- Это неудачная шутка, - попыталась как-то исправить ситуацию.
- Прости, - Бен виновато отвел глаза. - Думал, тебе будет приятно. Марта бы прыгала от счастья от подобной возможности: не просто выйти за аристократа, но и самой иметь статус.
В его словах звучала горечь и разочарование. Неужели его Прекрасная Дама оставила бедного поэта?
- Марта…
- Она ушла. Сказала, что я не подхожу ей. Она хочет спокойствия, уюта, достатка, а я не смогу ей это дать.
- Но как же… вы казались такими счастливыми.
- Любовь бывает жестокой. А я был слишком счастлив, чтобы замечать нюансы.
- И где она сейчас? Она тоже здесь?
- Нет, - Бен покачал головой. - Ей не прислали распределение - ей прислали место работы. Видно, решили не тратить зря времени и средств, а избавляться - она никому не успела помешать. - ‘А ты успел’. - Но это все в прошлом, лучше скажи, каково теперь тебе?
- Неопределенно, - подумав, ответила я. - Раньше все было ясно: куда идти, что будет завтра, как я должна поступать. Мы ничего не решали, мы делали, как заведено. Но знаешь, в том мире было больше жизни, больше возможностей. А дворец… Дворец подчиняет, медленно меняет тебя и начинаешь думать совсем иначе. Думать, поступать и постоянно оглядываться назад, на трон, пытаясь предугадать реакцию. Там, как тебе сказать, у тебя есть возможности, но ты не в праве их использовать. Ты можешь и одновременно не можешь ничего с этим сделать: только смотреть и ждать.
- Но ты выглядела довольной, рядом с Актором, - имя моего стража он выдавил с трудом.
- Помнишь, когда мы все вместе смотрели кадры с официальных мероприятий? Они все выглядели счастливыми. Помнишь? И мы завидовали им, хотели оказаться на их месте, хотели хоть на долю секунды пожить их жизнью…
- Я помню это.
- Помнишь… Теперь я там, с ними и… там нет счастья. Совсем. А улыбки - Школа искусств для того и создана, чтобы зрители верили картинке. И я тебя прошу, не приходи сегодня на мое выступление. Мне придется врать. Врать так, чтобы вы верили. Восхищались и ненавидели, желали оказаться на моем месте… И знаешь, я бы уступила его. Потому что оно не мое. Я не чувствую его своим и порой мне хочется…
- Тс, - Бен приложил палец к губам. - Если здесь никого нет, это не значит, что они не слушают.
- Слушают, - я горько улыбнулась и подняла руку с браслетом. - Я даже видела, что случается, если говорить непозволительные вещи. Поэтому тебе лучше молчать. Если хочешь жить - молчи.
- А если я не могу молчать?
Я не ответила: здесь я была не советчик. Здесь он должен был решить сам, а зная Бена… мне уже было горько.
- Пообещай мне, что не станешь делать глупостей.
- Ты же знаешь: я не даю обещаний. Но я был бы рад, если бы мы встретились еще раз и уже не здесь.
- Я тоже.
- Тебе не придется врать сегодня. Только пообещай, что будешь стоять ровно. И не плакать.
- Бен, нет…
- Я уже давно все решил. А сегодня - это будет не впустую.
- Перестань! Ты с ума сошел?! Кому станет легче?
Ответить Бенедикт не успел: дверь открылась, пропуская Эйстона в комнату.
- Что бы вы ни задумали, молодой человек, но за одно то, что вы огорчили мою леди, вам полагается наказание.
- Я готов принять любое! - выпалил юноша.
- Любое? - маг зло усмехнулся. - Не нужно разбрасываться словами. Я ведь могу привести в исполнение любой приговор.
- Нет… - голос охрип от тревоги. - Лорд Эйстон, милорд, пожалуйста, не надо… Вы же…
Он в два шага оказался рядом, приобнял за плечи и прошептал мне на ушко:
- Я помогаю, хорошая моя, просто подожди. - И уже Бену: - Карцер. Две недели. Наказание вступает в силу с этого момента. Исполнять.
- Как прикажете, милорд, - каким-то неживым, бесцветным голосом отозвался юноша и медленно, как будто в тумане, отправился выполнять приказ.
- Вы?..
- Так он не наделает глупость, - пояснил маг, отходя на шаг. - Но, ваша светлость, мой вам совет, забудьте про все, что было с вами до Дворца. Ничто уже не повторится и пытаться вернуть их - заведомо проигрышный вариант. Просто живите и попробуйте найти хорошее в настоящем.
- Я уже нашла, - слова вырвались сами, заставив меня покраснеть.
- Тогда не теряйте этого. И не отказывайтесь от своей мечты, - серьезно сказал маг, не давая мне понять, заметил ли он что-либо. Впрочем, было бы глупо надеяться, что мужчина пропустил мои слова мимо ушей. Как я успела заметить, что здесь слышали все, но использовали лишь в нужный момент, и чего будет стоить моя поспешность известно только высшим силам. Или - императору.
- Благодарю вас за совет, - чинно откликнулась я, делая шаг назад. - Нам нужно возвращаться, разве не так?
- Да, ваша охрана обеспокоенна столь долгим отсутствием.
- Долгим?
- Даже минута, проведенная вдали от вас, будет казаться им пыткой. Они отвечают за вас, ваша светлость. Несмотря ни на что, они обязаны вас защищать. И если не смогут предвидеть и предотвратить - в столице всегда найдется место более предусмотрительным.
- А вы? Вы тоже обязаны меня защищать?
- Я должен за вас умереть, если потребуется, - усмехнулся Эйстон. - Маги связаны клятвой с императором и его семьей. Иначе многие бы давно сменили сторону, но клятва…
- Император достоин уважения, - прервала я его. Маг и так был слишком откровенен для сложившейся ситуации.
- Вне всякого сомнения.
Эйстон склонил голову и, пропуская меня вперед, придержал дверь.
Нас ждали. И если раньше комната казалась просторной, то сейчас здесь едва умещались все желающие выразить императорской семье почтение. Впрочем, для меня свита организовала свободный коридор. Так, что никто не приближался к моей особе ближе, чем на три шага. Но если присутствие журналистов и военных меня напрягало, то появление Хельдерана едва не заставило меня ускорить шаг.
Хель мужественно вытерпел мои хватания его за руку, ободряюще сжал ладонь и хмуро посмотрел на готовых к подвигам корреспондентов. Их пыл заметно поугас, стоило им встретиться взглядами с недовольным принцем. Что бы ни говорили сплетни, но его высочество Хельдеран был куда большей страшилкой для журналистов, чем обаятельный Арье с его убийственной вежливостью. Вот только как мне показалось, кронпринц все же был опаснее. Он с такой же милой улыбкой перережет горло незадачливому свидетелю. Непроизвольно мне вспомнилась кончина императрицы. Да уж, даже принимая во внимание подчинение, хотя я вполне могла спутать его с проявлением силы самого принца, Арье равнодушно следовал указам императора. Равнодушно и привычно, как будто давно привык заниматься подобным. Хотя кронпринц всю жизнь и прожил во Дворце.
- Ваше высочество, вы прибыли специально, чтобы поддержать кузину? - поддал голос один из журналистов. Судя по его одежде, купленной явно не на зарплату, по усмешке на губах и тому особенному прищуру сытого кота, который не встретишь больше ни у какого класса в империи, данный конкретный журналист, если можно, конечно, его так назвать, являл собой образчик аристократа. Что он делал здесь? Вероятно, развлекался и по тому, что вопрос был адресован Хельдерану, моя персона его появлению никак не способствовала.
- Кто это? - шепотом поинтересовалась у Эйстона. Актор, стоявший за спиной брата, с силой выдохнул.
- Энтони Розенберг, граф Эльдский, ваш очень далекий родственник. Право наследования его семья утратила не так давно, и наш друг любит развлекаться подобным образом.
- И император позволяет?
- Пока Энтони полезен и не переходит рамки, - пояснил маг. - Вы хотите, чтобы я вывел его?
- Это привлечет внимание, - вмешался в разговор Актор. - Не стоит. Часть нынешней беседы пойдет в эфир.
- Ясно.
Хельдеран же, нисколько не смущаясь, отвечал на вопрос:
- … семейных уз. Таким образом, вполне закономерно мое появление здесь.
- И вы не считаете, что появление ее светлости может посеять вражду между другими наследниками?
- Я, как и мои братья, принадлежим к одной семье. Кирин также является ее частью. Лучшей и прекрасной частью. С чего бы нам предаваться глупой вражде? Разве что, - Хель мечтательно улыбнулся, - мы соревнуемся за внимание нашей милой сестры. Но вам этого не понять, Энтони, в вашей семье, насколько я знаю, не признают девочек.
- Прошу прощение, ваше высочество, но речь сейчас не обо мне.